Готовы слушать ваши приказы, господин!

— Все ли готово?! Я позвонила Ури, он сказал, что вернется через час! Понимаете? У нас всего лишь час!!! — Сайко мечется по особняку в несвойственном ей возбужденном состоянии, и Сяо останавливает ее в дверях гостиной, кладя руки на плечи и успокаивающе заверяя: — Все готово, Сайко-семпай, не беспокойтесь так, пожалуйста, — Сайко поднимает на нее лицо, на котором читается смешение паники и недоверчивости, и Сяо спешит доказать правдивость собственных слов. — Особняк украшен и сияет, обед готов, стол уже рассортирован, комната Урие-сана тоже готова. — А подарки? Подарки на месте? — внезапно дергается Сайко, готовая сорваться с места, но Сяо останавливает её, хватая за руку, и спокойно произносит: — Все на месте, Сайко-семпай, нет повода для паники. Осталась лишь пара мелочей. Сайко, медленно выдохнув, отходит к окну в гостиной и закрывает покрасневшее лицо руками, низко опуская голову. — Кажется, в жизни так сильно не волновалась, словно собственный день рождения отмечать собираюсь! Ури, Ури, Ури... как он воспримет наш подарок? А если ему не понравится? А если он вообще решит не возвращаться сегодня домой? А если он устанет настолько, что не захочет отмечать? А если мы сами все испортим? Сколько же вариантов отвратительного сценария, Сайко в ужасе! Растроганная волнениями своего семпая, Сяо умилительно улыбается и вновь старается поддержать и утихомирить Сайко, для которой день рождения Урие значит слишком многое: — Не волнуйтесь, Сайко-семпай, я верю, что командиру все понравится, и он оценит наши старания, ведь он очень добрый человек и очень нас любит, все будет в по... — не успевает Сяо договорить, как нервно прикусывает язык, потому что Сайко подбегает к ней и с ужасом встряхивает, вскрикивая: — В смысле добрый и любит нас?! Ты думаешь, Ури сделает вид, что ему все понравилось, только потому что он добрый и любит нас?! — Сяо, видя в поддернутых тревогой и испугом огромных синих глазах Сайко свое отражение, уже перебирает в голове варианты того, как можно выйти из затруднительного положения, но внезапно ощущает, как кто-то сбоку закидывает руку ей на плечо. Кем-то оказывается Хигемару, и Сяо бы обязательно стряхнула его руку с себя, а самого Тоуму из комнаты, если бы он не появился как раз кстати, своим приходом отвлекая Сайко от мрачных идей: — Сайко-семпай, все готово! Самое время нам самим преобразиться, вы не думаете? — Хигемару с энтузиазмом подмигивает, и Сайко промаргивается, словно отходя от каких-то тяжелых обременяющих мыслей, и хлопает в ладоши, подгоняя Сяо и Хигемару на выход из гостиной: — Именно! Сайко подобрала для нас всех тематические аниме костюмы! Поэтому быстро по своим комнатам переодеваться! Нам нужно еще отрепетировать все! Сегодня мы отпразднуем День рождения нашего драгоценного и любимого командира в стиле Мейд! — Сайко снова воодушевлена — высовывает язык и прикрывает один глаз, корча гримасу и салютуя двумя пальцами, после чего активно толкает удивленных Сяо и Хигемару в спины, заставляя двигаться быстрее. Они оба переглядываются и, синхронно усмехнувшись, наперегонки поднимаются по лестнице на второй этаж, стремясь каждый в свою комнату, и Сайко, наблюдая за «юными падаванами», удовлетворенно складывает руки на груди, тяжело выдыхает и кивает головой. После чего спохватывается и хлопает себя по лбу: — Ой, Сайко ведь тоже нужно переодеться! Подождите Сайко, вы двое! Вскоре все трое вновь встречаются в гостиной — наряженные, счастливые и рассматривающие друг другу со скрупулезной внимательностью. Хигемару одет в стандартный костюм дворецкого, хотя Сайко подмечает, что фрак, рубашка и галстук делают его даже взрослее и солиднее и ему, в общем-то, идет. Стройный, пусть даже хиленький (в конце концов, у Сайко всегда есть с кем сравнивать, вот только, явно не