Молчание

      Команда Юстасса Кида примкнула к альянсу семьи Донкихот, когда они только покинули Саут Блю. Еще вчера они были юнцами, которые только могли мечтать о пиратстве, и вот у них уже есть свой корабль и команда. Нет, им не далось это легко — сначала они были обычными разбойниками: грабили, насиловали, да убивали. А потом Юстасс Кид построил корабль. Сам. Своими руками. Работе с деревом его научил отец, успел сделать это ровно до того момента, как спился и помер где-то под соседским забором. Всему остальному Кид научился сам.       Корабль Кид начал строить в одиночку. Его единственный друг, Киллер, только качал головой — это плохая идея. За время строительства корабль несколько раз поджигали, разрисовывали и пытались сломать. Этих людей уже не было в живых — Кид такое не прощал. Через год с начала строительства о безумце Юстассе Киде знал весь остров. Безумца Юстасса Кида боялся весь остров. Самому же Юстассу это было только на руку.       Через полтора года к месту стройки корабля стали подтягиваться такие же брошенные и забитые жизнью подростки. Озлобленные. Юстассу Киду шестнадцать лет — он грабит и убивает людей, а на вырученные деньги своими руками строит себе корабль. Юстассу Киду шестнадцать лет, а он уже ненавидит весь этот чертов мир. И дети, что собираются вокруг него, такие же озлобленные и преданные. Такие же никому не нужные.       Они сбиваются в стаю. Они зовут Кида своим капитаном, хотя нет еще никаких «нас» и нет никакого корабля. Кид начинал корабль с нуля уже в третий раз и наконец-то дошел хотя бы до одной четвертой. Киллер не помогает, он только опирается спиной на ближайшую пальму и смотрит на Кида, как тот под палящим солнцем Саут Блю обрабатывает очередную доску.       Мать Юстасса в детстве рассказывала ему сказку о том, как глупые потерянные и всеми брошенные мальчишки собирались в стаи под руководством такого же потерянного мальчишки, что умел летать. Потом мать, правда, убил пьяный папаша и все ее сказки забылись в тот же день. Кид мальчишкой уже не был, летать он тоже не умел, зато в свою стаю он принимал только самых отчаянных. Потому что только самые отчаянные набирались смелости, чтобы заговорить с ним. Самые отчаянные и самые злые. Первым был Хит, за ним подтянулся Вайя. И вот уже втроем они строят этот чертов корабль. Вайя не дружил со своей головой — смеялся как припадочный по каждому не смешному поводу, а Хит же и вовсе был конченным — он не говорил так как давным-давно зашил себе рот. Но Кид знал, что самый отчаянный и самый отбитый из них — Киллер.       И именно Киллер добывал денег для всех глупых начинаний Кида. Киллер мог убрать любого, он мог в одиночку вырезать целую деревню, а то и вовсе военный отряд. Киллер не дружил с головой на все сто, безумно хохоча и пачкаясь в крови во время всех своих убийств. Юстассу было все равно. Юстассу нужен был результат. Киллер был сплошной загадкой. Он мог совмещать в себе абсолютное безумие и чистый, четкий разум — оставаясь гласом совести в команде Кида.       Раненые этим миром дети с дикими глазами собирались вокруг стройки, но не подходили. Боялись. Они видели, как Юстасс в гневе убивал людей. Они тянулись к нему и боялись одновременно. И только те, кто не боялся — шли вперед. К концу стройки, на третий год, когда Юстасс перешел порог своего восемнадцатилетия — его личная стая состояла из десяти человек. Больше ему не было нужно, и все те десятки потерянных мальчишек, что вились вокруг, но боялись подойти — так и остались собаками. А вот они, да, они теперь настоящие волки. Корабль встал на воду в полной темноте, безлунной ночью, даже небесное светило не захотело видеть, как рождается новая пиратская команда. Как из обычных убийц и разбойников эта стая становится пиратами.              Но Саут Блю очень быстро стало слишком мелким для них. Оно давится ими и выплевывает, пережевав. И именно тогда они встречают Донкихота Дофламинго. Не, Юстасс не будет вступать в его семью. Он не будет подчиняться ему. Дофламинго прекрасно это понимает — Дофламинго такой же волк, как и Юстасс, они смотрят друг на друга и видят себя же, словно ты оказался в зеркале. Кто сказал, что отец Юстасса совершенно случайно сдох под соседским забором? Донкихот Дофламинго улыбается острой опасной улыбкой во все тридцать два и без страха ступает на корабль пиратов Юстасса Кида. Донкихот Дофламинго без страха спускается в каюту капитана и даже не морщится, когда Юстасс закрывает за ними дверь. Они говорят до утра, как играют в шахматы, стараясь поставить друг другу шах и мат. У Дофламинго больше опыта, но Юстасс — чертовски умный, хотя абсолютно не выглядит таким. Юстассу Киду девятнадцать лет. В девятнадцать лет он заключает союз с самым опасным преступником в этом грешном мире — Джокером.       Их альянс притягивает таких же как они — проклятых. По крайней мере те думают, что они такие же. Кид качает головой — это не люди, это мусор, которые думают, что могут угнаться за волками. Семья Донкихот не понимает зачем Дофламинго этот «мальчишка». Так они называли Юстасса ровно до того момента, как он без силы любого из фруктов, победил одного из лидеров в поединке. Имя лидера забылось на следующий же день, но от вакантного кресла Кид отказался — у него своя семья и свой золотой трон. Трон был из сосны и дуба, его трон пропах грязью и чей-то кровью. Его трон был красным от этой крови.       