Неожиданный подарок

В Хогвартсе царила атмосфера праздника: замок пестрил украшениями, в Большом зале заняла своё место ёлка, которую нарядили энтузиасты, ученики витали в облаках на занятиях, а преподаватели, по-доброму усмехаясь, шли им навстречу, закрывая глаза на невнимательность. Вот именно поэтому в эти предрождественские дни профессор зельеварения Ричард Перкинс с особой ретивостью спускал их с небес на землю, не забывая отбирать баллы независимо от цвета галстука ученика. Деканы в большей степени были недовольны, но он предпочитал игнорировать ухудшение отношения к нему со стороны коллег — каждый год одно и тоже, могли бы привыкнуть. Он не ждал ничего хорошего. Впрочем, что-то хорошее в целом его обходило стороной, предпочитая кого-нибудь другого. Поэтому Ричард с подозрением смотрел на коробку, появившуюся в его апартаментах. Ему давно ничего не дарили на этот праздник: он хорошо постарался, чтобы о его неприязни к Рождеству знали все возможные «дарители» (благо таких было немного). И хоть вредноскопы молчали, Ричард не спешил открывать коробку. Он с удобством расположился в кресле и сверлил её взглядом, пока про себя разбирал ситуацию на составляющие. Отправитель, содержимое, мотивы отправителя, последствия подарка. Разобрал дальше, затем мысленно составил план действий. В голове собрал образ всех возможных подозреваемых и к каждому привязал весы для оценки вероятности, что дарителем является тот или иной маг. При имеющихся данных с ходу однозначно вычислить эту личность не представлялось возможным: на бумажке, прикреплённой к коробке, значился только адрес получателя. Печатными буквами. Ричард побарабанил пальцами по столешнице и ухмыльнулся: эту задачу он раскусит легко и просто. Тем более — взгляд в сторону часов — до рождественского пира у него оставалось предостаточно времени. Первым делом он защитил всё в комнате от повреждений на случай, если вредноскопы ошиблись и содержимое коробки всё же опасно. Затем принёс из лаборатории три свечи, разных цветов и свойств, флаконы с зельями. «Жаль на занятиях в подобном облачении ходить нельзя: ученики серьёзнее относились бы к моему предмету», — подумал Ричард, надевая маску и натягивая перчатки из драконьей кожи. Поднёс белую высокую свечу. Она вспыхнула небольшим красным пламенем, стоило ей только оказаться возле коробки. Ричард наблюдал за её горением и тем, как меняется цвет пламени, считая про себя секунды. Один, два… на пяти она погасла. Комбинация из защитных заклинаний, используемых для перевозки ценных товаров. От воды, огня, воздуха, ударов и режущих заклинаний. Маскировочных заклинаний не обнаружилось, как и атакующих, контратакующих — никаких других. Даже из защитных отправитель выбрал наиболее простые и эффективные, хотя можно было ещё сильнее зачаровать. Выводы: отправитель владеет чарами на хорошем уровне; вскрывать коробку безопасно; внутри с большой вероятностью находится что-то ценное. Ричард отложил свечу и поднял палочку. — Финита. Удостоверившись с помощью свечи в отсутствии заклинаний на коробке, Ричард принялся за проверку на артефакты. Тёмно-красная свеча вспыхнула слабым жёлтым светом и… пламя не съедало воск. Ричард нахмурился, отодвинул свечу в сторону — она тут же погасла — и снова приблизил к коробке. Аналогично. Такую реакцию он ранее не наблюдал. Наличие пламени говорило о том, что внутри находится источник магии сильнее, чем защитные заклинания. Цвет пламени — о силе. А вот интенсивность пожирания свечи должно было сказать о характере. Ричард отложил свечу в сторону и стал вспоминать все типы артефактов и реакции на них, желая методом исключения определить, что же ему всё же подарили, не вскрывая коробку. Не проклинающий тип — свеча пошла бы пятнами или сменила бы цвет — не поглощающий, тёмную магию он тоже исключил — пламя горело равномерно, не пытаясь захватить больше пространства. Подумал над артефактами защитного типа, однако, осмотрев свечу, отклонил и этот в вариант — в этом случае она чуть-чуть, но таяла бы. Все опасные варианты закончились, и он, по-хорошему, мог бы перестать гадать и открыть коробку, но его захватил азарт, словно это был вызов его