в пользу разных парней, которых она сравнивает с Урие) и в целом не особо примечательный, Хигемару резко преобразился в лучшую сторону, и Сайко очень довольна тем, что сумела подобрать подходящий ему костюм. — Вот только твои волосы, Хиге... с ними надо что-то сделать, ох, — критично осматривая Хигемару с разных сторон, ставит свою оценку Сайко и бьет кулаком по раскрытой ладони. — Но не волнуйся, Сайко обо всем позаботится! Мы тебя прилижем, будешь секси-шмекси! — Чего? — недоуменно спрашивает Хигемару, но Сайко уже забывает о нем и подбегает к Сяо с поджатыми губами и сведенными к переносице бровями. Сяо смущенно пытается натянуть юбку с кружевным фартуком на колени, но у нее мало что получается, и Сайко трясет головой: — Нет, нет, нет! Сяо, ты, несомненно, прекрасна, возможно, самая прекрасная девушка, которую я вообще видела, но Сайко... точнее, командир такую длину явно не оценит! Именно поэтому Сайко подобрала тебе еще один вариант, как знала, что я буду рев... что ты будешь чувствовать себя некомфортно. Так вот, юбка в пол пойдет, не так ли? Сяо облегченно кивает головой, а Хигемару, оценивающе осматривая ее и потирая подбородок, решает высказать свое невероятно важное мнение: — Да нет, думаю, в самый раз... Сайко налетает на Хигемару и таранит его головой в живот к лестнице, и тот хрипит, отбрыкиваясь: — А тебе нужно зализать волосы! Живо в комнату Сайко! Сяо, тоже идем, заберешь юбку, будешь хоть выглядеть приличнее! —сурово и одновременно невинно рявкает Сайко, и подчиненные послушно следуют ее приказам, из-за чего она лишь хмыкает и гордо поднимает голову. — Сайко-семпай, а вы ведь накрасились для Урие-сана, да? — робко спрашивает Сяо, улучив подходящий для вопроса момент. — Вам очень идет. — Спасибо, Сяо, но у нас слишком мало времени для комплиментов, поэтому марш оба в мою комнату! Скорее, скорее! После того, как несчастному Хигемару все же укладывают волосы, а Сяо «выглядит приличнее», Сайко спускается на первый этаж и обескураженно охает, так как слышит то, как к их особняку подъезжает машина. Она хлопает себя по щекам и скандирует: — Сяо, Хиге, командир уже здесь! Немедленно стройтесь! Где хлопушки? Быстро, взяли каждый по хлопушке! — Сяо и Хигемару буквально влетают в коридор и замирают перед входной дверью, держа хлопушки наготове, пока Сайко быстро вспоминает и проговаривает все правила, насколько позволяет ей заплетающийся от волнения язык. — Итак, все всё помним? Главное наше правило — до конца дня выполнять любой каприз, который Ури озвучит. Беспрекословно, сегодня день командира! Мы для него сегодня горничные и дворецкий, и мы должны ему служить! Но, зная характер Ури, он не будет озвучивать свои желания, что же, значит, развяжем ему язык, я уж позабочусь об этом! Итак, командир близко... три... Шаги, которые улавливает чуткий слух куинксов, концентрация, полная готовность и напряженные взгляды, пригвождённые ко входной двери. — ... Два... Звук поворота замка, слишком медленный для раскаленных нервов, и руки, дрожащие от волнения, но в следующую секунду готовые одновременно пустить в ход хлопушки. — ... Один! Дверь открывается, являя перед тройкой куинксов ожидающего подвоха, поэтому не растерявшегося Урие, в которого с трех зарядов стреляют конфетти и праздничные ленты, а уши закладывает от оглушающего крика его подчиненных, среди которых голос Сайко прорезается громче остальных: — С ДНЕМ РОЖДЕНИИЯ, КОМАНДИР!!! Урие безмолвно снимает розовую ленту со своей головы и бурит взглядом сначала ее, а потом куинксов, пока те с нетерпением ждут от него реакции. Хигемару улыбается во все зубы и даже пританцовывает, у Сяо блестят глаза, а Сайко посередине, прямо напротив него, вся раскрасневшаяся, смотрит тепло и нежно, с заметным волнением, переминаясь с ноги на ногу, явно сдерживающаяся от желания ринуться к