Сам Кид был красным. И очень опасным. Юстасс «Капитан» Кид научился работать с древесиной и металлом еще до того, как научился говорить. Юстасс «Капитан» Кид научился убивать еще до того, как научился ходить. По Саут Блю ходили слухи, что волосы Кида такие же багряные, как кровь. Слухи твердили, что волосы Кида стали такими алыми именно от крови его врагов, в которой он купается каждый день. Никто из них не видел его мать — ее длинные, густые и слегка волнистые алые волосы было видно за версту. Юстасс «Капитан» Кид ходил в длинном бордовом пальто, не таком ярком как он сам, но достаточным, чтобы притягивать взгляд. Юстасс Кид красил ногти в черный цвет. Ходили слухи, что это — такой стиль, что это — для привлечения внимания. Юстасс Кид красил ногти, чтобы не было видно, как разъел его руки строительный лак.              Донкихот, как музыкант из мрачных маминых сказок, что Кид слушал в детстве, приманивает к себе брошенных детей. Они идут за ним по всему городу собираясь в стаи, как они думают — волчат, как думает Кид, — облезлых шавок, что ни на что не годны. Он бы таких к себе даже не подпустил. Но Донкихот Дофламинго принимает в свою «любящую семью» всех. Каждого, кто не испугается его улыбки. Киллер и Кид смотрят с палубы своего корабля, как эти шавки умирают в муках от бесконечной доброты Дофламинго и понимают одно — он настоящий псих. В семье остаются сильнейшие под скрипучий смех Дофламинго, под жалкий хохот Тревора, под мерзкую улыбку Верго и под отсутствие какой-либо реакции со стороны Коразона. И именно тогда Юстасс Кид понимает, что Донкихот Росинант не так прост. Донкихот Росинант закрывает глаза, когда мучают маленьких детей. Донкихот Росинант отворачивается, когда слышит их крики. Донкихот Росинант смотрит в пол, когда Верго толкает его в бок, чтобы тот присоединился к ним. Донкихот Росинант ловит на себя взгляд Юстасса Кида, который не смотрит, как мучают маленьких детей. Донкихот Росинант кивает ему и прикладывает палец к губам. Лучше молчать.       Но не все дети погибали в тех ужасных «испытаниях», как называл это Дофламинго. Кто-то из них выживал. Единицы. И эти единицы становились членами семьи, настоящей армией семья Донкихот. Их учили убивать, на что Юстасс всегда фыркал — а этому нужно учить? Их учили выживать, и это тоже вызывала у Юстасса припадочный смех. Его парни, его настоящая семья, умели это с самого детства. Их не учили какие-то там взрослые, их научила сама жизнь. Кид видит, как Дофламинго пичкает этих детей дьявольскими фруктами, как их выворачивает наизнанку, как им ломает кости, пока сила фрукта меняет саму их суть. На тот момент Юстасс Кид еще не знал, что его ждет.              Ему исполнилось двадцать лет. И именно в этот день Донкихот Дофламинго и все лидеры его семьи вступили на борт его корабля во второй раз. Они выстроились на палубе, а более низкие члены их семьи, слуги — как называл их Киллер, поставили на борт перед каждым по сундуку. Донкихот Дофламинго обожал театральщину, Кид еле удержался, чтобы не закатить глаза — такое могло плохо кончится. Дофламинго читает длинную помпезную речь, Кид его не слушает, пропуская весь этот бред мимо ушей — он в жизни не отмечал дня рождения, это такой же день, как и все. Но для Дофламинго, нет, это не обычный день, это целое событие. Для Дофламинго это повод устроить цирк. Они стоят в ряд: Дофламинго и Росинант, Требол, Верго, Пика и Диаманте. Перед каждым сундук с чем-то важным, что они хотят преподнести ему, Юстассу Киду, в качестве подарка на такую важную дату. Сундуки каждого открываются одновременно — в каждом из них лежит по дьявольскому фрукту. Дофламинго заходит за спину Кида, возвышаясь над ним, как огромная костлявая птица. Как гриф. Как стервятник, что только и ждет, когда же ты уже наконец помрешь.       — Ты можешь выбрать только один, — мурлычит ему на ухо Дофламинго, — какой же ты выберешь? — он кладет Киду на плечи руки, сжимая их. — Выбирай с умом.       Киду не нужен дьявольский фрукт — он был сильным и без него, но Донкихот Дофламинго не принимает отказов. А что еще хуже — это был не подарок, нет, это была лотерея. Ставка на доверие. Какой же фрукт ты выберешь? К какой части его огромной семьи станешь ближе? Кид смотрит на фрукты и слышит, как шепеляво хохочет Тревор, как оглушительно громко комментирует все Диаманте. Кид поднимает взгляд и видит всю ту же мерзкую улыбку Верго — тот спит и видит, как Дофламинго избавится от Кида. Пика глупо смотрит по сторонам — он делает только то, что хочет Дофламинго, этот фрукт он выбрал не сам. И только Росинант смотрит прямо и открыто, он может себе это позволить пока не видит Дофламинго. Выбор для Кида очевиден — ему не улыбается стать каким-нибудь носорогом или того хуже, от этих… людей можно было ожидать что угодно. Кид пинает сундук, что стоит перед Росинантом и спокойно отвечает:       — Этот.              В тот же вечер, Кид и Киллер заперлись в капитанской каюте. Кид сидел с ногами на кровати и гипнотизировал раскрытый сундук с таким же алым как он сам фруктом.       — Как ты думаешь, ему можно верить? — спрашивает он у Киллера. Тот всегда оставался самым рассудительным из них. Самым опасным, самым странным, самым сумасшедшим, но самым рассудительным из них всех.       — Нельзя, — незамедлительно отвечает тот, — но тебе придется его съесть.       Круглый фрукт красного цвета блестел в искусственном свете ламп. Есть это никак не хотелось.              