Эхо мертвого мира

      Годами не смазываемые петли с характерным скрипом поддались и позволили деревянной двери, что лишь только чудом прошла многолетнюю проверку временем, распахнуться и с грохотом удариться о внутреннюю стену помещения, разрывая устоявшуюся мертвую тишину в клочья. За грохотом последовал доносящийся снаружи вой беспокойного ветра, что скорее напоминал жалобное завывание пса, скорбящего о потере собственного хозяина. Стоящий в дверном проеме мужчина, облаченный в темный плащ, из-под которого проглядывался старый, потрепанный бронекостюм, сделал уверенный шаг на устланный толстым слоем пыли дощатый пол, поприветствовавший его тяжелый сапог родным сердцу скрипом, а затем резко запер за собой входную дверь.       Поправив одной рукой висящий на спине винторез, окинул взором усталых зеленых глаз помещение, которое явно было давно заброшенным: стулья и столы валялись тут и там невпопад, витрина бара содержала в себе лишь только осколки когда-то красивых бутылок, а единственным источником тусклого света была небольшая дыра в крыше. Через эту самую дыру прекрасно было видно серое, пасмурное небо, заволоченное густыми облаками, словно сами боги еле сдерживали слезы при виде подобной разрухи. Однако то, что бросалось в глаза, так это отсутствие каких-либо следов паутины, или же деятельности грызунов – никаких признаков хотя бы какой-то жизни не было ни в этом баре, ни в забытом городе со страниц древних фантастических романов.       Хотя, вокруг города все так же, как и раньше, кишела жизнь – множество ульев мутировавших ос раскинулось неподалеку, беря заброшенное поселение в плотное окружение, словно охраняя то, что оно могло хранить. В свое время охотники – по большей части, новички – контролировали популяцию этих агрессивных насекомых, дабы какой-нибудь турист не попал в беду и не получил ранение, а вместе с тем и порцию подкожных паразитических яиц, дабы потом устроить эпидемию в каком-либо из больших городов. Однако охотники никогда не стремились полностью истребить данных созданий, прекрасно понимая, что подобные создания стали неотъемлемой частью пережившего два апокалипсиса мира. И теперь, спустя годы, мутанты хоть и расплодились вне всякого контроля, но не смели даже приближаться к священному для охотников городу, словно в знак благодарности за проявленное в прошлом милосердие и отказ от полного их истребления, по сути став природной стеной между прошлым и остальным миром.       Личность в плаще неспешно направилась к барной стойке, словно смакуя каждый свой шаг и каждый скрип половицы. Добравшись до цели, он без каких-либо проблем зашел за нее, становясь на место бармена перед невидимыми посетителями. Остановившись перед витриной и оглядывая суровым взглядом осколки старых бутылок, странник удовлетворенно хмыкнул. Он прекрасно помнил, что охотники стаскивали различный алкоголь со всех уголков мира, и чем более уникальной и красивой была бутылка, тем больше за нее платил хозяин заведения – ему всегда было в крайней степени плевать на их содержимое, его заботил лишь внешний вид его особой коллекции. Он прекрасно знал, что посетители его заведения предпочитают пить нечто другое.       Убрав с лица прядь слипшихся, неухоженных волос, путник зафиксировал свой взгляд на одной из бутылок, от которой осталось лишь только донышко, погружаясь в воспоминания о том, как он сам лично принес похожую бутылку, которая содержала странный напиток, который назывался виски. Однако ужас и мрачность того подвала, в котором он ее тогда нашел, он точно никогда не забудет, все еще удивляясь тому, каким образом ему удалось не потревожить сон устроивших там гнездо арахнидов. Хоть путник и не был арахнофобом, но лишь одна мысль о том, что он мог оказаться один против полчищ гигантских пауков в замкнутом пространстве, заставляла все внутри него поежиться, но тогда он старался не думать о таком исходе – тогда он был моложе и куда более наивнее, а потому спокойно шел на подобный риск. Это был практически единственный раз, когда подобный риск на самом деле окупился.       