Хемптонвиль

Мистер Генри Руперт был знатных кровей. Его матушка Баронесса Елизавета фон Крафт вышла за простого доктора, по большой любви, за что и была изгнана из семьи Крафт. Но она не печалилась, а счастливо жила, недалеко от столицы, в маленьком поселке, что имел скромное название «Хемптонвиль», с любимым мужем и замечательным сынишкой, что вырос и тоже влюбился, но, к сожалению, не так счастливо как мать, а с преградой безответности. Генри делал все для своей возлюбленной: пел серенады под окном, дарил подарки, посвящал стихи, души не чаял. Но дочь пекаря Лоретта устремляла свой взор совсем на другого. Её не привлекал скучный, по ее мнению доктор, другое дело горячий конюх, вид, на конюшню которого открывался с окна её маленького домика. Мускулистая грудь, загорелая кожа, пот, стекающий по возбуждающе напряженной спине, руки способные не только подковать лошадь, но и усмирить пыл норовистой кобылки. Каждый раз, увидев его, она томно вздыхала и тихо шептала его имя: «Альфред, Альфред…». Альфред иногда замечал, как на него смотрит Лоретта, но ничего кроме отвращения не испытывал. Ему, если честно, женщины были все отвратительны. Сам он причиною этого называл изнасилование одной девицы, свидетелем которого он случайно стал, убежав от своих родителей в шестнадцать. Он шел несколько часов, подальше от дома, начался дождь и он укрылся в конюшне, дверь которой была незакрытой. Спрятался в сене и заснул. Но сон был недолгим, так как он услышал крик женщины. Тихонько выбравшись из своего укрытия, он увидел мужчину, что насиловал девушку. Альфред схватил лопату и уже настроился ударить насильника. Тихо подкрался, но услышал, то, что заставило отступить назад в укрытие, и притаиться. Девушка перестала кричать. Даже не так, ее крики переросли в новое русло, она кричала: «Еще!», «Давай жеребец!», «…глубже!». Мальчика впечатлила доступность женщины, ее похотливость и он переключился на парней. Хотя если честно, порой, ему приходит в голову мысль, что это всего лишь оправдание его греха. Очередное же вещание молоденького священника, что все мы грешны и что грех дан каждому от рождения, успокаивало Альфреда и он, облизываясь, пялился на попку священника, в предвкушении узнать, что скрывает целомудренная сутана, которою так хочется разодрать на клочья и добраться до сладкого греховного плода. Священник тоже был непрост и попал в аббатство не по своей воле. Он был бастардом самого Короля, но, к сожалению или к счастью об этом не знал. Ведь попал туда еще младенцем. Его нашли в корзинке на ступеньках монастыря. Рос он в строгости, в паутине канона священника и другого пути, кроме как нести слово Божье, не видел. Мысли его клубились вокруг людей и их проблем. Хотя иногда, проводя вечер в церковной колокольне, он смотрел на зажигающиеся звезды и отступающие в закат солнце и мечтал о том, что когда-то увидит море, о том, что однажды его обнимут, как обнимают матери своих чад, что однажды он познает счастье любви, такое священное и такое далекое от мирских сует. Любовь – самое сладкое слово. За него борется мир, за него проливается кровь, за него человек способен отречься от семьи, титулов, денег и даже от самого себя. Это Хемптонвиль. Место, в которое по старой забытой легенде Бог приводит одинокие души, что бы воссоединить их с любимыми.