Кид ходил вокруг фрукта еще три дня, он даже не покидал своей каюты, чтобы не нарваться на ненужные сейчас вопросы. Команда все понимала и были готова держать оборону так долго, как это придется. Долго ждать не пришлось. На четвертый день после своего дня рождения, Кид сожрал чертов фрукт. Совершенно безвкусный ватный фрукт. В первую минуту не произошло абсолютно ничего, а потом весь мир взорвался оглушительной болью. Юстасс хотел только одного — сорвать с себя чертову кожу, и вырвать себе все жилы. Избавится от силы, что медленно, слишком медленно, распространялась по его крови. Заплетаясь и чуть ли не падая, весь вспотевший и почти ничего не видящий, Кид поднялся на палубу прямо как был — в штанах и просторной белой рубашке, без привычного всем образа. Киду хотелось орать, хотелось оторвать себе голову, а еще лучше сразу вырвать сердце, чтобы больше не чувствовать, не воспринимать, как под действием этой силы меняется реальность. А потом он услышал треск. Он знал этот звук, он знал этот чертов звук, так звучит дерево, когда ты неправильно вбиваешь в него гвоздь. Кида кто-то зовет, но он смотрит по сторонам как зверь, яростно, бешено, он не понимает, что ему говорят. Он слышит только звон металла где-то у себя в голове. Он чувствует, как плавает железо у него в крови. К нему подбегает Киллер, кладет руку на плечо, но Кид сбрасывает ее и единственное, что он успевает сделать, это хрипло сказать:       — Беги.       И Киллер не думая отпрыгивает назад, подальше от Юстасса. Корабль трещит, обивка разлетается по швам, гвозди вылетают из досок и все это, весь металл, что держал когда-то их судно, вьется вокруг Кида, летает в воздухе, создавая сферу вокруг него. Корабль дает крен и медленно начинает валиться на правый бок, мачта трещит и не выдерживает, металлические листы, что держали ее у основания только что отлетели. Мачта заваливается и начинает падать, но Юстасс, преодолевая боль, бежит к ней, успевает подставить плечо. Те самые проклятые металлические листы, что когда-то держали мачту, обвиваются вокруг руки Юстасса и вот он уже вытягивает ее, приподнимая немного мачту от себя. И именно в этот момент с соседнего корабля раздается радостный смех Верго. Верго, которого Юстасс Кид на дух не переносил. Кид резко поворачивает голову на звук, он слышит этого мудака даже сквозь шум в ушах, он видит, как его галеон уже давно взяли в тиски — вокруг них корабли семьи Донкихот — не сбежишь, Юстасс, ты отсюда не сбежишь. Мерзкий смех Верго его бесит. Бесит сильнее, чем оглушительная боль, сильнее, чем одно только знание, что его корабль — тонет. И что-то заставляет Юстасса повернуть голову, посмотреть на Верго хищно, зло, как звери смотрят на свою жертву, а потом выбросить левую руку в его сторону и сжать пальцы. Верго падает на пол, давится собственным смехом, пытается хотя бы вздохнуть, но его вены горят, разрываются изнутри, молекулы железа и других металлов, что есть у него в организме — хотят наружу. Туда, куда им прикажет Юстасс Кид. Юстасс прокручивает руку в кисти и отпускает Верго — больше тот смеяться не будет. Юстасс щелкает пальцами и все гвозди, болты, листы металла из дорогих материалов, что были на корабле Верго враз отлетают от своих мест, и вот уже корабль Верго тяжело кренится на один бок и медленно идет ко дну. Юстасс сгибает руку в локте и машет в приглашающем жесте. Облако из металла преодолевает десятки метров за считанные секунды, вьется вокруг корабля Кида, издавая резкий звук. В этом металлическом облаке крутится не только обшивка близстоящих кораблей, но и оружие: пистолеты, сабли, рапиры, ножи, даже стрелы. Кид подзывает к себе своих парней, и они вместе ставят мачту обратно. Он отводит руку в сторону и листы обшивки сами укрепляют ее, прогибаясь именно в тех местах где нужно Киду. Все гвозди и болты встают на место, когда Кид щелкает пальцами еще раз и вот его корабль уже больше не идет ко дну. Юстасс скрещивает руки перед собой, а потом резко разводит их в стороны и весь остальной металлический хлам, что крутился вокруг него разлетается на сотни метров. Без разбора. Разбивая мачты рядом стоящих кораблей, разрывая паруса и пиратские флаги, раня не успевших спрятаться людей. Кид выпрямляется во весь свой немаленький рост. Смотрит на Верго, как на грязь у себя под ногами, находит взглядом Дофламинго на одном из соседних кораблей и кивает ему. На этом шоу окончено, думают все. Это все на что способен обновленный Юстасс Кид. Но Кид ненавидит, когда им пользуются. Кид ненавидит, когда над ним смеются. Он не был бы собой если бы не заткнул их всех. Кид скрещивает руки перед собой еще раз и снова резко их разводит. Корабли, что больше чем полностью напичканы металлом, трещат, вода бурлит сопротивляясь, но магнитные поля, что окружают теперь Кида — сильнее. Он отталкивает весь металл за пределами своего корабля, подальше от себя, и флот семьи Донкихот медленно, с оглушительным скрипом, движется подальше от его корабля, открывая проход для галеона пиратов Юстасса «Капитана» Кида. Кид машет рукой в приглашающем жесте еще раз и вот уже якорь его корабля сам поднимается на борт.       — Полный вперед, — коротко приказывает он, — и слить всю воду из трюмов.       Команда, что еще минуту назад была шокирована новой силой их капитана в раз собирается и разбегается выполнять поручения капитана.       Кид возвращается к себе в каюту, все еще несгибаемо гордый и напоследок, прежде чем скрыться во внутренностях корабля, кивает Дофламинго. Тот больше не улыбается.       Никто не смеет шутить с Юстассом Кидом.              