***
Много пришлось девушкам бегать по поручениям рыцаря: ходить вместе на подвиги ради прекрасной королевы, носить обмундирование, оружие, слушать бесконечные-бесконечные стихи и песни к королеве Этери... Последнее по первости было самым ужасным, ибо образ чуть ли не ангела совсем не вязался со строгой и холодной правительницей, которую они знали не понаслышке Но всё это было испытанием, конкурсом. Почти очередным спором. А значит нужно показывать себя с самой лучшей стороны, и бороться, бороться, чтобы быть лучшей! - Саша, хватит рубить! - рыцарь останавливает бой, осаждая девушку.- Необходимо, чтобы меч, - он медленно направляет движения, - перетекал из удара в удар. Тебе не нужно атаковать её, как сосну топором! Трусова фыркает, но повторяет движение в движение то, что показал учитель, который параллельно советовал что-то Алёне. "Нет, уж в этой битве я обязана победить!" Девушки вновь схлёстываются деревянными мечами. Саша долго не идёт в атаку. Блок. Блок, ещё один. Зелёные глаза сверкают из щелей шлема. И вновь удар, однако Трусова знает, что делать. Она поняла. Девушка контратакует, блокируя нападение корнем меча и его концом ударяя под шлемом. - Добивай! - слышится жёсткий голос Глейхенгауза. И Саша с силой врезает Алёне по шее. Уж точно будет синяк. - Уже лучше, но всё же тренируйся чаще, учись проводить серию атак. И не руби с плеча! - Хорошо-хорошо, - вздыхает победительница схватки и закатывает глаза. За спиной уже слышится капель смеха. Вдруг Саше уже совсем нет желания выигрывать. Хочется оказаться побеждённой, чтобы хоть что-то дать взамен за этот чудесный смех. Так часто Саша и Алёна выходили из-под тёмных сводов рыцарского замка. Они редко занимались на улице и то обычно в сумерках, после заката солнца. День за днём, месяц за месяцем они сражались, смеялись, наносили друг другу раны, смотрели в глаза... Нередко лёжа без сна рассказывали друг другу свои мечты, тайны, придумывали шутки о беззаветно влюблённом рыцаре и его леди "заморожу!". И вновь смеялись. Иногда Алёне снились кошмары... И она перебиралась к Саше в кровать, чтобы согреться и почувствовать тепло и уют. Тогда обе засыпали без снов, но счастливые. Однако самой большой радостью девушек были лошади. Их сила, грация, прыжки - маленькие полёты - а главное их привязанность хозяйкам и доброта. Со временем дуэт обучающихся стражниц обрёл свободу с утра, которую они, конечно, тратили верхом на родных лошадях. И сколько рассветов они встретили вместе! Сколько километров проскакали вместе! А сколько раз соревновались в мелочах, сколько спорили, сколько смеялись!..***
Ночь перед последним испытанием. Они уже три года в ученицах рыцаря Глейха (да, его имя в устах девушек заметно укоротилось за это время). И вот настал ключевой момент - главное сражение. Последнее соревнование. - Спорим, я раню его! - Саша аж подпрыгивает на кровати, говоря эти слова. - Да быть не может! - Алёна тоже вскакивает, садясь напротив своей соперницы. Обе знали, что ранить рыцаря очень и очень сложно, он был быстр и силён, как чёрт. - Может. Я знаю, где у него слабые места,- Саша серьёзно складывает руки на груди. - Нет, я так не хочу спорить! Это слишком серьёзно... - Если я проиграю, то можешь попросить у меня, что хочешь, - Трусова знала, что от такого предложения было сложно отказаться. - Хоть всю амуницию забирай! Алёна помолчала недолго, а потом осторожно предположила: - А если выиграешь?.. - Но это же невозможно, - Саша засмеялась.***
