Однажды на свет появился маленький сон. Никто не знал, кому он принадлежал. Сон был настолько маленький, что однажды он подумал: «Я не хочу исчезать… Как мне заставить людей смотреть на меня?» И однажды к маленькому сну пришла идея… «Я дам людям возможность создать свой мир, и тогда они останутся со мной навечно…»
«прочитай меня прочитай меня прочитай меня»
— В спам, — Куникида отмахнулся от назойливой рекламы и посмотрел на часы. Электронное табло послушно высветило неоновые цифры. Ещё три часа до будильника, прекрасно. Он слишком устал днём, чтобы фильтровать сообщения ещё и во сне, поэтому реклама с ярким мигающим баннером появилась перед лицом снова. Максимум, чем она могла навредить — наслать вирусный сон с дурацкой песней про прокладки или стиральный порошок, так что Куникида неохотно открыл письмо, лишь бы от него отвязались. «хочешь сладко спать? мечтаешь об идеальном сне? мы знаем, как помочь!» — уверила реклама, не уточняя, кто именно мог и чем. Куникида хмыкнул: о сладких и уж тем более идеальных снах он даже не думал. Ну ладно, иногда. Но лучше засыпать без сновидений вовсе, чем убегать от монстров или решать логические задачи в то время, когда человек должен отдыхать и восстанавливать силы. Чёрт бы побрал того умника, который распиарил сновидения. Из-за него теперь нигде покоя не найдёшь. — И что ты предлагаешь?«иди сюда»
Мигнула и погасла красная стрелка. Как оригинально. Куникида догадывался, что эту рекламу могли подсунуть обычные школьники, любящие искать способы, как бы проникнуть в чужие сны. Гениев с криминальными наклонностями хватало. Хорошо, что правительство двадцать лет назад приняло законы о привлечении к ответственности за преступления, совершённые во сне. А то приснится клерку, как он бьёт мультяшным молотком ненавистного начальника, и того найдёт утром домработница с внутренним кровотечением в мозгу. Свидетелей нет, орудия преступления нет. Полиция бы с ума сошла. Но законы приняли, и за безопасностью зорко следили. Куникида видел вакансии по специальности «сновидец-охранник», спрос был огромный. Ничуть не меньше, чем на услуги какого-нибудь художника, который обязался всего за ночь превратить унылый серый сон в феерию красок. И писателям тоже раздолье. Почти все ушли в сновидения. Им только дай накатать сон побредовее. Из своего пространства сна Куникида вышел в общий Коридор. Вопреки названию, он выглядел не как коридор, а как улица мегаполиса. Пестрели вывески ресторанов и кафе, мигали баннеры рекламы, играла громкая музыка. Только машин и пешеходов в привычном виде здесь не было — кому захочется банально идти или ехать? Вот сновидцы и развлекались, кто во что горазд. Куникида не осуждал их за скудные фантазии или проблемы с анатомией, нет, однако никогда не позволял себе превращаться во что-то не гуманоидное. Если все так делают, то и он должен? Глупости. Он же не пойдёт прыгать с крыши, если начальник прикажет. Прыжок и последствия — это только его, начальника, проблемы. У директора детективного агентства, где работал Куникида, с адекватностью всё было в порядке. Спать во время работы разрешалось только по очень веской причине: расследование, допрос подозреваемого, сбор улик или розыск нужного человека. Единственное маленькое послабление делалось для самых молодых сотрудников, которым было тяжело привыкнуть к восьмичасовому рабочему дню. Если они начинали клевать носом или долго смотреть на кулер с водой, то никто не мешал им дремать прямо на ходу. Искать людей в реальном мире было, конечно, сложнее, чем во сне, но со своей задачей члены агентства справлялись. Некоторые дела велись и в сновидениях, без этого сегодня никак — к директору приходили на приём поздно ночью, записывались люди из других городов и государств. Иногда проще было вздремнуть часик на диване в отдельной комнатке и выйти к коллегам с важной уликой, чем носиться по городу, как умалишённый, и ничего в итоге не добиться. Куникида отлично контролировал себя и своё физическое воплощение во сне, поэтому легко маневрировал среди