знаниям. Тем более источник, скорее всего, относился к светлой магии, с которой он пересекался редко, поэтому для него именно её вычислить сложнее. Но Ричард Перкинс трудностей не боится! После нескольких минут напряжённой работы мысли он пришёл к выводу, что ему в подарок достался светлый артефакт поддерживающего типа. Заинтригованность в нём росла: ему подарили именно тот тип, который на практике реже всего встречался. Об этом должны были знать только некоторые из преподавателей Хогварста, его знакомые зельевары и коллеги из министерства. Данный факт сузил бы круг подозреваемых путём исключения учащихся, малознакомых магов и специалистов, с которыми он вёл исключительно деловую переписку. Однако… Ричард поджал губы: не все коллеги-преподаватели разделяли его взглядов, насчёт того, что между преподавателями и учащимися должна быть стена из субординации, поэтому кто-то из них вполне мог поделиться информацией. Остальные были менее склонны к раскрытию секретов. Поэтому мысленно он лишь изменил «веса». Взмахом палочки Ричард приманил к себе два флакона с зельями и четыре блюдца, затем поджёг третью свечу, голубого цвета, и приступил к поиску следов на коробке. Если даритель не побеспокоился об этом, то уже к ночи он получит компас, указывающий на цель. В противном случае придётся ловить иным способом. Когда свеча в первый раз стала гореть зелёным, Ричард взмахом палочки заставил её зависнуть в том положении, затем аккуратно отделил частичку от коробки. Осторожно, чтобы не испортить образец, он отлевитировал его к блюду, затем, взяв в руки по флакону, примерился — всё должно быть чётко. Выверенным движением вылил обе жидкости в блюдце, отложил, поднял палочку, отсчитывая время, прежде чем опустить образец в зелье и накрыть магической плёнкой. Ричард оценил результат как сносный: он мог бы и лучше. Аккуратно удалив найденный след, он приступил к поиску следующего. Пришлось постараться, но у него в итоге получилось, и этот оказался последним пятном — больше на коробке Ричарду не удалось ничего вычислить. Он унёс два блюдца в тёмную комнату, остальные пока решил оставить в надежде, что внутри коробки могут оказаться ещё следы. Приготовился открывать. В груди горело предвкушение, как перед получением экземпляра, который ему предстояло разобрать на ингредиенты для будущих зелий или составляющие для исследований. И даже то, что внутри могло оказаться однозначное указание на дарителя, не убивало настрой, да и досада за потраченные ресурсы и время вряд ли появится: ингредиенты всё равно необходимо обновлять, а практика редко бывает лишней. — Диффиндо, — Ричард аккуратно вскрыл коробку. — Эванеско, — удалил ненужное наполнение, призванное уберечь содержимое, и заглянул внутрь. Посылка состояла из небольшого мешочка — чёрных бархат — объёмного свёртка, конверта и трёх свитков. Амулет однозначно находился в мешочке: даже в защитном снаряжении Ричард ощущал тепло от него. И опять же не спешил брать в руки. Взмахнул палочкой: — Левиоса. Аккуратно перенёс содержимое на стол. Никой новой реакции от свеч и вредноскопов: всё было безопасно. Однако ни перчатки, ни маску снимать не стал. Игнорируя письмо, в котором могла бы оказаться разгадка, Ричард потянулся к свиткам. Развернул первый, вчитался и замер, пытаясь уложить в голове строки. Перечитал и удивлённо приподнял брови. Свиток, связанный зелёной тесёмкой, оказался документом с характеристиками дракона: вид (венгерская хвосторога), рост, вес, окрас, характер, возраст… а ещё место обнаружения (Северная Америка? Как она там оказалась?) и причина смерти. «Ликвидирован сотрудником Великобританского Министерства Магии из-за угрозы как для магического, так и не магического обществ по запросу МАКУСА» — гласило сообщение в конце. Ричард взял в руки второй свиток, с серебристой тесёмкой. Разрешение на использование частей данного дракона в качестве ингредиентов для зелий, артефактов, мазей, прочих предметов магического характера, не нарушающих международного законодательства, и при наличии соответствующего сертификата у творца. Руки зачесались немедленного схватить свёрток после осознания, что может в нём находиться, и он