К чему приводят дурацкие привычки

Расхаживая по комнате, Майлз увлеченно щебетал. Все мужики козлы, бойфренд вредный засранец, на работе в последнее время какой-то бардак и главный редактор не одобрил статью, над которой Майлз долго работал, — в общем, сплошные расстройства. Поэтому он здесь, в Чикаго, и ему нужно срочно поговорить обо всем этом с Роландом, иначе Майлз больше и дня не выдержит наедине с накопившимися проблемами. Все-таки бывают моменты, когда даже дорогой любимый «вредный засранец» бойфренд не в силах поднять настроение; закатив глаза и манерно передернув плечами, Майлз пожаловался и на это. Роланд сочувственно усмехнулся. Бедняга Майлз! Билл Мастерс порой так увлечен своей работой, что приходится силком вытаскивать его из кабинета, прерывая наблюдение за трахающимися пациентами, чтобы как следует оттрахать его самого. Если Майлз здесь — попытка провалена. В конце концов Майлз прогнал остатки развесившей уши свиты и занял место массажистки. Роланд же привычно развалился поперек трона и, посасывая леденец, удовлетворенно отдавался не таким уж и слабым рукам. Майлз активно вымещал негатив на чужих плечах, которые с радостью принимали обрушившуюся на них кару как избавление от усталости. Ранее что-то отвечавший в поддержку Роланд теперь если и открывал рот, то лишь для протяжных стонов. — Бесит меня все это! — сделал заключение Майлз. Обиженно надувшись, наклонился, нырнул ладонями под рубашку Роланда, заскользил по груди и, выпустив внушительного размера когти, рванул обратно. От души так. Роланд сдавленно рыкнул, качнул головой и следом усмехнулся в ухо склонившегося над ним Майлза: — Аккуратней, киттен, я могу и возбудиться. Вероятно, это оказалось слишком близко, потому как ухо мгновенно заалело. Майлз проигнорировал столь весомое предупреждение и повторил маневр, заставив Роланда стонать в голос, и больше от боли. Пытаясь унять дрожь, он отбросил леденец и мстительно уткнулся Майлзу в шею. — Да ты никак меня испытываешь, киттен, — выдохнул он в полурыке, нарочно в самое ухо. Не упуская возможность обхватить губами покрасневшую кожу, прикусить и бегло скользнуть по ней языком. Просто невинная дурацкая привычка. Он часто так делал, ничего особенного, кроме того, что в этот раз ему не дали отстраниться, перехватив его губы своими. Резко и жадно. От неожиданности Роланд едва не свалился с трона. Здраво рассудив, что шутка зашла слишком далеко, он подался было назад, но Майлз явно не собирался довольствоваться малым и выпускать добычу из наманикюренных коготков. Майлз целовал с улыбкой, мягко, игриво, как самый настоящий котенок, и так настойчиво, что рассудок быстро отправился к черту вслед за леденцом, а руки сами потянулись за объятиями. Даже не будучи большим поклонником взаимооблизываний, предпочитая видеть чужие губы на своем члене, Роланд оценил, насколько охренительно Майлз управляется с языком. И довольно хмыкнул про себя: «Точно гены». Роланд с досадой чувствовал, как головка члена трется о подол рубахи — а вот и обещанные последствия, и надо их устранять. Все-таки довел парень до греха своими шалостями. Было бы ложью сказать, что Роланд никогда не задумывался о сексе с Майлзом — задумывался, еще как! Рядом с этой сияющей королевой вообще трудно думать о чем-то другом. Но уж точно Роланд не намеревался воплощать свои фантазии в реальность, вместо этого профессионально делая вид, что в плане секса Майлз ему не интересен. Проще говоря, лгал, собственно как и всегда. Хотя скорее недоговаривал. Все-таки и без секса у них были прекрасные отношения, секс не входил даже в бонусную программу, не говоря уже об основной. Им было с кем развлекаться: у Роланда двадцать четыре на семь к любым извращениям готова свита, у Майлза — недотрога-папочка доктор Мастерс, он же