слонов-мух, гигантских живых роботов и аниме-девочек. Стрелка вела его в определённое место. Не сомнительный притон, иначе Куникида давно бы проснулся и попросил Ёсано обновить защиту от сновидческого спама, а вполне презентабельный небоскрёб. Стоимость квадратных метров во сне, как и поддержание постоянного внешнего и внутреннего вида была такова, что Куникида мог продать в рабство себя, своих детей и внуков, но не набрать нужной суммы. Компании здесь располагались серьёзные. — Неужели они не могли заказать рекламу получше? — спросил он у стрелки. Та покрылась флуоресцентными пятнами: обиделась. — Впрочем, их маркетинг меня не касается. Куда теперь? Недовольная стрелка покрутилась на месте и указала на одну из дверей. В небоскрёбе всё было устроено таким образом, чтобы посетители друг другу не мешали. Много места, много входов и выходов. Хотя и при таком сервисе попадались желающие проехаться по центру зала на возникшем из пустоты поезде. Дверь же выглядела совершенно обычно. Табличка сообщала, что посетитель получит желаемое, каким бы невозможным оно ни было, а в случае недовольства конечным продуктом ему вернут деньги. Ну конечно. Куникида наконец понял, на какую фирму нарвался. — Гильдия по продаже снов, чем можем вам служить? Перед Куникидой возник молодой человек в белой рубашке и синих брюках. Образ менеджера среднего звена портила кепка, более подходящая рабочему в поле. — Иностранцы, — акцент и языковой барьер во сне отсутствовали, но внешний вид говорил сам за себя. Светлые волосы и голубые глаза. Уверенное выражение лица человека, который способен продать тебе твою же ручку. — Лицензия есть? — А вы из проверяющих органов? — не сбавил доброжелательности молодой человек. Его буквально ничего не могло вывести из равновесия. — Не беспокойтесь, все бумаги подписаны в реальности и заверены. Могу показать копии. Заходите, чай, кофе? — Воды. Внутри офис был пустым, как и большинство подобных мест. Несколько диванов и пуфиков, рабочее место менеджера. На нём секунду назад не было ничего, но как только молодой человек вернулся со стаканом, его ждали стопки документов, горящий экран компьютера и футляр для очков. Куникида про себя восхитился сноровкой и скоростью. Воплощать необходимые предметы во сне могли единицы, а делать это незаметно… Парня хорошо обучили. — Прошу: документы, сертификаты, лицензии, — пока Куникида просматривал копии, менеджер невозмутимо что-то пощёлкал в компьютере, сделал запись на бумажке и нацепил на нос очки, хотя вряд ли носил их в реальности. — Вопросы, мистер… — Доппо Куникида. Куникида — фамилия. Приставка «-сан». — Понял, благодарю. Снова запись. Или парень правда такой организованный, или освоил науку настраиваться на собеседника. С такими Куникида не сталкивался и, признаться, не знал, как реагировать. — Не желаете посмотреть наш каталог сновидений? — вежливо спросил менеджер и с улыбкой представился, заметив взгляд, который Куникида бросил на его рубашку. Мгновение спустя там возник бейдж. — Джон Стейнбек, можно просто Джон. Итак, вы ведь много работаете, верно? На такие вопросы полагалось отвечать честно, если ты пришёл купить сон по заранее заданным параметрам. — В первое посещение консультация бесплатно, — по-своему интерпретировал молчание Куникиды Джон. — Я не… — каталог был объёмным, цветным и летал вокруг головы яркими бабочками. Стоило показать пальцем на одну из них, как включалась демо-версия уже созданного сна. За полную нужно было заплатить. — Ладно, да, я много работаю. И вообще пришёл сюда из-за спам-рекламы. — Она выглядела как стрелка? — уточнил Джон. — Верно. Выражение лица Джона практически не изменилось. Только в глазах появился угрожающий блеск, а один из чистых листов превратился в ласточку и умчался доставлять послание. Кому-то, кто ему точно не обрадуется. — Приношу свои извинения, это один из наших сотрудников любит так… м, привлекать клиентов. Вам ещё повезло. Обычно он посылает в Коридор двух кукол-детей, которые раздражают намного сильнее, чем стрелка. — Вот как, — Куникида прочистил