Сохраняйте спокойствие, дышите

«Поздравляем Вас с обретением имени! Знайте, Вы — Избранный, вытянувший счастливый билет! Сохраняйте спокойствие, дышите, ведь совсем скоро ваша жизнь изменится к лучшему!» — Эван, серьезно?! ТЫ из этих? — Рейчел, свали. Я тут пытаюсь проникнуться важностью события. — А я-то гадала, отчего ты сегодня такой довольный, — закатив глаза, ухмыльнулась Рейчел Дэвис, крайне надоедливая особа и, по недоразумению, его напарница. — Ну, и каково это? Эван молча уставился на неё, насупив брови. — Ох, ладно, ладно, Ворчун! Я за кофе. Эван со вздохом вновь открыл брошюру, выданную ему несколько часов назад в больнице. «Дышите, мыслите позитивно, помните: девяносто девять и девять десятых пар встречают свою родственную душу в первый же день после проявления имени. Не пытайтесь изолировать себя: известны случаи негативных последствий. Судьба не любит, когда от её подарков отказываются!» Шутники. Эван весь прошлый день чувствовал себя паршиво. Накатывала слабость, трещала голова, то знобило, то бросало в жар. К вечеру поднялась температура, и он трижды бегал в сортир проблеваться. Придя к неутешительному выводу – траванулся, и отпросившись у начальства, свалил домой. Лучше ему не стало, но уснуть всё же получилось. В себя он пришёл посреди ночи, в районе двух часов, от страшной чесотки по всему телу: под кожей словно засела сотня муравьев, маршировавших туда-сюда, туда-сюда. Ему вот только по фазе двинуться не хватало. Перед глазами кружилась собственная спальня. Штормило, как с перепоя. Плюнув, Эван кое-как добрался до сотового и вызвал скорую. В больнице ему поставили капельницу, посоветовали не волноваться и не чесаться, а после врач с медсестрой удалились за шторку и начали о чём-то яростно шептаться. Через пару часов зуд сосредоточился в одной точке — на левом предплечье. Кожу словно скребли наждачкой, и Эван серьезно рассматривал вариант разбежаться и врезаться лбом в стену, чтобы отрубиться. К шести утра зуд сменился режущей болью. Кажется, он орал и метался по койке, удерживаемый двумя дюжими санитарами. Закончилось всё разом. В какой-то момент отпустило. Эван заткнулся и застыл, осознав, что боль прекратилась. Вот тогда-то он и увидел, что у кровати столпился целый консилиум. Халатов десять там точно стояло. И все радостно улыбались и поздравляли друг друга. Так Эван и узнал, что ему посчастливилось попасть в те редкие шесть процентов населения Америки, которых кто-то наверху очень сильно ненавидит. «Но не стоит волноваться и в том случае, если не встретите свою родственную душу в первый день. Встреча в течение семи дней Вам обеспечена! Имя проступает только в том случае, когда родственная душа находится в непосредственной близости и готова принять Вас! Дарованное Вам имя — ключ, который откроет врата рая!» Не надо ему никакого рая, решил про себя Эван и безжалостно закинул гадскую бумажонку в нижний ящик стола. Ему и так хорошо жилось, без всей этой мистической дребедени. — Вот скажи мне, Эван, как тебя угораздило? Тебе уже четвертый десяток идёт, старикан! На, держи свою отраву. Заляпанная кружка с принтом Чокнутого плюхнулась на стол. Рейчел развалилась напротив, прихлебывая свой карамельный макиато. Девчонка ни черта не понимала ни в хорошем кофе, ни в жизни. — Мне в этом году только тридцать четыре исполнится, Рейчел. — Я и говорю, лучшие годы позади. А тебе вдруг — бац! — и выделили тёплое местечко. Я тоже хочу, чтоб мне такое счастье привалило. — Забирай, не жалко. — С одной стороны, это круто. Говорят, родственные души положительно влияют друг на друга: увеличивается продолжительность жизни, иммунитет повышается, прочая полезная фигня… Удобно при нашей работе. — От пули или ножа это тебя не спасёт. — Ой, да иди ты. Вечно найдешь, к чему прикопаться. Колись: что за имя? Эван криво ухмыльнулся. С именем-то и была связана главная проблема. В той же брошюре было написано, что обычно имя проявляется полностью, вместе с фамилией. Ему и тут повезло: на запястье проступило лаконичное «Джо». — Джо. — И? — Рейчел распласталась по столешнице, приподняв брови. — И всё. — Серьезно?! Ты хоть представляешь, сколько Джо водится в Нью-Йорке? И вообще, что это за «Джо»? — Рейчел аж руками взмахнула от избытка чувств. Эван подобрался, но катастрофы не случилось — кофе Рейчел из рук так и не выпустила. — Джозефина? Джоселин? А может Джон? Или Джордж, или… — Хватит уже. Рейчел поиграла бровями, скабрезно ухмыляясь. — Ты в