With love, from London

      Вокзал. Перрон. Разнообразие шумных звуков — от протяжного гула тормозящих колёс до радостных криков пассажиров, которые, наконец, ступают на родную землю и падают в объятия любимых людей. Молодой человек в темно-синем пальто неторопливым шагом направлялся в сторону нужной платформы, внимательно осматривая землю под ногами мельтешащих магглов, которые то и дело недовольным тоном просили прекратить юношу мешаться на пути. Он лишь задумчивым и тихим голосом произносил «извините», которое навряд ли доносилось до ушей адресатов. Сейчас его беспокоил лишь маленький чёрный вор, который и стал неожиданной и скорой причиной возвращения в дождливый и пасмурный, осенний Нью-Йорк. Ньют Саламандер скользил взглядом по перрону, надеясь заметить непослушный и вредный комочек шерсти, который неясным образом провернул операцию побега из плотно закрытого чемодана и скрылся ещё месяц назад, оставаясь все это время абсолютно незамеченным. Конечно же, шатен не обнаружил в своей обители последнего, самого непослушного и проворливого нюхлера, который сбегал несчитанное количество раз, и подумал, что этот зверек всего лишь обиделся на хозяина и спрятался глубоко в жилище, не желая выходить на контакт из-за упрямости и обиды. Но после трёх недель полного отсутствия каких-либо признаков жизни, магозоолог начал серьезно беспокоиться о своём питомце и провёл тщательные поиски зверька, пока окончательно не убедился в том, что нюхлер вновь убежал за добычей. И первым предполагаемым местом побега стал Нью-Йорк, который так полюбился маленькому вору. Это огромный богатый город, в котором можно найти и позаимствовать сотню блестящих, безумно дорогих и привлекательных вещиц, от которых у воришек пушится шёрстка и горят глаза. Саламандер ни в коем случае не хотел, чтобы этот проказник навёл хаос в таком значимом городе, поэтому срочно купил билеты на ближайший поезд в нужное место. Он понимал, что нарушать запрет Министерства Магии и покидать Великобританию - очень серьёзное преступление, особенно по причине, за которую тебе и выдали этот запрет, но оставлять своего хоть и непослушного, но беззащитного маленького друга он не собирался.       Вдруг, из-за своей сосредоточенности и привычной рассеянности, Ньют столкнулся с очередной бедолагой, которая абсолютно случайно попалась ему на пути. — Извините меня, Мисс, я... — шатен не осмеливался поднять взгляд небесно-голубых глаз, и смущенный от ситуации, он лишь покрепче сжал в руке чемодан, боясь упустить ещё одну зверушку. — Ньют? — до боли знакомый голос проскользнул мимо его слуха, вытаскивая наружу все тёплые и так бережно хранящиеся в памяти воспоминания. Он медленно поднял голову и взглянул на встречную особу широкими глазами. — Тина? — волшебник ответил мягким и удивленным тоном, будто пробуя каждую букву её имени на вкус, который он уже успел забыть. Загадочная, но в то же время и настолько близкая, родная. — Ч-что ты тут делаешь? — её тонкие персиковые губы на секунду расплылись в еле заметной улыбке, а затем сменились растерянным выражением лица и нахмуренными бровями, — Тебе же запретили покидать страну!       Она аккуратно взяла его за рукав пальто, точно так же, как и полтора месяца назад, и незаметно для занятых своими делами простых людей отвела в сторону, за ближайшую колонну. Внутри брюнетки столкнулись две разные эмоции: радость от увиденного лица, которое она могла наблюдать лишь на одной из фотографий, сделанных в случайный и неизвестный момент, и страх за последствия, ожидающие магозоолога в скором времени за нарушение правил. — Нюхлер успел сбежать из чемодана, как в прошлый раз, и я вновь вернулся за ним, — его взгляд легко скользнул по силуэту девушки, который ничуть не изменился. Даже синее пальто и голубая шляпка висели на девушке так, словно она никогда их не снимает.       