- Дерёмся пока считает мой слуга. - А до скольки он бу...- удивительно, как много удалось сказать Алёне из этой фразы перед тем, как её ошпарил взгляд Глейхенгауза. Саша порадовалась, что её смешок скрыл шлем. - Раз тебе, Косторная, так хочется узнать, будешь сражаться первая. Девушка нервно сглотнула и сделала шаг вперёд, Саша положила ей руку на плечо: - Удачи. И весь мир будто ушёл под землю, Трусова, казалось, боялась за подругу больше, чем она сама. В ответ Алёна лишь кивнула. В этот момент что-то оборвалось в Саше, она почувствовала, что теряет нечто безумно важное, что будто бы отпускает Алёну, отпускает во тьму и, быть может, та уже никогда не вернётся прежней. Девушка выдохнула, сделала шаг назад и села на поваленное дерево. Нужно держать себя в руках. С секунды на секунду начнётся отсчёт, и она не должна передавать своё волнение Алёне. Они должны держаться. Держаться вместе. Даже если тьма поглотит одну из них. Вдох сделал и слуга. Рыцарь и молодая стражница уже стояли друг напротив друга, готовые броситься в бой. Слуга занёс руку, махнул и начал отсчёт. Саша задержала дыхание и, верно, не дышала до последнего взмаха меча, до последней цифры. Первой в атаку бросилась Алёна. Меч легко скользил в её руках. Первый удар пришёлся в ногу, однако Глейха это будто бы не волновало. Звон металла вызывал дрожь, но Саша не могла оторвать взгляд. Битва осталась у неё в памяти вспышками: вот страх от метящегося в Алёну рыцаря, ликование над первой прошедшей удачно атакой, и звон, звон, звон. Алёна дралась из последних сил, вновь и вновь бросая себя во всё более и более отчаянные приёмы. И каждый раз Трусова замирала, боясь, что это выйдет ей боком, что рыцарь заметит слабое место и использует атаку против неё же. И каждый раз камень с души падал, когда девушка успешно защищалась. Молчание слуги раздалось музыкой ангелов в голове Саши. Слава Богу, она выдержала. - Ты хорошо держалась, - бодро и действительно по-доброму похвалил девушку Глейхенгауз. Алёна стояла без чувств и эмоций, превратившись будто в одно лишь сердцебиение и измождённость. Её подруга тут же вскочила, подхватив девушку и не дав ей упасть. Глейх помог дотащить бесчувственную Алёну до дерева и усадить её. Через пару минут стражница уже пришла в чувства. - Слава Богу! - повторилась Саша. Рыцарь лишь усмехнулся на эти слова. - Я... Я справилась? Ох, Саша, а ты... - Алёна попыталась привстать, но даже со снятой бронёй у неё плохо вышло. - Нет, мы ещё не вступили в бой. - Хотя пора бы, - Глейх без лишнего пафоса двинулся в сторону слуги, Саша знала, что нужно следовать за ним. - Ты не забыла про спор?.. - зеленоглазая как-то странно, глубоко и непонятно взглянула на Сашу, от этого взгляда в душе девушки всё перекосилось и на секунду она почувствовала себя рыцарем на услужении у прекрасной дамы... - Гляди в оба, чтобы не пропустить мою победу,- она хмыкнула и двинулась за учителем. Казалось, что теперь Саша видит ту же ситуацию, но теперь она уходит во тьму, в сражение. Быть может, навсегда. Вдох, выдох, как учили. Но руки всё равно трясутся, а мысли рвут голову изнутри. Знания, что так кропотливо вырезали ей на подкорке, теперь играли свою злую шутку. "Мне нужно отбросить это, нужно отбросить, нужно..."