light

Слэш
G
Завершён
389
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
389 Нравится 4 Отзывы 79 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Утро сжигает глаза. Не легко оттеняется темно-серым на общем черном фоне сознания, а ярко, непривычно болезненно разъедает слизистую роговицу. Чужое тело сковывает движения и отдается болью в левом плече. Накахара медленно садится в постели и смотрит на, должно быть, платяной шкаф, но он не уверен. Он может предположить, что в любой обычный спальне стоит обычный платяной шкаф, но не может сказать наверняка, так ли это сейчас. Чуя в принципе не исключает вероятность того, что спит, и всё это является иллюзией, настолько яркой лишь из-за въевшихся под корку сознания рассказов о родственных душах, однако эфемерная боль вновь прошивает левое плечо и Чуя слишком опрометчиво хватается за него, нащупывая туго стянутые бинты, чуть растрепавшиеся после сна. Он машинально сжимает чересчур сильно и новая доза колкой судорогой накрывает тело, заставляя поспешно отдернуть влажную руку. На ладони что-то яркое и, скорее всего, красное. Скорее всего, это кровь. Чуя не знает, как выглядит красный, но терпко-металлический запах щекочет ноздри, когда он подносит правую руку чуть ближе к лицу. Накахара теряется в опасениях.  Легкие раны не открываются от такого. Чуя переводит взгляд на длинные, угловатые руки, осторожно касается шеи, перебирая самые банальные вопросы, загибает край одного из бинтов на запястье и шокированно поправляет обратно.  Это точно не то, что он мог бы предположить.  Череду правильных мыслей прерывает попеременно нарастающая боль, вынуждающая оглянуться в поисках решения проблемы. Предметы вокруг не опознаются. Паника неспешно проникает в комнату и Чуе кажется: собственные веки вот-вот опустятся и вернут его к привычному осязанию. Он тянется к чему-то небольшому на краю приземистой мебели. Это, очевидно, тумбочка, но Накахара не может опознать ни форму, ни материал, пока не ощупывает острый деревянный угол. Это подтверждает догадку и приносит необъяснимое чувство спокойствия, вещь в его руке напоминает марлю на ощупь — и Чуя уверяется в явственности уже двух предметов. Он с интересом разглядывает тонкую материю, снимает с полки следующие незначимые в обычной жизни мелочи и соотносит их вид с ранее пустыми названиями в своей голове. Горы плотных бинтов, пузырек с возможной перекисью, вата, наполовину пустая упаковка непонятных таблеток. Чуя неслышно подходит к окну, стараясь не шевелить чуть утихшее плечо, поднимает взгляд на слепящее солнце и пытается запомнить это непередаваемое чувство реальности своего существования, которое никогда не испытает вновь.  ***  Темно.  Дазай поднимает голову и ощупывает лицо на наличие какой-либо мешающей материи, но темнота никуда не уходит. Темнота не уходит, ни когда он откидывает тонкое хлопковое одеяло, ни когда осторожно свешивает ноги с узкой постели и достает до пола лишь одними пальцами стоп, ни когда медленно, вымеряя движения, пробирается к предполагаемому окну и наугад раздвигает тяжелые шторы. Мгла заполняет пространство, просачивается изнутри, разгрызая что-то важное глубоко в сознании. Мгла становится его спутником, его частью. Дазай смотрит прямо перед собой и впервые в жизни жалеет о своем простреленном плече, ненамеренно портя слепому человеку единственный зрячий день.  *** Чуя находит записку и сотовый на письменном столе спустя некоторое время после того, как обходит всю пустующую квартиру. Он внимательно рассматривает немногочисленные знакомо-новые предметы, подмечая любую деталь, посещает каждую комнату этого мертвого помещения. Тут очень много закрытых ящиков, ключи от которых он так и не обнаруживает, однообразная одежда и абсолютно никакой информации о жильце.  