Чудовище

Киса вернулась домой с бумажным пакетом, на котором виднелся логотип известной сети быстрого питания. Едва сняв обувь, она оставила свой драгоценный дипломат с документами у двери и отправилась на кухню. Даже не разделась. И не произнесла ни слова. Ники последовал за ней, дождался, когда она развернёт гамбургер, заключённый в несоизмеримом с его размером объёме бумаги, сделает первый укус, и деланно щёлкнул языком: — Ай-ай-ай, Киса-сан, разве можно брать в рот такую гадость? Что сказали бы твои родители? Та, словно не слыша, укусила во второй раз, разевая рот во всю ширь. Ники улыбнулся. Приятно было видеть Кису, обычно являвшую собой воплощённую сдержанность, такой. Она гордилась своей элегантностью, сидела в ней, как в окружённом крепостными стенами донжоне, и было очень весело выискивать в нём бойницы и щели, через которые можно нанести удар. Но в последнее время башня пережила землетрясение, и часть стен обвалилась. Неутомимая Киса стала всё чаще делать перерывы в работе. Её чудесные волосы лезли клочьями. Её бледная, как у классических красавиц, кожа посерела. Её тонкие черты лица заострились. Её завидное здоровье сменилось головными болями и тошнотой. Её требовательный характер превратился в полный деспотизм. Её запертые эмоции начинали вырываться из-под контроля. А её раздувшийся живот торчал на тощем, как палка, теле, подобно бычьему пузырю. И ела она теперь куда больше, чем раньше. Впрочем, немалая доля вскоре возвращалась обратно, и под утро спать было невозможно из-за беспрестанных хлопков двери в ванную. — Даже руки не помыла, — заметил Ники. С обратной стороны гамбургера начал собираться соус. Но вряд ли Киса капнула бы им на стол даже в нынешнем неприглядном состоянии. О том, чтобы она запачкала свою одежду, и мечтать не приходилось. — Хочешь, я их тебе хотя бы влажным полотенцем оботру? Всё ещё тишина. Ну, они оба знали, что он сделал бы воду немного слишком горячей и сжимал бы руки Кисы немного слишком сильно. — Ладно, тогда принесу приборы. Знаю, ты скажешь, что гамбургеры не едят ножом и вилкой, а тем более палочками… но у меня есть сюрприз! Он широким жестом сорвал полотенце с накрытого крышкой блюда. — Эх, вот оно стояло на столе, а ты даже не поинтересовалась что там… — Я слишком голодна, чтобы интересоваться твоими очередными выдумками. — А-а-ах, моя милая жена перестала дуться! — воскликнул Ники чрезмерно сладким, как дешёвый пудинг из магазина, тоном, который, он знал, особенно раздражал. — Посмотри, Киса-сан, я ведь для тебя приготовил, — он убрал крышку. — Паста с беконом. Я боялся, что остынет к твоему приходу, поэтому укутал. Плебейский способ, знаю, но что поделаешь? Зато до сих пор тёплая! Ноздри Кисы расширились. Сложно было устоять перед этим запахом. — Приготовил? Перестань. Заказал в каком-нибудь ресторане. — Ты меня обижаешь. Не в «каком-нибудь», в твоём любимом, куда ты водишь тех, кого нужно умаслить. Киса качнула головой: — То есть, воспользовался не только моими деньгами, но и связями, именем и репутацией. — Я твой муж. У меня твоё имя. Если бы не оно, я бы точно не уговорил их добавить дополнительный бекон. Киса зло сверкнула глазами, отложила гамбургер и подвинула к себе тарелку. — Сразу бы так, — Ники опустился на стул рядом и немедленно запустил зубы в гамбургер. — Раз уж потянуло на жирное, надо стараться выбирать что-нибудь получше, чем эта гадость, — он махнул гамбургером, но, к его сожалению, капли соуса до блузки Кисы не долетели. — Хм-м-м, а если это всё нравится не тебе, а нашему ребёнку? Придётся постоянно за ним следить, чтобы ел овощи. Ещё не родился, а уже доставляет хлопоты… — Зато можешь быть уверен, что это точно твой сын. — Я и так был уверен. Как будто какой-то другой мужчина смог бы к тебе прикоснуться. Уголок её рта чуть дёрнулся вверх. Выходит, оценила двоякость фразы. Поэтому они и поженились: потому что понимали друг друга. Другие бы принялись размышлять, какое же значение Ники на самом деле имел в виду, а Киса знала — ни одно, но в то же время оба сразу. — Поцелуешь меня? — спросил он. По его губам был размазан соус, а её — лоснились от масла. — Я ем, — отрезала Киса. — Настолько голодная, что даже не оделишь истосковавшегося муженька лаской? Это точно вина маленького обжоры в твоём животе, — Ники бестрепетно положил на него руку и забарабанил пальцами. — Эй! Чудовище! Не издевайся над мамочкой! — Перестань, — поморщилась Киса, но отводить его руку не стала. — Но я же за вас переживаю. Ты бы лучше ела здоровую пищу, чтобы спокойно родить большое и сильное чудовище. Слышишь? — он снова стукнул кончиками пальцев по животу. — Я жду тебя с нетерпением, так что не испорть папе праздник. — Ждёшь? — А ты сомневаешься? — Ники улыбнулся. Конечно, он ждал. Он обожал Кису, но ведь хотелось и с чем-нибудь другим поиграть! Особенно, когда сын подрастёт, и станет заметно, что и от кого тот унаследовал. Их гены могли породить что-то невероятно забавное. Но в любом случае, ребёнок получится красивым, умным и совершенно отвратительным. Разве могло у них родиться что-то, кроме чудовища? Он уже довёл Кису до такого состояния. Ники приподнял её блузку, наклонился, запечатлел поцелуй на животе цвета мороженого тофу, опустил блузку и снова распрямился. — Мне с ним будет очень весело, — сказал он, глядя прямо ей в глаза. Она продолжила жевать, не меняя выражения лица. На белой блузке Кисы, там, где Ники коснулся губами, всё-таки проступило пятно.