Данила Поперечный: "Чо, как?"
Эльдар строчит о новом клипе, Хован молчит после простыни — кто же в 2019 диссит меня А Лиззка вообще последний раз появлялась здесь пару месяцев назад, ведь есть беседы пизже — с Зарыковской и Хоффман. Настя Шпагина: "Кто-нибудь еще согласен на коллаб?" Юрий Хованский: "А что, Гридина заколола маникюрными ножницами?" Настя Шпагина: "Давайте, пожалуйста, без флуда."Даня Поперечный: "Ну, допустим, приходи на «Прожарку» с Русланом и можешь сделать мне макияж, парня удивить."
Настя Шпагина: "Я в таком не участвую, но с Русланом поговорю."Даня Поперечный: "Сиськи покажи тогда!"
Зачем, спрашивается, пишется это? Настя ничего ему плохого не сделала, Настя сейчас в депрессии, ей не до любимого тупого стёба. Что, не угадал момент? Не знал, да, Даня? Ты ж не мудак какой, сам в перманентно-эндогенной депрессии, а тут девочку хорошую обижаешь… Которая всего-лишь сидит и красит ресницы, пока их страна превращается в Северную Корею. Пока он делал всё, что мог, чтобы это изменить, встряхнуть вас, хорошеньких девочек с алыми волосами, уебанов с агитационными клипами, терпил ебаных! Так, успокойся, вспомни о незаконной юридической деятельности того, кого ты, Даня, не можешь называть.Он. Его.
Вспомни, с какого года Он так протестует и даже гуру под горой аполитичного Норимиско уже стал, пусть и не достиг ее вершины. Одна видимость там: то же говнецо, но под красивой оберткой либеральной оппозиции. Светлые глаза. Вот у кого они поистине умненькие, в радужке центр не галактики — Вселенной, вокруг которой вращаются спирали звёздной пыли, а если нет, Даня хочет этого больше всего в этой бессмысленно-уныло-бездарной жизни перед сериалами. Плевать, что это может оказаться черной дырой. Не разбирающийся в астрофизике Даня уверен: там, в этой гребаной радужке, рождаются скопления миллиардов звезд, смотрящих на него. А в зрачках Даня видит себя, когда Он протягивает руку для рукопожатия. Понимает, что просто стоит и пялится на Него, рассуждая, что не против будет, если этот человек выиграет пост Бога, сместив папку-Иисуса. И тут морок рассеивается. Оцепенение сгинуло. Даню «подключают к матрице» и тут просто «является» мужик за тридцать, с приветливой улыбкой и свой в доску. И никакого пафоса, и Поперечному почему-то стыдно за Его высокопарность. Не обманывай себя, Даня, даже они не несут в ручках звезды с Его глаз, потому что пропитого винцом мозга хватает, чтобы придумывать метафоры получше, а еще лучше ставить ручками лайки Его влогам и писать комменты про кремлеботов.***
— Рад видеть тебя, Дань. Пора доказать, что вы не детки, идущие за гамельнским крысоловом, — доносит одним взглядом до него, Дани. — А клевые у вас листовки, возьму-ка… — Если хочешь, — та же улыбка. — А можно с вашим автографом? Очнись, Даня, если не хочешь обосраться! Рука у Него сухая и горячая, а у Дани впервые со встречи своей первой половинки потеют ладошки. — Если вам нужен ебать какой смешной стендапер на митинги, а Кони Вест откажется, я готов: шуток его напиздил, — Даня понимает, что сматерился, и уже хочет ебантяйски извиниться, но ему лишь отвечают: «будет заебато». И подмигивают. И тормозит процессор, «эррор», экран смерти, а на губах широкая улыбка и краснеющая под щетиной кожа. Даня, мать твою! Соберись, тряпка! Поперечный пытается для приличия приподнять уголки губ: влог все-таки люди не для того смотрят, чтобы лицезреть его постное ебало. Пусть даже влог о митинге. Он — блогер хуев, дети не будут писать кипятком от такого, просмотры упадут, а это же главное в жизни человека времени 2к18. "Ютуберы еще же считаются за людей?" — саркастично думается и лицо становится совсем кислым. Не научился еще скрывать болезненную пульсацию в грудной клетке — там выпотрошенные внутренности.***
Макбук все продолжает разрываться сообщениями, нагреваясь до сотого градуса Цельсия, пока Даня затуманенным взглядом изучает клавиатуру, случайно попавшую в его поле зрения, и которую он видит далеко не впервые. Настя Шпагина: "Ха-ха!" Настя Шпагина: "Я в личку скину адрес." Вконтактовский запатентованный звук выводит из транса, но улыбка несостоявшегося президента вырезана так, что заходит за белок. Хованский: "У-ух-х бабы пошли, прыгать по хуям и даже не из своей тусовки! Не боишься отхватить от Кири, а, воришка?"Даня Поперечный: "Я не ты, чмоня, от удара по еблу за дело петушиться и кукарекать в твиттере не буду!"