- как молитву повторяла себе Саша. Почувствуй своё тело, свою силу, свои умения. Она увидела занесённую, словно топор над её головой, руку слуги... Вдох. Взмах. Выдох. Тут же приходится выставлять меч для блока. Глейхенгауз действовал зеркально и нанёс первый удар по ногам девушки. Звон стоял оглушительный. Противники быстро сцепились, и Саша рвала и метала, вновь и вновь пытаясь гардой хоть чуть-чуть пробить его кольчугу. Пот, падающий градом на лицо, щипал и жёг. Пришлось отскочить, отдышаться, лишь секунда, секунда отдыха. Но рыцарь не давал спуску: новый удар проскрежетал по щиту девушки и тут же отзвенел по предплечью. Судорожно в голове всплыло:"Человек не может так быстро наносить удары..." Однако времени думать не было. Саша рубанула по боку своего учителя, но броня осталась невредимой. Потом ещё удар и ещё, к голове наконец прилил адреналин, и вдруг стражница почувствовала вкус битвы. Меч стал лёгок и послушен, как пушинка, а вновь и вновь обрушающийся гнев Глейха перестал волновать девчушку. Ей нужна победа. И она будет её. К седьмому десятку счёта кольчуга рыцаря каким-то чудом начала поддаваться, ещё удар и его кровь окропит поле битвы! Вот, он заносит оружие, чтобы опять атаковать, время останавливается, Саша чувствует, знает на себе взгляд Алёны. Сейчас, сейчас, сейчас... Блокировать удар сильной частью, ранить слабой и... Лязг рвущейся кольчуги, девушка чувствует, впервые, как металл проходит сквозь кожу и выходит обратно. Она делает шаг назад и смотрит, победоносно, на рану... Рану, которой нет. На месте разорванной брони лишь красная ткань и часть белой кожи. Абсолютно чистой и невредимой. Рыцарь незамедлительно пользуется замешательством. Удар по ногам, ещё несколько по телу. А дальше - лишь алые звёзды в глазах и звук звенящего металла.***
- Вы обе прекрасно сражались. Саша знала, что это неправда. Она позорно проиграла, её сбили с ног, ранили, сделали уязвимой... Она сама себя сделала уязвимой. Поддалась чувствам, открылась, перестала мыслить здраво... И теперь её заслуженно отлучат от службы, и она будет вечно подносить оружие да кормить лошадей. Было обидно до слёз. Как только Трусова пришла в себя, тьма всё ещё сгущалась вокруг, показалось, что она мертва. - Саша, Саша! - звонкий голос, так похожий на скрежет металла, что вывел девушку из сознания. - Александра, - но вот, чей голос пугал её больше. Этот страх заставил вздрогнуть, вынырнуть из тьмы. Она жива. Она всё ещё здесь. Однако страх не покидал её. Что же будет теперь? Да, она непригодна для рыцарства, для служения, для побед... Тогда зачем всё это было? Тьма всё не хотела рассеиваться и только сгущалась, но не вокруг, а в душе девушки. - Вы молодцы, но прошли длинный-длинный путь, чтобы стать стражницами... - Глейхенгауз сделал выразительную паузу, будто бы наслаждался волнительным состоянием девушек.- И вы ими стали. Теперь вы обе будете хранить королеву, защищая её жизнь ценой своей... Трусова уже не слышала последних слов. Она прошла испытание?! Она смогла? Но в чём же тогда подвох? Почему нужно было победить? - ... и не забывайте ни единого взмаха меча, шага, намерения, что были с вами во время обучения, ибо однажды это может спасти... Саша взглянула на Алёну, их взгляды чиркнули друг по другу, будто бы спички, цепляя искры. Обе поняли замешательство друг друга, крайнее волнение и какое-то смутное облегчение. Неужели всё закончилось? Или что-то лишь ждёт впереди? - ... да хранит вас Бог и королева! - поставил точку в своей речи рыцарь. Странная пауза повисла в воздухе. Глейх глубоко вздохнул и поднял взгляд на девушек. Его глаза странно переливались в лунном свете. - Хотя одну из вас ждёт ещё один... ритуал. Алёна неосознанно взяла Сашу за руку. - Вас обеих посвятит королева, однако самая сильная должна сегодня пойти со мной. Саша зажмурилась, вот и всё. Всё кончено. Тело сжалось в нервной дрожи, а ногти вцепились в бледную ладонь подруги. - И это ты Алёна. Зелень её глаз потухла. В одно мгновение она стала словно кукла. - Это будет честью для меня, - девушка выдохнула эти слова, а её рука выскользнула из мёртвой хватки Трусовой. Алёна сделала несколько шагов и обернулась. Рыцарь ушёл уже достаточно далеко, чтобы не видеть последних объятий и нежного поцелуя в край губ. Такого живого, нежного. И неповторимого.***
