***
На нее смотрела только Дина. Остальным не было дела — ну Сидни Новак и Сидни Новак. Всем было все равно, кто она такая, и если бы Сидни не пришла в школу однажды — никто бы не заметил. Даже если бы Сидни умерла, как однажды ее отец. Но, когда Сидни заболела и не смогла прийти на уроки, Дина позвонила ей еще до того, как прозвенел звонок, а потом сбежала из школы на большой перемене, купила какие-то лекарства (они обязательно должны были помочь, как заверяла подруга) и плитку молочного шоколада. Они сидели рядом, смотрели фильм, смеялись и ели шоколад, а Сидни не могла отделаться от мысли, что у Дины губы такие же сладкие — и вся ее кожа тоже на вкус, как шоколад. Можно было бы попробовать, но это могло разрушить все, и Сид просто улыбалась в ответ и благодарила, а когда Дина обняла ее, проворчала «ты заразишься», но Дина отмахнулась от ее предупреждения и прижала подругу к себе крепче. И не заразилась. А Сидни заболела ею еще больше.***
На нее смотрела только Дина. Когда на вечеринку Сидни надела платье — по ее же настоянию — Сидни ужасно переживала, что все будут на нее пялиться и шептаться за спиной, мол, что происходит, чучело-Сид нарядилась в платье, вы только гляньте, сидит, как на корове седло — или что-то в этом роде. Сидни не хотела этого слышать, не хотела видеть на себе чужие изучающие взгляды, но никто ее и не заметил. А Дина восхищенно расширила свои прекрасные карие глаза, и Сидни поняла выражение классика «красота в глазах смотрящего». В глазах Дины она была красива, даже когда надевала те самые несвежие свитера и не красила губы. В глазах Дины она была красива, когда плакала, когда смеялась, когда курила марихуану, когда внимательно читала книги — всегда. Сидни видела в черных зрачках подруги собственное отражение и не верила, что это и есть она, Сид Новак.***
Когда Сидни впервые поцеловала Дину — она не ответила. Ошарашенно заморгала, хотела что-то сказать, но Сид уже ушла, и была благодарна Дине, что та не говорит с ней о той вечеринке. Сидни боялась, что Дина вообще перестанет с ней говорить, но она не перестала. Она вела себя так, будто ничего не случилось, будто они не лежали рядом на кровати, будто их губы не встречались (и правда шоколадные на вкус). Дина рассталась со своим парнем, бросила его за измену, и тут же появилось множество желающих встречаться с ней. Сидни сидела рядом с Диной, смотрела, как к ним подходит один из футболистов прямо после тренировки, с обнаженным мускулистым торсом, красивый до невозможности, заглядывает Дине в лицо и говорит, что, раз она рассталась с Брэдли, то, может… Дина улыбнулась и сказала, что нет. А потом сказала Сидни, что завязала с парнями — у Сид перевернулось сердце. — Давай пойдем на танцы вместе? Это предложила Дина. Это была ее идея. Сидни надела платье, накрасилась, спустилась с лестницы вниз, как спускаются принцессы в диснеевских мультфильмах, пока у края ступеней их ожидают принцы, восхищенно осматривая красавиц с головы до ног. Только Сидни ожидал не принц, а принцесса — и восхищение в ее глазах сияло ярче дискотечных огней.***
Обвинения бросались в Сидни, как пощечины — или пули, пронзающие ее тело. Брэдли был пьян, Брэдли нашел ее дневник, Брэдли его прочитал, и теперь на всю школу кричал, что там было написано. Выворачивал душу Сид наизнанку у всех на глазах. — Она чертова лесбиянка! «Пожалуйста, замолчи» — Она целовала мою девушку! «Пожалуйста, замолчи» — Но это еще не все! Сид пишет, что у нее есть… «Пожалуйста, замолчи!» Кровь брызнула во все стороны, заливая пол, заливая стоящих рядом с Брэдли людей, заливая лицо и платье Сидни. Она не хотела его убивать, она хотела, чтобы он замолчал, но ее проклятый дар вышел из-под контроля, и нужно было как можно скорее сбежать, подальше, как можно дальше… Никто не подумал бы, что в гибели Брэда есть вина Сид. Никто не поверил бы в телекинез и сверхъестественные способности. Никто на нее не посмотрел — снова, все бросились к трупу, и у Сид появилась возможность выскочить из спортзала. На выходе она обернулась, сама не зная зачем. Увидела суетящихся вокруг мертвеца людей, увидела, как плачет какая-то девушка, увидела, как побледнело лицо преподавательницы… Никто не смотрел вслед убегающей Сидни Новак, никому не было до нее дела, и сейчас это было хорошо… …на нее смотрела только Дина.