Неспешно припав на одно колено, личность с силой потянула на себя пару половиц, и те с треском поддались, откидываясь в сторону, словно крышка люка-тайника. Под полом находилось небольшое углубление, в котором лежало несколько склянок со странной, кислотно-зеленой жидкостью, пара коробок с патронами, несколько шприцов с различным наполнением, бронекостюм и винторез – оба явно в далеком от идеального состоянии. Подобные схроны были разбросаны по всему миру – охотники скидывали в них то, что им уже было не нужно, либо же то, чем они могли бы поделиться. Когда то давно места подобных импровизированных складов сообщались лишь только самым доверенным лицам, однако с годами община охотников сплачивалась все сильнее и сильнее, пока в один момент координаты стали общедоступными среди общины. Вокруг многих точек сброса даже начали организовывать временные убежища от плотоядной и крайне жадной до крови фауны этого мира.       Лишняя экипировка не интересовала не так давно пришедшего гостя, а вот ядовито-зеленая жидкость в склянках, больше напоминающая лабораторные мензурки, нежели бутылки – еще как. Аккуратно взяв одну, он извлек ее на тусклый свет, и несколькими круговыми движениями взболтал, всматриваясь в светлую, но в то же время абсолютно непрозрачную гладь вещества. Именно этот особый нектар пользовался основным спросом в подобном заведении – по крайней мере тогда, когда оно еще работало. Мягко улыбнувшись из-за вида столь знакомого напитка впервые за год, личность закрыла потайной люк, вышла из-за стойки, укладывая на нее свое оружие, после чего приподняла один из стульев. Приподняла настолько бережно, словно бы дотрагивалась до святыни.       Усевшись за стойку, путник ловким движением ладони в перчатке без пальцев извлек пробку из импровизированной склянки, и сделал жадный глоток прямо из горла. Новичков, что только-только были признаны в статусе охотников, зачастую угощали подобным напитком более опытные коллеги, говоря о том, что от этой штуки будет такое же ощущение, словно от алкоголя – неприятно по началу, но в последствии наступает чувство полной свободы. Их слова не были совсем ложными, но на деле первый глоток подобного отвара не вызывал неприятных ощущений – он вызывал чувство, будто все внутренности окунают в бассейн с бурлящей кислотой. И, как не странно, после столь незабываемого спектра эмоций действительно возникала легкость и свобода от радости, что ты смог выжить после подобного пойла, что готовилось из смеси желчи и ядов различных обитателей пустошей. По мере продолжения употребления напитка, негативные эффекты сходили на нет, но зато возникал один положительный побочный эффект – организм потребляющего становился все более и более устойчив к различного рода ядам и токсинам, что ни раз спасало охотникам жизнь.       Однако, от глотка странник не чувствовал ничего – ни жжения в горле, ни спазмов в желудке, ни боли. Ничего, кроме вкуса родного дома. Он не был в этом месте целый год, и только когда попал в него, понял, насколько же сильно соскучился. С легкой улыбкой на устах он оглядел все помещение, в котором некогда собирались охотники после многонедельных вылазок и делились невероятными историями об увиденном. В баре редко было насчитать хотя бы десять посетителей одновременно, а потому все всегда знали друг друга и старались держаться поближе. Обладатель чёрного плаща прекрасно помнил, как все помещение полнилось звоном посуды и склянок, шумными разговорами и веселым хохотом от очередной шутки. Удивительно, как общительны могут быть люди после нескольких десятков дней наедине с собой и опасностью этого мира.       Отпив массивную порцию напитка из горла, он глубоко вздохнул с одной мыслью в своей голове – ему нравились то золотое время. Ему нравилось жить в постоянной дороге, но в то же время знать, что у него есть дом, в котором можно было отдохнуть перед следующим путем. Ему нравилось путешествовать в попытках найти артефакты старого, давно мертвого мира, при этом посещая места, куда не ступала нога человека. Ему нравилась жизнь, полная приключений. Жаль, что подобной жизни не суждено было продолжаться вечно.       