Урие и прижаться к нему или хотя бы помочь снять пальто. Урие, ласково усмехнувшись, решает больше не дразнить терпение своих подчиненных, и подает голос: — Как и думал, вы не сдержались. Спасибо, это очень важный для меня знак внимания и... признаюсь честно, я немного растерян. Но... почему вы так одеты? Сайко все же подбегает к Урие и разворачивает спиной к себе, помогая снять пальто, одновременно крича чуть ли не на ухо: — Ни слова больше, командир! Если ты думал, что на этом сюрприз закончен, то ты глубоко заблуждаешься! — сняв с недоуменного Куки пальто, Сайко отбегает, отставляет ногу чуть назад и, кончиками пальцев поддерживая подол платья горничной, кланяется, прикладывая другую руку к сердцу. Сяо и Хигемару мгновенно повторяют за ней: Сяо складывает руки в замок у живота и склоняет голову, а Хигемару приставляет руку к груди и тоже чуть наклоняет спину. — Сегодня мы будем вашими руками и ногами в прямом смысле, Урие Куки. Готовы слушать ваши приказы, господин! Сяо и Хигемару выглядят настороженными и напряженными, ожидая реакции командира отряда, но Урие замечает, что даже по сравнению с ними Сайко — сосуд с хаотично бурлящим внутри веществом, готовым в любой момент сдетонировать — настолько она кажется ему тревожной и обеспокоенной, боящейся сделать лишнее движение в эти несколько секунд ожидания. Урие, пока никто из его подчиненных не видит, приподнимает уголки губ в благодарной улыбке и, наконец, разряжено отвечает: — Так, значит, сделаете все, что я прикажу, да? Замечательно. В таком случае, надеюсь, обед уже готов, — Урие разминает затекшие от долгой дороги за рулем плечи и проходит вглубь особняка, кидая напоследок, — Пойду в свою комнату, переоденусь. Очень надеюсь, что в обеде вы меня не разочаруете. Когда Урие уходит, даже как-то злорадно усмехнувшись напоследок, Сайко изумленно переглядывается с Сяо и Хигемару, а потом счастливо подпрыгивает на месте, и они втроем дают друг другу «пять». Потом, резко опомнившись, бегут на кухню подогревать еду и проверять уже накрытый стол. Урие появляется на кухне аккурат через десять минут и недоверчиво останавливается, прежде чем пересечь границу, разделяющую гостиную и кухню, потому что пахнет подозрительно вкусно (похоже на то, что готовила все же Сяо), а еще он не ел со вчерашнего дня. Сайко, Сяо и Хигемару встречают его нетерпеливо и радостно и мгновенно усаживают за стол, как маленького мальчика. Урие нервно дергается, когда Сайко кладет салфетку ему на колени, а Хигемару со спины подвязывает платок на шее. Урие переводит расфокусированный взгляд со множества закусок, которые ему предлагают продегустировать, на свой отряд, по стойке смирно вставший неподалеку, и обратно. Берет вилку и нож и кивает на стулья, все еще продолжая подыгрывать: — Господин хочет отобедать со своим отрядом. Садитесь и разделите со мной этот обед, это приказ, — Сяо и Хигемару послушно присаживаются напротив и сбоку, а Сайко, хитро хмыкнув в кулак, спешит к холодильнику, пытаясь в нем что-то найти. — Йонебаяши, стол и так заполнен, что ты... — договорить Урие не успевает, так как Сайко подбегает к нему с темной бутылкой, в которой Куки сразу узнает алкоголь и начинает понимать, что к чему. — Не откроите ли бутылку этого вкуснейшего ликера, господин? — лелейно воркует Сайко, склоняя голову, и Урие точно знает, что густые синие волосы закрывают ее ехидную улыбочку. — Значит, споить меня вздумали? Что ж, Йонебаяши, хороший тактический ход и, знаешь, пожалуй, я поддамся ему, — Урие напускает холод всем своим видом, но принимает бутылку, незамедлительно и с первого же раза открывая ее, после чего разливает ликер: сначала отряду и только потом себе. Сайко элегантно усаживается рядом с ним и ненароком пододвигает стул ближе, с довольной улыбкой подавая свой стакан. Под синхронное «С Днем рождения, любимый