сексолог. Прекрасные условия для того, чтобы Роланд Блам и Майлз Мэйтленд, друзья и практически (а то и фактически, не установлено) отец и сын, не оказались в одной постели. Но, как обычно, что-то пошло не так. А всякий раз, когда что-то шло не так и приходилось импровизировать, Роланд Блам пребывал в полнейшем восторге. Тем временем горячая ладонь Майлза снова юркнула под рубаху, принявшись медленно пробираться вниз по расцарапанной коже, вырывая из груди Роланда глухой рык. Очередная дурацкая привычка — таскаться по дому без белья — позволила Майлзу беспрепятственно завладеть целью, отчего Роланда накрыла дрожь предвкушения. Майлз удовлетворенно хмыкнул ему в губы и тут же отстранился, а следом и убрал руку. Недолго длилась судьбоносная встреча, разочарованно отметил Роланд. Но оставался утешительный приз. Роланд довольно облизнулся: он все-таки попробовал новую помаду Майлза, которой тот так долго хвастался, расписывая ее волшебный вкус и демонстративно кусая губы на публике. Наверняка уже половину офиса совратил этой своей помадой, провокатор. Вторя манере хозяина дома, Майлз начал сдергивать с себя одежду. И совсем не как ожидалось от утонченной королевы, а размашисто и даже отчасти развязно, не отрывая при этом нахального взгляда от Роланда. Призыв сползти с трона и помочь оказался по достоинству оценен, и вскоре Майлз совершенно нагим был опрокинут на кровать, где с комфортом растянулся, показывая всего себя. Роланд сглотнул. Видеть полностью обнаженного Майлза ему прежде не доводилось, а тут сразу такая живописная картина: тщательно облизав пальцы, Майлз обхватил основание члена и принялся медленно гладить себя перед оторопевшим Роландом. Да уж, Майлз умел удивлять и в игре в дразнилки определенно вышел победителем. Борясь с противоречивым желанием накинуть на Майлза что-нибудь из одежды или накинуться на Майлза самому, Роланд продолжал завороженно пялиться, и не был в силах шелохнуться или хотя бы просто отвести взгляд. Пути назад уже нет, он обречен. Перед ним Майлз лежит на спине, раскрытый и беззащитный, и размеренно ласкается с лукавой улыбкой, как кот. — И в кого такой бесстыдник пошел? — усмехнулся Роланд, с наслаждением разглядывая все, что только мог увидеть, и даже больше. Майлз в ответ кокетливо промурчал. Роланду долго возиться не пришлось — напряженно скинутая рубашка отправилась в свой последний полет. Подхватив Майлза, Роланд усадил его себе на колени лицом к лицу. Майлз в ожидании на него уставился, позволив Роланду попутно себя облапать и вообще решать, что делать с королевой дальше. Пока что тот был способен только с любопытством изучать желанное тело. Спустившись по взмокшей спине меж лопаток и детально пройдясь по ребрам, руки скользнули к талии и нерешительно замерли на бедрах. Неожиданно нерешительно для самого Роланда. Сжимая упругую кожу, он впитывал дрожь Майлза, чувствовал, как тот безумно хочет его внутри, и осознание этого приводило никогда не сомневающегося Роланда в откровенное замешательство. Устав от неловкой паузы, Майлз утомленно вздохнул. Заведя руки за спину, он обхватил член Роланда и прижался задом. — Трахнешь меня? — вызывающе-будничным тоном осведомился Майлз, откровенно напрашиваясь, что даже немного злило. — Ты не выдержишь, — усмехнулся Роланд. — Если хочешь — выдержу. Сейчас бы действительно завалить парня обратно на спину и оттрахать его не сдерживаясь, сжимая до синяков, выбивая слезы и вскрики. Майлзу идут слезы, — заплаканный и растрепанный он ангельски красив, — но Роланд их ненавидит. Ненавидит слезы Майлза, как и всех тех, кто эти слезы вызывает. Возможно, грубый секс — то, в чем сейчас нуждается Майлз для эмоциональной разрядки, но тогда он ошибся с партнером. Роланд с ним этого делать не будет. Во всяком случае, не