заднице, Эван. Что советует эта миленькая голубенькая инструкция? — Сохранять спокойствие. И вообще, тебя разве не ждёт отчет по тому малолетнему поджигателю? Вот садись и пиши. И отстань от меня наконец. Сам Эван тоже углубился в отчёты, попытавшись выбросить всю эту историю из головы. Если повезёт, сегодняшний день пройдет тихо и спокойно. Не сложилось. К обеду половина отдела была в курсе ситуации. Тут и там народ кучковался, перешептывался, временами взрываясь смехом. Ему, в принципе, было плевать: начальство оповестили еще утром из больницы, да и Рейчел никогда не умела держать язык за зубами. Но после шестнадцатого поздравления-соболезнования с обязательным дружеским похлопыванием по плечу Эван начал звереть. А уж когда какой-то шутник отправил ему на компьютер документ с перечнем всех сотрудников, имя которых сокращается до «Джо», Эван психанул. Встал под мгновенно затихшие разговоры, буркнул, что он на обед, и сбежал, прихватив куртку. Улица встретила проливным дождём вперемешку со снегом. Или снегом с дождём, не разобрать. Эван поглубже запахнул воротник и перебежал дорогу к небольшой кафешке на углу. Там подавали отменные мясные пироги, а офицерам полиции всегда готовы были сделать небольшую скидку. Колокольчик над дверью тихо тренькнул. — Добрый день, что будете заказывать? За стойкой стояла новенькая девчонка: рыжая, веснушчатая, с широченной улыбкой и явно не старше лет семнадцати. На бейджике, приколотом к униформе, маркером было выведено: «Джоди». Настроение сразу испортилось — Мясной пирог, пожалуйста. И кофе. — С вас тридцать пять долларов. — Вы обычно скидку офицерам делаете, — Эван продемонстрировал значок. — О, конечно! Тогда с вас тридцать два доллара! Приятного аппетита! — Джоди солнечно разулыбалась, принимая деньги, подавая ему тарелку и чашку кофе, но при этом выглядела неуверенной, словно собиралась что-то спросить. Эван перепугался не на шутку и зыркнул исподлобья, пресекая малейшую попытку познакомиться. Джоди тут же стушевалась, и он отошел, успокоенный результатом. Неужели начались обещанные брошюрой «прецеденты, готовящие к встрече с родственной душой»? Обычно восхитительный пирог камнем встал поперек горла. Но обед вдали от гиенствующих сослуживцев помог привести мысли в порядок. Эван вернулся, сопровождаемый заинтересованными взглядами, — аж между лопаток зачесалось. Напарница попробовала было пошутить, сколько Джо он встретил за время своей маленькой прогулки, так что пришлось пригрозить свалить на неё квартальный отчёт по участку. Рейчел мигом присмирела. Жаль, что на других подобной управы не было. Близился конец года, и весь день прошёл за бумагами; вызовов, как назло, не поступало. К нему успела подойти Джоанна, тихая девушка из отдела обслуживания, что-то пробормотать под нос, заикаясь, и тут же убежать, наткнувшись на посеревшее от злости лицо. Джордан, патрульный, с которым Эван когда-то вместе начинал еще в Академии, походя кинул замечание о том, что совсем не против развлечься. После этого подвалил Джонни, местный клоун, и глумливо пропел что-то о сжигающей страсти и любви, наконец-то одобренной самими небесами. Отправившийся в полёт степлер избавил Эвана и от Джонни, и от прочих желающих развлечься. Под конец смены в участок притащили наркомана, пойманного с тремя килограммами герыча в машине. Патрульные давились в попытке сдержать смешки. Преступника звали Джоэл Морган. Злость Эван сорвал именно на нём: бедолага сидел, вжавшись в спинку стула, стучал зубами и очень хотел сотрудничать. Оформив торчка и с нетерпением отсидев последние двадцать минут, Эван пулей сорвался из отделения. В спину неслись свист и улюлюканье. Рейчел, конечно же, старалась громче всех. Требовалось срочно спустить куда-то накопившееся напряжение. Завалиться в клуб — отличный план. Эван притулился у барной стойки и, заказав виски с колой, высматривал быстрый перепихон на вечер. Целый час прошёл в безрезультатном поиске: никто не цеплял. А потом он краем глаза заметил в толпе заинтересованное и достаточно смазливое лицо. Опрокинув стакан, Эван начал пробираться сквозь потеющую оголтелую толпу. Парень отплясывал с душой, ритмично двигаясь под басы. Эван ужом скользнул к нему и прижался грудью к спине. Музыка грохотала в ушах, сердце входило в один ритм с ударными. Парень в удивлении полуобернулся, сверкнул улыбкой и прижался, притираясь ягодицами. Эван обхватил ладонями чужие бёдра, чуть склонился и поцеловал яростно бьющуюся жилку на