Еще один глоток. Рука в перчатке без пальцев потянулась к краю стойки, где она год назад оставила истлевший календарь. Нащупав свою находку и бережно стряхнув с нее пыль. На клочке бумаги нельзя было разобрать ни года, ни большую часть дат, однако одна дата сохранилась практически идеально. Двадцать второе число. Число, являющееся воплощением наплевательского отношения представителей человеческой расы друг к другу. Число, круто изменившее судьбы многих людей.       Он прекрасно помнил, как находясь на привале просматривал сообщения, что пришли на КПК за день. Кто-то делился слухами об особо крупном выводке мутировавших крыс рядом с крупным городом, кто-то же искал проводника, что сможет безопасно сопроводить из города в город – рутинные сообщения, ничего, что вызывало бы особое любопытство. Именно в этот момент пришло сообщение о том, что одна из фракций, пытавшаяся объединить остатки человечества под флагами свободы, равенства, демократии , сделало официальное объявление: их разведчики нашли образец довоенной техники, которая, кажется, называлась «танк», и в честь этого они решили устроить парадное шествие с празднованием, устраивая браваду по поводу того, что теперь их мощь ничто не сломит. И все бы ничего, если бы конечным пунктом шествия не был бы святой для охотников город, название которого было стерто со страниц истории.       То был небольшой, давным-давно брошенный город-призрак, считающийся всем миром непригодным для жилья – в нем не было ни массивных новомодных генераторов, ни благ цивилизации, ни защиты от внешних опасностей. Это поселение пострадало еще во время первой войны, когда одна из разрушительных бомб упала к югу от него и стерла все живое, что в нем обитало, повысив радиационный фон окружения до опасных значений. С течением лет местность полностью обратилась в пустошь, с одним-единственным оазисом на месте падения боеголовки – никто так и не смог выяснить почему, а потому это было названо пост-ядерным чудом света.       Остатки человечества постепенно восставали из ядерного пепла, и все чаще появлялись смельчаки, что вызывались покидать человеческие общины и отправляться в путь, к неизвестности, исследуя то, что же осталось от мира. Так и было обнаружено подобное место, которое было признано негодным из-за повышенного фона, однако исследователям, которых впоследствии начали попросту называть «охотниками» , оно приглянулось. Оно буквально служило напоминанием всему человечеству о том, сколь разрушительна может быть война и сколько невинных жизней она может отнять буквально в миг. Это был своего рода надгробный камень прошлого мира, эпитафия которого рассказывала о том, сколь опасна может быть военная мощь человечества.       Именно по этой причине охотникам крайне не понравилось то, что в подобном месте будет буквально проводиться празднование и парад, посвященный демонстрации военной мощи. Старый охотник помнил, как тогда его КПК буквально взбесился от сообщений его коллег с вопросом непонимания того, что вообще происходит. Все были крайне возмущенны подобными новостями, но на тот момент было принято решение отправить добровольца на переговоры, дабы парад проводился в другом месте. Через несколько часов пришла новость о том, что переговоры провалились – дипломатов даже близко не пустили к имеющим власть лицам, заявляя, что место проведение парада меняться не будет не смотря ни на что. Вот такая вот это была свобода.       Еще один глоток. Путник направил свой взгляд на крышу через дыру, на тяжелые тучи над небом. В этой местности скорее можно найти зарытый клад, нежели дождевые облака, что выглядели столь загадочно. Но в то же время столь же притягательно. Наблюдая за подобным чудесным явлением, путник вновь провалился в воспоминания. Он все еще жалел о том, что не мог быть здесь, когда был объявлен общий сбор среди добровольцев – ему оставалась буквально пара дней пути до крупного города, в котором он собирался продать свою добычу, а затем направится домой, дабы отдохнуть.       