Hot Summer 2008

Ханнесу восемнадцать, Эмануэль двадцать. Они проводят жаркие летние вечера на окраине Гётбурга, пока солнце не сядет за горизонт, и всё в этом мире им кажется простым и беззаботным. Их сверстники увлечены рэпом, а они чувствуют себя последними на свете фанатами рока. Из колонок орёт Нирвана, а на коленке спешно рисуются эскизы первых татуировок. Ханнес рассекает на скейте вдоль помоек, сбивая выставленные Эмануэлем банки колы. — Ты так не можешь, — весело ухмыляется Исакссон и отбирает у друга доску. Вскочив на скейтборд, он разгоняется и ловко лавирует меж препятствий, показывая чудеса мастерства. Ханнес растягивает мочку уха с недавно вставленным плагом, сосредоточенно наблюдая за мастерством друга, пока тот не летит в стену. Первая кровь. — Больно? — подбегая к Эмануэлю и опускаясь на колено, бормочет Ван Дал, но тот только усмехается в ответ и протягивает ему целую доску. — Если б сломал, я бы тебя ушатал. Ханнес подаёт ему руку, помогая встать, но что-то идёт не так, и Эмануэль резко дёргает ладонь на себя. Страстный поцелуй. <I>My black fire's burning bright, Maybe I'll go out tonight. We can paint the town, In blue.</i> — Разве рокеры могут быть геями? — остановившись на долю секунды, бросает Ханнес. — Фредди Меркьюри, бро. — Он би. — Так мы тоже. Да брось, я видел, как ты вчера сосался с Астрид в переходе. — Я всегда буду любить только тебя, — шепчет Ханнес, пытаясь поймать его взгляд, но Эмануэль пальцем дотрагивается до его губ, заставляя замолчать. — Никогда не говори никогда. Лет через десять в твою дурью бошку взбредёт отвратительная идея жениться. — На ком? — Ну не знаю… — пожимает плечами Эмануэль. — На какой-нибудь Флор Янсен. — Из After Forever?! Сравнил тоже, где она, а где я. Что она во мне найдёт? Эмануэль загадочно улыбнулся. Сейчас им было хорошо — вместе, вдвоём. Жаркое лето две тысячи восьмого. До Sabaton оставалось пять долгих лет.