сегодня, хотя, признаться, зубы сводит от желания. Один вид нагого и готового ко всему Майлза, с отрешенным взглядом насаживающегося на член, напрочь срывает крышу. Голодным волком Роланд вцепился клыками в гладкое плечо, отгоняя навязчивые мысли. Дернув Майлза за запястья, закинул его руки себе на плечи и придвинулся ближе, заставив Майлза вжаться в него всем телом. Втиснув руку между ними, Роланд опустил пальцы на оба члена и сжал в кулаке. Движение огненным кольцом, еще одно, и еще. Сначала медленно, размеренно, затем быстрее, стремительно ускоряясь. Хрипло дыша в искусанное плечо, Роланд убеждал себя, что им этого хватит. Однако такой ласки Майлзу оказалось недостаточно, и он не намерен был это терпеть. Изнывая от желания, чтобы его взяли сзади, как он привык, Майлз капризно дергался, фыркал, царапался, кусался и неприлично шипел в ухо, только больше сводя с ума своими действиями. Шкодливый котенок напрашивался на неприятности ценой своей шкуры, но Роланд, не сдерживая рык, из последних сил сдерживал себя самого. Если сделать это, он больше не сможет смотреть Майлзу в глаза. Но видеть и чувствовать, как тот голодно ерзает на его коленях, — невыносимо. Оторвать взгляд — невозможно. Лучше бы Роланд сейчас ослеп. Или просто выключил свет, что тоже было непростой задачей в сложившейся ситуации. Попробуй встань с постели, когда тебя на ней раздирает когтями одичавший кот! Выход из положения пришел в голову не сразу, но Роланд незамедлительно им воспользовался, наугад пошарив по прикроватной тумбочке, где валялось много всякой дряни. Секунда-другая, и Майлз вожделенно насаживался на его влажные пальцы, хватая ртом воздух и устремив глаза в потолок. — Киттен… — выдохнул Роланд, восхищенно наблюдая за реакцией Майлза. Прерывистое дыхание, растрепанные, в беспорядке падающие на лоб слипшиеся кудряшки, распахнутые в полуулыбке губы, искрящий взгляд. Казалось, таким счастливым Роланд Майлза еще никогда не видел. В этот момент хотелось, чтобы Майлз был его, только его, целиком и полностью. Какого черта они раньше не трахались?! Оттягивать этот момент было бесполезно. Роланд поцеловал Майлза в подбородок — Майлз радостно засмеялся, игриво выгибаясь. Его когти все еще впивались в спину, но уже с явной лаской. Далее Роланд в полузабытьи не отрывался от губ Майлза, чувствуя только горячее подвижное тело рядом и жар от собственного члена под тяжелой рукой. Нетерпеливо двигая задом, Майлз кончил первым и, с хитрым видом размазывая сперму по животу Роланда, медленно опустился к его члену. Когда Майлз, переведя дыхание, без предупреждения обхватил истерзанную головку влажными губами, Роланд охнул и прикрыл глаза. Рефлекторно, не думая, кто перед ним, он сжал кудри на затылке Майлза, хотя сам уже в красках воображал фирменный глубокий заглот имени Мэйтленда, о котором не только был наслышан, но и однажды стал невольным свидетелем — Майлз отсасывал какому-то парню, ничуть не стесняясь присутствия Роланда. Но Майлз не спешил проявлять таланты, очевидно, передавшиеся по наследству, а только играл языком и быстро двигал рукой, глядя на Роланда снизу вверх. Совершенно блядски шальным взглядом, от которого сдерживаться не было сил. Подумав, что именно так Майлз смотрит на Билла и что тому чертовски повезло так часто наблюдать этот художественный шедевр, Роланд требовательно прижался пульсирующим членом к его губам. Майлз послушно прильнул языком. Роланд усмехнулся. Вот дела! Случайная мысль о Билле приблизила оргазм. Все с тем же озорством и ликованием Майлз облизал губы, а потом захохотал и откинулся на постель. Роланд присоединился. — Ну и что мы будем с этим делать? — с интересом спросил он, еще не до конца придя в себя. — Почаще зови меня «киттен» — и увидишь. — Я же не перестану тебя так называть. — Вот именно.