командир!» Урие чокается со своим отрядом и отпивает ликер. Как он и думал — сладкий, хоть и вкусный, с легким сливочным привкусом. Приятно вяжется на языке и опаляет горло и желудок. Благо, после той битвы с Донато вкусовые рецепторы не изменили Урие, и он все еще может почти без проблем принимать человеческую пищу и напитки. Вот только вряд ли пара стаканов ликера заставит Урие опьянеть, но Йонебаяши, по крайней мере, постаралась. Довольно странная попытка «развязать командиру язык», да и вряд ли сработает, потому что Урие-сан такое точно не возьмет — с сомнением думает Сяо, словно вторя мыслям самого Урие и наблюдая за блеском в глазах Сайко, которая не отрывает взора от своего «господина», чуть ли не хихикая, но тут же запивая своей смех ликером. Сяо отрывается на телефон, который вибрирует в кармане платья, и видит присланное Сайко сообщение: «Если ты думаешь, что на этом все, то на ужин для Господина у меня еще есть винишко и шампусик! (*￣▽￣)b». Сяо прикрывает глаза рукой и мысленно призывает Сайко-семпай остановиться, хоть и знает, что никакие молитвы уже, кажется, не помогут. Остается надеяться лишь на благоразумие самого Урие-сана, который, что самое удивительное, решил подыграть им и стать их «господином», что для самой Сяо вообще, по факту, почти равносильно слову «командир», просто звучит более... смущающе. — Что ж, вы действительно хорошо постарались, это очень вкусно, — тишину прерывает похвала Урие, и Сайко складывает руки в лодочку у щеки и наклоняет голову вбок: — Наша Сяо правда прекрасный повар, не так ли, господин? Хотя мы с Хигемару ей помогали! Рады, что вам понравилось, господи-и-ин! — Сайко вставляет в свою речь слово «господин» слишком часто, и Сяо невольно краснеет, потому что получается это у нее как-то едва уловимо интимно, и это все заставляет сжимать зубы и желать провалиться сквозь землю. Сяо обращает внимание на странно молчаливого Хигемару и видит, что тот уже потихоньку пьянеет от нескольких глотков, потому что на лице у него отпечаток истинного блаженства, и во всем происходящем он, кажется, вообще не видит ничего дикого. «Ну этого вообще ничем не смутишь, придурок», — безнадежно прикрывает глаза рукой Сяо и обращается к еде на своей тарелке, только сейчас понимая, что она ничего не испортила, и то хорошо. Хоть и сама атмосфера праздничного стола все еще оставляет желать лучшего. — Командир! А как вам вообще наша идея всего этого? — Хигемару неопределенно обводит пространство вокруг себя руками и вскидывает голову. — Это... интересно, — пытается подобрать нужное слово Урие, скептически вскидывая бровь на то, как Сайко во второй раз подливает ему ликера. — Я сразу понял, что идея принадлежала Йонебаяши. Вот только, насколько я знаю по фильмам и книгам, только те горничные, которые желают своему хозяину смерти, пытаются споить его. Сайко заливисто смеется, а потом делает невинный, насколько возможно, вид: — Убить? Тебя? Нет, мы же любим тебя, командир. Сайко с Хиге и Сяо просто хотят, чтобы ты, наконец, расслабился и отдохнул, командир-господин-Мачо-бой! С этой целью мы и будем служить тебе весь день. И никакой работы, даже думать о ней забудь, Сайко умеет читать мысли! Урие тихо фыркает, аккуратно оттирая губы салфеткой, и думает о том, что его подчиненные, в общем-то, правы. Весь прошлый год и начало этого выдались очень тяжелыми (впрочем, «очень тяжело» — отличное описание всей жизни Урие) что на работе и в сражениях, что в целом: финальная битва, спасение Токио и Канеки Кена, конфликты с Муцуки, операция по нахождению останков Ширазу, да и очистка города от Драконьих детей оказалась куда более энергозатратным и сложным делом, чем казалось изначально. Но самым тяжелым для Урие и для всего отряда была болезнь Сайко, которая поправилась окончательно не так давно, за что Куки благодарит