Исповедь.

Дела мафии шли неплохо, хотя продажа наркотиков и была почти остановлена. За окном лежал невесомой простынею белоснежный снег. Его было совсем немного, но, несмотря на это, он навевал далёкие воспоминания, сокрытые под маской серьёзности и непоколебимости, о судьбоносной неделе, что явно стала переломным моментом в его жизни. Светлые, золотистые волосы как обычно заплетенные в аккуратную косу с петелькой на конце, время от времени поблескивали, частично отражая свет дорогой люстры, цена которой баснословна, а дизайн бесподобен. Сидя за столом из очевидно дорогого дерева красноватого оттенка, Джорно грустно смотрел куда-то в окно, словно не желая сосредотачиваться на работе. В руке ручка, под рукой документы, контракты на весьма неплохие сделки. Однако тот был совершенно выбит из колеи и все, о чем мечтал, так это вернуться немного назад, решив нарушить указ Буччеллати на минуты раньше и прийти до того, как капо испустит свой последний вздох. Ты не можешь умереть! Лёгкая слеза прокатилась по щеке, оставив тонкую, влажную дорожку. В этой слезе было всё: отчаяние, боль, ненависть, ностальгия и просто печаль. В конце концов, ребёнку, живущему внутри, редко удавалось предаться чувствам, не говоря о том, чтобы излить кому-то душу. Может, Миста и был близким другом, но все же пролить пред ним слезу — потерять имидж в его глазах, может, даже уважение, что уж говорить о его новоиспеченной жене — Триш? Джорно чувствовал себя лишним, даже находясь в обществе Триш и Мисты, потому старался быть с ними двумя как можно реже. В то же время, не упускал возможности развлечься, например, в баре с Гвидо, или посмотреть новые наряды Триш, говоря, что Мисте точно понравится. Взгляд соскользнул с окна на рамку, стоявшую на столе. Статный юноша, лет двадцати, великолепная улыбка, чёрные как воронье крыло волосы и прекрасное, аристократичное лицо. Джорно посмотрел на небесно-голубые глаза, искрившиеся счастьем, и ведь казалось, ещё недавно смотрели на него вживую с уверенностью. Нет. Не недавно. Прошло уже три года. Говорят, время лечит, настал миг и для юной, израненной души. Не было в жизни Джорно никого ближе, да и вряд ли будет в его пусть и пока что короткой, но достойной жизни. С этими мыслями он тихо опускает рамку фотографией вниз, вытирает слезы. Джорно — босс мафии и должен прекрасно понимать, что чувства теперь под запретом. С этого момента сердце совсем юного человека закрыто до самой смерти. С этими мыслями Джованна подписал бумаги и вышел в коридор проветриться, подумать о прошлом, будущем да и в целом смысле всего.на улице в это время вновь начался снегопад, становившимся тёплым пледом для холодеющей земли. «Однажды мы снова встретимся».