Под изучающим взглядом шатена Голдштейн смутилась и огляделась по сторонам. И её желание точно так же, без стеснения разглядывать молодого человека росло с каждым мгновением сильнее. — А я думала, что у нас в городе завёлся новый коллекционер фантастической живности, — темноволосая аккуратно убрала руку в правый карман, сжимая тонкие губки в скромной улыбке, и плавно, стараясь не причинить неудобств зверьку, вытащила крохотный чёрный клубочек на ладони, — Он прибежал к нам с Куинни сегодня утром, и я сразу вспомнила о твоём чудо-чемоданчике, — её красивый голосок зазвенел в коротком смешке, который заставил и шатена расплыться в улыбке, будто он маленький ребёнок, который увидел забавную рожицу. — Спасибо, Тина, — Саламандер протянул ладони к руке девушки и случайно коснулся её мягких и ловких пальцев, которые она сразу же убрала в карман, стоило лишь нюхлеру перепрыгнуть на ручки Ньюта. Кожаный чемодан аккуратно и легко открылся, будто и вовсе не был заперт на четыре замочка, и маленький проказник одним ловким движением руки хозяина был отправлен внутрь, в волшебную обитель фантастических тварей коллекционера. — Как обстоят дела с твоей книгой? — неожиданный вопрос прозвучал так же звонко, как щёлкнули металлические замки на чемодане магозоолога. Он, было, хотел уже ответить на заданный вопрос и даже приоткрыть волшебнице занавесу тайны на жанр книги, но она тут же его перебила. — Знаешь, лучше не говори, я хочу дождаться официального издания книги и прочитать её без различных ожиданий и заранее обдуманных мыслей, — темные локоны сползли ей на лицо, прикрывая удивительно красивые глаза. Одним движением руки девушка поправила их, убирая вновь под шляпку. — Как поживает Куинни? — шатен, наконец, взглянул на свою собеседницу, только на этот раз его взгляд был прикован к красной броши на осеннем пальто. Этого миловидного гиппогрифа он видел на витрине одного из магазинов Лондона, и мысли сразу же перенеслись к Тине. Такой же строгой на первый взгляд, но ласковой и спокойной внутри. Девушка же, в свою очередь, обнаружила эту вещицу в одном из ювелирных магазинов в центре Нью-Йорка, и пламенное животное навеяло воспоминания о Саламандере, от которых было невозможно отделаться до покупки украшения. — Она стала часто посещать пекарню Якоба за углом и вновь расцвела, как тогда, при первой встрече с ним, — при одной мысли о солнечной и легкомысленной сестре Гольдштейн чувствовала тёплое и родное чувство внутри, которое растекалось по всему телу. Её золотистые локоны и невесомый, детский смех звучали в голове и вновь заставляли улыбнуться, — Иногда мне кажется, что она готова отказаться от волшебного мира, только бы находиться рядом с ним.       Вдруг раздался низкий протяжный гул, звонко заскрипели рельсы. Ньют отвёл взгляд в сторону, поджимая губы и беззвучно вздыхая. Его поезд прибыл на платформу ровно в полдень, как и полагалось по расписанию. И это означало лишь одно.       Им вновь придётся оторвать застенчивые взгляды от любимых силуэтов, потерять смысл слов без удивительных голосов друг друга и вернуться в свои обычные, серые миры, где не существует смеющейся Тины Голдштейн и искренне счастливого Ньюта Саламандера.       Его голубые глаза в последний раз взглянули на неё, такую поникшую и усталую в одно мгновение. Смущенная радость бесследно сменилась печальной улыбкой и грустными глазами. Она лишь неспешно махнула рукой на прощание и прошептала одними губами его имя, которое останется задумчивым эхом в её мыслях на целый день.       Молодой человек отвёл робкий взгляд в сторону, на громоздкий и тяжелый поезд. Перед глазами вновь показалась она, в синем пальто и голубой шляпке, такая загадочная, но в то же время самая простая. Тина.       Темные ресницы резко сомкнулись, не желая упускать этот мимолётный силуэт, который хочется запечатлеть на всех фотокамерах мира. Высокий волшебник прошёл в вагон, крепко придерживая чемодан с существами одной рукой. Через несколько минут поезд тронется с места и отправится в пустой Лондон, где шатена никто не ждёт. Он не сможет вновь увидеть искреннюю и ласковую улыбку девушки, которая заставляла его сердце биться чаще в несколько раз. И уже никто не узнает, как сильно Тина Голдштейн и Ньют Саламандер влюблены друг в друга.