doubt

Слэш
NC-17
Завершён
71
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
71 Нравится 7 Отзывы 10 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Ночные размышления самые сокровенные. Лос-Анджелес стал новым домом, а Джейден, Брайс, Энтони, Тайлер, Гриффин и Кио новыми лучшими друзьями. Сожительство с этими парнями было, наверное, лучшим его решением. Будущее непонятно и размыто, а ещё оно пугает. Нужно принимать решения самостоятельно, родители лишь давят, а потому такая передышка на пользу. Он уже давно на онлайн-обучении, но к удивлению его самого и его семьи, как только он переезжает из дома, с учебой дела идут в гору, а оценки становятся значительно лучше. Получалось удачно совмещать активность в тик токе, тусовки с парнями и обучение, так что претензий от родителей не возникало. Они снимают большой дом, в какой-то степени, чтобы постебаться над ребятами из Хайпхауса, но больше потому, что так выгоднее и в разы веселее. У них не случается крупных ссор на почве совместного быта, да вообще никаких не случается. Их семь раздолбаев и похуистов, которых мало волнует, валяется ли носок Гриффа в коридоре, помыл ли за собой тарелку Тайлер, съел ли Джейден чужой сыр — и все в таком роде. Никто не беспокоился по поводу незаправленных постелей, уборки они в принципе ни разу за все время в доме не совершали, грязной посуды не было по определению — они почти все заказывали, а для остального была посудомойка — то есть всем было категорически похуй. Творить хуйню в свое удовольствие было их истинным призванием, так что никто от намеченного плана действий не удалялся. Дружба с парнями в какой-то момент вошла в привычку настолько, что все чаще он думал, что знает их почти всю жизнь. Дружба с каждым из них характеризовалась разным, но они удивительным образом сошлись характерами абсолютно все. Они образовали почти компанию, и Джош был уверен в каждом из них, понимал и видел насквозь всех, каждого он мог назвать своим братом. Кроме, может, лучшего друга. Энтони, которому он доверял больше всякого другого, все же не был для него раскрытой книгой. Его чувства и поступки вызывали порой нестыковки в голове Джоша. Они снимают, много снимают, очень много. И все это откровенно гейское настолько, что это уже стало нормой. С их первого совместного ролика их дружба будто бы имела другой оттенок, нежели с другими. Джош себя чувствовал рядом с ним как-то не так, не как с Брайсом, Джейденом, Сэмом, Пейем или другими парнями — временами неловко и стеснительно — иногда это чувство почти становилось похожим на смущение перед симпатичной девчонкой. Если честно, он заметил это сразу, но возрождающиеся отношения с Нессой, как оказалось, до сих пор вызывавшей в нем чувства, заставили его ошибочно полагать, что такое постоянное взвинченное состояние вызывает она. Но вот он здесь, уже какую ночь пялится в потолок, раздумывая об Энтони, скрупулёзно анализируя каждое воспоминание и каждую эмоцию, вызываемую им. Несса спит на его груди, а он все размышляет над своей жизнью, ища ключ к пониманию себя.