Хоть сбор прошел и без него, всем заинтересованным было отправлено сообщение с подробным неутешительным отчетом. Охотники единогласно согласились действовать решительно – они уступали по вооружению и тем более по численности войскам «свободных», но каждый из них знал окрестности, как свои пять пальцев, а потому было решено превратить окружение города в огромное минное поле, перекрывающее практически все подступы к городу, но при этом не трогать гнезда представителей местной фауны. Это должно было как минимум дать им понять, что праздник весьма и весьма быстро может обратиться в траур, а если этого было бы недостаточно, то винтовки охотников, быть может, и уступали в огневой мощи, но в дальности с ними мало что могло сравниться. На ранее утро 22 числа был объявлен сбор всех охотников-добровольцев, дабы каждый был проинструктирован и готов действовать, но разумеется никто никого не принуждал, ибо люди прекрасно понимали, что стрелять в мутировавших созданий – это одно, а выстрелить в другое разумное существо все же другое.       По сообщениям на этой встрече так же появился незваный, но не нежеланный гость в лице главы второй группы, придерживающейся догматов порядка, дисциплины, и подчинения. Он пришел без охраны и был крайне вежлив и учтив с местным населением – именно от него обитатели заброшенного города узнали, что проведение шествия есть лишь отличная маскировка. По большей части, это провокация, на которой представители порядка явно собирались ответить, устроив кровавый бой. Тем вечером обе стороны пришли к согласию о том, что не будут мешать друг другу, но ровно до тех пор, пока сражения будут проходить вдалеке от города.       Большая часть исследователей мира встретила новость о даче отпора с одобрением, но далеко не все могли прийти домой в срок – кто-то находился в больнице с серьезными ранениями, кто-то в особо затяжном походе, но, как не странно, даже в таком случае люди попросту начали финансировать оборону города. На призыв, что удивительно, откликнулись не только любители токсичных напитков – был как минимум один опытный инженер из крупного города, что обещал помочь с установкой мин. К обороняющимся так же примкнула мародерша, грабительница и убийца, опытная в быстрых и крайне кровавых набегах – как раз человек с таким опытом явно не помешал бы в предстоящих боях.       Так же среди тех, кто отозвался на призыв, был один наемник, который буквально посвятил себя охоте на других людей. Вспоминая о нем, гость сделал особо неспешный и особо массивный глоток из бутылки, после чего опустил свои глаза к полу, словно находя слой пыли крайне интересным, попутно продолжая утопать в воспоминаниях. Он прекрасно помнил, что когда вернулся в город и продал все самое интересное, что удалось найти в песках, то собирался направиться в сторону своего настоящего дома, однако его друг, тот самый без пяти минут наемник, начал делиться последними новостями из своей жизни. Долго же он хвастался новенькой броней-экзоскелетом и внушительных размеров пулеметом, а так же говорил, что хочет взять свой первый контракт, но когда узнал, куда отправляется его друг, тут же предложил свою помощь за абсолютное бесплатно. Не долго думая, путник согласился, думая, что столь тяжелое вооружение могло бы пригодиться при обороне. Вот же идиот…       Еще один глоток, столь же массивный, что и раньше. Со столь тяжелой экипировкой группа добралась до бара как раз к утру двадцать второго –не смотря на ранее время, город был необычайно преисполнен жизни. При подсчете всех присутствующих выяснилось, что в городе было 30 бойцов, готовых держать оружие и сражаться. Или, быть может, их было сорок? Старый охотник уже не мог вспомнить точно. Но он точно помнил, что силы надвигающегося неприятеля насчитывали шесть сотен бойцов – как добровольцев-рекрутов, так и закаленных в боях солдат. И это не считая танка. Положение выглядело на тот момент весьма и весьма отчаянным, однако несколько охотников, самые опытные из всех, организовали людей для работы - один своими жаркими речами привнес в сердца людей огонь надежды, словно Прометей, второй несравненным примером меткости, что шла в сравнение лишь с лучшими снайперами древности. Некоторые все еще надеялись на то, что до столкновений не дойдет, и что силы порядка смогут одержать победу и не подпустить недругов даже близко к городу.       