горло и выпил воды. — Ничего страшного, я так и подумал. А где вы находитесь в реальности? — Соединённые Штаты, Нью Йорк, — охотно ответил Джон и улыбнулся типично американской улыбкой. Широкой и холодной. — Я сам, если вам интересно, из Оклахомы. Вероятно, у нас разные часовые пояса, Куникида-сан, поскольку сегодня вообще не моя смена. Попросили подменить коллегу. Забавно у нас вышло, не так ли? Несмотря на неестественность улыбки, подход к работе Куникиде понравился. Если уж тратить три часа сна на разговоры, то хотя бы с пользой. — Каталог, — начал Джон тоном «я учил этот текст целый вечер, похвалите меня», — не в полной мере отражает возможности наших сотрудников. Каждый из них мастер своего дела. Мы предлагаем различные жанры сновидений, выполняем подробные ТЗ или проявляем творчество, если клиент настроен на сюрприз. Чего хотелось бы вам? — Идеала, — вздохнул Куникида. — Но это невозможно. Джон постучал концом ручки по губам, задумался. — Вы обращались в разные компании, не так ли? Увиливать смысла не было. — Да, — после паузы, — везде мне или отказывали, или пытались выполнить заказ, но получалось не то, что нужно. Джон окинул Куникиду куда более внимательным взглядом. Оценивающим, цепким. — Не обидитесь, если я порассуждаю вслух и задам несколько уточняющих вопросов? — Я всё равно ничего у вас не закажу, — покачал головой Куникида и без стеснения признался: — Ваши цены мне не по карману. — Ой, бросьте, — отмахнулся Джон и улыбнулся намного теплее, чем раньше. — Я сам не могу купить здесь ничего дольше десяти секунд, поверьте. Жаба душит. Проще создать самому или попросить друга-сновидца. Но как я и сказал раньше, консультация бесплатна. Что вам терять? И правда — что?.. Куникида не любил разговаривать о личном. Он был честен с собой и друзьями, но чаще показывал это делами, а не пространными объяснениями, почему он их всех, лоботрясов, любит. В этом был до неприличия хорош Дазай, Куникида же оставлял за собой право небрежно похвалить за работу, чем и показать эмоцию «ты мне дорог». Увы, в отношениях подобная тактика не работала от слова совсем. Поэтому Куникида хотел — не человек он, что ли? — хотя бы во сне увидеть и поговорить с кем-то, не обязательно, кстати, женского пола, кто отвечал бы хоть половине его требований. Их было пятьдесят семь. — Почему не чётное число? — Джон отреагировал на удивление спокойно. У него лишь слегка дёрнулась бровь, что Куникида решил проигнорировать. — Я не гонюсь за количеством, как вы могли бы подумать. Для красивой цифры глупо придумывать ещё одно условие. — Разумеется, — кивнул Джон, словно разделял его точку зрения. Однозначно — он что-то да понимал в психологии. — Разрешите взглянуть? «Идеал» перешёл в его руки. Джон воспользовался позволением и рассуждал вслух: про организованность, строгость, тягу к излишней пунктуальности, трудоголизм и проблемы с осанкой и коленями. Не забыл про возможную предыдущую профессию, поскольку на лицо была некая профдеформация. Куникида не спорил: психолог, к которому он некоторое время ходил на реальные сеансы, говорил примерно так же. Только ему за это платили немаленькие суммы. — Что ж, думаю, я понял, как нам поступить, — вернув блокнот, Джон встал и поманил Куникиду за собой. — Обычно клиенты не допускаются в комнаты, где происходит создание сновидения, но у вас случай особый. Теория не поможет. Погуляйте по нескольким снам и решите, чья работа нравится вам больше всего. Тот человек и попробует создать для вас сон мечты. — Звучит слишком просто, — привычка не доверять прочно въелась в подкорку. Конечно, Куникиде было интересно, ведь он никогда не попадал на «кухню» сноведческого конвейера. Подушки с нежными снами для романтических девиц, повязки и шляпы, способные отправить путешествовать в другие миры, существовали отдельно, никак не соприкасаясь с Куникидой. Ведь сон — это тоже личное. И если бы не та бомба… Возможно, у него и желания бы не возникло провести свои жалкие три часа отдыха именно так. — Да, — повторил он. — Это уже выходит за рамки