О убеждениях Джорджа Мартина

      Нашумевший цикл романов «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Мартина, не говоря уж о снятом по её мотивам сериале «Игра Престолов», переполнен насилием – в том числе сексуальным, особенно в отношении женщин – но сам автор декларирует, что-де насилие он показывает насилие в «терапевтических» целях, по принципу «как не надо». Правда, тот же Мартин признавался, что в любой истории его в первую очередь интересует возможность впихнуть побольше чернухи и насилия, в это верится слабо – но может, автор совмещает, так сказать, приятное с полезным – одновременно и удовлетворяет собственные комплексы, связанные с насилием, и показывает вредоносность того самого насилия? Увы, нет. В своей предыдущей статье, посвященной книгам Мартина и их идеологии, я писал:       «Как у де Сада, на практике смакование Мартином тематики насилия, в том числе сексуального, вовсе не ведет к тому, что его читатель проникается к нему отвращением. Наоборот, именно среди читателей Мартина господствуют представления в духе «время такое было» и «для Средневековья жестокость нормальна и в ней ничего плохого нет» (неудивительно, что среди них есть поклонники даже таких кровожадных отморозков, как Болтоны или Григор Клиган), а модной темой обсуждения является то, кто из героев любимого автора получил «по заслугам» (как и вообще общая убежденность, что у их любимого автора персонажи получают "по заслугам" - это-то в мире, где сплошь и рядом торжествует зло разной степени отмороженности)»[1]. Недаром YouTube переполнен роликами с характерными названиями вроде «топ-10 лучших смертей в Игре Престолов».       Почему же у Джорджа Мартина среди определенной части высоколобой аудитории репутация чуть ли не великого гуманиста[2]? Не последнюю роль в этом играет его умение держать нос по ветру и выгодно себя продать – почуяв усиливающийся в современной западной культуре леволиберальный SJW-тренд, Мартин в своих произведениях внешне солидаризовался с соответствующей идеологической повесткой по вопросам прав женщин и секс-меньшинств[3], а также фонтанировал интервью в духе «Трамп напоминает мне Джоффри Баратеона»[4], «Иные это метафора глобального потепления»[5] (!)– иными словами, потакал вкусам подобного рода публики как только можно. Делал он это, вполне возможно, не от хорошей жизни, а потому, что некоторые излишне въедливые критики обратили внимание на обилие у него сексуального насилия[6], и надо было срочно убедить потенциальных симпатизантов «слева» в своей идеологической благонадежности.       Для этого автор «Песни Льда и Пламени», ублажая SJW, впихнул в свой (ориентирующийся якобы на Средневековье) мир откровенно фансервисные локации, такие как Дорн с фэнтезийным феминизмом и чуть ли не равенством полов, населенный неграми-пацифистами-вегетерианцами Наат и Летние Острова, жители которых (тоже чернокожие) «считают очень важным и даже святым делом» соитие, а «на смерть, согласно обычаям, отвечают распитием вина и актами любви» - при этом если Дорн хоть как-то задействован в книгах и сериале, то Наат и Летние Острова для книжного повествования абсолютно бесполезны. Персонажи вроде женщины-рыцаря Бриенны Тарт (для сюжета практически бесполезной), не говоря уж про малолетнюю неубиваемую читершу Арью Старк - в сериале и вовсе «замочившую» местную спидозную версию недоТемного Властелина и отправившуюся открывать здешнюю «Америку» - введены, сдается мне, с той же самой целью.       Из той же серии – критика Толкина за «нереалистичность»[7], с идиотскими вопросами из серии «как размножаются хоббиты» и «что Арагорн сделал бы с орками и как бы он наладил сбор налогов»[8] - что особенно смешно, поскольку сам же Мартин видит историю в плоскости борьбы «великих людей» и проработкой матчасти, особенно экономической, не особо интересуется. Критика Толкина за то, что он «не так» писал (ну и вообще истребление орков это геноцид и неуважение к самобытной культуре людоедов[9]), это довольно модная тема у современных западных левых - достаточно вспомнить друга Мартина Майкла Муркока, высказавшегося о Толкине в следующем ключе: «У Толкиена каждый на предписанном месте и счастлив там находиться. Мы идём туда и обратно, откуда стартовали. У него нет никакого выхода, ничего никогда не изменится, и никто не вырвется из этого отлаженного и упорядоченного мира»[10]. Стоит ли удивляться, что далее он нахваливает Мартина и рассказывает, какие хорошие герои у него получились?       