еле сдержал себя от желания тут же его вскрыть, продолжая знакомиться с документами. Последний, с жёлтой тесёмкой, был посвящён артефакту. Светлая магия, поддерживающий тип (в соответствии с международной и великобританской классификациями), есть разрешение на продажу, материал — канадский клён. Ричард перепроверил: к частям дракона такого разрешения не было. А ещё он не нашёл имён заказчика ингредиентов и создателя артефакта. Есть имена согласовавших органов — как МАКУСА, так и Министерства Магии — имя Ричарда Перкинса, сотрудника Отдела Тайн и преподавателя зельеварения в школе Хогвартс, как получателя и метка артефактора. И никаких следов: кто-то специально обработал документы защитным составом. Ричард бросил взгляд на часы: до праздничного пира оставалось полчаса. Достаточно, чтобы ознакомиться, но слишком мало, если его затянет. — Я только разложу содержимое свёртка по полкам, — твёрдо произнёс Ричард. «Ну-ну», — ехидно ответил ему внутренний голос. Он держал свою установку в голове, пока медленно открывал свёрток, не давая рукам ускориться. Спешка — не та черта, который может гордиться маг, тем более профессиональный. Когда перед Ричардом наконец оказались ингредиенты, лишь выдержка позволила ему коротко выдохнуть, а не издать неприличный звук в духе учениц-младшекурсниц. Помимо привычной крови дракона (три флакона), кусков печени (два флакона) и измельчённых зубов (два флакона) он увидел флаконы со слезой, нервом и мозговой жидкостью (всё по одному флакону). Очень редкие ингредиенты, зелья из которых даже в теории не изучают в Хогвартсе. Напоследок провёл рукой по куску обработанной кожи дракона. Его охватило желание непременно запереться в лаборатории и не выходить из неё, покуда всё не проверит и не подготовит основы для зелий. Свет от камина причудливо проходил сквозь слёзы, флакон с которыми он вертел в руках. Красота. Ощущая себя предателем всех зельеваров, Ричард удержался от экспериментов и педантично разложил ингредиенты, учитывая их особенности. Когда все флаконы и кожа заняли свои места, настало время для письма. Без очередной проверки не обошлось, которая ничего не дала: никаких следов не обнаружилось, как и текста, написанного невидимыми чернилами. Очень чистая работа, достойная сотрудника Отдела Тайн. Даритель однозначно хотел скрыть свою личность. Это повышало вероятность, что следы на коробке принадлежали кому-то другому. Ричард мысленно докинул по камню в «веса» каждому из своих коллег. Распечатал и вчитался в текст, написанный тёмно-зелёными чернилами. «Поздравляю с наступающими каникулами! Скоро можно будет наконец-то отдохнуть от учеников и заняться чем-то более приятным и не портящим настроение. Думаю, набор ты уже открыл, поэтому о нём и его содержимом писать не буду. Да и ты сам с этим справишься без подсказок, верно? Мне пришлось долго ломать голову над тем, что тебе подарить, прежде чем на меня нашло озарение (точнее, оно едва меня не раздавило). Надеюсь, тебе понравится и то, что позволит сохранять спокойствие и хорошее настроение и меньше раздражаться. PS: Особенно из-за учащихся. Серьёзно, Ричард, не будь вечной злюкой. PPS: Знаю, в этом заключается твой шарм, но у меня серьёзное опасение, что кого-то ты в этом году точно съешь (или пустишь на ингредиенты)» — Злюка, ну надо же, — пробормотал Ричард, рассматривая занятное послание. Определить стиль не получилось, а вот почерк… Что-то в нём казалось знакомым. Ричард присел в кресло и откинулся на спинку, прикрывая глаза. Перед его внутренним взором проносились сочинения, эссе, которые он когда-либо проверял, а также переписка с коллегами, начальством, приятелями, чьи-то заметки, однако нужное воспоминание не находилось. Голова начала болеть от интенсивности, и он прервался. Потирая виски, он пришёл к выводу, что без погружения в омут памяти ему явно не обойтись. Понять бы, когда, где и при каких обстоятельствах он мог увидеть этот почерк... Самое время переключиться на последний элемент подарка — а посылка была именно подарком, не взяткой. На руку из бархатного мешочка выскользнул круглый амулет с хитрым переплетением на поверхности. Ричард покачал его — он очень