Солнце уже начало робко кидать свои лучи из-за горизонта, когда Саша вошла в комнату. Комнату, где они долгое время жили вместе. Скоро она и Алёна вернуться к королеве, и всё станет совсем по-другому. Саша шла медленно, вдыхая сухой и тихий воздух летней ночи. Она обошла все места, где оставляли следы их лошади, где они тренировались, где играли, где собирали цветы... Она нарвала колокольчиков, таких же фиолетовых и ярких, как закатное небо, отражённое в глазах Алёны. Букет тут же упал на стол, остатки доспехов полетели куда-то в угол. Сил больше не было, а тьма опять сгущалась. Саша была истощена. Но даже когда она легла в кровать, сон не шёл. Мысли роились, перебивали одна другую, кричали, шептались, разрывали голову девушки. Алёна... Что же сделается с тобой?..***
Саша проснулась от взгляда. Она почувствовала его на своей коже, волосах, лице. Он был словно нежное и полное опасности прикосновение. Будто жестокий и грациозный хищник за охотой, а она, Саша, жертва. По всему телу ходила дрожь, девушка вскочила в отчаянной попытке защититься. Но от чего? Чёрный свет глаз дал ответ. - Прости, не хотела будить...- не успев договорить, Алёна оказалась в крепких объятьях. За окном была полночь и луна глядела своим круглым лицом на девушек с какой-то нежностью и грустью. Тёплый ветер лета шептал в кронах деревьев волшебную и несбыточную сказку. На столе сох пурпур колокольчиков. Трусова глубоко вдохнула. Глейхенгауз всегда учил правильно дышать. К чему она это вспомнила?.. И тяжело выдохнула: волнение никуда не ушло и лишь усилилось, хотя больше и не превращалось в дрожь. Был лишь страх. Страх, что она посмотрит в глаза и больше не увидит в них смеха, рассветов и закатов, счастья, энергии и любви. Что больше не увидит в них Алёну. Слёзы, горькие и жгучие покатились по щекам девушки. Она отчаянно сжала алую рубашку подруги, пытаясь сдержать свои чувства. Неужели всё закончилось? Алёна действительно вернулась или ей это лишь сниться? Почему же тогда так страшно? Почему её глаза так темны и печальны? - Алёна... - Прости...- Алёна прижала девушку к себе. В её голосе не было эмоций, в нём слышались лишь отзвуки: грусть, смирение, переживание, страх... Но она знала, что нельзя давать слабину. Теперь нельзя... - Прости,- девушка вновь выдыхает это слово, слыша рыдания Саши, понимая её боль.- Прости, прости меня, любимая...- она пытается приподнять голову девушки, взглянуть наконец в глаза. Но та долго отпирается, вырывается, и Алёна наконец сдаётся. Они сидят вместе, рядом, прижимаясь друг другу и тая в адской жаре лета. - Прошу,- стражница предпринимает последнюю попытку,- прошу взгляни на меня, Саша. Ты же должна мне... Трусову обожгли эти слова. Она должна. Обязана. Иначе чего стоили все её слова, все клятвы, все их споры? Девушка подняла голову и взглянула навстречу тьме. А тьма заглянула в неё. Да, Алёна никогда не станет прежней. Теперь и ей придётся прятаться в потёмках и не встретить ей больше солнечного рассвета. Кончились их ранние поездки на лошадях и весёлые сборы букетов. Но это не значит, что они больше никогда не будут вместе. Нет, теперь они будут вместе навсегда. Саша закрывает глаза и нежно прижимается к губам Алёны. Луна, ныне вечная их спутница, освещала юную любовь. Деревья коротко смеялись и радовались чему-то сокровенному, своему. Лепестки колокольчиков разметал жестокий ветер.