***

Он просыпается резко, как от кошмара, садится на кровати, трёт лицо, солнечные лучи слепят на оба глаза, смотрит на прикроватные часы. 3:17 pm Три часа дня, а его никто не разбудил? Странно. Сознание резко пробивают вспышки сна, в которых мелькает он. Вот они идут в магазин за углом, парни уже там, сваливают в багажник такси стеклянно звенящие пакеты. Намечается попойка. Сон возникает вспышками, и вот они уже сидят друг напротив друга на диване и глушат бесконечные шоты, в доме орет музыка, девчонки танцуют, Тайлер с Брайсом оккупировали джакузи, Кио с новоиспеченной девушкой скрылись за дверьми его спальни — классические домашние посиделки. Все вокруг шумит и мельтешит, а они смотрят друг на друга неотрывно. кто кого? На колени к Джошу падает материализовавшаяся из ниоткуда Несса и бодро щебечет на ухо про клуб. Напротив склонившаяся над ним Авани целует чужой висок. Пьяный Джош это плохо. Плохо для окружающих, но охуенно для него самого. В пьяном Ричардсе удобно уживаются его худшие стороны: он становится бесконтрольным, быстро заводится на любую мелочь, лезет в драки и творит много хуйни. Такого его мало, кто знает. Джош мудак — это что-то новенькое для Свея. По приезде в клуб он выпивает ещё полбутылки на одного, матерится на все стороны, орет песни, и чуть не ввязывается в драку. Подробностей не вспомнить. Он опоминается только спустя несколько часов, полулёжа на диванчике в вип-зоне. На столике стоят кальян и бутылка водки, пицца и лежат чьи-то сигареты. Он крутит затёкшей шеей и замечает обсасывающуюся парочку сбоку. На проверку это оказываются Авани с Энтони. кто же, блять, ещё? Он кривится, затем хватает бутылку за горлышко и залпом вливает в себя прозрачную жидкость. На столе обнаруживается зажигалка, щёлкает колесико, и он с наслаждением затягивается. Не курил сто лет. Запрокидывая голову и выдыхая, он ловит на себе пристальный взгляд. Не обращает внимания. Делает ещё пару затяжек и картинно выпускает дым. О, в этом он мастер. Несса называла это липкой лентой для мух, может быть, ведь он часто ловил на себе восторженные взгляды в момент курения. Девушки чутки к эстетичному. Может, не только девушки. Энтони смотрит не отрываясь, целует чужую шею и смотрит, смотрит. Джош поворачивает голову и докуривает, смотря только ему в глаза. Когда ты пьян контролировать себя сложнее, все потаенные невнятные желания всплывают, и поддаться им хочется с невероятной силой. Если бы не Авани, им обоим бы наступил пиздец. На танцпол он почти бежит. трус. Найти ее не сложно, она танцует в группе других девчонок, из которой он ее тут же утаскивает. «Как ты?», — она спрашивает, но через минуту они уже целуются в кабинке туалета. «Ты курил?». Снова без ответа. Она тянет его футболку вверх, он шарит руками по спине, отточенным движением расстёгивая платье и лифчик. Она отшвыривает ремень, он отправляет все ее лишние вещи туда же. Зарывается в волосы, чуть тянет за них вниз и долго целует. Умудряется одной рукой раскатать по твёрдому члену презерватив, а другой стянуть с неё белье. Подхватывает ее и прижимает к хлипкой стенке. Прошептать ей на ухо «тише», сомкнуть руки над головой, заглушить громкий стон поцелуем и войти. — Бляять. Он трахает ее быстро, под конец уже даже не заботясь, кто их может услышать. Несса горит под его руками, стонет ненаигранно, и улетает в оргазм всего за пару минут до Джоша (чем, чем, а умениями он действительно мог похвастаться). Джош сжимает зубы где-то под ключицей и кончает, впиваясь до синяков в бёдра. Одеваются молча, но перед выходом Несса тянет его за затылок к себе, мокро целует и походкой от бедра исчезает в толпе, выглядя блядски довольной. А он поднимается в их пустой вип, садится рядом с Брайсом и остальное время беспрерывно бухает и курит. не то. Вываливаются они из клуба часа в три. До дома квартала четыре, девушки на своих каблуках и улицы не пройдут, так что те уезжают на такси. Джейден, Гриффин и Кио уезжают с ними. Они честно проходят перекрёстка три, а потом Тайлер заказывает убер, и вот они уже кричат песни так, что