удобно устроился на ладони, как ощущалось сквозь перчатку. Перевернул. На обратной стороне был выведен символ создателя, дублирующий тот, что в документе. Ричард работы этого мастера не встречал, хотя… неудивительно — ему на практике куда чаще попадались темномагические и нейтральные артефакты. Для защиты сотрудников Отдела Тайн амулеты, талисманы и прочие артефакты заказывали в специальном отделе, поэтому, если маг работает только со светлой магией и исключительно на себя — не было причин, почему Ричард мог бы о нём узнать. Он большим пальцем погладил амулет, ощущая его отдачу. Кто-то однозначно зачаровал именно для него, в других руках амулет будет вести себя спокойнее. На взгляд дилетанта амулет бы показался невзрачным и неинтересным, но Ричард в этой области находился куда выше по знаниям. В его голове пронеслись варианты использования: для изготовления зелий, экспериментов и… к его смущению, он поймал себя на желании надеть амулет или сунуть в карман, чтобы продлить момент царствования тёплого чувства внутри. А ещё в нём сильнее разгорался азарт: найти дарителя. Тот, кто накладывал чары, однозначно его знал лично — для незнакомого целенаправленный артефакт не создать. Часы намекнули звуком и вспышкой пламени от искусственного дракончика, что пора идти на пир. На скорую руку трансфигурировал мешочек в шкатулку и положил в неё амулет. Затем Ричард наложил защитные и маскирующие чары, прежде чем спрятать во внутренний карман верхней одежды. Он почти был готов выходить, но вовремя вспомнил: перчатки и маску снять забыл. Идея попугать учащихся соблазняла на авантюру, но… «Не будь злюкой». — Ладно, — решил Ричард, сквозь ткань погладив шкатулку, — в этом году не буду. Украшенный замок теперь не так сильно раздражал, как и атмосфера. По пути в Большой зал Ричард перебирал методы вычисления личности мага. Конечно, от него не требовалось думать об этом, он вполне мог оставить в памяти лишь образ дарителя. Тем более по сообщению создавалось впечатление, что от него взамен, кроме настроения, ничего и не ждут. Однако Ричард Перкинс не зря считал себя превосходным специалистом и решение такой задачи воспринял как проверку его знаний и способностей. Воодушевление не перекрыло его внимательность, поэтому он с лёгкостью уклонился от выбежавших из другого коридора учеников. — Осторожнее, — строго сказал Ричард, под руку подхватывая пуффендуйку, чуть не расквасившую себе нос. — Извините, сэр, — протянули ученики — пуффендуец, пуффендуйка и слизеринка — втягивая головы и явно ожидая потерю баллов. Ричард же усмехнулся и пошёл дальше: он пребывал в хорошем расположении духа, так что им повезло. В Большом зале стоял шум ещё сильнее, чем обычно. Над столами метались совы, доносящие запоздалые подарки, ученики суетились, разбирая. Ричард подумал: как хорошо, что ему подарок доставили прямо в апартаменты. Меньше ненужного внимания к его скромной персоне. Аккуратно лавируя, он добрался до преподавательского стола, кивнул коллегам и занял свободное место. Стулья рядом пустовали, через одно место слева сидел преподаватель прорицания — задумчивый выпускник Когтеврана. Всё это время Ричард краем глаза подмечал взгляды окружающих. Ни одного заинтересованного или сканирующего, не считая Элайджи, который на постоянной основе предпочитал смотреть на всё и всех именно так. Остальные же вели беседу, каждый с тем, чьё общество предпочитал в большей степени. И никто не выразил желания пересесть к нему поближе. Это было очень кстати: меньше отвлекающих факторов. Он погрузился в свои мысли, одновременно скользя взглядом по учащимся. Ричард прикинул суммарную стоимость подарка, если даритель его полностью купил (за исключением чар). Выходила приличная сумма, которую не каждая магическая семья могла себе позволить. Манфред — первая фамилия, всплывающая при упоминании богатства. Ричард посмотрел на стол красно-золотых и быстро нашёл своего «любимчика». Маркус привычно находился в компании своих друзей, Норт, Джоша и Саймона, который, по-хорошему, должен был находиться за столом своего сине-бронзового факультета. Маркус и Джош что-то рьяно обсуждали. Вернее, рьяно говорил Джош, размахивая