Плохая подруга

У Лисы глаза горят, как два костра и оно не удивительно — по правую от нее руку стоит высокий улыбчивый брюнет, собирающий на себе все взгляды их родной «Энигмы». Кира скромно жмёт ее Диме руку, стараясь на этих двоих даже не смотреть. Пусть смотрит Машка, у которой они всегда уводили лучших парней или вон Марк, который по пьяни все ещё целует Лисе колени и просит вернуться-вернуться-вернуться. Кире тут смотреть не на что, да и не хочется. Дело не в Диме, а в том, как счастливо к нему жмется Лиса, у которой снова все пиздец как прекрасно и которой теперь и не расскажешь о том, что мать пьяная снова звонила, вроде как поздравить, но обматерила как в старые добрые. И Кира молчит, смотрит на то, как Лиса мило краснеет и безуспешно давит улыбку, пока Дима зацеловывает ей щеки и шею. Кира молчит, пьет горькую отвёртку, в которой три четвертые бокала из водки, и только одна четверть колы. Кира вроде как лучшая подруга, можно и порадоваться, у Лисы всегда все с этом не в порядке — парней меняет, как перчатки, даром что не по своей воле. Кира может тоже хотела бы вот так, по пять раз за месяц влюбляться, и в каждого с головой, но в ее однушке любви мало даже ей одной, не то что статным красивым брюнетам, от улыбки которых сводит скулы. *** Кира уходит рано, где-то в полночь, покупает в круглосуточном ларьке минералку на утро и пачку Ротманса, и идёт домой пешкой, кутая нос в облезший ворот пуховика. Лиса ее ухода даже и не замечает — ей на чужих коленях так тепло, что она даже не пытается отвлекаться. Кира хотела бы понимать, когда проебалась и стала страшненькой подругой, проиграв Лисе не только внимание и парней, но и все счастье мира. *** — Я только заикнулась, что сломала наушники и он без разговоров купил мне новые. Да ты ещё и посмотри, какие — я как увидела, сколько они стоят, чуть не убила его. Лиса кладет белый футлярчик из-под аирподсов на потертую клеёнку кухонного стола и Кира с неясной горечью ловит контраст дорогой безделушки с дешёвым покрытием ее кухни. Лиса бахвалиться, говорит, что Дима дурак, так тратиться, но у самой в глазах течет мед и патока, настолько ей от этого приятно, и Кира предпочитает молча ей потакать, нежели вспоминать, что ей самой даже родители зажимают купить новое защитное стекло на телефон. *** Их скромный вечер проходит за просмотром ужастика и полным столом чипсов и банок с пивом, как в старые добрые, только теперь Кира живёт одна и от родителей можно не прятаться. Лиса укладывается на левую часть ее кровати, на любимое Кирино место, к стенке, и жалуется, игнорируя наскучивший ей фильм, как достала ее мать, настойчиво просящая незабрасывать учебу в университете. — Даже договорилась с деканом, дав ему на лапу, представляешь? Да чтоб этот старый хрыч подавился этими деньгами и мама вместе с ним. Не пойму, как ещё ей сказать, что мне этот юридический нахрен не нужен. Кира хрустит чипсами и миролюбиво просит ее заткнуться, потому что ей-то смотреть интресно. Слушать тупые жалобы Лисы — нет. Не тогда, когда ее собственная мать пропила все отложенные Кирой на год деньги и тем самым лишила возможности доучиться последний курс. Кира шла в отличниках, жаль только, что на ее специальности стипендии не было. Действительно жаль. Кира ведь претендовала на красный диплом. *** Марья Станиславовна повышает кварт плату на целую тысячу, «у внучка свадьба скоро, ты прости, Кирочка, ничего не могу поделать». Кира не обижается, понимающе кивает, желает малышу Степе счастья да здоровья, и собирает вещи буквально за день — за три года жизни их накопилось ничтожно мало. Кира не любит просить помощи, но чемоданы действительно не пушинки, чтобы самостоятельно таскать их с шестого этажа, когда сломан лифт, поэтому она звонил Лиске. Лиса не против, сетует и жалуется на Марью Станиславовну, ставит ставки на уровень убогости невесты придурка Степы, который пусть лучше, конечно, где-нибудь сдохнет, чем будет счастлив. У Лиски с этим Степой история отношений в год и три месяца, весьма печальна и банальная, в которой ей изменили и бросили, поэтому неудивительно, что она теперь знать этого Степу не хочет. Кире как-то пофиг, если честно, потому что парень он весёлый и классный, и неудивительно, что нашел, наконец, ту