слышно в радиусе пятисот метров. Бедро сидящего рядом Энтони обжигает. Но до дома они не доезжают, потому что в какой-то момент Брайс на скорости открывает дверь машины и начинает блевать. Таксист оказывается сволочью, начинает орать и выгонять из такси, так что пару улиц до дома они идут. Вся остальная компания в это время смеётся так, что скоро, кажется, задохнётся. Когда они уже заходят во двор, Энтони вдруг хватает его за руку и бросает: — Пошли покурим? — Ты куришь? Впрочем он не против. В кармане джинсовки как раз обретаются сигареты. Они выворачивают обратно на улицу незамеченными — Брайс и Тайлер, повисшие друг на друге и горланящие тему из «Друзей», их отсутствие не замечают. Останавливаются под деревом, и Джош уже цепляет из пачки сигареты, но останавливается, прерываемый чужим хмыком. Энтони держит в руках самокрутку и ухмыляется. — Не знал, что малыш Тони таким занимается. Энтони никак не реагирует на прозвище, а просто тянется за зажигалкой. Джош отдергивает руку и завязывается маленькая потасовка, в которой страдает только сигарета, выпавшая из его рта. Пачка сигарет с зажигалкой внутри валяется недалеко от дерущейся парочки. Энтони пытается сделать захват, но он слишком медлителен, делает глупый промах и сам же оказывается прижат за шею. — Оставь для лучших времён. Энтони разочарованно засовывает сигарету обратно в карман и уже собирается возвращаться в дом, но теперь уже Джош останавливает его. — А как же «пошли покурим»? Джош отряхивает упавшие пачку, цепляет две, суёт одну в рот себе, а другую Энтони. Тот касается его пальцев губами, и вытягивает из них зубами сигарету. Ричардс неприлично залипает. Подносит пламя, зажигая сначала чужую сигарету, потом свою. Они спускаются вниз по улице, завязывая пустой разговор, но вот они, спустя час уже идут по соседнему кварталу, хохоча над историями из детства. Они докуривают последнюю сигарету вместе, в передавая ее из рук в руки, когда Энтони говорит, что в этой жизни надо попробовать все. Отчаянно жестикулируя и пытаясь донести мысль оппоненту, Ривз цепляется за что-то ногой, и Джош перехватывает его за талию чуть ли не у земли, спасая чужое лицо от встречи с асфальтом. Они застывают в этом положении, а Джош представляет, как они выглядят — как парочка из фильма шестидесятых — непонятно, кто тянется первым, но от простого соприкосновения губ под веками вспыхивает. Они целуются жадно, словно дорвались. Джош возвращает их обоих в вертикальное положение, пытаясь вернуть себе рассудок, но уже Энтони тянет его за короткие волосы на затылке к себе, и они снова целуются, мокро и горячо. Это равный бой, и от того так странно приятно передавать временами контроль, а потом резко выхватывать инициативу. Джош чувствует, что этот поцелуй ему необходим, как дыхание, словно он сейчас же задохнётся, если оторвётся. Как они вернулись в дом, он вспомнить не в состоянии. Намереваясь принять душ, он поднимается и бредёт в ванну, где красится Несса, скрывая остатки веселой ночки. Стоп. Ему не приснилось? Блять, ну ты и попал.

***

Все оставшееся время до отъезда Нессы он не отходит от неё. Это помогает не думать о другом. Ее поцелуи нежные, мягкие и податливые, и ему почти нравится. Они обсасываются чуть ли не на каждом углу, и не заметить его взгляд, обращённый на них, почти невозможно. Кривоватая улыбка и этот взгляд с плещущимся на дне коктейлем из грусти, обиды, обречённости и непонимания бьют его под дых. Когда за Нессой захлопывается дверь, парадоксально становится легче дышать. А будущие полгода вдали от собственной девушки точно не кажутся ему испытанием. За время их сожительства он привык к их почти братской общине, а потому видеть тут девушек было странно. Да и не вписывались они в эту спартанскую обстановку, а обстановка действительно была спартанская, даже стиралки не было. Дни проходят лениво, но даже уютно. Они рубятся в приставку, едят еду из доставки, вырубаются, кто где, и иногда снимают в тик ток. Несса написывает по несколько раз в день, он отвечает исподтишка, но старается этого не показывать. Что-то