консультации. Джон вдруг усмехнулся: — Цену вашей экскурсии и сна вычтут из премии сотрудника, который вас привёл. О. Куникида взглянул на Джона под другим углом. Деревенский парень в непривычной ему офисной одежде за одну фразу оброс колючими шипами. — Это месть. — Чистейшей пробы. Это так напомнило Дазая, что захотелось ущипнуть себя за руку, но Куникида не решился. Контроль контролем, а жаль было бы упустить такую возможность. Не каждую ночь иностранная фирма брала на себя расходы за случайно заглянувшего «посмотреть» клиента. Даже во снах они блюли свои интересы. — Согласен. Джон провёл его в узкий коридор, который не заслуживал большой буквы. Это было ограниченное пространство сновидения, отведённое специально для тех, кто выполнял заказы. Даже воздух здесь ощущался другим, более пластичным и податливым. Мимо чинно прошёл серебряный единорог с кокетливым сердечком на лбу. — Работа нашей стажёрки, — невозмутимо пояснил Джон. — Сюда, прошу. Ряд бесконечных дверей уходил в темноту. У коридора сломалась перспектива: стоя на месте, Куникида чувствовал, будто куда-то бежит. — Тоже стажёр? — Нет, — Джон пожал плечами. — На этой неделе дизайном рабочих помещений занимался Эдгар, наш сценарист. У него… гм… специфическое видение мира. — Я заметил, — не удержался от сарказма Куникида. — Предупреждаю: это лишь наработки, подготовленные для других клиентов. Их могут не закончить вовсе. И содержание мне также неизвестно. Готовы? Дверь не выглядела пугающей. Самая обычная, белая. — Готов. Из двери вытянулись полупрозрачные бестелесные руки, схватили Куникиду и втащили внутрь. Джон спокойно вызвал электронный циферблат и отмерил на нём полчаса. Именно спустя такое количество времени должностная инструкция советовала начинать паниковать. * — Ложись! Приказ прозвучал одновременно с оглушительным скрежетом. Рушилась несущая стена, и Куникида больно ударился коленями, когда падал. Над головой что-то прожужжало, а затем взовалось. — Ты цел? — человек в костюме пожарного тянул его за руку, к выходу. — Быстрее, быстрее! Всё сейчас к дьяволу сгорит! Сон с полным погружением и дополненной реальностью, на автомате подумал Куникида, потому что думать о чём-то таком осознанно не оставалось времени. Он бежал, спотыкался и порвал рубашку об ржавый штырь. Вокруг истошно кричали люди, где-то плакал ребёнок. Услышав этот плач, Куникида вырвал руку из перчатки пожарного и бросился назад. Не потому что такова была программа сна, нет. Он же не в компьютерной игре с видом от первого лица. Во сне ты можешь поступать так, как хочешь в рамках придуманных тобой же правил. Заказчик этого кошмара явно тяготел к реализму. — Назад, идиот! — крикнул в спину Куникиде пожарный, но опоздал. Поднырнув под полусгоревшей балкой, Куникида оказался перед развилкой. Плач вроде бы шёл справа, однако в горящем здании, наполненном дымом, мало в чём можно быть уверенным на все сто процентов. Вдруг ногу что-то зацепило. Дёрнувшись, Куникида зашипел — его укусили?! — и увидел мелькнувший за поворотом влево длинный крысиный хвост. Куникида дышал через раз, потому что дым заполнил практически все коридоры, но упрямо двигался к цели. Похоже, его занесло в большой многоквартирный дом, в котором случилась утечка газа, закоротило проводку, кто-то заснул с зажжённой сигаретой… Мало ли существует способов умереть? То, что это всё — сон, не слишком спасало ситуацию. Плач раздался совсем рядом. Он толкнул дверь, та не поддалась. Заторможенно из-за нехватки кислорода Куникида дёрнул ручку, попытался повернуть. Заклинило! За дверью отчётливо надрывался ещё живой ребёнок, который мог погибнуть под завалами, а он ничего не в состоянии сделать?! Ярость на несколько секунд заволокла глаза красной пеленой. Только почувствовав боль в запястьях и влагу под носом, Куникида опомнился и бросил стул, который занёс для последнего удара. Если он откроет эту чёртову дверь, пламя хлынет прямо туда. Куникида и ребёнок сгорят заживо. Что это за сон такой? Так, успокойся. Из любой ситуации есть как минимум два выхода. А