Эти надежды растаяли столь же стремительно, как были разбиты войска поборников дисциплины. Пара шпионов, что была подослана в стан врагов еще несколько дней назад, тогда сообщила по радиосвязи, что силы обеих сторон были примерно равны, исключая танк. К несчастью, именно танк стал решающим фактором – судя по всему, он был сильно модифицирован, а потому его не брали ни пули, ни энергетическое вооружение, хоть командование и приказывало его отводить назад всякий раз, когда у врага обнаруживалась взрывчатка. В том бою из шести сотен «свободных» погибло не более двадцати, в то время, как силы второй фракции были на голову разбиты.       И вот, небольшая община осталась один на один с врагом, который казался буквально непобедимым. Путник аккуратным движением своей руки потряс остаток жидкости в импровизированной склянке, словно стараясь открыть какое-то скрытое свойство. Он правда не знал, как чувствовали себя другие в то утро, но его сердце было полно решимости и готовности действовать. Не столь было важно, сколь много было оппонентов – было важно лишь то, что в своей голове он не мог даже допустить мысли о поражении, и был готов сражаться так, как не сражался никогда в своей жизни. До самого конца, если придется, ведь он мечтал о том, что когда-либо человечество сможет отбросить дрязги соперничества и направит все свои силы на то, чтобы восстановить тот мир, которому привнесли столько боли и страданий – а мечта всегда была дороже жизни.       Их двоих направили на самый дальний фланг. Быть может, командир считал, что тогда еще зеленый охотник со своим не менее зеленым напарником попросту не справятся в серьезном бою. Быть может командир понимал всю безнадежность положения, и попросту давал паре возможность сбежать. В любом случае, группа из двух бойцов прибыла на назначенные координаты. Закрепилась на небольшом каньоне, и приступила минировать все, что только можно, или же нельзя. А после оставалось только ждать неизбежного и прослушивать радио.       Ближе к вечеру, начались первые донесения от центральных отрядов о контактах с развед.отрядами «свободных». Так же пошли донесения о подрывах первых мин этими самыми разведчиками, и о небольших перестрелках с ними же – без каких-либо потерь со стороны охотников. Это послужило отличным знаком того, что на этой земле им не рады. Но нападавших подобное не сильно интересовало, и вскоре на замену авангарду подтянулись основные силы врагов.       Командование вторженцев не особо то желало расставаться с недавно добытой техникой, а потому отправила корпус инженеров разбираться с минным заграждением. Как оказалось, разминировать мины под редким, но крайне точным снайперским огнем оказалось не самой простой задачей, и противник хоть и начал продвигаться, но делал это настолько медленно, что такими темпами бы они не смогли бы добраться до ночи следующего дня. При этом противник начинал нести потери. Весьма и весьма тяжелые потери.       Ни минуты не проходило без очередного сообщения по радиосвязи, которые смешиваясь со звуками раздающихся вдалеке стрельбы и взрывов, должны были создавать особый боевой настрой, однако в тот миг страннику пустоши, наблюдающему за тем, как солнце неспешно скрывается за горизонтом, казалось иначе. Для него тот момент был неповторимым, ибо стояло ощущение, словно солнце, дарящее свет и жизнь всему миру, бежало от грохота войны и криков раненных, боящихся встречи со смертью. Будто постепенно наступающая ночь хотела скрыть обе враждующие фракции и прекратить бессмысленное кровопролитие среди и без того еле существующего человечества.       