словно треснуло в нем за последние несколько недель. И не только в нем. Энтони выглядит слегка понурым и немножко грустным — но все будто бы не замечают. В эти последние недели желание участвовать в жизни друга резко обострилось, и Джош пока не в состоянии объяснить даже себе, почему именно. Он по ночам долго не может заснуть и все думает о Свее, парнях, Нессе и Энтони. Несса уже в Канаде, но он все такой же противно взвинченно-смущенный. Он правда обходит этот вопрос стороной, но когда часы на прикроватной тумбе показывают четыре часа утра, Джош наконец позволяет мысли скользнуть в сторону отношений с Энтони. Он снова прокручивает все их общие воспоминания, натыкается на кучу непонятных моментов, а под утро перед тем как отключиться, думает о Энтони в качестве парня. Он не успевает нормально обдумать это, проваливаясь в долгожданный сон. Сон ему снится замечательный, такой чудесный, что он просыпается со стояком. На Энтони. Во сне они обтерли все стены в доме, пока целовались. Выворачивая на кухню без футболки, он не ожидает там кого-то увидеть, десять, блять, утра, и ещё после определенного вида действий есть хочется зверски. Какого же его удивление, когда он видит Ривза, двигающего на сковородке яичницу и пританцовывающего у плиты. Головой он, подлетая сзади и прижимаясь горячим ещё со сна телом, разумеется, не думает. Энтони вздрагивает и смотрит на него, как на идиота. Идиот кладёт голову ему на плечо, несколько секунд просто согревает дыханием чужую шею, а потом резко целует в щеку и отпрыгивает, тут же получает по плечу горячей лопаткой. Отбегает к холодильнику, достаёт и демонстративно жадно пьёт молоко прямо из бутылки, так что кадык дергается. Энтони предсказуемо смотрит. Тихий рваный вздох не остаётся незамеченным. Украсть лопатку из рук ничего не стоит, но сбежать не удаётся, и он оказывается прижатым к той же столешнице. Ривз опирается руками по бокам от жертвы в ловушке, и улыбается нагло. Скользит носом вдоль шеи и настойчиво целует, сразу же пуская в ход язык и вылизывая чужой рот. Чуть опешивший Джош отпускает лопатку и зарывается пальцами в длинные уложенные пряди, с силой оттягивая, заглядывает в улыбающиеся глаза, легко прикусывает губу и сам толкается в податливый рот. День определённо начался хорошо. Когда Джош скользит руками по пояснице и ниже, Энтони вдруг выхватывает ту самую лопатку и бьет ею по рукам, а ещё говорит: — Фу, почисти зубы, воняешь, — и это звучит так неловко и глупо, что через минуту они уже смеются в голос. — Я серьезно. — Ты хочешь сказать, тебе не понравилось? — Джош стоит так близко, что их губы разделяет, кажется, всего пара сантиметров. — Нет. И смеётся. Красивый, такой красивый, черт. — Лгун. Джош в ванной смотрит на себя и понимает, что совершенно не может стащить улыбку с лица. Лучше не задумываться, почему. Брайса, стоящего в коридоре с лицом лица уже несколько минут, никто из них не заметил.

***

Карантин значит, что надо бы запастись едой, так что они едут в супермаркет, и вывозят оттуда все, что можно было просто приготовить, ящиков двадцать пива и непомерное количество туалетной бумаги. Дни жутко однообразные. Забивать голову откровенно не хочется, но в какой-то момент убежать от себя становится невозможным. Не думать о том, кто постоянно рядом тяжело. Они с Джошем не сговариваясь избирают тактику игнора произошедшего. Шутят скользкие шутки и стараются не сорваться. воскресенье. Приезжает Мэдс и разворачивает баталии на кухне. Они несколько часов под ее кропотливым руководством готовят. В кухне стоят гул и смех, витают ароматы пряностей, запечённого мяса и свежих овощей. За столом Джейден шутит, что это и есть семейная жизнь, все смеются, а Энтони думает, что так и ощущается дом. Во вторник количество нестиранного вонючего шмотья достигает апогея, они играют в камень-ножницы-бумагу, выбирая неудачников, которые повезут все вещи в постирочную. Джош, Брайс и Энтони в ролях главных неудачников увозят с полдома вещей. Когда им остается разобрать всего немного, Брайс вдруг сообщает им, что у него встреча