всех богов, которых знает, хоть и не верит в них. Не менее радостной новостью оказалось и то, что Хару, наконец, очнулась от комы в прошлом месяце, пусть и из больницы её смогут выписать только летом. Урие как раз ездил к ней с утра: привез ей фрукты и цветы, разговаривал с ней и с врачами, спрашивал, что он может сделать для ее полного и более скорого выздоровления. — Я был у Хару, — внезапно произносит Урие то, что вертится на языке, всматриваясь в кремовый цвет ликера и задумчиво потряхивая его в стакане. — Сегодня она впервые улыбнулась после того, как узнала о смерти Ширазу. А потом поздравила меня с Днем рождения (хотя не думаю, что я этого заслуживаю. Её улыбка была вынужденной мерой, и я не знаю и знать не хочу, какие мысли под ней скрывались. Она прекрасно понимает, что я не смог защитить ее брата и фактически убил его — единственного родного человека, который у нее оставался. Она не простит меня). Я уверен, что с ней все будет хорошо. Урие, конечно же, не озвучивает минорную часть своих мыслей, но Сайко, кажется, действительно имеет телепатические способности, потому что сжимает его руку под столом, большим пальцем поглаживая костяшки, и Куки недоуменно поворачивает к ней голову. Он едва ли не хвалит себя за то, что ничего не ел и не пил в этот момент, потому что после пряника следует кнут, и Сайко со всей силы ударяет его по спине, приговаривая при этом: — А ну-ка взбодрились, господин! Потому что вас еще ожидает торт! Не волнуйтесь, мы полностью учли ваши вкусовые предпочтения, поэтому торт, как бы ни был велик соблазн для вашей верной слуги Сайко, почти не сладкий, а скорее горький. Вам обязательно понравится! Сяо, торт! Сяо сразу же вскакивает, словно ждала этого момента весь обед, подбегает к холодильнику и достает из него средних размеров торт темно-коричневого цвета, круглый и блестящий в свете кухонной люстры из-за глазури, разлитой поверху (потому что в плане глазури «верная слуга Сайко», похоже, все-таки не смогла побороть соблазна). Сяо ставит торт по центру стола и только сейчас Урие может полноценно его разглядеть, особенно свечи, которых, кажется, столько же, сколько ему на данный момент исполнилось лет. У Сайко в руках ниоткуда появляется зажигалка, в то время как Урие полушутливо-полусерьезно думает, целесообразно ли давать ребенку такие опасные предметы, и она зажигает свечи одну за другой: — Господин, представляем вашему вниманию торт из горького шоколада, потому что это единственный сорт шоколада, который вы едите. Сейчас Сайко зажжет двадцать две свечки — ровно столько, сколько вам лет! — все это Сайко лепечет с солнечной, озаряющей ее все еще бледное после болезни лицо улыбкой, и Урие, ничуть не охмелевший и полностью контролирующий свои мысли, размышляет о том, что эта улыбка слишком дорога ему, чтобы он хоть еще один раз мог допустить возможность потерять ее. — Задувайте, господин! Урие опоминается медленно — от него ждут действия. Он кивает чему-то, вбирает в грудь побольше воздуха и задувает свечи под дружные хлопки и крики Сайко, Сяо и Хигемару. От этой маленькой вакханалии закладывает уши, но становится так легко и просто в голове, словно все проблемы, на которых он слишком привык циклиться, тонут в вате, которая заполняет все его тело. А, может, это от ликера — одно другое не исключает. — Я, черт возьми, люблю вас троих, — внезапно чистосердечно и незатейливо вырывается у Урие, и он расширяет глаза не столько от собственных слов, сколько оттого, что произнес их вслух. Куки поднимает взгляд на застывшие в недоумении фигуры Сайко, Сяо и Хигемару и неловко складывает руки в замок. — Что ж, я сказал то, что сказал, можете относиться к этому так, как хотите. Вместо вразумительного ответа Сайко повисает у него на шее, утыкаясь носом в ключицы, и звонко кричит: — И мы любим тебя, Ури! Мы любим