Граффити

На удивление Сет совершенно не скучает по Нью-Йорку. Но тогда, почти три года назад, Канна не спрашивала, хочет ли он переезжать в Лос-Анджелес. Миллер просто поставила его перед фактом — мы не возвращаемся в Нью-Йорк. И на этом все. Да, причина была более чем веская, не заметь тогда Канна припаркованную прямо напротив ее седана машину, за рулем которой был один из тех, кого она на пару с Купером старшим засадила за решетку на пожизненное, то, скорее всего сейчас Сет не украшал бы стену высотки очередным граффити. Оказалось в тот злосчастный день из тюрьмы сбежало несколько особо опасных, к поимке которых в свое время приложила руку оперативная группа Чарли Купера и после встречи с одним из них лицом к лицу, Канна решила не рисковать жизнью Сета и на время перебраться в Лос-Анджелес. Изначально эта была просто поездка на выходные, у крестного Миллер Бобби Нэша был день рождение, и в этот раз она решила не ограничиваться телефонным звонком. Сет же не имел ничего против выходных на побережье Калифорнии, но когда выяснилось, что возвращаться домой в ближайшее время они не станут, вспылил. В то воскресенье они с Канной впервые поссорились, громко, до хрипоты, до горячих слез отчаяния. Дело конечно было не в переезде и даже не в том, что Канна утаила истинную причину их поездки в город ангелов. Просто, когда кареглазая сказала, мы не вернемся в Нью-Йорк Сет понял, что на этом все кончено. Отец не вернется. Не то что его не найдут, ФБР лучшее в поиске людей, тем более своих людей. Он просто не вернется и вовсе не потому, что попал в беду. Просто для Чарли Купера работа всегда была на первом месте. Точка. И если поступок отца Сет не принимал, но понимал. То поступок Канны он принимал, выбора как такового не было, но при этом совершенно точно не понимал. Если честно и до сих пор не понимает. Она ведь просто перечеркнула всю свою жизнь. И если не брать в расчет работу оперативником, на которой девушка поставила крест из-за исчезновения Чарли, то друзей, коллег и даже жениха она вычеркнула из своей жизни по собственному желанию. И этого Сет понять не мог. Ладно, здесь он кривит душой, потому что в действительности не понимает только одного, как Канна смогла вычеркнуть из своей жизни ТиКея… Найдя в рюкзаке баллончик с красной краской, Сет несколько раз встряхивает его, а затем наносит последние штрихи на картину, которой и вовсе не должно было случиться. Торец дома возле тупикового переулка в семи кварталах от школы, в которую ходит Купер, должен был украсить огнедышащий дракон, а не сцена из его прошлого. И такая фигня происходит уже не в первый раз, Сет планирует изобразить одно, а в результате на стене зданий оживают его воспоминания. Сделав несколько шагов назад, Купер окидывает придирчивым взглядом результат своей часовой работы и приходит к выводу, что если Канна увидит это граффити, то убьет его на месте, бес суда и следствия. И пускай лица девушки практически не видно, она прячет его в ладонях, зато пожарный, возвышающийся над сидящий на бордюре брюнеткой получился охренительно узнаваемым. И это странно, потому, что в последний раз Сет видел ТиКея возле школы, в тот самый гребаный день. Пожарных, как и медиков, вызвали, на случай если у саперов пойдет что-то не так. Оцепленный район, спецмашины, зеваки, которых пытаются разогнать полицейские, все это на втором плане. Главная роль в этой зарисовке отведена Нью-Йоркскому пожарному из двести пятьдесят второй части, а точнее даже тому, как этот пожарный смотрит на девушку. В его взгляде есть все: злость, тревога, отблески отчаянья, понимание, что на этот раз пронесло и, конечно же, любовь. Случайный прохожий вряд ли сможет это увидеть, а точнее понять. Но Сет видит, а главное до сих пор помнит, как эти двое, когда-то друг на друга смотрели, скрывая свои истинные чувства под маской дружбы. Сет знает, что это неправильно и не честно по отношению к Канне, но все равно, раз за разом переносит моменты из жизни на стены зданий. Но выбирает места для работы с умом, ему не нужна слава или признание, да и внимание тоже не к чему. Именно поэтому Сет рисует исключительно на тех зданиях, где его творение не проживет и пару дней. Снимок или короткое видео, вот и все, что в итоге останется у парня на память о своей работе. Купер облокачивается на стену соседнего здания и вглядывается в творение собственных рук, в наушниках на повторе Prayers For The Damned, а в руках по-прежнему баллончик с красной краской, которой он так аккуратно выводил дорогие сердцу цифры на шлеме хорошо знакомого ему пожарного. Забавно, чем больше в его жизни Бака, а этот самовлюбленный неудачник, жаждущий всеобщего внимания, в последнее время так и норовит оказаться в поле зрения Миллер, тем больше Сет вспоминает ТиКея. Стрэнд, конечно, тоже далеко не подарок и тот еще говнюк, но на него всегда можно было положиться, с ним Канна была в безопасности. А этот Бакли вечно во что-то вляпывается, да он даже на пирс сходить не может, чтобы его цунами не накрыло. Не спасатель, а ходячая катастрофа. Да даже Том, бывший жених Миллер, вызывает больше доверия, чем Эван. Осталось только донести эту простую мысль до Канны, раньше чем этот горе пожарный решится позвать кареглазую на свидания. Нет, этого Купер точно не допустит, Канна может встречаться с кем угодно, кроме Бака. Точка. Закинув баллончики с краской, бандану, а заодно и свое испачканное худи в рюкзак, Сек фоткает очередной свой шедевр на память и неспешным шагом направляется с «места преступления» в сторону дома. Вынырнув из переулка, Купер проходит метров сто по прямой, заворачивает за угол и становится невольным участником задержания обколотого придурка патрульным. Он даже толком сообразить не успевает что произошло здоровяк просто налетел на Сета, запнулся и потеряв равновесие завалился назад. — Спасибо за помощь, — молодая девушка в полицейской форме благодарно улыбается Сету, а сама застегивает наручники на правонарушителе. — Да всегда, пожалуйста, мне не сложно. — Купер пожимает плечами и лямка рюкзака предательски съезжает, приходится поправлять и если девушка не обращает должного внимания на свежие следы краски на руках парня, то так не вовремя подошедший наставник мгновенно складывает два плюс два. Как впрочем, и Сет, который завидев мужчину в форме, поспешил ретироваться. — Новенькая… Это все что успевает расслышать Купер, прежде чем срывается с места, петляя среди прохожих, парень минует оживленный перекресток и, убедившись, что его никто не преследует, вновь переходит на обычный шаг. В кармане оживает телефон, это Канна спешит сообщить, что вечером у них будут гости. Что ж, этот день определенно можно занести в копилку «удачных», пусть даже ужинать сегодня придется в компании уже порядком надоевшего Эвана.