самую. Лиска трещит в трубку часа два, пока наконец не говорит, что они с Димой приедут завтра утром и помогут всё собрать и вынести. Кира фыркает в трубку, обещает поставить потом бутылку на новоселье и созванивается под шумок с дядей Мишей, у которого нет жены, но есть свободная комната на первое время. Конечно, пока Кира не найдет новую квартиру, потому что, ну, на кой черт она нужна холостому мужику в рассвете сил, который все ещё водит домой баб? Кира уже давно не удивляется — родные ради нее отказаться даже от сигарет не попытаются. Лиска обещает приехать к одиннадцати, но приезжает только Дима. Жмёт плечами, мол, Лису мать перехватила по пути, мы и вдвоем справимся. *** И они действительно справляются — за жалкие двадцать минут и Кире правда грустно, что три года ее жизни уходят вот так, моментально, прихлопнутые за раз, словно муха. Она замирает посреди чужой-родной комнаты, не зная, сколько ещё раз за жизнь будет вот так легко уходить с насиженного места и даже Дима тактично молчит, привалившись плечом к косяку и пусто смотрит ей поверх плеча. Кира готова уже смиренно проститься и замкнуть, наконец, дверь в последний раз, но — не может. За спиной Димы вырастает, точно призрак, тот-самый-ублюдок-Степа и Кире правда жаль, что все это происходит перед чужим ей человек. Кире не хочется спрашивать, зачем Степа тут, и что забыл, она по глазам видит, синим и грустным, зачем он здесь. — Бабушка поздно сказала мне, что ты съезжаешь, — он виновато закусывает губу и трёт большим пальцем золотое кольцо на безымянном, — Я не думал, что это произойдет… Вот так. Кира не знает, о чем он — о том, что ей приходиться съезжать из-за его ближайшего долго и счастливо или о том, что Она не в состоянии оплачивать его будущую свадьбу. Кира даже не знает, с какого перепугу он все ещё чувствует перед ней обязанность оправдываться, но в этот момент даже рада, что Лиса не приехала — не в такой момент надо узнавать подруге, что это с ней же ее дорогой Степа изменял ей год и три месяца. — Учитывая сегодняшние цены, вообще удивительно, что Марья Степановна так долго давала мне скидку. Угомони свои таланты и расслабься — свадьба гораздо важнее. Кира старается говорит в своей манере, закатывая глаза и бахвально усмехаясь и Стёпа неуверенно улыбается ей в ответ. Совершенно не убежденный, скашивает глаза на Диму и молча отступает, не решаясь спорить. Может, думает, что это ее новый парень, а может просто понимает, что будучи практически женатым не стоит снова лезть к кому-то другому. Кире почти приятно, что он подумал о ней, но она слишком хорошо его знает, чтобы понимать, что именно чувство вины вело его сюда, а ни как не забота о бывшей. Может именно поэтому он бабушке ничего и не говорит. Негоже рвать задницу за другую девушку, когда собственная невеста хочет дорогое платье за пятнадцать тысяч. *** Кире тошно и чуточку неловко, потому что она иной раз даже Лисе не нужна, а тут незнакомому парню ее подруги. После несостоявшей драмы она пытается осторожно отделаться от него, загружая все вещи в такси. Кира, на самом деле, ненавидит кого-то обременять и заставлять из-под палки, а Диме тут делать точно нечего. Кира уверена, он нашел бы миллион занятий в субботу утром, кроме как тащиться на другой конец города помогать непонятной подруге своей девушки. Но Дима вот тут, напротив, отмахивается от нее, как от мухи, усаживаясь к ней на заднее сидение и слушать ее не хочет. Говорит мол, обещал помочь, значит, помогу. Кира в какой-то момент даже затыкается — ее столько раз за жизнь кидали и подводили, что сейчас она почти хочет плакать. *** Стёпа потом присылает прощальное сообщение: «Я рад, что появился тот, с кем ты можешь.» Кира практически давиться купленным на стоянке кофе. *** Дяди Миши, ожидаемо, нет дома, поэтому Дима помогает занести вещи так же, как до этого выносил. Сгружает поклажи в скромной комнатушке, где кроме кровати и ветхого стула только пустота и запах сырого одиночества и спрашивает, надо ли ещё чего. Кире хочется, на самом деле, завалиться на пыльную постель и уснуть беспробудным сном, но время только час дня и если она не хочет опять сбивать режим, то лучше ей вставить в глаза спички и налакаться под завязку кофе. На карте до следующей зарплаты