эмоции — прочь. В прошлый раз они не помогли никого спасти. Куникида представил, что умеет, допустим, проходить сквозь стены. И дышать в дыму. Людям с творческим складом ума проделывать такие фокусы во сне было намного проще, но Куникида очень старался. Оказавшись возле кроватки с младенцем, он облегчённо вздохнул и взял его на руки. Ребёнок замолчал, все звуки будто выключили. Над закрытой дверью замигала табличка: «Попробуй ещё раз». И раздался взрыв. * — Быстро вы, — Джон успел сходить за кофе и невозмутимо пил латте с солёной карамелью, когда в коридоре с маленькой буквы появился Куникида. Вид у него был потерянный и, честно сказать, пришибленный. Посмотрев на Джона взглядом позавчерашней рыбы, он поправил очки, пригладил волосы и глубоко вдохнул, словно не мог надышаться. — Что-то плохое? — Полное… — Куникида не закончил, но и так было понятно, о чём он подумал. Джон с сожалением нарисовал баллончиком на двери жирный крест. — Кто создавал этот сон? — спросил Куникида, когда немного пришёл в себя. — Одна парочка, они постоянно ссорятся, поэтому сны у них получаются контрастные и чересчур экстремальные. Но они пользуются популярностью. Куникида представил, какой адреналин в подобных «квестах» получала богатая молодёжь, и был вынужден согласиться. Только легче ему не стало. Плач до сих пор стоял в ушах, будто его записали на плёнку и вставили прямо в мозг. — Возможно, тут будет лучше, — предложил Джон, указывая на синюю дверь. Руки снова схватили Куникиду и втащили в темноту. Джон сделал пометку в ежедневнике: «поговорить с Натаниэлем и Маргарет, уровень стресса выше 99%». И достал из воздуха новую порцию латте. * Шум моря успокаивал. Кричали чайки. Вдалеке скользили, как плавники причудливых рыб, быстроходные парусники. Вода была слишком холодной, чтобы купаться, но Куникида не отказал себе в удовольствии снять обувь и пройтись по чистому пляжу. По сравнению с адом пожара это место казалось раем на земле. Никогда его так не штормило во снах. Адреналин сменился медитативным созерцанием, что сбивало с толку. Если бы Куникиду спросили, где бы он хотел провести старость, он без колебаний выбрал бы это место. Пока его тело лежало в больнице, подключённое к системе жизнеобеспечения, разум наслаждался бы жизнью в сновидении. Для того их, вероятно, и придумали. Для эскапистов, желающих сбежать от реального мира. Рядом с пляжем находился небольшой коттедж. Пространство вокруг него колыхалось и мерцало: создатель сна не закончил своё творение, как и предупреждал Джон, а значит, вокруг могли появиться уютные беседки, тропинки или целые поселения в средиземноморском стиле. А могли не появиться. Сон слишком непостоянная материя. — Простите за вторжение, — сказал Куникида пожилому мужчине, который сидел в кресле на крыльце и курил трубку. — Не хотел мешать вашему уединению. — Ничего, — спокойно ответил мужчина и улыбнулся в усы. Под его взглядом пространство подёрнулось рябью и родило ещё одно кресло. — Я ждал гостей сегодня. Как видите, ещё ничего не готово… Вас Джон пустил? — Да, — не стал отрицать очевидное Куникида и с удовольствием сел в кресло. Специально для них солнце стремительно пронеслось по небу и начало заваливаться набок, окрашивая воду в совсем не тревожный оттенок красного. — Красиво. — Это ещё что. Мужчина выдохнул струйку дыма, которая превратилась в круг, дракона и треугольник в забавном цилиндре. Следом, без паузы, из воды вблизи берега показался хвост кита. В реальности такое огромное животное не смогло бы подплыть настолько близко без вреда для себя, но здесь работали совершенно другие законы. Куникида расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь запахом дерева и вишни и слушая песню китов. — Это сон очень старого человека, — когда кит уплыл, сказал мужчина. — Он тоскует по другу, которого давно не видел. И хочет извиниться. — За что? — Мало ли причин для обиды… Он сказал, что очень перед ним виноват. Иногда простить себя намного сложнее, чем другого. Вина грызёт всю жизнь, отравляет мысли. Куникида вдохнул