своего господина! — вместе с чувством безграничного счастья Урие отчего-то слышит в голосе Сайко слезы, и боль фантомом сжимает его горло. Он легко приобнимает Сайко за талию и старается не обращать внимания, что последние слова невольно заставляют его краснеть — Сайко слишком часто обращается к нему как к господину, она явно этим нарочно злоупотребляет, хотя Урие пока и не знает, с какой целью. Сайко отстраняется от него, однако, не спешит убрать руки с шеи, и с грозным прищуром поворачивает голову к Сяо и Хигемару. — Ну, и чего вы застыли? А ну-ка быстро в групповые обнимашки, подарим господину столько любви и тепла, чтобы он еще весь год до следующего дня рождения помнил! — Это необяза... — Урие перебивают мгновенно подлетевшие к нему и словно ждавшие разрешения Сяо и Хигемару, которые облепляют его с левого бока и сзади, и Куки забывает как дышать. — Эй-эй! Больше места заместителю командира! Я с господином знакома еще с Академии и имею на него полное право! — Сайко отпихивает Хигемару рукой в щеку, пытаясь плотнее прижаться к Урие, и в итоге забирается к нему на колени. Урие вскидывает бровь, но ничего не говорит, пока Сайко обнимает его за торс, откидывая голову на грудь, но не поднимая взгляда. По ее учащенному сердцебиению он понимает, что ей сейчас стыдно за свои действия не меньше, чем ему, но выпитый алкоголь и внезапное признание Урие, кажется, дают куда больший простор для действий им всем. Урие расслабленно выпускает воздух из легких и обращается к своему отряду: — Спасибо вам всем. Ну а теперь, может быть, попробуем торт, мои драгоценные слуги? Сайко качает головой: — Еще немного. Ты приятный, господин! Урие берет стакан с остатками ликера и бездумно опрокидывает в себя. Боже, за что. После того, как торт оказывается съеден, Урие оглашает «слугам», что желает почитать в гостиной. Сайко распоряжается так, что Сяо и Хигемару убирают стол и моют посуду, а сама она продолжает выполнять пожелания господина. Урие сначала пытается помочь Сяо и Хигемару, но Сайко быстро уводит его в гостиную: — Это твой день, Ури! Ты не должен убираться даже по привычке, оставь это на нас! Отдохни и расслабься, я сейчас разведу камин, чтобы ты мог почитать у него. Располагайтесь, господин! Сайко усаживает Урие в кресло напротив камина в их гостиной так быстро, что тот не успевает даже возразить. На улице уже стемнело, и Сайко зажигает расставленные повсюду свечи, почему-то не включая света, после чего начинает возиться с камином. Урие осматривает гостиную чуть затуманенным взглядом и невольно восхищается тому, как красиво эти трое украсили особняк. Цветы, расставленные на столах и полках, развешенные шарики по стенам, свисающие с потолка праздничные ленты, окна, украшенные гирляндой, которые окрашивают гостиную в разноцветные огоньки, и расставленные повсюду свечи, окутывающие пространство в волшебный золотистый свет — пожалуй, это та самая сказочная атмосфера, в которую он хотел бы попасть на свой двадцать второй день рождения. Пока Урие задумчиво любуется окружающей его обстановкой, Сайко разжигает камин и бесшумно подходит к нему, укрывая теплым мягким пледом и подкладывая подушку под спину: — Господин, удобно? Тепло? Что желаете прочитать? — Сайко наклоняется к нему, руками опираясь на подлокотник кресла, и Урие ощущает ее дыхание на своей щеке. — В последний раз я остановился на Гюго «Человек, который смеется». Подай ее, пожалуйста, — его внезапно бросает в жар, но Урие не подает виду: тепло камина, выпитый ликер, общая обстановка гостиной и близость Сайко действуют одновременно успокаивающе и взбудораживающе. И, кажется, он догадывается, чего Сайко все же добивается, хотя все еще сомневается. Урие словно бы нечаянно подается навстречу, и Сайко испуганно выпрямляется, поспешно отходя от него. — Сейчас будет, господин, — она