В чёрный

      Ты стоишь посредине этой большой комнаты, куда не проникают солнечные лучи. Удивительно, но ты даже не сопротивлялся, когда я вёл тебя сюда. Тут пусто, холодно и темно. Кажется, даже трудно дышать. Под стать умершему внутри тебе, Акане Дельта.       Ты не двигаешься с места, потому что не знаешь, куда идти. Не видишь. Действительно не видишь, потому что в твоих глазах поселилась навеки снедающая всё и вся пустота. Удивительно, но я даже не предполагал, что потеря Диаболоса может обернуться для тебя таким плачевным последствием.       Единственное освещение здесь — тусклый свет настенной лампы. Он не нежен, не приятен, наоборот — холодный, возможно, даже обжигающий. Потому что нам не нужен солнечный свет. Потому что мы оба уже окончательно потонули во тьме. В такой сладкой, завораживающей тьме… Только та, в которой потонул ты, гораздо слаще, гораздо желаннее и прекраснее всего. Она похожа на запретный ядовитый плод, который так хочется вкусить, даже зная, что это вскоре приведёт к гибели.       Но знаешь, я не боюсь смерти.       Она должна пугать, но вместо этого лишь распаляет сильнее, и руки дрожат от желания взять кисть и написать пугающий до мурашек шедевр. Только слишком пленяют твои пустые, мёртвые глаза. Так сложно от них оторваться, когда хочется утонуть с головой в этой ужасающей пустоте. Я просто не могу позволить себе оторвать от тебя взгляд и переключить своё внимание на что-то ещё.       Что же ты со мной делаешь, Акане Дельта…       Погасший свет в твоих глазах гораздо прекраснее, чем я думал. Потерянный, разбитый мальчик, не сумевший найти выход из сумрачного леса к своему солнцу. Тебе разломали каждую косточку, наверное, с упоением слушая их хруст. Ты же кричал от боли, да?! Ты был в отчаянии, я знаю!       Ах, как жаль, что возможность лишить тебя воли к жизни судьба предоставила не мне. Я бы сделал это красиво, я бы дал тебе насладиться настоящим искусством, которое действительно убивает. Я бы показал тебе истинную красоту и сломал бы тебя гораздо бережнее и аккуратнее. И я знаю, что это стоит того, чтобы убить и быть убитым.       Когда твой взгляд поднимается, я чувствую, как меня трясёт. Ты смотришь, но не видишь. Кажется, находишься в своём собственном мирке и в то же время нигде. Будто бы застрял где-то между мирами, на границе, разделяющей мир живых и мир мёртвых. Ты не мечешься между ними. Ты просто существуешь на тонком лезвии. Действительно существуешь, ведь я теперь не вижу в тебе ничего.       Застилающее твои прекрасные глаза отчаяние буквально сводит с ума…       Я подхожу ближе — кажется, непозволительно близко — и нахожу наглость коснуться твоего лица и нежно убрать эту странную чёлку. Два прекрасных ослепших глаза, некогда горящих не менее прекрасным огнём, сейчас ничего не видят. У меня ужасно дрожат руки, но я заставляю себя держаться и не срываться сейчас. Это будет совсем не к месту. Это будет не красиво. Мне хочется побыть эгоистом ещё немного, ещё чуть-чуть полюбоваться тобой.       Однако твои чудесные глаза… Боже, даже будучи мёртвыми и невидящими они передают такое колоссальное количество опустошённости и обречённости, что, кажется, сейчас у меня остановится сердце!       Ведь даже в этой пустоте я различаю твою личность. Я вижу, я всё ещё вижу её. Вернее, вижу то, что от неё осталось. Пыль, жалкие осколки, жалкое напоминание о том, что некогда ты был тем Акане Дельтой, которого знали и уважали многие. А теперь ты просто ничто и никто. Ты просто существуешь.       В одержимости, в отчаянии… Ты так прекрасен. Я бы сказал, что хотел бы посмотреть на тебя со светом в глазах, в душе. С таким ярким, ослепительным светом, сжигающим всё на своём пути. Всех бабочек, робко пытающихся подлететь к тебе. Но это будет ложью, ведь я знаю, что он тебе не к лицу.       Не удержавшись, я снимаю с руки перчатку и очень осторожно, словно ты самый ценный предмет искусства в этом здании, — что уж тут скрывать, так оно и есть! — глажу тебя по щеке, не давая чёлке снова упасть на лицо. Интересно, смутило бы тебя такое нахальство ранее?       Твоя кожа такая ледяная, да и от самого тебя веет смертельным холодом. Ты видишь перед собой только темноту и вряд ли вообще осознаёшь, что я, очарованный всем твоим существом, каким бы оно ни было, стою совсем рядом и едва держу себя в руках.       В моём сердце нет света для тебя, Акане Дельта. Нет ни лучика солнца, который бы смог тебя спасти. Но я уверен, что это тебе и не нужно. Я более чем уверен, что тьма, в которой ты утонул, гораздо прекраснее любого света. Что тьма, моя тьма, которой ты не препятствуешь, поселится паразитом в твоей душе и уничтожит тебя изнутри.       Я окрашу твою душу, твой мир и твоё сердце в чёрный цвет. Я заставлю тебя полюбить его. И ты, так прекрасно сломленный, будешь целиком и полностью принадлежать мне.