резче, чем собирался, и подавился дымом. Откашлявшись, он взглянул на пустое кресло — и с горьким смешком закрыл лицо ладонью. Кем бы ни был этот старик, он умел давить на больное без смертей, пожаров и взрывов. * — А это что за дверь? — Не советую вам заходить. Джон повёл себя странно: заслонил дверь спиной, натянуто улыбнулся и остановил руку Куникиды. Мягко, но настойчиво. — Почему? — Там у нас сны одного необычного сновидца. Без подготовки с ними лучше не взаимодействовать. Интересно. Но голова уже болела от обилия впечатлений и информации, а часы противно пикали, напоминая, что до пробуждения осталось всего полчаса. — Последнее, — пообещал Джон и распахнул перед Куникидой другую дверь. — Надеюсь, после вы напишете про нас положительный отзыв. * В этот сон Куникида шагнул сам: руки не появились, чтобы забрать его, что уже говорило… о чём-то. Пространство всколыхнулось, словно он прыгнул в глубокое озеро, где можно промочить ноги, но не захлебнуться. Белое крыльцо. Красивый аккуратный дом с занавесками на окнах, невысоким забором и садовыми гномами. Куникида с интересом разглядывал незнакомую для себя действительность. Так вот она какая, американская мечта. На этот раз ему определили роль стороннего наблюдателя — он видел, как к воротам подъехала машина, из которой вышел мужчина с чемоданом и цветами. На его лице сияла искренняя улыбка. Финал был ожидаем: мужчину встретила красивая женщина, они поцеловались, а затем раздалось радостное «Папа!», и на шею отцу прыгнула девочка с платьем, испачканном мукой и красками. Не кровью. Куникида почти забыл то лицо, но когда девочка спрыгнула на землю и выпрямилась, её глаза безошибочно нашли Куникиду и заглянули ему в самую душу. Это сон, напомнил он себе, чувствуя, как по спине потёк холодный пот. Всего лишь сон, который берёт факты и детали из твоего подсознания. Ты читал теорию. Ты знаешь, как это работает. Вот только пальцы не собирались перестать трястись. Лучше бы он тогда лишился их, но успел вырвать у девочки гранату. Лучше бы умер сам, но вытащил ребёнка из огня. Лучше бы предусмотрел, какая судьба могла постигнуть близкого друга. Из-за его ошибки погиб хороший человек. Рокузо остался без отца. Всё, абсолютно всё вышло из-под контроля. Вдруг девочка подбежала к Куникиде и взяла его за руку. — Я не умею успокаивать людей, — сказала она голосом, идущим со дна колодца. — Но тебе стоит бросить этот камень подальше. Он раздавит тебя. И толкнула Куникиду с такой силой, что его протащило спиной назад и ударило прямо в хребет до тёмных кругов перед глазами. На несколько минут Куникида потерял сознание, а когда очнулся, то осознал себя лежащим ничком в лодке, которая покачивалась в центре озера. В озере не отражалось небо; оно было чёрным, как если бы миллион писателей девятнадцатого века вылили в него все свои чернила. — Дьявол, да сколько можно! — Куникида с трудом сел и закрыл лицо дрожащими ладонями. — Ты же говорил, что это последний! Хватит, мне пора на работу, я больше не хочу. Его голос трещал и развалился. Куникида нервно обнял себя за горло, пытаясь успокоиться. Только истерики после двух месяцев лечения антидепрессантами ему не хватало. — Иногда сон — это всего лишь сон, — улыбнулся Рокузо такой знакомой, такой живой улыбкой. В центре его лба чёрной точкой выделялась дыра от пули. — Иногда тебе следует прощать не только других, — сказал Катай, хотя обычно добиться от него хотя бы пары слов уже было праздником. — Ты слишком добрый человек, Доппо. — Иногда, — напротив Куникиды сидел незнакомец в белом, — нужно вовремя проснуться. И, подавшись ближе, коснулся пальцем его… носа. * Куникида проснулся в своей кровати, в мокрой насквозь пижаме и с чувством, что его только что десяток раз переехал поезд. — Больше никогда, — сказал он себе, — я не поведусь на спам. Пускай Ёсано ставит полный блок. С меня хватит этих Гильдий и их дурацких снов! Он помылся, надел чистую пижаму, выпил воды. Посмотрел в окно, на живой — реальный — город, который, как и он сам, медленно приходил в себя после ночных