При этом чувствуется, что реальным взглядам Мартина вся эта игра для леволиберальной публики соответствует довольно слабо. Лучшая тому иллюстрация – плачевная участь сериальной Дэйнерис Таргариен (убитой собственным любовником и оставшейся неотмщенной), в последних сезонах «Игры Престолах» стремительно превращавшейся в SJW-Мессию с мультинациональной армией из кочевников и смуглокожих боевых евнухов, пафосными речами про «освобождение» и «слом колеса». Насколько сериальная концовка соответствует книжной, мы не знаем – более того, (видимо, столкнувшись с массовым недовольством фанатов Дэйнерис) Мартин некоторое время спустя заверил[11] публику, что концовка книжного цикла будет отличаться от сериальной, подтвердив тем самым готовность сказать всё что угодно, лишь бы аудитория продолжала и дальше его читать – но финал восьмого сезона довольно симптоматичен и сам по себе.       Женщин Мартин тоже откровенно не любит. Такое ощущение, что женщины виноваты чуть ли не во всех бедах мартиновского мира. Танец Драконов, первая гражданская война в истории Семи Королевств, состоялась из-за того, что король Визерис I назначил свою дочь Рейниру наследницей в обход братьев вопреки традиционному порядку престолонаследия - а та принялась строгать «Стронгов» и не позаботилась о том, чтобы не пошла молва о истинном отцовстве её детей. Вражда Таргариенов и Блэкфайров началась после того, как Дейрон I отказался отдать замуж за Деймона Блэкфайра свою сестру (тут, правда, женщина выступает в пассивной роли). Сын Эйгона V принц Дункан отказался от брака с дочерью Лионеля Баратеона ради своей любовницы Дженни, после чего началась война и страна «выплатила приданое трупами». Причиной Восстания Баратеона, свергшего Таргариенов с Железного Трона, было то, что Лианна Старк сбежала от родителей с принцем Рэйгаром, наследником короля Эйриса II. И это я пока что перечисляю только лишь те события, что предшествуют книжным!       Ещё в тему женщин у Мартина как клишированных тупых шлюх – «светлые» образы дочерей Джейхейриса, Сейры и Визерры. Первая ухитрилась отдаться трем мужикам сразу, предложить отцу разрешить ей вступить в брак со всеми ними сразу, сославшись на прецедент Мейгора (местного стереотипного кровавого тирана), взявшего трех жен, а в итоге сбежала за море и стала там высококлассной проституткой. Вторая, в принципе, тоже отличалась нетяжелостью нравов, попутно ещё и вовсю накачиваясь вином, от чего и погибла, разъезжая ночью (!) по столице в пьяном виде, упав с лошади и свернув шею.       В самой книге, опять же, женщины – вечные виновницы войн, смут и заговоров. Серсея из ненависти к мужу отдается брату Джейме и рожает от него детей, что ведет к тому, что братья короля – Станнис и Ренли – начинают интриги с целью отстранить потомство Серсеи от наследования трона (да и Бран Старк становится калекой, что окончательно настраивает его семью против Ланнистеров, именно из-за инцестуальной связи Серсеи и Джейме). Боевые действия Старков и Ланнистеров стартуют после того, как жена Неда Старка Кэйтилин арестовала Тириона Ланнистера, поверив ничем не обоснованным утверждениям Петира Бейлиша. Ранее сестра Кэйтилин Лиза, соблазненная тем же Бейлишем, отравила своего мужа, Десницу Джона Аррена, который мог бы вывести клан Ланнистеров на чистую воду. Дорнийская принцесса Арианна Мартелл, племянница вышеупомянутого Оберина, исходя из собственных комплексов (нехороший отец задвигает её в пользу брата) организует нелепый и терпящий крушение заговор, который, однако, делает калекой Мирцеллу Баратеон и ставит Дорн на грань войны с Железным Троном. Дэйнерис Таргариен в ходе своих приключений в Заливе Работорговцев погружает ранее мирный край в кровавую войну, конца и краю которой не видно до сих пор (пусть даже у неё благие намерения - освобождение рабов).       Иными словами, женщины и гомосексуалисты (в этом плане Мартин так и не ушел до конца от традиционного клише о «женственности» гомосексуалистов) показаны существами, в значительной степени управляемыми своими страстями и ввергающими из-за этих своих страстей государство в хаос – если они, не дай Бог, имеют влияние на государственные дела. Мужчины также привносят в политику хаос зачастую именно из-за того, что попадают под женское влияние или конфликтуют из-за женщин – скажем, причиной конфликта Эйриса II c Тайвином Ланнистером становится неудовлетворенная страсть короля к жене своего Десницы, а жизненной мотивацией для Петира Бейлиша является то, что некогда он не смог добиться Кэйтилин Талли. Напротив, наиболее эффективен в политических махинациях из всех мартиновских героев евнух Варис (позиционирующий себя в книгах в качестве служащего стране, а не амбициям конкретного правителя, «технократа»), который по причине своего скопчества меньше прочих политиков подвержен женскому влиянию.       