crystal speculo

      — Мне кажется Джун встречается с новым пиар директором, — жалобно смотря на Джина сообщает Юнги. У него принцип жизни: "лучше горькая правда, чем сладкая ложь", и зная его чувства к их же лидеру, сообщает ему эту новость, когда они остаются одни. Ок. Джин знает об этом, догадывался. И да ему чертовски больно, но привязать Намджуна к себе он не может. Даже если их пейринг один из знаменитых, да даже не в этом дело. Просто Намджун не гей, а вот Джин очень даже. — Хён, поговорить надо с ним, — Юнги садится рядом и заглядывает ему в глаза, а Джин только улыбается ему уголками губ и застывшие в уголках глаз слезы оставляют горячую дорожку на его лице. О чем им говорить? — Так не может продолжаться. Скажи ему и тебе станет легче, Джин. — В те редкие моменты Юнги обращается к нему не как к старшему, а к другу по имени, Джин понимает, что дело дерьмо.       — Нет. — Джин встаёт со своего места, аккуратно сжимая плечо друга и выходит из комнаты. Молчать правильнее, терпеть правильнее, ради группы и спокойствия мемберов не жалко совсем ничего. Юнги понимает это, но смотреть, как угасает звезда по имени Ким Сокджин каждый раз в темноте комнаты очень тяжело. Сколько раз он говорил старшему о том, что ориентация человека не меняет отношения к нему, тот не верит, говоря, что: "Юнги, если ты воспринимаешь это как норму, то остальным это кажется отклонением". Ему остаётся надеется, что Сокджин сдастся и Намджун, будучи умным человеком увидит это.       Сокджин сидит в темной гостиной, смотря в большое окно с красивым видом и не замечает этой красоты. Намджун ушел почти четыре часа назад, точнее три часа и сорок пять минут назад. И откровенно говоря он занимается самобичеванием ожидая появления лидера. Намджун лидер с большой буквы, он был рождён чтобы им стать. Его сдержанность, мудрость и умение находить компромисс составляют только малую долю младшего, как человека. Если бы Джину дали право восхвалять лидера, он бы рассказал, какой он, но у него нет права даже наименьшую долю, даже на маленький кусочек этой возможности. Иногда, Джин думает, что его чувства к Намджуну навязаны кем-то: младшими мемберами, фанатами, СМИ. Потому что, как пишут фанаты "главная пара Кореи", "ОТП" мелькают во всех социальных сетях, а Чимин, как их главный шиппер, каждый раз после общественных мероприятий разбирает фотографии, где есть Намджун и он.       "У него такой взгляд, будто ты его вселенная, хён".       "О, это же тот момент, когда тот парень из wanna one разговаривал с тобой. Это убийственно".       "Смотри, это когда ты говорил речь, обрати внимание на взгляд лидера. Он так гордиться тобой".       "В Америке он всегда рядом с тобой, потому что увереннее чувствует себя рядом с тобой. Ты даришь ему уверенность и спокойствие, хён".       Чимин любил это делать и Сокджину не хотелось у него забирать хоть что-то, что младший может делать без придирок со стороны общественности, стаффа и менеджеров. А он потерпит, главное, чтобы младший смеялся счастливо от своих догадок и иллюзии.       — Хён? — Фетиш Сокджина — голос Намджуна, поэтому он получает слуховой оргазм каждый раз, как слышит его.       — Джун~а, ты уже пришел, — мягко улыбается он лидеру, который устраивается рядом с ним на диване.       — Ага. Устал. — Сокджин слегка хлопает его пару раз по бедру и убирает свои руки по дальше, чтобы сдержаться.       