Песнь матери

- Спи, сыночек, спи, любимый. Мама вернется, обязательно вернется. А ты пока спи. Ты станешь большим и сильным, – шептала Асаноха, укладывая сына в колыбельку. Мальчику было около года. Вокруг колыбельки толпились духи – верные друзья. Она больше не могла оставаться с сыном надолго. Занимался рассвет и пора было выходить на поля. Империи нужен рис. Асаноха поцеловала сына, притворила дверь и пошла к полям. Каждую минуту она мысленно возвращалась в свой дом, к колыбельке. Но что же она могла сделать? В полдень, когда солнце нещадно пекло, на поля вышла армия. Враги повязали всех рабочих, свезли в какой-то холодный барак. Женщина притаилась в уголке, обхватив себя руками, отчаянно пытаясь придумать, как ей выбраться. Волновала не собственная судьба, ведь там, в небольшом доме на холме, остался сын. Ее маленькое чудо, ее счастье. Руки коснулся мягкий мех. Асаноха опустила взгляд и увидела небольшую белую кошку. Она смотрела на женщину своими зелеными глазами-блюдцами. - Почему ты здесь, Асаноха? Беги домой, твой котенок проголодался и соскучился. - Ах, кошка, – прошептала женщина, – не выбраться мне отсюда. Прошу тебя, позаботьтесь о нем. Спой ему песню, успокой его. - Я не знаю ваших человеческих песен. Научи меня, и я спою котенку. И Асаноха запела: Обернусь я белой кошкой, Да залезу в колыбель Я к тебе, мой милый крошка, Я уже спешу, поверь. Буду я сидеть у твоей колыбели, Да петь колыбельные, Чтобы колокольчики звенели Те-ли, те-ли, динь-динь, ля. Это была известная песенка. Поначалу люди лишь подозрительно косились на женщину, но у них дома тоже остались дети, и один за другим они подхватывали вслед за ней. Кошка убежала, а заключенные все пели: Чтобы колокольчики звенели Те-ли, те-ли, динь-динь, ля. В барак влетела белая птица. Она опустилась на колени Асанохи. - Скорее, скорее, Асаноха. Твой птенчик спит, но кошка не будет петь вечно. - Тогда спойте ему песню вместе. - Я не знаю ваших песен. Научи меня. Женщина запела вновь. Теперь она импровизировала: Обернусь я белой птицей Да в окошко улечу Чтобы в ясно небо взвиться К солнца ясному лучу Будут с неба литься звонки трели, Трели все весения, Чтобы колокольчики звенели Те-ли, те-ли, динь-динь, ля. Птица улетела. Женщины тихо плакали, прижавшись к своим мужьям. Сил ни у кого не осталось. Они понимали, что, скорее всего, их убьют или увезут, как рабов. Их дети погибнут, а тела разорвут бродячие псы. Но Асаноха не имела права сдаваться. По ее щекам катились слезы, но она продолжала бороться. Все, что смогла найти женщина, – это короткий обломок ржавого ножичка. Она вертела его в руках, пытаясь понять, как же ей выбраться. Тогда в барак просунула голову большая белая волчица. На мягких лапах она подошла к женщине и ткнулась носом в ее руку. - Идем, Асаноха, волчонок скалит зубки и зовет тебя. - Выведи меня, волчица. У всех людей здесь есть детки, прошу, выведи нас. - Любая мать тебе поможет. Волчата – наше будущее. Что мне делать? - Великий дух матери волчицы, создай сверх душу серебряного клыка. И волчица подчинилась. Из сломанного ржавого ножа явился сияющий меч. Асаноха встала и пошла к двери. Никто не видел ее оружия, но они видели глаза женщины. Они вставали и тихо поддерживали ее. Одним ударом Асаноха разрушила толстую земляную стену и в барак проник свет. В небе летали две большие птицы, в остальном живых больше не было. Солдаты ушли. Тогда женщина поняла: селян просто оставили умирать с голоду. Самые выносливые сначала сошли бы с ума, съели уже погибших и только после этого умерли бы в заточении. Руки женщины сами собой сжались в кулаки, но сражаться было не с кем. Мимо нее проходили люди, они кланялись ей, благодарили, целовали руки. Но Асанохе было уже не до них. Вместе с волчицей она бежала домой. Ноги затекли и не слушались, но она бежала. Вскоре к ним присоединились кошка и птица. К закату они добрались до дома на холме. Женщина кинулась туда взяла мальчика на руки и крепко-крепко прижала его к себе. А кошка и птица допевали песенку: Обернусь я человеком, Да вернусь к тебе домой Я возьму тебя на ручки Мой хороший, мой родной» Ребенок вновь закапризничал и давя слезы запела Асаноха: «Буду я сидеть у твоей колыбели И петь колыбельные Чтобы колокольчики звенели Те-ли, те-ли, динь-динь, ля. Маленький Хао прижимался к материнской груди и жадно сосал молоко. Он очень проголодался. Еще два года у юного Хао было четыре матери – его собственная и трое спасших его. Но они были вынуждены покинуть их и отправиться по своим духовным делам. Лишь спустя тысячу лет, став королем, он нашел их внутри великого духа и поблагодарил. А в его святилище каждую ночь звенели маленькие колокольчики «Те-ли, те-ли, динь-динь, ля»