Три с половиной поросёнка

Силясь влезть в очередные узкие модные брюки, еще позавчера бывшие как раз, Альдо остро завидовал своему тощему кэналлийцу. Ну как «тощему»? Стройному, вообще-то. Обидно! Рокэ давно перевалило за сорок, а Альдо — совсем чуть-чуть, но почему-то кэналлиец жрал все, что не прибито, бухал с друзьями каждые выходные, и все калории стекали с него в спортзале, как с гуся вода. Альдо же схомячил один бутербродик с черной икрой на ночь — и глядите-ка, штаны уже не сходятся. Почти сошлись... Еще немножечко... Есть! Пуговицы наконец-то соизволили застегнуться. Альдо довольно покрутился перед зеркалом, пригладил светлые волосы, сбрызнул их любимым парфюмом и направился на кухню. Следовало срочно разогреть наготовленных Матильдой вкусностей, ибо Рокэ должен был явиться с минуты на минуту. И пусть бы попробовал не явиться — получил бы грандиозный скандал. Да, Альдо ревновал. Сам был не без греха, но всё равно ревновал, как сука. Рокэ-то, в отличие от него, отдавал предпочтение молоденьким парням. Причем отдавал на рабочем месте, собственным подчиненным. Фи, дурной тон. Напрягаться всерьез Альдо начал с полмесяца назад, когда некий абонент, обозначенный в записной книжке дурацкой кличкой «Оруженосец», повадился названивать Рокэ по вечерам. На прямой вопрос «какого хера?» тот ответил, что с означенным юношей его связывают самые теплые отношения, но от дальнейших комментариев отказался и только отшучивался в своей обычной противной манере. Конечно, Альдо сделал вывод, что это очередной смазливый практикант пытается влезть в их жизнь! А кто ещё? Голодный до секса и приключений нахаленок влюбился в зрелого красавца с синими глазами и вообразил, что ему что-то обломится. Ха! Последнее подобное недоразумение по имени Джастин Придд Альдо пришлось устранять такими методами, что лучше и не вспоминать. Бедняжка приходился ему дальним родичем, и только поэтому выжил. Но, по слухам, долетавшим из Васспарда, Юстинианчик после аварии так и не оправился: передвигался на костылях и шарахался от мотоциклов, как чумной. А потому что нечего зариться на чужое! Звон ключей отвлек Альдо от мрачных воспоминаний. Нацепив лучезарнейшую улыбку, он поспешил к дверям. Рокэ уже успел пройти в гостиную и насвистывал модную песенку, развалившись на диване. — Салют! — И тебе привет. Айяяяй, какие белые штаны. Альдо просиял. — Нравятся? «Ро и Лауренсия», новая коллекция. Поощряемый маняще-страстным взглядом, он оседлал колени любовника и запечатлел поцелуй на его улыбающихся губах. Рокэ ответил тем же. В процессе отвечания возложил руки на обтянутый новыми штанами зад, погладил... — А это что? — узрев на столе странную коробку, Альдо отстранился от любовника и брезгливо поморщился. Коробка была картонной, весьма грязной, и наверняка уже испачкала дорогущую льняную скатерть. — А это Оруженосец, — томно мурлыкнул Рокэ. — Будет жить теперь с нами. — Гм. Альдо приблизился к коробке, отогнул пальцем сегмент крышки, и... коробка на него взвизгнула! И зашебуршилась! — Мать моя принцесса... — потрясенный и умиленный до самых глубин, Альдо сунул руки внутрь и извлек на свет маленькое, чёрненькое с пятнышками существо. С пятачком. Это был маленький-маленький поросенок, точно такой, как на картинке в детской книжке, которую Матильда читала ему в детстве. Рокэ знал, что Альдо обожает надорскую сказку про трех поросят, и вот... — А я-то думал, «Оруженосец» — это очередной любовник! — Ну и зря, — хмыкнул Рокэ, обнимая Альдо сзади и утыкаясь носом в основание шеи. — Я вот не думаю о твоих бабах и отлично себя чувствую. Хватит уже за мной следить. Следи за Оруженосцем. — Зачем ты назвал юношу... Это же юноша? — Ага. — Таким дурацким именем. Мы не будем звать его Оруженосцем. Он будет... Как там зовут новенького из департамента по всякой хуйне? — Какого из трёх? — спросил Рокэ недрогнувшим голосом. — Самого типа умного. У Олафа в секретариате отирался. — Ах, этого. Руппи. — Вот и хорошо. Слышишь? — Альдо тихонько встряхнул поросёнка. Тот понимающе хрюкнул. — Нарекаю тебя Рупертом. Нареченный Рупертом снова хрюкнул, мило моргнул, и тут Альдо почувствовал, что ногам мокро. Но делать что-либо было уже поздно — поросенок напрудил лужу прямо на него, да как быстро и технично! Ну точно Руперт!!! — О, кстати... — подал голос Рокэ, давясь смехом. — Забыл сказать — Руппи, по ходу, слишком молод, заводчик сказал, что он ещё не понял тему с лотком... — Заводчик не понял? С кем ты опять спутался... — Да нет, поросенок. — Ещё лучше. Ты притащил в мой красивый уютный дом животное, которое будет гадить по углам! Рокэ не купился на все эти придирки и продолжал целовать любовника в шею, всё настойчивее и настойчивее... — Ага, всё так. Зато я на фоне Руппи сразу покажусь даром Абвениев и образцом аккуратности. Круто придумал, да? Альдо ничего не ответил, лишь нервно рассмеялся. Как в воду глядел — поросят-то в сказке было трое! Через год, когда Руппик подрос, в хозяйстве будто бы сам собою завелся Герардик, а ещё через год Дикончик — и все выросли в здоровенных боровов. Рокэ оказался прав, времени на ревность и придирки теперь не было от слова «совсем», и с любовницами Альдо пришлось порвать. Мало кто мог понять и разделить его страсть к экзотическим домашним животным, хитрый кэналлиец всё верно рассчитал и остался единственным любовным интересом в его жизни. Альдо так и представлялся потом среди знакомых владельцем трёх с половиной свиней и непременно добавлял, что половинка — чистокровная кэналлийская.