с фаянсовым другом, и он умрет, если не поедет. Делать нечего, Брайс сваливает, но выглядит он, будто совершил самое пакостное дельце, которым очень горд. В Свэй они возвращаются пешком, хотя идти довольно далеко. Но у таких внезапных прогулок есть толика очарования, а завязавшиеся разговоры не хочется заканчивать. Они болтают сначала о песнях Джейдена, «Коматозе» и его успехе, внезапно виляя в сторону смерти. Энтони рассказывает о бабушке, всегда имевшей на него наибольшее влияние: она умела поддержать и поощрить каждый его порыв, пекла самые лучшие блинчики (дочь русских эмигрантов, как-никак), знала все секреты о нем и читала много книжек. — Я никогда не знал в своей жизни человека лучшего, чем она. Она никогда не злилась на меня, мы не ссорились никогда. Я, знаешь, не верю в Бога, но иногда мне хочется думать, что она мой ангел-хранитель, до сих пор присматривает за мной, но уже с небес. Бабушка, а он зовет ее на русский манер, закрывала собой и всей своей аурой от частых ссор родителей, от глупых издевательств братьев, учила добру и смотрела с ним много мультиков, не признавала только Винни Пуха, всегда вставляла старенькую кассету в такой же старенький проигрыватель, и они смотрели мультик с смешно говорящим в нос коричневым медведем с красным шариком на другом языке. Он всегда любил ее больше всех, и она любила его больше всех своих внуков и детей, часто говорила, что он очень похож на ее Бореньку. Фотографии дедушки она показывала исключительно плача и смеясь. Бабушка умерла пять лет назад, и тогда он понял, что детству пришел конец и нужно взрослеть. Как он вообще пережил ее смерть? Говорить об этом тяжело, и парень пытается отвернуться и скрыть накатившие слезы. Джош не дает ему повернуться, сталкивает их лбами, заглядывает в уже мутные от слез глаза, вздыхает и притягивает к себе на плечо. Энтони бормочет что-то между «я не плакал об этом уже года два» и «прости». — Дурак — беззлобно отвечает Джош, прижимая к себе сильнее, и гладит по шелковистым волосам. Эти слезы могли бы выставить его слабым жалким, ничтожным, но есть простая истина. Чувствовать — не слабость. Чувствовать значит испытывать эмоции, чувствовать значит жить. Слезы не имеют гендерных разделений. Жизнь есть бешеный круговорот лото, и никогда не знаешь, что тебе выпадет сегодня, а что завтра. Слезы помогают чувствовать себя живым, спасают иногда. Иногда всем просто нужно выплакать свою боль сегодня, чтобы двигаться вперед завтра. Плакать на чужом плече странно, но так необходимо. Ричардс лишь мягко пропускает сквозь пальцы пряди волос и обнимает; позволяет. Когда слезы иссякают, друг мягко ерошит ему волосы и целует в макушку. В среду они устраивают марафон видеоигр и не спят две ночи подряд, зависая у компов. В четверг Джош узнаёт, что Чейз подкатывал к Нессе, и приходит в такую неудержимую ярость, что они все еле сдерживают его от того, чтобы разъебать дом. Они нажираются и договариваются ехать на драку. Но позже решают заманить Чейза Хадсона в ловушку. План собственно предельно прост: они под каким-то предлогом зовут Хадсона в Свей, а потом оставляют его наедине с Джошем. У Ричардса глаза горят, пока они обсуждают все это, и взгляд его по-настоящему страшен. Джош в своей жажде мести ужасен. Энтони сидит на балконе, когда пьяный вдрызг Ричардс вываливается покурить, чиркает зажигалкой раз десять, не попадая пламенем на кончик. Энтони, тихо посмеиваясь, тянет сигарету из губ и сам поджигает, даёт затянуться из рук. Джош наваливается на него, вжимая в перегородку, обнимая за талию и слушая чужой вдох. Тычется в губы, но Энтони отворачивает голову, и поцелуй мажет по щеке. Ривз выворачивается из чужих объятий, крепко берет руками пьяную голову, заставляя сфокусировать на себе скачущий взгляд, почти по-отечески притягивает за плечи, сталкивает лбы и шепчет в губы «не надо». Они долго стоят так, кажется, даже занимается заря. Снова курят. — Что ты с ним сделаешь? — и это опрометчиво, ой как опрометчиво. Только-только погасший бешеный огонек вновь мелькает в глазах напротив. — Убью.