кланяется, но на этот раз без кривляний и игры — слишком покорно и естественно. Урие не отводит от Сайко глаз и следит за ней до тех пор, пока она не приносит ему нужную книгу из книжного шкафа, после чего протягивает прямо в руки. Урие благодарит и больше не предпринимает никаких активных действий, с головой уходя в чтение — по крайней мере, не сейчас, пока рано. Он понимает, что только отпугивает Сайко, она сама должна раскрыть ему свои карты. Рано или поздно она сделает это — нужно немного подождать. Сайко, стараясь ему не мешать, выходит из гостиной, и Урие, поглощенный неожиданной тишиной, укалывается об одиночество, вспоминая, как на самом деле это легко делается — после смерти Ширазу и ухода Сасаки и Муцуки этот вакуум чуть не свел его с ума — лишь Йонебаяши и спасла. Только Сайко его всегда и спасала, только она всегда была и есть рядом. Только она одна из миллиардов. Лишь она. Урие задумывается настолько, что не понимает, о чем читает, поэтому переворачивает страницу назад, чтобы перечитать. Сайко подходит бесшумно и ставит что-то на подлокотник, тихо окликая его: — Не желаете вина, господин? — спрашивает она почти шепотом, и Урие, наконец, может разглядеть явную грань между «Сайко за обедом» и «Сайко сейчас» — из крикливого веселого ребенка в тихую и покорную служанку. Либо Сайко вжилась в роль, либо... она собирается его споить. В последнем Урие убеждается уже точно. — Почему нет, — не верит собственным словам Урие, и Сайко наливает вино в бокал. Однако ему интересно, что будет дальше, поэтому Урие хватает ее за локоть, отчего Сайко чуть не разливает алкоголь и, приблизившись к уху, приказывает повелительным, пониженным тоном. — Составь мне компанию, Сайко. Принеси второй бокал и выпей со мной. Это приказ господина. Сайко вздрагивает, задерживая дыхание, но кивает и уходит, чтобы вернуться уже со вторым бокалом. Она аккуратно присаживается на подлокотник кресла и держит бокал навесу, ожидая, пока Урие заполнит его вином. Куки наливает ей вино, и они чокаются. После минутного молчания первой голос подает Сайко: — Ури, ты... — она сглатывает, явно не зная, как продолжить, — ... назвал меня по имени. — Да, — спокойно соглашается Урие, не отрываясь от того, как красная жидкость в бокале позолачивается светом от огня в камине. — В этом есть проблема? — Нет, я... мне так больше нравится, — поясняет Сайко, и звучит это непринужденно и спонтанно, но Урие знает, что она взволнованна. — В таком случае, теперь буду звать тебя по имени, давно пора. Как ты себя чувствуешь? После операции ничего не болит? Расскажи, что тебя тревожит, я же вижу — с тобой что-то не так. Сайко как бы рефлекторно дергается и вскакивает с места — Урие не успевает даже повернуть голову, как она начинает тараторить, и её слова больше похожи на оправдания: — Все в порядке, Ури, правда в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Однако Сяо и Хиге все же нужна помощь Сайко на кухне — нам еще надо приготовить тебе что-нибудь на ужин. Я пойду? Урие кивает, и Сайко поспешно — слишком поспешно — ретируется. Куки вновь концентрируется на чтении, пусть даже беспокойные и грустные мысли не дают ему покоя. Спустя час или два Урие ужинает с отрядом, и они опустошают бутылку с вином, а затем и с шампанским — время клонится к десяти вечера, и Куки, еще раз поблагодарив отряд за весь праздник, распоряжается, чтобы они шли спать. Сяо и Хигемару еще раз поздравляют его с Днем Рождения и напоминают о том, что подарки ждут его в спальне. Они остаются с Сайко наедине, и та поспешно убирает все со стола — она выпила меньше всех и поэтому действует трезво и быстро, в то время как Урие по-настоящему споили, и он вряд ли сумеет даже самостоятельно встать. — Ури? Я пойду наведу тебе ванну, хорошо? — Урие сначала не понимает вопроса, а потом позволяет себе усмехнуться. — А