Каждый думает о своем, и Сокджин решает, что наверно нужно все таки прекращать этот цирк с жонглированием его сердца. Он заберёт свое сердце у Намджуна и закроет его в сундуке, зарыв этот сундук глубоко в землю.       — Спокойной ночи, Джуни, — Джин потихоньку встаёт со своего места и уходит в комнату. Запах чужих женских духов чувствуется до сих пор, поэтому он кидает свою одежду в стиральную машину и сам встаёт под душ. Беззвучно рыдая под струями воды, он хватается за сердце, которое бьётся болезненно быстро и часто заставляя задыхаться. "За что ты так со мной?", спрашивает он, но ответа до сих пор не может найти. И возможно никогда не найдет: ни сегодня, ни завтра, никогда.       — Доброго утречка всем, — приветствует Джин сонных Юнги и Намджуна, которые плетутся за стол, за завтраком.       — Твое веселое настроение убийственная смесь с утра, хён, — Юнги бубнит это охрипшим отосна голосом, и старший улыбается ярко. Сколько времени не прошло, Юнги не изменяет себе, оставаясь таким же, каким был когда-то, когда они познакомились.       — И тебе доброе, хён, — Намджун садится рядом с Юнги и сонно трёт лицо. Они едят молча, Джин шутит несколько раз, но рэперы не оценивают и он молчит, но напевает какую-то до скрежета зубов веселую песню.       — Ты бы замазал это, — Юнги прерывает завывания Джина, обращаясь к Намджуну.       — Что? — ещё не проснувшийся Намджун смотрит на Юнги, сонно хлопая глазами.       — Засосы говорю замажь, иначе корди-нуна шкуру с тебя сдерет, — ворча встаёт со своего места Юнги и кидает на Джина обеспокоенный взгляд, но тот только улыбается ему с непроницаемым лицом.       — Я дам тебе тоналку, кушай, — говорит он, и Юнги приподнимает бровь, а Намджун кивает пару раз.       — Фу, он слишком счастливый, — Чонгук укладывает свою голову на колени самого старшего и кидает острые взгляды на Намджуна, который улыбается ярче солнца на улице. — Хён?       — Да, Гукки, — Джин треплет его по волосам, переведя взгляд на него.       — Ты счастлив? — у Чонгука взгляд тяжёлый и слишком взрослый, чтобы принять этот вопрос за шутку.       — Конечно, Гугу. Когда вы все рядом, я счастлив больше всего, — серьезно говорит он, но в глазах младшего он видит беспокойство, которое меняется на злость.       — Я счастлив, когда ты счастлив, хён. Но сейчас счастливым себя не чувствую.       — Чонгук...       — Хееен, — Чимин обнимает его за шею, раскачивая в разные стороны. — Хочу чтобы ты пошел со мной по магазинам.       — Хорошая идея, — сразу же соглашается он, не обращая внимания на все ещё смотрящего на него Чонгука.       — Я в зал, — самый младший подрывается с места, и громко хлопает входной дверью, заставляя остальных присутствующих вздрогнуть.       — О, класс, — Чимин занимает место Чонгука, счастливо прикрывая глаза.

***

      — Мне кажется я влюблен, — Намджун откидывается на спинку стула, в общей комнате звукозаписи.       — Мне кажется ты долбаёб, — Хосок безэмоционально кидает это, смотря прямо в глаза друга. А Юнги только хмыкает, если сам Чон Хосок это сказал, значит все так и есть, и даже к гадалке не ходи.       — Не понял? — растерянное лицо Намджуна выражает полное непонимание.       — Я говорю, что ты мудак, Ким Намджун. Пока ты ебешься с какой-то телкой, которая пришла на все готовое, кто-то, кто рядом с тобой с первых твоих корявых шагов и неудачных моментов, страдает, убивая себя каждый день. Уже больно смотреть, честно. Чем больше ты витаешь в облаках, тем ниже падает этот человек в своем отчаяньи. Я уже не знаю, сможем ли мы спасти его или нет. Либо нам нужно разойтись сейчас, либо решить эту проблему срочно. Иначе...       — Ты о чем, Хосок? — перебивает Юнги.       — Хён, ты бы смог работать и жить рядом с человеком, которому на твои чувства срет с высокой колокольни? Но, зная, что ты мазохист тот ещё думаю, что смог бы. А вот он нет, это не делает его слабее нас или безвольнее, просто он не такой как мы. Он человек тонкой и чистой натуры, и чувства для него, как источник питания, но когда чувства не взаимные, он умирает с голоду. Хотя, до этого момента, я считал, что Джуну он тоже нравится. Да, блять, миллионы людей так считают, но как же мы все ошибались, — Хосок устало трёт виски, смотря на напреженных друзей и затем молча выходит из студии, — поработаю у себя.       — Хёооон, — голос Чонгука орущего с первого этажа, заставляет всех шестерых старших подорваться с мест и бежать к самому младшему.       — Чонгук, что случилось? — Юнги окидывает младшего беспокойным взглядом.       — Гукки, — самый старший появляется предпоследним.       — Джин хён, тебе кое-что передали, — серьезным лицом Чонгук машет рукой, указывая следовать за ним. Джин ловит удивлённые взгляды и сам не меньше удивлен увиденному подарку. Огромные букеты белых роз занимают половину прихожей и Джин застывает на месте. — Вот записка, — Чонгук ревностно передает карточку старшему, который сначала крутит в руках, не решаясь открыть. "Сонбэнним, спасибо за твою поддержку! Хочу чтобы ты улыбался".       — Если это ты, то я тебя прикончу, — шепчет подошедшему Намджуну Юнги и по взгляду Хосока понятно, что тот желает присоединиться. Намджун поджимает губы, качая головой в разные стороны.       — Кто отправитель, хён? — Чимин первый отмирает, счастливо рассматривая цветы. — Божественно пахнут, — младший вдыхает запах шумно и зажмуривает глаза в подтверждении своих слов.       — Не подписано, — заторможенно отвечает Джин, — Помогите перетащить это все в гостиную, думаю я один не справлюсь, — он смущённо улыбается, но Чимин и Тэхен хватают по одному букету и исчезают за рэперами, Чонгук недовольным лицом, хватает сразу два букета, и Юнги с Хосоком решают помочь. Намджун застывший на месте, смотрит на старшего, который изучает записку и неприятные ощущения расползаются по груди. Телефон старшего неожиданно громко звонит, заставляя их вздрогнуть.       — Кто это? — вопрос Джуна слишком резко звучит, но Джин качает головой:       — Неизвестный номер.       — Не бери, это могут быть фанаты или сталкеры, ещё хуже сасэн фанаты, — Намджун уже продвигается на старшего, чтобы забрать его телефон.       — Да? — Старший смотрит на протянутую руку лидера, и услышав голос на том конце, улыбается глазами. Джин обходит стороной лидера, — спасибо за цветы, это мило с твоей стороны, — Намджун слышит, как старший исчезает в какой-то из комнат, и желание узнать, кто именно этот неизвестный становится почти необходимым.       — Бля, как же во время, — проходящий мимо Хосок, кидает смешок, и Юнги хлопает его по плечу. — Ну может это поможет.       — Быстрее, осталось ещё немного, — Юнги подгоняет младших и украдкой смотрит на Намджуна, который стоит с нечитаемым лицом. "Веселие только начинается", шепчет он себе под нос, хватая последний букет.