Откуда Росинант достал этот дьявольский фрукт, Дофламинго выяснить не удалось — его брат был немым, да еще и дурным. Вот только Кид видел на дне его глаз — Росинант был не так прост. А еще он единственный во всей этой бешеной семейке понимал, что такое добро, а что такое зло. Юстасса не волновали его принципы, а тем более — цели. Видимо, у Коразона были какие-то свои мысли на счет семья Донкихот, раз он даже посчитал необходимым спасти Юстасса от печальной участи быть сожранным силой, которую ему подобрали члены семьи Донкихот. В том, что там было что-то отвратительное — Кид даже не сомневался. А теперь Юстасс Кид, отличный плотник и прекрасный механик, обладал чуть ли не единственной силой, которая подошла бы только ему. Плюс этой силы был хотя бы в том, что к нему больше не лез Верго с компанией младших приспешников. Они его боялись. Они боялись бешеного зверя по имени Юстасс Кид. И это чуть больше чем полностью устраивало команду пиратов Кида. Они и так были достаточно свободны в данном альянсе, в отличии от тех, кто имел глупость вступить в саму семью, а теперь и более слабые члены семьи обходили их стороной. С каждым днем Кид справлялся со своей силой лучше и лучше, а починка корабля из несложного дела стала вообще элементарной. Корабль и так каждым своим скрипом давал знать, что и где нужно заменить, а теперь каждый гвоздь пел под пальцами Юстасса.              Страха, что чувствуют многие члены семьи Донкихот, при виде Кида, хватает еще на два года. Юстассу «Капитану» Киду двадцать два, и они с Киллером уже несколько месяцев готовят план, как выбраться из этого уже ненужного им альянса. Кид не боялся, нет, он не боялся Дофламинго от слова совсем. Он знал, что Джокер держит в своих руках большую часть подпольного мира, но остановить Юстасса он сможет только убив его, а тогда весь его альянс, вся его псевдосемья, кроме лидеров, перестанет ему верить и разойдется по швам. За это время в попечении Дофламинго появляется еще несколько детей — Деллинджер, Баффало и Детка 5. Эти дети нравились Киду еще меньше, чем прошлая шпана. Эти всегда лезли под ноги. Деллинджер явно не дружил со своей головой, а Баффало же наоборот был неимоверно, запредельно туп. С Деткой 5 было проще всего — благодаря силе ее дьявольского фрукта, Юстасс мог отправить ее подальше от себя одним лишь щелчком пальцев.              Юстасс Кид услышал о новом ребенке еще на подходе к кораблям Дофламинго. Какой-то хмурый пацан из Флеванса, что в Норт Блю, сам добрался до Дофламинго и умолял взять к себе в команду. Юстасса это заведомо бесило. Ничего хорошего этого мелкого пацана в семье Донкихот не ждало. Последнее, что слышал Кид, это то, что пацана скинули на Коразона, а значит за него можно не волноваться — Росинант не даст ребенка в обиду. Юстасс Кид впервые увидел пацана на каком-то общем сборе, куда прибыли многие корабли их альянса. Пацан бегал все в той же компании: Деллинджер, Баффало и Детка 5. Юстасс Кид ступил на землю какого-то безымянного острова в сопровождении Хита и Киллера. Они трое, высокие как на подбор, опасные и такие же сумасшедшие, как и пять лет назад, их боялись и обходили стороной. Когда они шли к полуразрушенному особняку, где остановился Дофламинго с семьей, дети как раз играли на дороге. Баффало, как всегда, тормозил, но Деллинджер схватил его за локоть и дал деру быстрее, чем им достанется от ненормальных взрослых. Детка 5 же намеки не понимала, и Кид больше по привычке проигнорировал ее, а Хит и вовсе ее пнул, отправив ее в кусты подальше от себя. А вот новый пацан так и остался стоять посреди дороги. Смотрел, из-под своей дурацкой пятнистой шляпы, зло. По-волчьи. Отчаянно. Именно так, как когда-то смотрел любой из парней в команде Кида. Как смотрит любой из парней в команде Кида. Пацан их не боится. Большее — пацан не боится никого. Он явно хлебнул дерьма в своей жизни даже не ложкой, нет, половником. Кид хмыкает и не останавливаясь проходит мимо него. Странный пацан даже не шелохнулся, не испугался, не сбежал. Дофламинго впервые подобрал кого-то стоящего.              Когда со всеми скучными и официальными приемами было закончено, Кид ненавидел их, честно, у него для этого был Киллер — тот всегда внимательно слушал всю эту официальную лабуду, а лишних, ненужных, гостей отпустили по домам, в комнату ворвались эти неугомонные дети. Ну как ворвались, троица друзей пробрались чинно и мирно, а новый пацан пролез через окно, как он думал — незаметно, и напал на Коразона, пытаясь его пристрелить.       Кид, при виде этой картины, заржал:       — Ну ты, пацан, отбитый.       Пацан остановился, бросив очередную попытку убить Росинанта, и немного удивленно посмотрел на него.       — Он же, блять, сильнее тебя — ты дебил? — продолжил Кид, откинувшись на стуле.       — Я не дебил, — заговорил пацан, — и не пацан. Меня зовут Трафальгар Д…       И именно в этот момент Росинант оглушительно упал, сломав под собой стул, зацепив ногой Верго, а рукой — всю скатерть со стола. Никто не придал этому значение — Росинант всегда был неуклюжим, вот только Кид и Киллер переглянулись. Коразон семьи Донкихот упал специально.              Кид подкараулил Росинанта в темных коридорах особняка, схватил за локоть и потащил вперед — лишь бы не стоять на месте.       — Я, блять, не понимаю, — прошипел Кид, — не понимаю нахрена ты прикрываешь этого пацана.       Росинант мотнул головой.       — Ты подставляешься не только сам, — продолжил тащить его куда-то Кид, — но и всех нас.       