С неграми, кстати, у Мартина тоже интересно. Помнится, я выше упоминал про «райский остров» Наат, выглядящий как некая картонная утопия, где даже поклоняются некому божку сферического Добра («Владыке Гармонии»). Так вот, это название Мартин не сам придумал, а спер (точнее, ввел в качестве тонкого литературного оммажа – постмодернисты такое любят) на вымышленный мир соавтора Лавкрафта Кларка Эштона Смита. Наат у Смита – остров, населенный неграми-людоедами и некромантами, обитель черной магии и ужасов. Вот так вот, да. Думаете, Мартин такое случайно вставил?       Опять же, левая идеология предполагает веру в онтологическое и правовое (речь идет о идеале, а не о конкретном средневековом обществе, о котором пишет Мартин) равенство людей. Но в мире Джорджа Мартина нет ни того, ни другого – он вращается вокруг сакральной династии Таргариенов[12] и вообще сакральной династической аристократии с многотысячелетними генеалогиями (не случайно в цикле отсутствуют по-настоящему значимые самостоятельные выступления простонародья за свои права), причем аристократия возвышается над своими подданными не только правовым статусом, но и суперспособностями, причем тесно связанными с их «родовыми» тотемами, с наследием по крови. Так, Таргариены – пилоты драконов, Старки управляют волками, а у Ланнистеров, судя по некоторым намекам (сцена из детства Джейме и Серсеи, где они безнаказанно проникли в клетку с львами), есть определенная власть над львами.       Но ладно, тема способностей, передающихся по наследству, для фэнтези-литературы является традиционной. Показательнее то, что из всех династий Вестероса Мартину наиболее интересны Таргариены (их правлению Вестеросом он даже посвятил отдельное произведение, «Пламя и Кровь», и он намерен писать второй том) – династия, практикующая сакральный инцест и в рамках т.н. Доктрины Исключительности отменившая для себя запреты, действующие для обычных людей. Нравственную амбивалентность этой династии подчеркивают цитаты вроде «...безумие и величие — это две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет», от которых веет мамкиным ницшеанством с идеей сверхчеловека, стоящего над моралью.       Некоторые, правда, считают, что Мартин намеренно сделал Таргариенов понтоватыми снобами с закосом под нацизм именно потому, что намеревается их в финале «слить» (хотя ещё не факт, что «Песнь Льда и Пламени» завершится также, как и сериал – и даже в случае гибели Дэйнерис вымирание Таргариенов не предопределено), и видят в них намеренную деконструкцию мэрисьюшного шаблона[13]. Но мне эта версия представляется сомнительной – уж больно Мартину нравится именно что про таких персонажей («морально неоднозначных», как принято говорить) писать, особенно на фоне политического бессилия и безгласия простонародья, которое хоть как-то пытается отстаивать свои права лишь в том случае, если его совсем «прижимают». Мир Мартина это мир аристократии, и интересна ему в нем в первую очередь аристократия.       Подводя итоги – хотя Джордж Мартин в своем творчестве использует приемы, направленные на привлечение симпатий леволиберальной аудитории, внимательный анализ его творчества наводит на мысль, что в действительности его высказывания в публичном пространстве и декларативная идеология его книг не соответствует его подлинным убеждениям, а является конъюнктурным поклоном общественной моде. И – безотносительно того, как каждый из нас видит социальную и гендерную проблематику – подобная неискренность, безусловно, заслуживает осуждения. [1] https://ficbook.net/readfic/9101693 [2] https://www.vedomosti.ru/lifestyle/articles/2015/04/15/igra-prestolov-smyagchila-nravi https://iq.hse.ru/news/204103484.html [3] https://ficbook.net/readfic/9067299 [4] https://news.tut.by/culture/612273.html [5] https://www.mk.ru/science/2018/10/18/dzhordzh-martin-igra-prestolov-predosteregaet-o-globalnom-poteplenii.html [6] https://lit.wikireading.ru/28440 [7] https://philologist.livejournal.com/9474874.html [8] https://esquire.ru/rules/6085-george-r-r-martin/ [9] https://philologist.livejournal.com/10634312.html [10] https://uldorthecursed.livejournal.com/221122.html [11] https://7kingdoms.ru/2020/deepl-grrm-mermaid/ [12] https://myrngwaur.livejournal.com/789042.html [13] https://ficbook.net/readfic/8446441