руками, а вот Маркус спокойно отвечал и держал оборону. Любопытно. Ричард аккуратно запустил «ментальное щупальце» — его форма легилименции. Без глубокого проникновения он прошёлся по поверхностным образам. Темой обсуждения оказался квиддич, вернее, тот факт, что в этом году Маркус принял решение выйти из команды, чем немало возмутил своего друга. Никаких новых неприятностей, тайн или авантюр, которые могли в очередной раз лишить замок спокойствия. Хотя компания вполне способны спрятать планы поглубже и не думать о них при всех. Пятый год эта четвёрка единомышленников проверяла Хогвартс на прочность. Ричард искренне надеялся на СОВ: именно эти экзамены должны быть их самой главной проблемой. Мог ли Маркус быть тем самым дарителем? Маловероятно: не его стиль, слишком аккуратная работа, да и наглости у него хватало только на открытое противостояние, подарок тайком же и в такой манере… А вот в кооперации с друзьями вероятность становилась выше. Дерзкая Норт, без лишних волнений, с позицией «цель оправдывает средства». Будь она более амбициозной, то могла бы оказаться на Слизерине, где эти черты нашли бы своё развитие, несмотря на то, что она была маглорождённой. Однако, пускай она недолюбливала маглов, своего происхождения не стеснялась, и подобная позиция ей сыграла бы плохую службу на змеином факультете. До жути справедливый Джош мог бы быть автором строк про «не мучить учеников». Саймон — голосом разума, заставившим сделать аккуратно и тайком. И, наконец, Маркус — главный идеолог и источник ресурсов. Не укладывались в голове характер подарка, почерк, который никому из них точно не принадлежал, как и другим их знакомым, метод доставки… Маркус развернулся в его сторону и нахмурился. Ричард уловил волну негативных эмоций, затем повернулись все остальные. На недоверчивые взгляды учеников он лишь усмехнулся и посмотрел на стол Слизерина. Второй Манфред, Лео, обнаружился в компании Адриана Смита — отдельной головной боли, но сначала — Манфред. За шесть курсов с небольшим Лео выделялся только способностями к зельям, однажды оказался причиной скандала, а также очень не любил своего приёмного младшего брата. К преподавателям в целом относился уважительно, особенно по любимому предмету, подарок вручил бы в открытую. Маловероятно, хотя если он сговорился с компанией своего брата, то набор ингредиентов стал бы обоснованным его выбором. Однако и у этого варианта было мало шансов: не сейчас, когда влияние Смитов на Лео стало абсолютным, что ещё сильнее отталкивало его от Маркуса. Смиты… Ричард скользнул взглядом по расслабленному Адриану — судя по отсутствию значка старосты, это был именно он, а не его брат-близнец Коннор — и задумался. Когда четыре года назад в Хогвартс прибыли Коннор и Адриан Смиты, Ричард прочитал в их карих глазах будущие проблемы и не ошибся. Адриан отличался хаотичностью, а также склонностью к неординарным выходкам, его можно было бы вообразить автором письма. Только вот в этом году его взял в оборот капитан команды по квиддичу. Ещё подготовка к предстоящим экзаменам отнимали много времени. Ему для подобной авантюры явно потребовался бы сообщник, такой как Лео или… Ричард обвёл взглядом весь зал, но так и не нашёл старшего близнеца. Он удивлённо приподнял брови: получив значок, Коннор стал со всей ответственностью подходить к своим обязанностям. Так почему он находился не здесь, присматривая за «змейками»? Это вызывало подозрения, а значит — «препарирование» ситуации. Ричард посмотрел в никуда и начал разбор. Коннор Смит отличался острым умом, на Слизерине в нём окрепла амбициозность, а ещё он регулярно поставлял неприятности, особенно тем, кто ему не нравился. С окружающими по большей части держится на расстоянии: много знакомых, мало друзей. Однако, вне всякий сомнений, если он задался бы целью добыть что-либо, у него это получилось бы. Всё упиралось во время: мог ли он, разрывающийся между учёбой, обязанностями старосты, дополнительными занятиями, выкраивать время на такую авантюру? Стоило ли оно того? Да и мотив был не совсем ясен. Пощекотать себе или ему нервы? Всё же подкуп? И где Коннор находился сейчас? Ричард сделал себе