Беседу он закрывает от скребущих на душе кошек и «манящих фу». Какой пошлятский взгляд голубых глаз! И почему у всех мужиков, после встречи с которыми хочется долбиться, голубые глаза? Хотя это все пиздеж, фансервис, как «влюбленность» в женатого мужика на десяток лет старше, с одной-единственной зарисовкой про их жопотрах на три страницы — он знает, он без комплексов. И отечественный «Фикбук» Даня использует исключительно как литературный порнхаб. Что бы изменилось, если бы рука, сжимающая сердце, принадлежала бы не опальному синониму политоты на «ютубе», женатому в придачу, а кому-нибудь из их тусы? Было бы больше фанфиков, пидорских прикосновений по пьяни, аскетичных мальчиков и девочек с эндогенной депрессией, неврозов навязчивых состояний, оседающих в сторис Инстаграма, да шипперских видео с мимикрирующей под рэпчик попсой от рожденных в 2004-том. Даня, тебе не понять, смирись, цитрусовое послевкусие у говна быть обязано! Кем? Кому? Столько вопросов! Даня сгибается в три погибели, подпирая кулаком колючую щеку, и идет искать ответы через Тор. Главный негомофоб всея «ютуба», не стесняющийся говорить на миллионную аудиторию, что ебется в жопу, сейчас словно мелкий пиздюк смущается, что ищет в Торе... Радикальных_сторонников_Навального. Ну вот, не так же страшно на одном дыхании пробурчать, краснея внутренностями и душой, но никак не кожей. Лишь рука тянется закрыть глаза, иссушенные мягким белым мерцанием экрана «Макбука», откусывающего каждый час по 0,1% от зрения Дани. Он откидывается на мягкую спинку дивана, выдыхает шумно. До чертиков хочется ядовитого дыма, выращивающего маленькие милые опухоли в легких, но нельзя. Кто там говорил о зависимости от курения? Её нет. Конечно, нет. Через секунду Даня, одновременно с оповещением о сообщении, слышит шаги — в дверном проеме, босиком стоит его девушка, с пледом на плечах, не скрывающим черное нижнее белье без кружев; волосы спутаны ото сна. — К стендапу готовишься? Настя Шпагина: *замазанный адрес* "Тебе когда удобно?" Ему заглядывают за плечо, на губах девушки нет дежурной улыбки, глаза заволокло сонливостью. Зябко ежится. — Я начинаю ревновать к куколке… — она шутливо ударяет ладошкой. — Пальцы закоченели. — Настоящая любовь — это охранять его, когда он срёт. — Ну, да, а куколка не справится. Меркантильный вы человек, Дань, — он поворачивается, встречаясь с зажмуренными от тусклого света глазами. — Спать не даю? Сейчас я… — Сотрешь переписку с Настей и вернешься на супружеское ложе? Даня угукает, не вслушиваясь в слова, радуется, что только что успел скрыть Тор — стыд бы свой не выдать и не давать беспочвенной ревности повод. Да кого ты обманываешь, Поперечный, «в глазах у него вселенные»... Нет-нет, это все девушки с нихуя сцены закатывают, да в истерики впадают. Мужики здесь, и Даня в частности, не причем. — Я скоро приду, ложись. Я пока закрою окно на кухне. — Хорошо бы, сквозняки заебали, — вот теперь она улыбается, и у Дани под ложечкой сосет неприятно, и сердце стучит в горле, касаясь желудочком языка стендапера, так привыкшего пиздеть на сцене, что, когда его серьезные отношения держат, он по-детски скрещивает пальцы за спиной, типа, нет, не пиздит. И в ответ доверчивый взгляд и мягкая улыбка. Он определенно говнюк. Но он не будет ничего предпринимать, потому что только так его мир в безопасности. По крайней мере Дане отчаянно хочется так думать. Ему ерошат волосы, подвигаясь еще ближе, перед тем как, загладив их назад, отойти, поправить на плечах плед и уйти спать. Это как подрочить на порно — личное дело каждого. — Учти, не придешь через пять минут, разрешу наконец коте его пометить. — У нас нет кошки. — Ну, тогда сама обоссу. — Почему не сказала, что прешься от золотого дождя? Мы бы что-нибудь придумали вместе. — Ой, иди нахуй, — прежде чем скрыться за косяком, показывает средний наманикюренный палец. Проводив собственную девушку взглядом, Даня возвращается с бешено стучащим сердцем печатать Асе: «Да хоть завтра. Если не всплыву в аполитичной луже хайпа — меня поймают с коктейлем молотова в одних труханах, кричащего "Аве