Страсть, или страдания

— Мф… На Пейнвил накатила теплая волна безумия, смешанная с непонятным, пьянящим чувством. Но почему-то, это не приносило ей удовольствия. Теплое дыхание в перемешку со стонами ударялось о ее грудь густыми потоками. В низу живота что-то терлось, проникая внутрь. Оно становилось горячим, но это «что-то» не было похоже на органический предмет, он не был живым, а нагревался от движения. «Почему она делает со мной это каждый раз.?» — Мф… Ха… Ха-а-ах… — простонала Валентайн двигая бедрами. Пейнвил отвернула голову в бок. Это происходило не единожды и ей это явно не нравилось. Но, жизнь научила ее терпеть. Терпение — временная боль. Несмирение — постоянная. Если пейнвил сопротивлялась, Валентайн мучала ее электрошокером. И чего она только не вытворяла. Валентайн продолжала двигать бедрами, теперь быстрее. Ее стоны слились в один и она внезапно остановилась. Пейнвил почуствовала теплую жидкость на своем бедре, которая стекала на стол. Да, Валентайн любила делать это именно на столе. Валентайн встала на четвереньки, тем самым надвиснув над пейнвил. Она легла на нее обнаженным телом и Пейнвил почувствовала два мягких предмета в районе живота. Она потянулась к ним рукой. Провела пальцем, от чего Валентайн слегка дернулась и вжалась в плечо Пейнвил, укусив его. Валентайн приподнялась и провела своим языком по щеке девушки, оставляя влажный след — Я тоже их потрогаю, если хочешь… Пейнвил молчала. — Молчание — знак согласия — Валентайн улыбнулась и коснулась языком соска миниатюрной груди Пейнвил, от чего та невольно дернулась. Наконец, когда девушка наигралась со своей новой, и любимой, игрушкой, она немного отстранилась и села на бедра Пейнвил. Аккуратным движением, она вытащила из нее железный предмет, с концом похожим на кончик мужского полового органа, а затем, вытащила его же из себя. У этого предмета кончика было два, чтобы приносить удовольствие двум сразу. — Что ж, на сегодня закончили. Спи спокойно, моя девочка. — она накрыла девушку белой простынью и ударила шокером в шею. Пейнвил окутала темнота. Она не чувствовала ничего, ни боли, ни страха, ни радости. Ничего. Это было самое прекрасное время. Передышка, сродне с раем. Спасибо, Валентайн…