В последствии поступило донесение о том, что были отправлены отряды разведчиков на поиски уязвимости в обороне охотников, от чего наемник со своим напарником тогда приготовились к сражению. Буквально через несколько минут в лучах оранжевого солнца к их позиции вышел отряд из семи бойцов – путник отчетливо помнил, что в тот день их было ровно семь. Шесть обычных разведчиков и один тяжелобронированный инженер с энерго-винтовкой, но, не смотря на численное превосходство, отряд имел крайне уязвимое положение без большого количества укрытий.       Когда группа подошла на нужное расстояние и приступила к поискам взрывчатки, завязался бой. Очередь тяжелого пулемета и выстрелы винтовки тут же сократили состав оппонентов, разбежавшихся по укрытиям. Спустя несколько мгновений, враг тут же начал отступать, понимая, что штурмовать стрелков, укрытых за минным полем, будет самоубийством. В кураже боя, наемник даже поднялся во весь рост, поливая противником свинцом, за что и был награжден лучом из энерго-винтовки. Прямо в голову. Бросившийся к укрытию своего напарника охотник хотел было оказать первую помощь, но все было тщетно - выстрел, пущенный наугад при отступлении, моментально лишил новичка жизнь. Стрелявший, в спешке возвращающийся к передовому штабу, вероятнее всего даже никогда не узнал, что он таки попал в цель. Так новичок и остался лежать в своей новомодной броне, сжимая рукоять массивного пулемета. Вот же идиот…       Более затяжной глоток, а затем тяжелый, продолжительный вздох. Охотник поставил склянку на стойку, а затем поднялся, уперев руки в бока и начиная ходить по помещению, словно не зная, куда деть себя от неприятных воспоминаний – он всегда старался двигаться, когда испытывал негативные эмоции, так ему было легче с ними справляться. Но не тогда. Тогда он лишь отключил собственное радио, оставаясь наедине с завывающим ветром. На несколько минут он буквально выпал из реальности – он часто сталкивался со смертельной опасностью во время экспедиций, но никогда тот, кого он знал, не погибал столь близко от него. Это были те эмоции, которые ему хотелось бы забыть навсегда, однако не всем желаниям было суждено сбыться.       Восстановив связь со своими коллегами, он кратко отчитался о произошедшем, а после внимательно стал вслушиваться в донесения – как оказалось, «свободные» отступили с ранее намеченного маршрута, и решили перегруппироваться, заходя с южной стороны и двигаясь через радиоактивный оазис, нежели через минное поле. Командир нападавших прекрасно понимал, что время играет против него, и если какая-то группка «бомжей-хулиганов» сможет задержать его парад до завтрашнего дня, то влияние его фракции на мировой арене явно упадет, потому он решил направиться более коротким путем. Его не сильно волновали жизни подчиненных – слава о военной мощи привлечет в будущем новых рекрутов.       После полученной информации, был дан один четкий приказ – всем, кто есть – перегруппироваться у южного входа в город и задержать неприятелей настолько, насколько это только возможно. Следуя приказу, охотник направился на юг настолько быстро, насколько мог, оставляя своего павшего товарища встречать свой последний закат. Он прекрасно понимал, что времени на почести не было – в рюкзаке было еще множество мин, требующих установки.       Двигаясь так, чтобы не тратить запас выносливости попусту, охотник добрался к южному входу как раз вовремя, и тут же был назначен на укрепление подступов минами. Ему помогало не так много людей – большой отряд охотников направился к оазису, дабы «свободные» дрались с полчищами мутантов под аккомпанемент снайперских выстрелов. Но все прекрасно понимали, что подобное лишь только задержит наступление, а не отбросит недругов назад, потому было решено дать генеральное сражение не далеко от города, в то время, как небольшой отряд установит особо мощный заряд взрывчатки в городе. Было ясно, что в предстоящем бою они либо остановят наступление, либо все останутся в этих песках, и тогда святыня попадет в руки тех, кто собирается осквернить ее истинный смысл. Этого допустить было нельзя.       