приключений. Через десять минут зазвенит будильник, надо будет собираться, бежать на автобус, чтобы успеть разбудить Дазая, который, конечно же, проспит всё на свете… Их дождутся дела об ограблениях, шантажах и потерянных собаках. Куникида был почти рад этому. Почти счастлив. И не возвращался мыслями к сновидениям, которыми его напичкали чёртовы иностранцы, ведь какая разница, что там было, если оно принадлежало не ему? что-то вроде эпилога — Марк, — позвал Джон на следующую ночь. — Скажи, зачем ты опять сделал стрелку? — О чём ты? — удивился Марк, но его речь была невнятной: он азартно резался в игровой автомат, не вынимая изо рта шоколадный батончик. — Я нифего не фелал!.. Джон моргнул, уверенный, что ослышался. — То есть это не из-за тебя к нам вчера пришёл тот странный японец? — Что? Конечно же нет! Марк совершил титаническое усилие над собой и проглотил батончик. Его лицо приняло сложное выражение, будто решало, скривиться ему от чрезмерной сладости или расплыться в довольной улыбке. Он выбрал нечто среднее. — Хочешь сказать, что кто-то воспользовался твоей фишкой, зазвал к нам человека, чтобы… — Джон устало вздохнул и уронил голову на скрещенные руки. В свой законный выходной выходить на смену — мазохизм, и обслуживать клиентов у него не было никакого настроения. Именно поэтому он показал этому «-сану» несколько незаконченных снов. Из-за их нестабильности это могло быть опасно, но непосвящённые обычно не были в курсе подобных тонкостей. Не все, кто пользуется компьютером, понимают, как именно он творит свою магию. — А ты что-то натворил? — сочувственно спросил Марк и хлопнул Джона по плечу. — Не боись, я тебя прикрою! — О да. Джон не стал напоминать ему про угрозу вычета экскурсии из зарплаты; повезло, что камер в привычном понимании во сне быть не могло в принципе. И все косяки сотрудников надо было ещё доказать. Можно считать этот инцидент полевыми испытаниями — вон, даже польза была! Маргарет обещала подумать про технику безопасности, а Натаниэль убавить моральное давление на сновидцев. После их совместных творений у многих могла поехать крыша. — Пойду проветрюсь, — Джон почти успел скрыться с места преступления, как перед его столом появился Фёдор. — Что, уже? Быстро ты. — Добывать информацию — моя работа, — улыбнулся этот невозможный русский. Откуда бы Фицджеральд его ни вытащил, работал он явно в своих интересах. И немного ради сливок за вредность. — Тот детектив из Йокогамы нам очень помог. Вся информация на флешке. Мозги Джона щёлкнули и встали на место. — Так вот кто это был! — стукнул он ладонью по столу так, что Финн и Том, куклы Марка, прыснули в сторону. У них из подкладок посыпались конфеты. — Предупреждай в следующий раз, что ли. А то мне пришлось импровизировать и притворяться хорошим менеджером. — А ты плохой? Джон хмыкнул, предпочтя не напоминать, что Фёдор и так про них всё знает. — Нет плохих или хороших. Всё зависит от точки зрения. Он покрутил флешку между пальцев, вздохнул. — Отправлю разбираться с этим Льюиса и Стивена. Они как раз недавно жаловались Эдгару, что им дают мало работы. Пусть развлекаются. — Не слишком ли много кошмаров для одного… кто он там? — спросил Марк без особого сочувствия. — Мошенник, хакер, рецидивист, — пояснил Фёдор с непонятной улыбкой. — Вам понравится. И растворился. Он был не слишком общительным парнем. А Джон потянулся, разминая мышцы, и послал бумажную ласточку к нужным людям. Их часовые пояса не слишком отличались, так что Льюис не должен сильно опоздать. Если что, Стивен всё равно его дождётся. Вместе они работали эффективнее. — Снова к нему? — вопрос Марка ударил в спину, как пластиковая пуля. Не больно, но неприятно. — Какие-то проблемы? — Не то чтобы… Просто, чувак, ты единственный, кто может выдержать его сны. Что же будет, если однажды он проснётся? Джон машинально потрогал ранку на шее. Комар укусил, наверное. — Не думай об этом, приятель, — сказал он наконец. Невидимая чёрная вода облизывала ему щиколотки. — Когда он проснётся, нас здесь уже, скорее всего, не будет.