как же «господин»? — Позвольте Сайко наведет вам ванну, господин-пьянчуга, — прыскает Сайко, и Урие отфыркивается. — Вообще-то это ты... — Значит без вопросов! — продолжает посмеиваться Сайко и убегает, а Урие кладет голову на стол, чтобы все вокруг него не кружилось так сильно, и стонет. Наверное, он в жизни столько не пил, как за один этот день и это, пожалуй, даже хорошая часть. Потому что завтра явно будет плохая. Когда Сайко оповещает его о том, что ванна готова и помогает дойти до нее, после чего оставляет одного, Урие чувствует себя намного лучше. Горячая вода с ароматическими маслами и какими-то непонятными растениями, плавающими в воде, даже отрезвляют его, и выходит он из нее уже более бодрым и рациональным, чем раньше. В свою комнату Урие заходит словно обновленным, сразу же натыкаясь на стопку подарков, лежащих на его рабочем столе, и тепло улыбается. Когда он берет первый подарок в руки, Сайко без стука заходит в комнату и ойкает от неожиданности: — Ты уже здесь, Ури? Я принесла полотенце для головы... ох... — Сайко останавливается, когда видит, что Урие занят, и поспешно вешает полотенце на ручку двери, чтобы тот в одиночестве открыл их подарки. — Ну, я пошла, спокойной... — Стой. Урие быстро преодолевает расстояние между ними и захлопывает дверь за спиной Сайко. Та вопросительно указывает на дверь за собой, а затем на самого Куки, закрывая и открывая рот в недоумении. Урие вздыхает и опускается перед ней на корточки, беря за руки и заглядывая в глаза: — Сайко, я не особо проницателен, понимаешь? Я не умею читать мысли и могу лишь догадываться о том, чего ты хочешь от меня. Я очень благодарен тебе за весь этот праздник, что ты для меня организовала, благодарен вам троим, но я же вижу — с тобой что-то не так. Скажи мне, и я сделаю все, что ты мне скажешь, как ты сегодня делала все, что я говорил тебе. Сайко смотрит на него печальным, испуганным взглядом, едва ли не затравленным, и Урие уже думает о том, что сделал что-то не так, но внезапно она крепко обнимает его, захлебываясь в слезах, и Урие еле разбирает ее слова сквозь этот сильнейший поток слез: — Я... господи, Ури... я просто хотела, чтобы ты отдохнул, хотела отблагодарить тебя, увидеть тебя счастливым... ты так устал после всего, что на тебя свалилось, ты выглядел таким несчастным — последние события, Муччан, моя болезнь, выздоровление Хару... это было слишком много даже для тебя... — Урие опускает руку на макушку Сайко, поглаживая, а другой рукой обнимает ее за спину, и Сайко утыкается лбом в его плечо. — Я болела полгода, полгода мучений, в течение которых не могла ничего видеть, не могла видеть тебя... ты часто был со мной, но мне было этого мало, я скучала по тебе каждый чертов день, я хотела видеть тебя... я знала, что ты не раскрепостишься, если тебе немного не помочь, я просто хотела видеть твою улыбку... прости, если сделала что-то не так, я просто... Урие прижимается губами к виску Сайко и молча ждет, когда она успокоится, покачивая ее на своих руках словно младенца. Как только Сайко перестает плакать, Урие обращается к ней размеренно и убежденно, своим голосом внушая ей спокойствие и безопасность: — Все хорошо, Сайко, ты сделала все правильно. Спасибо тебе и прости, что не мог быть с тобой во время болезни достаточное время, — Сайко отстраняется, чтобы посмотреть Урие в лицо, и Куки легко улыбается, — Но мы все восполним постепенно, не так ли? Сайко сконфуженно шмыгает носом и дуется, складывая руки на груди и потаптывая ногой: — Ну знаешь, я бы предпочла ускорить процесс, господин! — Сайко подмигивает и щелкает пальцами. — А еще на мой день рождения госпожой становится уже Сайко! Вот я тогда отыграюсь! Урие осторожно оттирает слезы с лица Сайко, убирает челку и медленно и нежно целует ее в лоб, после чего с ухмылкой отвечает: — Договорились.