Росинант удивленно приподнял бровь.       — Мы хотим выйти из этого дела, — еще тише прошипел Кид, — и мне нужна будет твоя помощь.       Росинант утвердительно кивнул.       — А ты тут играешь в дочки-сыночки, — раздраженно сказал Кид, — тебя это отвлекает.       Росинант замотал головой, отрицая все.       — Да что ты, — саркастично поддразнил его Кид, — твой пацан — ебанутый.       Росинант яростно замотал головой, а потом и вовсе толкнул Кида в ближайшую комнату. И им повезло, что она оказалось абсолютно пустой.       — Что? Хочешь сказать не ебанутый? — хохотнул Кид. — Да он такой же ебнутый как я.       Росинант посмотрел серьезно. Долго. Замер почти на минуту. А потом положительно кивнул.       — Попомни мои слова, — на прощание бросил Кид, — намучаешься ты с ним.       Кид оставил Росинанта одного, а тот положительно кивнул сам себе. Точно намучается.              Дофламинго попросил задержаться. Это не очень радовало Кида, но деваться было некуда. Киллер только и делал, что просил быть осторожнее, но Кид его редко слушал. Дни на этом богом забытом острове тянулись бесконечно. Юстасс всегда ночевал на своем корабле, но каждый день ему приходилось тащиться через пол острова в особняк и завтракать с семьей Донкихот. Дня через три, после всех этих официальных приемов и разговора с Росинантом, Кид сталкивается с пацаном в коридоре. Тот замирает и останавливается, смотрит все также зло. С опаской. Хороший взгляд. Киду нравится.       — Эй, пацан, — зовет его Юстасс, — так как говоришь тебя зовут?       — Трафальгар Ло, — отвечает тот, глядя все также из-под шляпы.       — Уже без Д-чего-то-там? — хохотнул Кид.       Пацан молчит и смотрит все также, словно взвешивает все за и против, можно ли доверять этому странному яркому человеку. Кид садится на корточки перед ним, смотрит сначала налево, потом направо — никого нет. А потом смотрит внимательно, прямо в глаза Ло и говорит:       — Не бойся, я никому тебя не сдам, но запомни, доверять в этом мире можно только себе.       Кид встал, тяжело опустил руку пацану на голову, потрепал прямо по шляпе и пошел дальше — терпеть общество Дофламинго дальше. Ло остался в коридоре один, простоял так еще пару минут, прижимая за полы шляпу сильнее к голове, закрывая ею глаза. Этот яркий человек… странный.              Кид постоянно натыкается на Трафальгара Ло. Под третью такую встречу, ему уже кажется, что за ним следят. На пятой встрече Юстасс хватает Трафальгара за руку и тянет в какую-то темную нишу в коридоре. Оглядывается по сторонам, садится на корточки перед Ло и спрашивает:       — Чего надо?       Ло смотрит более открыто, не боясь.       — Имя, — говорит он, — как тебя зовут?       — Юстасс Кид, — тут же отвечает Кид и стягивает с пацана шляпу.       Он прячет под ней черные густые волосы и какое-то белой пятно.       — Что это? — спрашивает Кид.       Ло моментально тянется за шляпой, но Кид отводит руку назад, и Ло не дотягивается. Упирается всем телом Киду в плечо, но все равно не дотягивает. И тут Кид делает то, что Ло не ожидал. Кид делает то, что сам не ожидал. Он быстро возвращает руку со шляпой вперед, обнимает ей пацана поперек талии и встает. Ло слабо болтает ногами, стараясь найти опору, но потом расслабляется. Почему-то Трафальгар верит ему. Пацан легкий, весит совсем ничего — кожа, да кости, даже несколько месяцев жизни у Дофламинго и постоянные тренировки не помогли в наборе веса. Они молча смотрят друг на друга, не отрываясь, глаза в глаза, пока Кид не слышит шаги в коридоре. И тогда Кид отходит, прямо с Ло на руках, вглубь самой ниши, закрывает его собой и натягивается себе на голову капюшон темно-бордового пальто. Винный цвет растворяется в темноте, не бросая в глаза так сильно, как красные волосы Кида или белая шляпа Ло. Кид и Ло стоят в темном углу, почти не дыша, прячась от людей, что идут по коридору. Ло прижимается еще сильнее, держится за шею Кида, а тот буквально всем телом чувствует быстрое биение сердца Ло. Люди проходят мимо, но они все еще стоят в темноте пока Ло окончательно не успокаивается. Прежде чем уйти и оставить Ло одного, Кид шепчет тому на ухо:       — Помнишь? Никогда никому не доверяй, но я — тебя не сдам. Никогда.       Кид быстро исчезает расплывчатым красным пятном в коридоре, а Ло сползает по стене и садится на пол. Он все еще чувствует тепло. Он все еще чувствует запах металла, что слышится от Кида. Ненавистный ему запах металла.              Кид уезжает на месяц и когда возвращается — видит всю ту же картину. Трафальгар Ло все также пытается убить Коразона, а Коразон все также делает вид, что он самый неуклюжий пират на свете. Им верят. Они оба врут, но им обоим верят. Все, кроме Кида. И что-то подсказывает Юстассу, что все, кроме Донкихота Дофламинго. Киллер просит быть осторожным и не лезть, Кид порой не понимает, как в его голове умещаются эти две его личности — хороший друг, очень разумный и осторожный человек, и конченный ублюдок. Кид и правда не лезет к ним, но пацан подбегает сам. Ло срывается к нему сразу же, как видит Кида, не добегает до него какой-то метр и останавливается как вкопанный, словно осознавая, что именно он сейчас сделал.       — Привет, пацан, — здоровается с ним Кид, и проходя мимо, кладет руку ему на голову.       — Я не пацан, — обиженно отвечает Ло, натягивая на голову свою шляпу еще сильнее.       