***

Хадсон, смеясь над какой-то шуткой Джейдена, заходит в дом. Кидает парням в зале «привет», хватает банку пива со столика и падает на диван. — Ну, так что ты хотел обсудить? Мне некогда тут сюсюкаться, у меня есть другие дела. Чейз сидит на их небольшом диване с достоинством короля и осматривает дом с высокомерием высшей пробы. Джейден просит его подождать, на что тот кривит свои тонкие губы. Да уж, возросшая популярность дала ему иллюзию вседозволенности. Брайс и Джейден уходят, а Энтони подсаживается к Чейзу и они говорят о недавней поездке на Багамы. Звонящий телефон заставляет Ривза покинуть гостя. Джош спокойно заворачивает в зал, закрывает дверь на ключ и садится напротив долгожданного гостя. Их ждет веселый разговор. Есть у Джоша одно умение, всегда работающее безотказно и не раз спасавшее его. В случаях, когда необходимо морально потрепать оппонента, взгляд голубых глаз словно леденеет. Взгляд глаз, смеющихся почти всегда, внезапно начинает причинять дискомфорт. Металлический голос не позволяет ослушаться, внушает неуверенность и беспокойство, «жертвы» теряются и паникуют и в попытке самосохранения капитулируют. Несса называет это «взглядом Сталина и голосом Ленина». Хадсон под этим прямым немигающим взглядом даже как-то съеживается, но спустя минуту злобно огрызается. Джош поднимает бровь и продолжает смотреть. Если бы взглядом можно было убить, Чейз превратился бы в пепел еще на пороге. — Сам догадаешься, или мне придется объяснять? — до придурка доходит удивительно долго. Когда голову в капюшоне с шипами наконец поражает догадка, Чейз краснеет, бледнеет, снова краснеет, а затем достигает состояния только выстиранной простыни. — О, вижу догадался. Что скажешь в свое оправдание? — Я. — Как жаль, что мне похуй. За все свои поступки сейчас ответишь, — с этими словами Джош вздергивает его с дивана, сдирает капюшон и ударяет своей головой о чужую. Чейз неуклюже скатывается по дивану, держась за переносицу, и тут же получает кулаком в левую скулу. Коленом бьет между разведенных ног, кулаком в солнечное сплетение и локтем дает по носу. Он методично превращает лицо напротив в месиво, когда его оттаскивают. Кровавым маревом заволакивает глаза и он с утроенной силой отбивается от оттаскивающих рук. Получает тяжелый удар куда-то под дых и вырубается. Энтони смотрит на полузаплывшие кровавое лицо Чейза, наливающийся синяк у Тайлера под глазом и думает пиздец.