Навальный".» Настя Шпагина: "Хорошо, приходи к часу." А ответь-ка, Дань, — зачем тебе столько вкладок в Торе? Когда-то Даню вынесло на форум с обсуждением N'овича, и он краснел, как школьник на порносайте — в порыве, нежно лелея ссылку, месяцами не решаясь по ней пройти… С сайта он стыдливо сбежал, но силы удалить адрес с концами в себе не нашел. Но теперь… «У вас одно личное сообщение» — вот что его встречает под оглушающий стук сердца. Данька потом будет говорить, что так пропердел диван, что проморгался третьим глазом, увидев пришедший ему в самом опасном месте интернета не вирус, оставляющий от новенького «Макбука» бездыханный скелет, не шпионская программа и не «письмо счастья», о том, что его продали за три биткоина. Нет, пинком под жопу оставлено две тысячи страниц компромата на каждого члена Правительства 3018, на всех его Майкрофтов Холмсов и королев Екатерин, делая его компьютер пизже телефонов «Фэйсов». На черном-черном сайте видеоблогера Даня Поперечный сдуру нажимает на письмо, скачивает самооткрывающийся вордовский документ и растерянно пялится на «многобукаф» мелким шрифтом. Сперва: какой хрен скинул ему свой манифест, блять? Потом — глаза лезут на лоб. Зрачок в ахуе и, закрыв собой радужку, не может выхуеть. Вслед за этим — душнила обрастает шапочкой из фольги. Далее — почему трясутся руки и капелька холодного пота хочет красиво скатиться со лба мимо носа? Он листает, листает, листает вниз миллиметровым ползунком, и все волоски встают дыбом от этого милиписечного шрифта, заставляющим вчитываться в каждое слово. Мозг взрывается, неспособный переварить поток канцеляризмов и парад баянов. И — первый номер — за всеми следят через смартфоны. Второе — прививки чипируют. И операции, и кровь из пальца, и поход к зубному. Третье, над лёгкими бьется, — Алексей был прав. Какого хрена он так, сука, был прав! Четвертое — эх-эхович и есть главный Майкрофт Холмс, но у него есть Майкрофты пожиже — ни одна из фамилий ничего не говорит ютуберу. Пятое — автор проводит расследование и сообщает, что все-таки мир не в матрице. И на том спасибо. Даня Поперечный не идиот, возвращается назад и читает внимательно, да вдумчиво, от усердия щурится. Челюсти сжаты так плотно, что вот-вот послышится скрежет и эмаль раскрошится. Два часа ночи, безделье, любопытство, паранойя, бессонница, тупняк — и Данька Поперечный «верит», прикидывается, что каждое слово — правда. А еще он нашаривает в кармане свой смартфон, но пока не достает. Открыв поисковик, с пересохшим языком пишет «ремонт смартфонов в домашний условиях», прописывая свою марку, и надеется, что ему покажут смартфон без пластмассовой черной оболочки. На первой странице ничего нет, но Даня лезет все дальше в Гугл и на одном сайте, обвешанном шок-рекламой, находит «эту странность дочки Пугачевой скрывали... Продолжение в источнике». Два двадцать четыре — Даня смотрит на картинки. Два двадцать пять — убирает мешающий гной из левого глаза. И-и-и-и, два двадцать шесть — достает из кармана свой смартфон, нежно проводит по чертовой черной пластмассе и хладнокровно снимает крышку, разбирая на мелкие детали, как на сайте, повреждая их отвагой и слабоумием. И ни одна мыслишка в пустой головушке не проскальзывает: что, мать твою, ты творишь? Так, тихонько он и добирается до мяса. Она здесь. Маленькая, всего несколько миллиметров, подсоединенная к изнанке, глубоко в кишках, срощенная с ними, но Даня ломает цельный кусок, и инородный предмет, о котором ни слова на очень авторитетном сайте, вживленный так, что сливается с деталью на которой паразитирует, мимикрирует. Даня берет «это» двумя пальцами. В голове мыслей рой, они проносятся мимо зеркал души, отражаясь в них на такую малую часть секунды, для которой ученые еще не придумали название. Пустота в башке. Он думает одновременно обо всем и ни о чем конкретном, когда кладет чип в ладонь и крепко сжимает. Острые края вгрызаются в плоть, ранят, коробят кожу до крови, но боль до затуманенного охуевшего мозга так и не доходит. Телефон лежит на диване, разобранный — бесполезный хлам, ты, последний «Айфон».