шее. Парень довольно простонал, прижимаясь ближе и закидывая руку за голову. Чужие пальцы вплелись в волосы, скользнули по затылку, посылая по всему телу заряды мурашек. Эван прошелся языком по соленой коже, впился поцелуем в яремную вену, прикусывая, оставляя яркое пятно засоса. Парень в его руках развернулся, мокро лизнул в губы, ухмыляясь. Чужие ладони намекающее сжались на заднице, и Эван начал проталкиваться спиной вперед в сторону туалетов. В уборной стоял туман от сигаретного дыма. Ввалившись в самую дальнюю кабинку, они яростно целовались, сталкиваясь в неловких попытках быстрее добраться до чужого тела. — Резинка есть? Эван вытащил из заднего кармана презерватив и бросил выразительный взгляд на свою ширинку, большим пальцем проезжаясь по губам партнёра. Парень ухмыльнулся, облизнулся и плавно сполз на пол. Ладони легли на бёдра, обжигая даже сквозь джинсу. В выборе Эван не ошибся (Эван вообще ошибался редко). Его партнёр, расправившись с ширинкой, раскатал тонкий латекс по стоящему члену и накрыл губами головку, сразу пропуская глубоко в горло. И постоянно смотрел вверх: то заглатывая на всю длину, то отстраняясь и оставляя во рту только головку. Картинка была что надо, но выдержки не хватало, слишком давно у него никого не было. Удовольствие нарастало, разливалось огнём внутри, путая мысли и обрывая дыхание. Эван провёл большим пальцем по чужой брови, привлекая внимание. Парень вопросительно глянул вверх, и Эван подался бёдрами вперёд, нарушая неспешный ритм. Чужая ладонь сжалась на бедре, крепко, на грани с болью, но тут же расслабилась — разрешая, но предупреждая. Большего и не требовалось. Эван схватился за светлый вихор, толкнулся несколько раз, сильнее и глубже, в глазах потемнело, уши заложило, словно он ухнул с вышки под воду, и Эван протяжно застонал сквозь зубы, кончая. Парень отпрянул, сухо сглатывая. — Скорострел… — Заткнись. Эван рывком поставил его на ноги, притиснул к стенке. Дернув собачку и чуть не вырвав молнию из чужих брюк, Эван фыркнул — белья не оказалось. Парень целовался так, словно пытался что-то доказать. При этом хватал за волосы на затылке, тянул, но отодвинуться не давал. И не переставал ухмыляться. Дыхания уже не хватало, Эван протестующе застонал в поцелуй. Парень отстранился, напоследок укусив его за нижнюю губу. — Не спи. Эван моргнул в замешательстве. Вот зараза. Эван наконец сообразил, что делать с руками (которые без ведома сознания оказались почему-то не там, где им положено, а на чужих плечах), с трудом оторвал левую ладонь от разгорячённой кожи и опустил её вниз. Обхватил пальцами напряженный ствол, мысленно присвистнул — размер был как раз в его вкусе, и без особых изысков задвигал рукой, надрачивая. Парень толкался в кулак, цеплялся руками за стену над его головой и тихо постанывал, вжимаясь мокрым лбом в надплечье. Сам оказался тем ещё скорострелом. Выйдя из кабинки, Эван направился к умывальникам. Мыло в дозаторе как всегда отсутствовало; на соседней раковине виднелись потёки крови. Флуоресцентный синий свет придавал лицу трупный оттенок. Чужое приближение Эван уловил каким-то шестым чувством. Парень, с улыбкой в пол лица, вынырнул в отражении у правого плеча. — Неплохо вышло. Может, повторим? Я, кстати, … — Не интересует, — оборвав его на полуслове, Эван скомкал и выбросил бумажное полотенце. — Как знаешь, — донеслось в спину. Утром, чистя зубы, он с облегчением отметил для себя: судьбоносная встреча так и не произошла. Пусть бы и в дальнейшем ему так же везло. В участке царило нетипичное оживление. Рейчел первым делом пристала с расспросами, Эван в красках, но кратко, уверил её, что встречи с тем-тире-той самой не произошло, но время он провёл не зря. В девять ноль-ноль из своего кабинета выплыл шеф. Пропихнулся в центр, расталкивая мешающих своим внушительным эго, и воздвигся памятником самому себе, ожидая тишины. Шеф утренние планёрки обычно не посещал, предпочитая в это время попивать кофе с комиссаром. — Господа, рад сообщить вам о пополнении. У нас новенький, прошу любить и жаловать. У Эвана, колдовавшего над кофейным автоматом, засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. — Всем привет. Меня зовут Джозеф Грин, но можете называть меня Джо. Надеюсь, сработаемся. Эван обернулся и выругался — вчерашний парень смотрел на него и щерился во все тридцать два. А потом подмигнул и облизнулся. Паршивка Рейчел, переведя взгляд с одного на другого, загоготала, сползая с кресла под стол.