На них смотрит половина семьи Донкихот, и Юстасс просто проходит мимо, не останавливаясь. Во взгляде Росинанта паника, а Дофламинго опускает немного свои солнцезащитные очки и смотрит на Кида поверх них. Кид успешно делает вид, что не было ничего, а Дофламинго успешно делает вид, что поверил им.              Теперь настала очередь Ло караулить в темных коридорах, ожидая, когда Юстасс «Капитан» Кид пройдет мимо. Подкараулить не получается, Кид незамеченный обходит его со спины и шепчет на ухо:       — Кого ждем?       Трафальгар испуганно подпрыгивает и оборачивается. Эмоции на лице у вечно хмурого и злого пацана меняются моментально — от страха до радости. Кид подхватывает его на руки и тащит в самую темную нишу этого старого полуразрушенного замка, в котором засела семья Донкихот. Кид прижимает Трафальгара к стене, сгибает одну ногу в колене, чтобы пацан не соскользнул, а тот лишь меняет положение рук — кладя их на плечи Киду. Кид ударяет кулаком по стене рядом с головой Ло, но тот даже не моргает. Смотрит на Кида прямо, открыто, без страха. На Кида никогда так не смотрели.       — Зачем тебе это, пацан? — шепчет Кид тому на ухо.       — Не знаю, — только и отвечает Ло, а сам откидывает немного голову и кладет ее на кулак Кида, что все еще был прижат к стене.       — Беги, — говорит ему Юстасс, — спасайте.       И именно так их и находит Росинант.       Кида отбрасывает в коридор — Росинант сильный. И злой. Кид делает кувырок и встает на ноги, чудом не запутавшись в своем длинном пальто. У него нет с собой оружия, Дофламинго не приветствует его на своей территории, но Кид не собирается драться с Росинантом. Тем более при Ло. Сам же Трафальгар чудом не упал, Коразон вовремя подхватил его и аккуратно поставил на ноги, закрыл от Кида собой.       — Кора-сан, — тянет Ло, прижимаясь к спине Коразона, — все… хорошо.       Вот только по лицу Росинанта видно, что ни черта не хорошо.              И Кид и правда к Ло больше не подходит, а только подмигивает ему издалека каждый раз, как этого никто не видит. Ло краснеет и это весело — каждый раз заставлять пацана волноваться. Киллер только тяжело вздыхает, давно было пора привыкнуть, что Кид — придурок. В один из дней Кид поздно возвращался с затянувшейся посиделки у Дофламинго — уставший и злой. Его так бесили эти высокопарные разговоры ни о чем, что хотелось поскорее упасть на кровать у себя в каюте и уснуть. А еще лучше — поднять якорь, наполнить паруса ветром и больше никогда не возвращаться. Больше никогда не видеть эту пернатую рожу. Кид зашел в свою каюту и не глядя толкнул дверь, она и так закроется. Он завел руки чуть ближе к спине, повел плечами и скинул пальто прямо на пол. А потом сказал:       — Что скажет Росинант, узнав, что ты здесь?       Кид даже не оборачивается на Ло, продолжая раздеваться. Он спиной чувствует чужое присутствие, пацан все это врем стоял за дверью, но теперь она его не спрячет.       — Он не узнает, — уверенно, но тихо говорит Ло.       Кид стягивает обувь, отбрасывая ее куда-то в сторону. Снимает с себя белую рубашку и остается только в одних штанах. И только тогда он смотрит на Ло из-за плеча:       — Поверь мне, он уже знает.              Одеваться и отводить пацана обратно нет никаких физических сил. Отправлять его обратно одного — нет никаких моральных сил. Кид падает на кровать, не ложится, как хотел еще минут десять назад, а садится, облокачиваясь голой спиной о деревянную обшивку каюты.       — Зачем пришел? — говорит он, выгибая в вопросе одну бровь.       Ло смотрит на него как завороженный и… сглатывает. Да, Кид, тебе не показалось.       — Не знаю, — тихо отвечает Ло и стыдливо отводит глаза.       — Иди сюда, — говорит Кид и машет рукой в приглашающем жесте. Но Ло не идет, стоит на месте как вкопанный, прижимаясь к стене за дверью. Кид рычит, он злится, он просто терпеть не может, когда его не слушают. — Не беси меня, пацан. Или подойдешь сам, или я сделаю так, что ты в момент окажешься здесь.       Сказав это Кид жестом указал на место рядом с собой. Ло вскидывается, смотрит на него удивленно, неверяще, но все равно не идет. И тогда воздух вокруг Кида как накаливается, и Ло кажется, только кажется, что он видит купол вокруг Кида, который заполняет все пространство. Юстасс смотрит на Ло внимательно, слегка прищурившись, наклонив голову чуть влево. На Ло серая толстовка, капюшон затягивается веревочкой, обычная толстовка, с металлическими клепками под эту самую веревочку и металлическими же набалдашниками. Шнурки на ботинках также с металлическими креплениями и клепками. На шортах — молния, тоже металл. А еще сам Ло. В крови у каждого человека есть железо, а в клетках еще несколько видов различных металлов. Но Ло — не такой как все. Ло — другой. Кид буквально чувствует, как фонит металл в его теле, отзываясь на магнитные поля. Ло смотрит слегка испуганно, а всякая металлическая ерунда, что есть в каюте, уже летает в воздухе по кругу: несколько ручек, подзорная труба, часы. Кид вытягивает руку и машет в приглашающем жесте. Ло именно в этот момент моргает, его как подбрасывает, секунда и он чувствует чужое тепло, а когда он открывает глаза — то упирается в голую грудь Кида. Воздух перестает вибрировать и все предметы, что летали в воздухе — падают с металлическим звуком на пол каюты. Ло смешно отскакивает от него и падает прямо на кровать, путаясь в собственных руках и ногах. Юстасс тихо смеется, хватает его за руку, помогая сесть. Юстасс стягивает с него шляпу и отбрасывает куда-то на пол — потом подберут. Белое пятно на голове Трафальгара стало еще больше, растянувшись ближе к левому уху.       — Что это? — спрашивает Кид, а Ло как в раз обижается и бурчит:       — Ничего.       Кид больше вопросов не задает, есть и другие способы выяснить, он и так чувствует, что это — свинец. Они болтают о всякой ерунде, играют в войнушку подушками, а потом Ло сворачивается клубочком и засыпает головой на коленях у Кида. Юстасс не шевелится, но осторожно его будит перед рассветом. Юстасс смотрит в окно каюты, как Ло спрыгивает с корабля на землю и воровато крадется по пустынным улицам. От первого же дома отрывается долговязая тень и догоняет пацана, дает ему подзатыльник, а Ло смешно подскакивает в воздухе.       Росинант.              Буквально на следующую же ночь, когда Кид возвращается к себе в каюту, его снова поджидают за дверью. Кид не оборачиваясь толкает дверь — сама закроется, а если не закроется, так ей помогут. Он стягивает с себя пальто, бросает его на кровать и говорит:       — Что папаша — что сын, — Кид смотрит на Росинанта из-за плеча, — ты даже стоишь в той же позе, что и он.       Кид не видит смысла что-либо отрицать. Да и отрицать-то было нечего. Ну пришел пацан, ну поболтали — ничего сверхъестественного. Кид не настолько чудовище, чтобы набрасываться на десятилетку. Или сколько ему там? Одиннадцать?       Росинант щелкается пальцами. Кид слышит гул крови у себя в ушах, но не слышит больше ничего — ни шелеста волн, ни отголосков болтовни своей команды. Ничего.       — Не связывайся с ним, Кид, — говорит Росинант хриплым голосом, такой звук бывает после сна, когда долго молчишь.       Юстасс хохочет, как сумасшедший, хотя он таким и был, чуть ли не сгибаясь пополам. Он упирается руками себе об колени, а потом и вовсе хлопает по ним.       — Пиздец, — отсмеявшись говорит Кид, — так и знал, что ты не такой ебнутый, как хочешь казаться.       — Кид, — с упреком говорит Росинант, — не привязывайся к нему.       — А то что? — с вызовом отвечает Кид.       — Будет очень… больно… если я… не справлюсь, — запинаясь говорит Росинант.       Кид, нет, Кид тупым не был. Тупой бы не выжил в море, тупой бы не смог продержаться с Дофламинго около пяти лет.       — Чем он болен? — спокойно спрашивает Кид.       — Янтарно-свинцовой болезнью, — очень устало отвечает Коразон, — она… вроде как не лечится.       — Сколько ему осталось?       — Может год. Может два.       Кид сжимает кулаки, а ручки, циркули и остальные металлические предметы на столе начинают мелко вибрировать.       — Мы… — ломается Коразон, словно не зная, можно ли доверять Юстассу, — уедем отсюда. Вдвоем. Не перебивай! — прикрикивает на него Коразон. — Я хочу попробовать… спасти его       Они говорят еще час, обсуждая план побега как Коразона с Ло, так и самого Кида. Росинант обещает помочь сбежать и ему — у него есть, как он выразился, кое какие связи, чтобы Кид мог безболезненно покинуть этот океан и наконец-то отправиться на Гранд Лайн. Юстасс более чем уверен, что у этих связей белый флаг и чайка на гербе — Юстасс чует дозорных за версту.       Прежде чем Росинант снял сферу, Кид спрашивает напоследок:       — Почему ты обманываешь Дофламинго?       Росинант смотрит прямо, открыто, а взгляд темный, такой взгляд бывает у тех, кто видел в своей жизни слишком многое. Слишком много из того, что видеть бы не хотел. А потом спокойно отвечает:       — Я его ненавижу.              Росинант и Ло сбегают через неделю. Кид находит их в последний момент, маленькая лодка спрятана в каком-то гроте, ее не видно с берега, только с моря — Кид нашел ее совершенно случайно потому что… ну… упал. Он выходит на открытое пространство, чтобы Росинант и Ло увидели его. Трафальгару очень плохо, его как трясет, а сам весь покрыт испариной, но это не мешает ему броситься через пол пляжа к Киду. Росинант только качает головой — у них нет на это времени. Кид подхватывает Ло на руки, тот сразу кладет руки ему на плечи, чуть сжимая их. Кид высокий и к лодке они подходят слишком быстро. По крайней мере так кажется Трафальгару. Юстасс ставит его на песок и садится на корточки перед ним, уже по привычке стаскивает с черной макушки эту дурацкую шляпу. У Ло температура, а белое пятно, что скрывала раньше шляпа, расползлось уже на глаз. Кид поднимает руку, выпускает силу своего фрукта, водит пальцами перед пятном. Свинец вытягивается из кожи и Ло тихо ойкает от боли. Юстасс собирает белый металл в шарик, который отлично подойдет вместо пули и возвращает его Ло. Пятна больше нет, но все это — только полумеры. Сила Кида не сможет вывести весь металл из костей и тканей Ло, и они с Росинантом это прекрасно понимают. Кид встает и прежде, чем надеть шляпу обратно Ло на голову, — ведет носом тому по волосам. Юстасс уходит, не оборачиваясь, поэтому он не знает, что Ло — кричит. Орет под сферой тишины Росинанта, требуя, умоляя, чтобы Кид поплыл вместе с ними. Юстасс Кид не видит и не слышит Ло почти год. Пока не приходит приказ от Донкихота Дофламинго найти и уничтожить бывшего Коразона, коммандера Морского Дозора — Донкихота Росинанта.              