Черная звезда

      Издали шум листвы походил на шепот сотен шуршащих голосов. Если бы не Источник, Фредерика давно бы решила, что съехала с катушек. Однако скрипучая древность, так часто беспокоившая её после посещения Арборской глуши, решила уйти в инвиз, раствориться во мгле, окружившей хрупкую фигуру посреди разрушенного места.       Сны имеют свойство искажать подсознательные процессы – ловить мысли на лету и лепить нечто несуразное, что порой задумываешься о досрочном отдыхе. А подобные видения посещали леди Инквизитор давно не в первый раз, и чувствовала она себя скорее интригующе, нежели настороженно. Последние недели давались с огромным трудом из-за количества нахлынувшей работы, спать приходилось по два-три часа в сутки, и все увиденные сновидения напоминали выхлопы воспаленного сознания. Что могло посетить её сегодня – загадка для самой Фредерики.       Руины, выстроившиеся вокруг идеально симметричным образом, обломками своими говорили, что здесь когда-то стоял храм. Куски мозаики россыпью украшали путь вглубь надломанных стен – они искрили и сияли бледноватым солнечным светом, служащим единственным источником хоть какого-либо освещения. Всё остальное погрузилось во мрак, оставив о себе напоминание в виде хруста опали на земле. Это таинственный преследователь шел за Тревельян по пятам. Она ощущала его присутствие кожей, но не реагировала, словно так и должно было быть. Играть роль жертвы для охотника, которому надоело лакомиться затхлым воздухом прошлого.       Статуи диких зверей оживали рядом с ней, раскрывая свои каменные глаза. С каждым ее шагом они становились все свободнее, вырываясь из плена предательства, заточившего их в тюрьму вечности. Истолченная в пыль горная крошка дымом волочилась за смутными тенями. Фредерика старалась не смотреть на них, околдованная сладким голосом, направляющим вперед к неизведанности. Это была тоскливая песня, разрушающая спокойствие души, что тянулась много веков, ни разу не затихая, лишь усиливая свой плачь. Хотелось плакать вместе с ней, погрузиться в меланхолию, собрав под себя охапку горечи с запахом гнившей кущи.       Кто-то чужой заботливо вытер одинокую слезу, так небрежно утерянную, но по ощущениям казалось, будто стальной коготь прошелся по щеке. Возникшее послевкусие металла на языке говорило о том, что охотник отлично справился со своими обязанностями сопровождающего. Фредерика побоялась обернуться, как только поняла, что перестала слышать движение камней за спиной. Песня удерживала все ее внимание, отвлечешься – и она проглотит тебя полностью. Оставалось идти вслед за подсказками, превозмогая желание проснуться.       Вскоре показались пики, возведенные к солнцу, обратившему существующий мир во всепоглощающую темноту, что была древнее самого мироздания, ибо появилась гораздо раньше; время полностью подчинялось ее прихоти и текло здесь гораздо медленнее. Обломки медленно обращались в песок, который царапал кожу и мешал глазам лучше присмотреться. Тревельян зажмурилась в ожидании, когда ветер унесет потоки забытых хроник.       Открыв глаза, она застыла.       Черная звезда пожирала опустевшие города и страны, измельчая их до величины космической пыли. Её песня неслась за пределы горизонта, привлекая к себе заблудившихся путников, чтобы дать им последнее представление. Крохотной Фредерике она предлагала ангажемент – почувствовать себя на сцене, облачившись в шелковые одеяния туманности.       Снова привкус железа. Разорвав гипнотизирующий взгляд с вестницей конца всего, леди Инквизитор чуть повернула голову, поскольку уловила лишнее движение. Неосязаемая тень, родившаяся из пустоты, остановилась поблизости. Огромный сгусток хаоса, принявший волчью форму, с интересом вслушивался в голос отпрыска квазара. А шесть камней алого циркона были обращены прямо на Фредерику.       Когда охотник наконец-то добирается до жертвы, начинается последнее представление.