денег на несколько блоков и следующую традиционную пьянку, но Дима ей правда помог, поэтому она выбирает между благодарностью и возможностью забыться. Дима приятно улыбается, соглашаясь на прогулку в ближайшее кафе и Кира думает, что черт с ним — внутри так пусто, что он точно не сделает хуже. *** Дима не только умный, добрый, красивый — он ещё и весёлый, остроумный дурачок (ласково, конечно, Кира людей всегда оскорбляет без злого умысла). Им весело и просто, они едят одну на двоих большую картошку фри и запивают это горьким кофе. Кире удивительно легко, даже не смотря на переезд и Степу, и она хочет верить, что это из-за ореховых глаз напротив. Лиса звонит через пол часа их обеда, извиняется, обещает в замен проставиться в пятницу и Кире даже радостно, что она ухватывает все сразу и не приходиться отказываться от пьянки. С Димой они прощаются позже, чем должны были бы незнакомцы, связанные общей подругой, но Кире все ещё удивительно легко — Дима обещал помочь и действительно помог. *** Следующая неделя проходит как-то сумбурно. Кира отрабатывает две лишние смены за Нику, у которой внезапная поездка на море, подаренная парнем. У Ники все ахуенно и куча новых фоток в Инстаграме из Таиланда, и Кире так тошно, честно, что малодушно хочется вернуть время назад и из вредности сказать иди со своим счастьем к черту, и пусть ваши билеты в радостные выходные пропадут пропадом. Но Кира, конечно, не тварь. То, что хуево ей, не значит, что должно быть и всем остальным. Просто на контрасте с остальными ей как-то ещё паршивей. *** Дядя Миша мужик хороший, так-то, просто безответственный и придурковатый. Он притаскивает в четверг вечером двушку пива, и предлагает разделить на двоих. Кире не то чтобы круто пить дешевое пиво с чумным родственником, у которого в тридцать с хвостом в жопе детство, но дядя Миша наверное единственный из всей семьи, кто не берется ее осуждать и что-то требовать. Ему пофиг на нее чуть больше, чем маме с отцом, но Кира ничего и не требует. Он ищет в ней не племянницу от непутёвой старшей сестры, а простого собутыльника и весь вечер они говорят о чем угодно, но только не о семье. Спустя час дядя Миша достает пакетик с двумя таблетками и им становиться действительно весело. Ещё спустя час он тычется губами ей куда-то в шею, лапая за задницу, а потом бежит блевать на полу в ванной, потому что смешивать, конечно, нельзя. *** Утром Кира моет посуду и делает влажную уборку, словно пытаясь стереть жалкую попойку из памяти. Не то чтобы выходит, и Кира чувствует себя откровенно жалко, особенно когда трёт утром в душе шею мочалкой и пытается себе напомнить, что просто-Миша ей незнакомый сожитель больше, чем родной дядя и в этом нет ничего такого. Сам он потом ничего не вспоминает, восхищается ее омлетом и укатывает непонятно куда после позднего завтрака, не обещая вернуться. Кире вечером встречаться с друзьями и пить за счёт Лисы, а до этого надо бы закончить разбирать вещи и продолжать искать квартиру, но. Кира складывает все то, что успела разложить в коридоре в шкаф, обратно в сумки и тупо валится в кровать, устанавливая будильник на семь вечера. *** Кира просыпает, естественно, и понимает это только когда Лиса звонит ей в пол десятого и спрашивает, где они встретятся. *** Кира опаздывает, но не то чтобы на вечеринках есть установленные сроки прибытия. Она приходит в двенадцать, успев только принять душ и слабо накраситься, Лиса к тому моменту уже пьяненькая и обороты сбавлять не спешит. Кире наливают штрафную, за опоздание, и усаживают рядом с Димой скраю, потому они чаще всех курят и Кире как-то даже легче, словно они уже какие-то сообщники или ближние и одни против всего мира. Лиса глотает джин и по пьяни лезет к пиву Светы и, конечно, улетает ещё больше. Дима пьет не то чтобы много и поэтому не сильно довольно стреляет в нее глазами, и Кире, которая сидит с краю и все это замечает, становиться как-то душно и тошно. Привычное ежедневное состояние, просто возвращаться к нему в вечер, когда хотел расслабиться, как-то печально. Как и вся Кирина жизнь, впрочем, но она давно уже взрослая и научилась жить с этим грузом на сердце, особенно когда ей есть, с кем пить и что курить. Вот и сейчас она подрывается, накидывая на плечи куртку