Команда пиратов Юстасса «Капитана» Кида успешно делает вид, что и правда ищет Коразона, чтобы убить его. Они разносят в ноль несколько островов, где был замечен Росинант еще какую-то неделю назад. Альбатросы приносят вести Дофламинго, что Кид, один из лучших, да что там — самый лучший из союзников семьи Донкихот. Вот только Кид прекрасно знает, где сейчас Коразон. Кид специально петляет и медлит, чтобы не догнать их. После очередного разграбленного острова, когда галеон пиратов Кида дрейфовал где-то в море, Кид возвращается в свою каюту, и по привычке не глядя толкает дверь. Вот только хлопка он не слышит, кто-то аккуратно прикрывает ее. Кид стоит посреди каюты, убрав руки в карманы своих брюк. Он слышит оглушительный шум крови в ушах, но не слышит звука волн или громких празднований своей команды. Ло обнимает его со спины. Кид опускает взгляд и видит почти полностью белые руки у себя на поясе. Они стоят так буквально минуту, и Росинант тянет Ло за руку — уводя его подальше от корабля Кида и его команды. Подальше от всего этого чертового мира. Юстасс не обернулся. Трафальгару Ло двенадцать лет. Трафальгар Ло должен скоро умереть.              Кид успешно делает вид, что Росинант не такой уж неуловимый еще полгода. А потом Дофламинго присылает к нему Верго, ну так, просто, для подстраховки, но даже это не останавливает Кида в его маленькой игре. Верго, да и сам Дофламинго, могут катиться к чертям — они ничего не раскопают. Верго и правда сует нос вообще во все дела команды Юстасса Кида. Вайю еле оттаскивают от несчастного — у того случился приступ как раз когда Верго был недалеко. Они плавают с Верго у себя на корабле еще где-то три месяца, пока не приходит сообщение о фрукте Опе Опе но Ми, который ждет Донкихота Дофламинго на острове Миньон. А значит Росинант будет там. Они разрабатывают план, собирают информацию. Кид постоянно на связи с Дофламинго не упуская возможность напомнить, что он — не его член семьи. Он его союзник и партнер, но никак не пушечное мясо. Дофламинго хихикает в ответ, тот все уже для себя давно решил, и Кид знает, что в планах Дофламинго — пожертвовать пиратами Юстасса Кида. Вот только это не входит в планы самого Юстасса Кида.       Росинант находит его сам, где-то за три недели, до возможной передачи фрукта Дофламинго. Киллер понимает приказы Кида без слов и подает сигнал парням. Команда Кида на пустом месте устраивает драку — это не ново для них, они и так были шумными и не в ладах с головой. Вайя бьет Хита по лицу и тот летит ровнехонько на Верго. А тем временем Кид уже закрывает дверь в свою каюту. Росинант один, он оставил где-то Ло — тот совсем плох, уже еле стоит на ногах. Росинант обещает им окно между кораблями Дозора, что окружат остров Миньон, когда туда высадится семья Донкихот. Корабли Дозора будут игнорировать галеон с алыми парусами ровно до того момента, как они пересекут Реверс Маунтин. Росинант рассказывает, как ее преодолеть и остаться в живых — он сам из Мариджоа, он прекрасно знает, как бороздить эти моря. Кид слушает молча, только кивает, делает какие-то быстрые пометки поверх своих чертежей. Росинант уверяет, что справится сам. Он обещает, что они с уже здоровым и уж точно живым Ло нагонят их после Реверс Маунтин. Кид не верит ни единому его слову. Коразон уходит через семь минут, пока драка на палубе не закончилась.       — Росинант, — зовет его Кид напоследок. Тот поворачивается к нему, а Кид стоит, уперев руки в свой стол, глядя только на чертежи своего корабля, что раскиданы по всему столу, — не дай ему умереть.              Росинант не дал. Сдох сам, но не дал. Галеон пиратов Юстасса «Капитана» Кида проходит мимо блокады Морского Дозора даже не спустив паруса. Юстасс Кид стоял на корме своего корабля и видел, как Донкихот Дофламинго создал птичью клетку, но корабль Кида успел проскочить мимо нее — они отплыли буквально на несколько минут раньше, чем сети поглотили остров. Юстасс Кид видел, как дозор вступил в бой с семьей Донкихот. В подзорную трубу он видел, как люди Дофламинго грузили на свои корабли какие-то ящики. А еще он видел труп Росинанта, что одиноко лежал рядом с одним из таких ящиков. Сундук тоже погрузили на корабль, а вот сам Росинант остался валяться на берегу. Ло нигде не было видно. По истерике Дофламинго было понятно одно — фрукт Опе Опе но Ми ему не достался. Отдавая приказ полный вперед, Киду оставалось надеяться, что фрукт попал к тому, кому он нужен был больше всего.              Галеон пиратов Юстасса «Капитана» Кида прибывает на Сабаоди практически через двенадцать лет. Кид покупает услуги одного из мастеров и через месяц их корабль будет готов преодолеть Ред Лайн. По эту сторону Гранд Лайна Киду больше нечего делась — он плавал в этих морях более десяти лет, ему здесь банально скучно. Киллер соглашается, им давно пора двигаться вперед. Тем более, что убийцы, подосланные Дофламинго, закончились еще года три назад. То ли тот смирился, то ли готовил какой-нибудь эпичный план мести — все одно, Кид со своими парнями выпутаются из любой передряги. К концу третьей недели бессмысленного пребывания на Сабаоди, Кид сидел на последнем ряду открытого амфитеатра и наблюдал за очередным локальным аукционом. Ему уже надоело, но вставать и куда-то идти хотелось меньше всего. Слева от Кида, закрывая ему солнечный свет, кто-то встал, а потом сел рядом. Слишком близко. Незнакомый голос прозвучал почти над самым ухом Кида:       — Давно не виделись, Юстасс~я.       Кид повернул голову и замер. На него смотрели до боли знакомые серые глаза. Бесстыжие. Хитрые. Живые. Ло вытянул длинные ноги на ряд перед собой. Кид проводил их взглядом и завис. Вечером Кид не вернулся в дом, что снимала его команда. Наутро Ло не вернулся к своему кораблю.       Он его больше не отпустит.       Он его, черт побери, больше никуда не отпустит.       Никогда.