заметку разузнать детали получения документов на ингредиенты и артефакт, чтобы наложить на возможности учеников. Но Коннор был не последним подозреваемым из учащихся. Третий Смит, младший брат Коннора и Адриана, вопреки всем предположениям окружающих и чаяниям троюродного дяди Камски, оказался на Пуффендуе. Ричард бросил быстрый взгляд в сторону барсуков и тут же отвёл, краем глаза наблюдая за Карсоном: он прекрасно ощущал прямые чужие взгляды. Доброжелательный, трудолюбивый, временами сильно погружающийся в мысли ученик. А ещё — очень искренний (а это Ричард чувствовал прекрасно). В прошлом году внёс немалый вклад в завоевание кубка школы и как прилежный умный ученик, и как умелый вратарь в квиддиче. Карсон чудесил редко, но метко. Мог ли он быть дарителем? Ричард сомневался, что третьекурсник способен хорошо замести следы, но у того были те, чьей помощью он мог бы воспользоваться: братья, старшие пуффендуйцы или преподаватели. Однако состав подарка и письмо с ним не ассоциировались. Маловероятно, но куда вероятнее многих: тут есть мотив. Ричард допускал, что дарителем могла бы оказаться семикурсница с Когтеврана, Люси. Одна из немногих, кому на ЖАБА предстояло сдавать зельеварение в связке с рунами. Текст письма ей не принадлежал — или она его умышленно написала не в своём стиле. Староста школы, ответственная, хотя Ричард сомневался, вряд ли именно ему она собрала бы такой подарок: Люси ограничивалась небольшими как с преподавателями, так и с друзьями. Среди её контактов можно было выделить пару подруг с курса, она пользовалась уважением за пределами своего факультета, к её мнению прислушивались и Маркус, и Коннор. Если подарок собирали компанией, она, скорее всего, приняла участие. Схема в голове получилась запутанной, однозначно требовались дополнительные факты для её упрощения. Занимательная задача. Ричард перешёл к своим коллегам. Директриса Аманда вряд ли бы стала присылать тайком, она предпочитала прозрачность. Способностей на чистую работу у неё бы хватило, а вот со временем возникли бы проблемы — с начала года ей приходится отстаивать право досрочного начала обучения для тех детей-волшебников, чьи стихийные всплески грозят реальной опасностью, и потенциальных обскуров. Также она продолжала поддерживать Элайджу Камски как наставница в его проекте по созданию разумных големов. К слову о… Ричард покосился в сторону коллеги, который обсуждал с Амандой и преподавателем заклинаний тонкости сохранения и пополнения энергии. Если говорить о богатстве, то фамилия Камски всплывала второй. Знаний, умений и финансов у него имелось достаточно. Что до мотива: Элайджа руководил Когтевраном, поэтому с его стороны было бы довольно дальновидно задобрить «злого преподавателя», дабы его орлята спокойно себя чувствовали… Дверь в зал открылась, привлекая внимание многих. Ричард оторвался от мыслей об Элайдже и посмотрел в сторону вошедших. Хэнк Андерсон, единственный преподаватель Защиты от Тёмных искусств, вернулся в Хогвартс. Рядом с ним шёл счастливый Коннор. Ричард ощутил волну облегчения от своих коллег. Кто-то до сих пор переживал, что проклятие должности может настигнуть Хэнка спустя нескольких лет. Не без оснований: оно всё ещё было на месте, хоть для его снятия прикладывали немало усилий. Однако именно этого преподавателя, по необъяснимым причинам, беды из школы не прогоняли. Ричард задумался. Хэнк был вне его поля зрения около двух недель, потенциально времени на подарок у него имелось немало. Пока Хэнк о чём-то беседовал с Коннором, в голове у Ричарда собралось в кучу всё, что он знал об этом коллеге. Лучший выпускник своего выпуска, максимально возможное количество полученных СОВ и ЖАБА, с отличием прошёл курсы на мракоборца. Потенциально он мог сразить дракона, тем более по документам являлся сотрудником Министерства Магии, скрыть следы навыков хватило бы. Информацией насчёт наличия у него лицензии на изготовление амулетов Ричард не располагал. Сделал себе мысленную пометку разобраться. — Всё, Коннор, иди к своим, скоро речь Аманды, — прервал Хэнк поток слов Коннора и размышления Ричарда. Коннор кивнул и двинулся в сторону Слизерина. Удерживая постное