***

      — О, хён, куда ты собрался? — Тэхен, проходящий в сторону кухни, видит, как обувается самый старший.       — Друг пригласил на выставку, не скучайте, — Джин машет рукой и закрывает за собой дверь.       — Кто-то ушел? — Чимин спускается вниз по лестнице, напевая что-то под нос.       — Джин хён ушел на выставку с каким-то другом, — Тэхен пожимает плечами.       — Ладно, пойду потренируюсь, — задумавшись на секунду говорит Чимин и исчезает в цоколе.       Чонгук уже как час ищет Джина, но тот будто сквозь землю провалился. Его настроение падает вниз, ведь старший обещал вместе посмотреть новую серию аниме, а самого нет.       — Хосок хён, ты видел Джина? — Чонгук заходит в студию Хосока, устало присаживаясь рядом.       — Нет, но Тэхен говорил, что тот ушел на какую-то выставку, — старший даже не открывается от монитора.       — Он же обещал мне, — бубнит младший и набирает старшего. — У него телефон отключен, хён, — встревоженный младший отвлекает Хосока.       — Может зарядка села, — предполагает старший, но Чонгук только качает головой. — Не надо поднимать панику, он скоро придет. Время уже близится к полуночи, но старшего все нет и собравшиеся парни, кроме Намджуна, который ушел раньше старшего, нервно косятся на дверь. Как сказал Чимин, Джин ушел к трем дня, а сейчас телефон у него отключен и никто не знает с каким именно другом он ушел и знает ли об этой ситуации менеджеры. Дверь открывается и Чонгук подрывается с места.       — Хён, ты где был? — Кричит он, но видя, что это Намджун, сразу же осекается. — А это ты, лидер хён, — развернувшись обратно младший грустным лицом садится на ближайший стул. Намджун обводит всех взглядом, проходя в гостиную и заметив отсутствие самого старшего мембера, задаёт резонный вопрос.       — Где Сокджин? — никто из младших не решается ответить, а рэперы только переглядываются, но ничего не говорят. — Я спрашиваю, где Сокджин? — строго спрашивает снова лидер.       — Он ушел куда-то и его до сих пор нет. Телефон у него отключен. Мы не знаем где он, — Юнги смотрит на Джуна таким взглядом, будто лидер виноват, что самый старший не возвращается. Чонгук ещё раз набирает Джина, но ничего не меняется, телефон все так же отключен.       — Как придёт, пусть придет ко мне в студию, — резко бросает Намджун помрачевшим лицом.       — И все? — Чонгук встаёт со своего места и разворачивается к лидеру.       — Я не могу контролировать его, Чонгук. И искать сломя голову взрослого человека не вариант. Джин ответственный и никогда не навредит группе, — Намджун говорит это тем самым тоном, не терпящий возражений и младший вылетает из комнаты, громко хлопнув входной дверью.       Джин появляется через пятнадцать минут после разговора ребят с Намджуном, и долго извиняется, что заставил их волноваться. Чонгук, который встретил его у дверей, ничего не говоря проходит к себе.       — Он ждал тебя весь день, вы должны были посмотреть вместе аниме, — поясняет Хосок, — и тебя ждёт Намджун. В студии.       — Все, всем по комнатам, — Юнги первый уходит, по дороге кинув на Джина сочувствующий взгляд и самого старшего задевает это жалость в глазах. Даже не переодевшись он идёт к Намджуну и не постучав заходит внутрь. Как и ожидалось Намджун работал в наушниках и не услышал прихода старшего. Сокджин садится рядом на диван, вытягивая ноги вперёд, разминает их, руками делая лёгкий массаж. После выставки он встретился с друзьями с других айдол групп и засиделся, что даже не заметил, что телефон отключился из-за недостатка зарядки. Словно почувствовав чье то присутствие, Намджун оборачивается головой, но заметив старшего снимает наушники и разворачивается на стуле всем корпусом.       — Прости, я не заметил что телефон сел, но я предупредил менеджера и был очень осторожен. Нас никто не видел, так как выставка была закрытой, и ресторан мы зашли через черный вход и сидели в отдельной кабинке. Больше такое не повторится. Я знаю, что ты зол, и ребята расстроились, особенно Гукки...       — Сокджин, — прерывает Намджун его, и Джин поднимает взгляд на него. — С кем ты был?       — С друзьями, Намджун. Они такие же айдолы и мы были полностью замаскированы...       — С кем ты был на выставке, Джин!? — Намджун так резко поднимается с места, что Джин впервые отшатывается от него. Младший сверлит взглядом, и воздух становится тяжёлым, а сердце Джина заходится в бешеном ритме.       — Нас никто не видел, Джун~а...       — Я, блять, спрашиваю имя!       — Это имеет значение? Там было много людей, тебе сказать все имена? — Раздражённо спрашивает Джин, не понимая, почему Намджун так реагирует.       — Ким Сокджин!       — Я был вместе с Ха Сонуном, все? Я могу идти? — Но он не встаёт со своего места, зная, что разговор ещё не закончен.       — Это тот мудак, который клеил тебя на церемонии?       — Намджун! Следи за словами! — Соскакивает с места Джин и становится напротив лидера. — Я имею право общаться с людьми, вне зависимости от их вида деятельности и ты не можешь просто так обвинять меня или Сонуна.       — И цветы прислал он, так?       — Да, цветы были от него. Я не понимаю, почему ты так реагируешь? Эти цветы были как благодарность...       — За отличную ночь? — Звук удара разносится по студии и Намджун хватается за лицо, будто только что осознал, какие обидные слова он сказал своему хёну.       — Теперь я знаю, какое мнение у тебя обо мне, Намджун. Сонун был со своей девушкой, с которой хотел меня познакомить, так как был благодарен за поддержку после распада их группы. И у него действительно очень хорошая девушка, как и у тебя. Мы уже все знаем, что ты встречаешься с пиар директором, но если мы отреагировали на это нормально, это не значит, что общественность отнесётся к этому спокойно. Будь осторожен, особенно с такими засосами как у тебя, — холодные слова старшего действует на него, как вода, и Намджун хватает за руку уходящего Джина. — Мы уже поговорили, Намджун.       — Хён, посмотри на меня, — но вырвав руку из захвата, Джин хлопает дверью.

***

      — Упс, у кого-то не задалась ночь, — Хосок проходит мимо сидящего на диване лидера и кидает на него насмешливый взгляд.       – Хосок, — предупреждение в голосе Намджуна его никак не останавливают, он скалится в своей улыбке и проходит дальше. День проходит сумбурно, младшие таскаются к Джину, но тот просто их игнорирует, даже самого младшего и Юнги приходится взять дело в свои руки.       — Что у вас случилось? — спрашивает он, закрывая за собой дверь в студию Джуна.       — Ничего особенного, — говорит Джун, но его язык тела сдают его с потрохами.       — Поэтому Джин игнорирует всех, а ты закрылся у себя. Понятно. — Юнги ложится на маленький диван и ждёт. Намджун не из тех, кто сдаётся так быстро, поэтому ожидание лучшая тактика. Проходит около двух часов, Юнги успел по спать и полистать телефон, когда Джун созревает для разговора.       — Юнги, ты думаешь я сделал ошибку?       — Мы все ошибаемся, — философски отвечает на вопрос старший.       — Я не могу так. Ты знаешь... Я обидел Джина. Вчера.       — Позавчера тоже, и неделю назад. Ты обижаешь его очень долгое время. Если бы ты не был моим другом, я бы уже давно надрал бы тебе зад, — ухмыляется Юнги.       — Он ударил меня вчера и мне кажется, я что-то понял, — Юнги садится на диване, облокачивается своими руками о свои ноги и переплетает пальцы в замок. Он смотрит выразительно на Джуна и хочется задать ему вопрос, который беспокоить их всех на протяжении нескольких месяцев.       — Почему он ударил тебя? — заходит он с далека.       — Ты знаешь, когда я вчера вернулся и узнал что его нет дома, я испугался. Возвращаться домой, где нет Джина ужасное чувство. Такая пустота и такой холод. Если бы дома не оказалось тебя либо Хосока, я бы так остро не среагировал. Но я был зол и подчинился своей злости, наговорив ему гадостей. Я в тот момент не думал, что перегибаю палку. Хотел просто выкинуть свое беспокойство на него. Как и всегда. И получил по заслугам.       — Что ты ему сказал? — уточняет Юнги.       — Он был вчера с Ха Сонуном. И цветы были от него. Я все ещё помню, как он клеился к Джину на премии и эта мысль вчера меня задела. И я спросил не за прекрасно проведенную ночь Сонун подарил ему цветы... — в наступившей тишине Намджун слышит только дыхание друга, который не выражает своим лицом абсолютно ничего. И это самое опасное, что может случаться с Мин Юнги.       — То, что он раскрыл перед нами свою ориентацию не даёт право никому из нас делать из него шлюху. — За Юнги хлопает дверь и короткая мелодия играет так громко, будто кто-то включил усилители звука на всю катушку. Намджун вдруг вспоминает разочарованные глаза Джина к которым теперь присоединились слова Юнги. Это масштабный проеб в жизни Ким Намджуна.       "Я освободилась. Жду тебя".       Схватив свою джинсовку, которая висела на спинке стула он бездумно выходит из своей студии и нажимает кнопку зажигания своей машины.       Вернувшись домой его встречает тишина. Что-то так болит внутри, что он останавливается и прислушивается к этой страшной тишине, которая не свойственно в этом доме. Поднявшись на этаж выше, он задерживается около двери старшего и его сердце колотиться, как барабан, что он буквально слышит эти звуки.       В комнате темно, что можно сломать глаза при желании, но он уже знает все расположение наизусть, что даёт свои преимущества. Становится зябко из-за открытого окна и он качает головой в неодобрении. Как можно бесшумно он пытается пройти к окну и закрыть ее, пока его взгляд не натыкается на кровать, которая обычно не такого большого размера, ведь она предназначена на одного человека. Сердце ухает куда-то вниз и он подходит к кровати ближе и ближе. Дрожь по телу выдает его состояние, которое можно описать, как неконтролируемое. Хосок лежит на крови Джина, а на его груди покоится голова самого хозяина комнаты. Сердце, что остановилось на мгновение начинает качать кровь на максимальной скорости, награждая его тело параличом и неожиданным жаром.       — Чёрт, — выругавшись, он забывает про окно и уходит прочь из комнаты, не забывая прикрыть за собой дверь. Эта картина крайне ему неприятна, это раз. Эта картина не выходит из головы, это два. И эта картина заставляет вести себя неадекватно, это три. И все три пункта сходятся на том, что Джин не должен так спокойно спать на груди у Хосока. Он не может так делать, ведь Джин... На этом у него заканчивается здравый смысл, который заканчивает вместо него, что Джин принадлежит ему. Всегда принадлежал ему. Весь он, такой красивый и добрый, мягкий и талантливый Джин — его. И сейчас его вдруг мутит от мысли, что Джин, которого он считал своим может так легко делить постель с другим человеком. Ему нужно подумать о том, на самом ли деле Джин принадлежит ему и принадлежал ли вообще когда-либо.       — Нам надо поговорить, — Намджун кивает Хосоку, который сидит перед своим монитором и клацает мышкой по экрану, не обращая на него внимание. — Хосок! — Рэпер через несколько секунд разворачивается на стуле и вдруг смотрит на него тем самым взглядом, который он видел лишь однажды, — когда Хосок хотел уйти из группы: напряжённый, серьезный и пугающе — решительный.       — Люди странные, знаешь. В какой-то момент они решают, что что-то или кто-то должен принадлежать им одним. И не хотят делиться этим ни с кем. Они живут в самоутверждении, что это что-то или кто-то никогда не смогут стать чужим. Но, однажды хрупкий, как хрусталь стекло даёт маленькую трещину прямо у основания от тяжести к которой он не привык и с провальным, громким треском ломается у всех на виду. И все вокруг качают головой и жалеют об этом, выдавливая из себя грустные комментарии и уже никому не нужные эмоции. Стекло разбилось и никакой супер-клей не склеит маленькие частицы, которые в скором времени будут раздавлены на кусочки ещё меньше. И тогда, все вдруг поймут, что это оказывается больно наступать на стёклышко, они оставляют свои маленькие следы и неприятно давят где-то на уровне стоп. Вот теперь, Намджун, когда тебе больно, попробуй представить как было больно ломаться тонкому стеклу вдребезги на наших глазах и, когда ты прошёлся по ним раз двести, только сейчас заметив этот дискомфорт. Как я уже говорил ранее, собрать этот красивый, но уже разбитый, так скажем, фужер, к сожалению, повторяюсь, к сожалению, невозможно. Осколки, будто от гранаты раскиданы были не только на тебя, но и на нас, впиваясь нам в самую кожу, оставляя болезненные шрамы. Ты попробуешь их собрать?