Отряд у оазиса выиграл достаточно времени, и даже больше, хоть и вернулся далеко не в полном составе, однако за каждого мертвого охотника заставив заплатить жизнью 10 недругов. Перевооружившись, защитники города заняли оборонительные позиции под сияющими звездами, вслушиваясь в донесения шпионов. По их словам, оппонент уже к тому моменту лишился половины вражеского состава возможности сражаться – кто-то был слишком тяжело ранен, кто-то получил необычайно большую дозу облучения, кто-то даже дезертировал, а кто-то уже больше никогда не увидит яркого свечения звезд. Воодушевленные столь катастрофическими потерями врагов, охотники воспряли духом – они одни смогли сделать больше, чем вся объединенная армия поклонников порядка.       Охотник склонился над стойкой, с любовной нежностью проводя по ней собственной ладонью, стирая ту пыль, которую хозяин заведения уже никогда не сможет стереть. С огромной тяжестью на сердце он вздохнул. К несчастью, он не мог вспомнить всех деталей той битвы, ибо почти в самом ее начал был ранен и контужен – танк вышел на огневую позицию, и снаряд разорвался неподалеку с ним. Он лишь обрывками помнил то, как мародерша под плотным огнем утащила его в один из полуразрушенных домов, как она неумело пыталась стабилизировать его состояние – все же стезей являлось убийство, а не медицина. Помнил, как подал знак, мол он сам справится со своими ранами, так как бой был в самом разгаре, и ее навыки были куда более нужными именно там, однако было забавно, что жадная до крови убийца проявляет больше милосердия, чем те, кто ставят своей главной целью свободу и равенство для всех.       Оставшись в одиночестве, он оставался неподвижным в течении нескольких минут, стараясь хоть немного прийти в себя, а затем неспешно подобрался к окну – левая рука и нога отказывались слушаться его команд, а потому это была та еще задача. С окна открывался вид на входящую в город колонну с внушительным количеством вооруженных людей, но куда внушительней был след из отстающих, больных и раненных. Через кое-как работающий прибор ночного виденья он смог по лицам разобрать, что последнее, чего хотелось людям, так это отправиться домой, а не праздновать посреди давно мертвого города. Вот только вернуться было суждено далеко не всем.       Когда колонна полностью вошла в город, шпион в рядах «свободных» детонировал заряды, обращая остатки священного поселения в пепел, и отправляя на тот свет всех. Кто посмел в него вторгнуться. Разумеется, некоторым удалось выжить, и они разнесли весть о произошедшем кошмаре по всем крупным городам. Позже охотники, вернувшиеся из походов и заставшие последствия военных действий, очистили город от всех следов войны, вплоть до последней гильзы. Всех, кроме танка, ржавый и развороченный взрывом корпус которого так и остался памятником прошедшим событиям. После того, как город был очищен, охотники навсегда покинули его, более не возвращаясь и не тревожа покой свой собратьев, разбредаясь кто куда.       Стремление к военному превосходству вновь привело остатки человечества к кровопролитному столкновению, из которого как и всегда никто не вышел победителем, а уже ставший безымянным город лишь укрепил свой статус надгробной плиты всего человечества, которое никак не могло научиться на собственных ошибках. Обе фракции потеряли былое величие, что привело к вакууму власти, а это развязало еще больше кровопролитных столкновений. Охотники же попросту стали избегать больших городов, спокойно выживая сами как поодиночке, так и сбиваясь в небольшие группы.       Гость сделал последний глоток, полностью осушая склянку, после чего повесил на свою спину винтовку, и направился к выходу, понимая, что здесь ему в этом мире более делать нечего. Раз в год он посещает это место, предаваясь различного рода воспоминаниям, но никогда не задерживался здесь надолго, как бы сильно ему не хотелось, ибо больше ни этот бар, ни город не был домом ни для живых, ни для мертвых. Выходя на встречу с радостью принимающему его ветру, он лишь напоследок думал о том, что нападавшие в боях потеряли по меньшей мере пять сотен своих бойцов, а его коллеги потеряли всего около тридцати. Или, может, сорока? Этого он уже никогда не вспомнил.