Pain vs. Time

Эрик

      Стало вдруг ужасно холодно. Северный ветер нагнал на тебя дрожь и пронзил насквозь. Ты что-то потерял. И это жуткое чувство потери вдребезги разбило остатки твоей души. Ты это чувствуешь, как осколки врезаются в твое сердце, царапают твою кожу, терзают тебя изнутри.       Тебя всего окутал холод, он крепко тебя обнимал, как ненавистный любовник, его стало невыносимо терпеть. А согреться невозможно, потому что ничего у тебя уже нет. Ничего кроме ужасной боли, черной комнаты и чувства странной потери, которая как яд расплывалась по твоим венам, погружая всего тебя в отчаянные крики твоей пустоты.       Потеря. Она пройдет. Пройдет, как и все. Как и все проходит, медленно уносясь в чью-то вечность. В чью-то память.       Становится немного легче, немного спокойней. Что-то дальше, кто-то совсем уже далеко.       Становится проще, намного проще. Ты можешь сделать маленький вдох, не полной грудью. Ты чувствуешь, что в эти минуты надо бы думать о чем-то важном, о ком-то дорогом, о ком-то, кто однажды тебя спас, кто страстно целовал твои губы, чье дыхание ты ловил кончиками своих ресниц. Но мысли уходят, растворяясь в чужой вечности. Как и кто-то невозможно близкий ушел совсем далеко, как и то, что раньше было твоим, теперь потеряно.       Медленно. Медленно и тихо все постепенно проходит.       Очертания душной и душащей комнаты исчезают, темнота сменяется желтым свечением долины. Ты с трудом встаешь на ноги. Голова кружится, в глазах на минуту темнеет, рассудок пытается вернуть нить самоконтроля, еще шаг, и ты обязательно упадешь в обморок. Ты берешь себя в руки, пытаешься нащупать эту тонкую грань сознания, которая вернет тебя к этому миру.       Первый шаг самый тяжелый.       Сделать первый шаг в полном одиночестве еще тяжелее.       Второй.       Набирая с каждой секундой больше сил, ты все уверенней и уверенней идешь вперед. Ты знаешь только то, что надо идти вперед. А что именно там, впереди, знать не надо, да ты и не хочешь знать. Там нет ничего. Там не будет его прикосновений, не будет твоих оправданий и страстных желаний согреться.       Третий.       Четвертый.       На двадцать восьмом шаге ты падаешь.       Горячая кровь пропитала твою рубашку. Твои глаза остекленели.       Ты умер от обезжизнения, от одиночества твоей души.       Ты умер от того, что воздух этой долины предназначен для тех, у кого есть души.