и спешит съебаться на свежий воздух, как Дима встаёт следом и словно ворует этим движением предназначенный ей в курилке воздух. *** Только вот в курилке народа навалом, а Киру уже ведёт, чтобы терпеть давку, поэтому она предлагает зайти за клуб. Дима не возражает. На заброшенной за ненадобностью летней площадке людей не сильно много, одна компашка парней, да ещё одна парочка сбоку, которые почти что трахаются на холодном грязном столе. Дима фыркает в ворот куртки, качая головой и Кира с ним даже солидарна — ей бы тоже хотелось забыться и отдаться чувствам вот так вот смело и раскрепощено, забыв про жизнь, осуждающую тебя в пяти метрах за. Кира не замечает, как говорит это в слух, только понимает потом по глазам Димы — слишком ясным и трезвым, что он слушал и услышал, чтобы теперь так легко отпустить эту тему в забытый пьяный бред. И Кире правда неловко, даже не смотря на то, что между ними устоялся хрупкий удел доверительной связи. Кира привыкла загоняться само по себе, никем не понятая, поэтому за пьяное откровение ей почти страшно, словно это действительно она сейчас на том столе позволила задрать себе юбку до талии. Но Дима не осуждает. Усмехается, затягиваясь и выдыхает ей куда-то в макушку: «А кто сказал, что тебе так нельзя? Только ты сама.» Кира почти давится дымом и случайно крошит сигарету прямо у основания. Дима над головой расслабленно и легко смеется, первый за много лет, кто так точно выстреливает прямо в точку. *** История со Степой происходит практически сразу по заселению. Статный симпатичный внук хозяйки, который приезжает за деньгами и с которым Кира как-то слишком легко находит общий язык. Стёпа действительно забавный и весёлый, им всегда есть, о чем поговорить. Он приглашает ее на парочку свиданий, а потом трахает в бабушкиной же квартире практически на всех горизонтальных поверхностях. А потом он знакомиться с Лисой и захлёбывается в шарме очаровательной зеленоглазой нимфы. Их пару свиданий как то быстро выходят из головы, не став ничем серьезным, зато с Лисой целых четыре месяца цветет воздушная и слащавая романтика с пышными букетами, сладким попкорном и мягкими поцелуями украдкой. Кира не любит Степу, они все ещё как бы друзья, и Кире даже почти не обидно — все происходит ровно так, как и стоило бы ожидать и у Лисы снова оказывается самая удачная комбинация карт на руках. Кира смутно думает, когда именно захеренные отношения с семьей так захерели ее саму и просто позволяет себе жить дальше. Стёпа вот возвращается воздушных с небес на пыльную землю слишком быстро, прижимая ее к закрытой входной двери. Кира, на самом деле, хуевая подруга. Поэтому целует его в ответ. *** Кира на самом деле хуевая подруга, но не от хорошей жизни — она хотела бы знать, как это, любить и кем-то дорожить, она хотела бы знать, какого это, когда любят и дорожат тобой. У Киры полоса жизни перечерчена наискось злобными словами родителей, для которых она ошибка молодости, так и не пригодившая в жизни, поэтому Кира живёт, как может. Дима парень хороший, отзывчивый, вполне понимающий, от него пахнет лесной ягодой из капсулы и насыщенным одеколоном, и Киру натурально ведёт. Они ловят губы друг друга на пол пути, и Кира не знает, почему к ней тянется он — в баре его Лиса, против которой Кира не лучшая альтернатива. Кира даже не ее приземления версия, так, кусок загрубешего со времён осколка от счастливой полноценной жизни Лисы — к Кире на ее фоне тянуться совсем не хочется. А Дима, почему-то, тянется. Они уезжают из бара вдвоем не думая о последствиях, и великодушно игнорируют все звонки от друзей. На утро они просто солгут о том, что разъехались по домам и Дима будет долго извиняться перед Лисой за то, что не отвёз ее домой. Кира, на самом деле, плохая подруга, но ей уже даже как-то похуй. Дима бросает Лису всего через месяц после, потому что совершенно не любит ее. Киру он не любит тоже. Киру он трахает стабильно пару раз в неделю и водит на волшебные свидания, улыбается ей мягко и трогательно, но так и не предлагает встречаться. Ещё через месяц он возвращается к той, кого любил ещё задолго до Лисы и пропадает из их жизней со свистом уходящих поездов. Кира не печалится — она, в отличие от Лисы, любить так и не научилась. Ни их, ни себя.