Накахара вглядывается в буквы на тонком листе, пальцы на автопилоте прикасаются к неосязаемой надписи и заведомо натыкаются на гладкую поверхность. Чуя берет мобильный, снимает отсутствующую блокировку и по памяти определяет примерное местоположение иконки вызова. Он помнит свой номер, помнит, как его записать, но не может воспроизвести внешний вид цифр в голове.  Размышления подкидывают идею, взгляд падает на неопознанную письменную принадлежность на другом конце стола и руки снова подтверждают очевидную на этот раз догадку. Он опускает веки и привычно выводит заученный порядок цифр своего сотового на обратной стороне листа. Грифель карандаша крошится по бумаге, скачущий числовой ряд режет глаза своей неидеальностью. Накахара переворачивает записку и сравнивает чужой ровный почерк со своим собственным, раздраженно цыкая и забывая, что пишет не своей рукой.  Он ищет идентичные знаки на сенсорной клавиатуре телефона, вбивает номер и замирает над кнопкой вызова. Она выделяется на общем светлом фоне, наверное, это и есть белый. Или близкий к нему. …Стоит ли звонить этому человеку? Забытый приглушенный экран потухает в ожидании. Чуя смотрит на размытое отражение и вспоминает, что так и не нашел в квартире ни одного зеркала. Он встает, повторно обходит все комнаты, дважды заходит в ванную, обыскивая каждый угол. Искомое не обнаруживается.  Накахара идет в прихожую, думая о том, насколько странно будет постучаться к соседям с просьбой увидеть собственное отражение, когда замечает неестественный блеск стены за какой-то верхней одеждой. Как выясняется — это пальто. Чуя отодвигает мешающую ткань и вперивается взглядом в чужие черты лица, впервые признавая пригодность этого бесполезного изобретения. Зеркало демонстрирует темные пряди. Похоже на черный, но цвет немного светлее. Возможно, карий? Какие еще бывают темные оттенки волос? Накахара уверен лишь в том, что этот он не забудет.  Глаза напоминают кровь. Радужка на несколько тонов темнее последней, скорее всего, такой пигмент называют запекшимся. Чуя откидывает мягкую челку и щурит непривычное лицо, раз и навсегда отпечатывая в памяти этот образ, на всю оставшуюся непроглядно слепую вечность.  В конце концов, он видит своего соулмейта единственный в жизни раз.  *** Телефонный звонок раскатывается в глухонемой тишине и Осаму разворачивается на звук. Череда неравномерных шагов сопровождает однообразный рингтон и он почти не сомневается в личности собеседника, когда наугад нажимает «принять вызов». — Что у тебя с плечом? — А у тебя с глазами? — Очень смешно.  — Безусловно. У нас с тобой схожее чувство юмора, не находишь? — Не сомневаюсь.  *** — Закроешь дверь изнутри? — Да, сейчас.  Чуя уверенно проходит по давно изученному коридору, тормозит у дверного прохода и не видит, но явно ощущает чужое смятение.  — Все хорошо, мам. Я уже говорил.  — А адрес? В смысле… — Да.  Пауза теряется в глубоком женском голосе спустя несколько долгих секунд. — Ладно. Я скоро вернусь, не переживай. — Я и не переживаю.  — Хорошо. Глухой щелчок дверного замка сопровождается усталым выдохом.  Адрес еще ничего не значит.  С того телефонного разговора прошло уже больше двух недель, в течении которых не поменялось ровным счетом ничего, а последний несохраненный номер был стерт его же обладателем тем же вечером.  Нельзя сказать, что это было неожиданностью.  Никому не нужны слепые соулмейты. В особенности, странным скрытным мальчикам, уничтожающим любую доступную информацию о своей биографии. С уходящими от вопросов хитрыми голосами, перерезанными руками и пустыми, холодными квартирами.  Чую раздражают собственные мысли и факт того, что он стоит неподвижно уже дольше пяти минут. И он почти отлипает от двери, когда слышит подозрительно знакомый оклик за той стороной.  Он замирает на какое-то мгновение, медленно поворачивается обратно и повторно щелкает замком в образовавшейся тишине.  …Неужели? — Я конечно предполагал, что ты коротышка, но не думал, что настолько.  — Придурок.  По крайней мере, с ним не обращаются так, будто он сейчас сломается. Это, безусловно, к лучшему.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.