выражение лица, Ричард следил за мимикой Хэнка, даже ментально «ощупал», но глухо — тот не выглядел как человек, желающий узнать чужую реакцию на свой подарок, а «щупальца» не нашли, за что ухватиться. Оклюменционный щит, как понял Ричард, и ранее мешал понять отношение Хэнка к нему. По большей части он был деланно вежлив при общении, их единственная стычка случилась пару лет назад, когда Хэнк из-за своей отставки (впоследствии так и не случившейся) ударил его по носу. После дуэль, из которой победителем вышел Ричард, и снова ровные отношения. Хэнк обвёл взглядом стол — свободные места были только рядом с Гэвином Ридом и Ричардом — и опустился по левую руку от него. Неожиданно. И добавляет процент к вероятности. Тем более Хэнк Андерсон отличался эпатажностью… — У вас ко мне какие-то вопросы, профессор Перкинс? — устало произнёс Хэнк, скосив взгляд на Ричарда. Получив в ответ приподнятые брови, пояснил: — Взгляд у вас больно сканирующий. Хотя… может, это я отвык. Он отвернулся и левой рукой начал накладывать еду, словно теряя интерес, давая возможность не отвечать. Ричард побарабанил пальцами по столу, всё ещё не отводя взгляда. Нет, вряд ли Хэнк заморочился бы с таким подарком. Однако… — Вы отсутствовали более двух недель, можете считать пристальное внимание компенсацией, — вкрадчиво и с улыбкой произнёс Ричард, сверкая глазами. Хэнк развернулся и немного отклонился, сверху-вниз разглядывая его. «Не будь злюкой», — напомнил себе Ричард, одновременно транслируя эту мысль. Оклюменционный щит не дрогнул, если Хэнк уловил и связал фразу с подарком, то ничем себя не выдал. Однако, несмотря на это — то ли из-за хорошего расположения, то ли действительно соскучился — Ричард хотел бы продолжить беседу. Ещё немного поглядев, Хэнк расслабился и улыбнулся. — Ну-ну. — Могу я поинтересоваться, с чем именно сказано ваше долгое отсутствие? Хэнк повёл правым плечом, слегка поморщился. — Возникли непредвиденные проблемы. — Наверняка из-за Джей-Би, — неожиданно вставил Гэвин, появившийся рядом. Потеснил преподавателя прорицания и, наколдовав себе стул, уселся около Хэнка. — Ну как, много бутылок опустошили в честь воссоединения? — Очень смешно, — не меняясь в лице, ответил Хэнк. — Чувствую, что даже если на сто лет пропаду, а потом вернусь, Гэвин Рид всё равно будет шутить про меня и выпивку. Стабильность. Гэвин явно намеревался продолжить пикировку, но Ричарду не хотелось его выслушивать, поэтому он сконцентрировался на Хэнке, который приготовился к потоку слов. Что не отменяло желания поесть. Хэнк вытянул правую руку и посмотрел на то, как она трясётся. Сжал, разжал кулак, принял решение и убрал её, взяв вилку в левую руку. Ричард слегка прищурился, словно мог сквозь мантию понять, насколько сильно он травмирован. На дуэли, случившейся между ними, Хэнк тоже был не до конца здоровым, но сумел это скрыть, да так, что об этом обстоятельстве Ричард узнал случайно через полгода. Амулет сработал — неприятный осадок не поднялся, а настроение не упало. Перебивая Гэвина, он поинтересовался: — У вас что-то с рукой? — Потом расскажу, не при любопытных учащихся, — с этими словами Хэнк посмотрел в сторону слизеринского стола. Ричард проследил за направлением взгляда: Коннор Смит, почти не моргая, смотрел на Хэнка. Заинтересованно. «Подслушивал», — понял Ричард. Нежелание говорить о работе за пределами школы в Большом зале было понятным: если уж есть хотя бы один любопытный слизеринец… Хэнк выпучил глаза, и только тогда Коннор отвернулся. — Ребячество, — прокомментировал Ричард, но понял, что это его совсем не раздражает. — Ой, не будь такой… занудой, — освоил Хэнк и развернулся к Гэвину. — Давай делись — что случилось в моё отсутствие? Гэвин усмехнулся и начал вываливать всё накопившееся. Ричард пару раз вставил от себя замечания, поправляя показания Гэвина, и повернулся в сторону учащихся. Счастливые, довольные они обсуждали планы на каникулы, хватались подарками. Совсем скоро большая часть уедет домой, к семьям, как и некоторые из преподавателей. Он всё ещё не ощущал духа праздника, украшения казались бестолковыми, радость пустой, однако… Ричард прикрыл глаза и улыбнулся.