***

Джош на следующий день просыпается с мыслью опозорить Хадсона, и все, что, блять, приходит ему в голову: это записать дисс на Лил Хади, будто они в ебаном 2017. Энтони и все остальные парни смеются — никто не воспринимает всерьез. Они друг к другу не лезут. Стараются вообще контактировать по минимуму. Он знает, что Авани на карантине, но решает по секрету приехать и обрадовать ее. Покупает какие-то сладости и еды из Макдональдса и появляется на ее пороге с широчайшей улыбкой. Она сразу вешается ему на шею, целует-целует-целует, благодарит-благодарит-благодарит. Они смотрят фильм, и он не то, что название запоминает, но даже сюжет улавливает. Поцелуи, которые они чередуют с просмотром, не отвлекают почти, а в какой-то момент он позволяет себе сравнить их с поцелуями Джоша. Перевес не на стороне Авани. Когда через несколько дней Джош говорит им о диссе, который собственно уже готов и остается снять клип, все опять смеются, пока Джош не одергивает их и не осматривает своим терроризирующим взглядом. Все еще не воспринимают всерьез. В итоге Тайлер находит продюсера и оператора, а дисс они записывают на пару с Брайсом. В том, что это будет разъеб, никто не сомневается. Дни, впрочем, идут так же одинаково, дисс выходит, получая тонны положительных комментариев, они все так же снимают тиктоки, танцуют и бесятся, но что-то постепенно сводит терпение на нет. Словно он растит в себе убивающую заразу. Понимающий взгляд Брайса раздражает и даже оскорбляет. Дом внезапно пустеет: Джейден и Мэдс уезжают к ее родителям, Гриффин, Брайс и Тайлер в крысу сваливают в клуб (уходят в магазин за пивом, а через несколько часов в лучших друзьях отчетливо мелькает светомузыка, танцующие девушки и шоты), Кио все еще у своей девушки. И нет ничего удивительного в Джоше, прижавшем его в коридоре. Смысла останавливаться никто не находит. Чужие губы, сминающие в жестком подчиняющем поцелуе, и руки, резко тянущие за длинные пряди, так разнятся с прикосновениями девушки, что его ведет. Он стонет гулко и чувствует, как шарят по спине. Эти новые ощущения заставляют выгибаться в руках друга, губы прокладывают дорожку от челюсти к шее, исследуют тонкую нежную кожу. Энтони резко меняет их местами, ухмыляясь уголком рта и ловя улыбку напротив, раздвигает губы своим языком, целует медленно и тягуче томительно. Тянет чужую футболку через голову, ловя легкое дежавю, прикусывает ключицу и, движимый изнутри, цепляет сосок. Вздох сверху служит ответом. — Доигрался. Толчок. Джош за руку тащит его в ривзовскую одиночную спальню, срывая короткие поцелуи и огибая острые углы. На незаправленную кровать Энтони падает уже голый по пояс. Неяркая подсветка освещает комнату желтоватым светом. Джош переключает на приглушённый красный. В этих тенях он похож на дьявола, готовящегося заполучить новую жертву. Дьявол ведёт по своему прессу рукой, потягивается и начинает расстегивать штаны. Чертова порнозвезда. Разум улетучивается с нарастающим возбуждением, и Ривз наблюдает за разворачивающимся личным шоу. Дьявол опрокидывает его на подушки и нависает, кусает местечко за ухом и целует. Скользит руками по торсу, прикасается языком и пальцами, как давно хотел. Собственные серые спортивки слетают с поражающей скоростью. Парень заглядывает в блестящие глаза напротив и выгибается от этих рук на своём теле. Джош ощутимо кусает под ключицей, короткими поцелуями добирается до паха, внезапно возвращаясь и хватая зубами правый сосок. — Без засосов, пожалуйста — свою просьбу Энтони уже выстанывает. Контраст от руки, блаженно сжавшей напряженный член через трусы, и зубов, прикусывающих поочередно соски, убивает. Джош медленно ему надрачивает, кусая за самые разные места на теле, и все-таки оставляя укус под ребрами, целует в мягкие губы, настойчиво и глубоко. Ричардс увеличивает темп, размазывает по головке выступившую смазку, спускается с силой к основанию, мнет уже поджавшиеся яички, наконец, ловит громкий стон с губ. Влажные салфетки около кровати очень кстати. Энтони, очевидно, из тех, кто считает, что удовольствие должно быть обоюдным. Поэтому не проходит пары минут, как Джоша опрокидывают на постель и осматривают многообещающим взглядом. Ривз настроен решительно, он опускается к низу живота, проводя пальцами по идеальному прессу, целует тазобедренные косточки. Джош не успевает даже продолжить собственную мысль, когда его член оказывается в влажном тепле рта. — Блять, Ривз… Энтони аккуратно обводит языком головку, облизывает венку, и осторожно надевается на член, умудряясь взять сразу почти наполовину. Ричардс от внезапного удовольствия забывается и толкается в приятно подрагивающее горло. Из глаз брызжут слезы, и только невероятное усилие позволяет Ривзу не закашляться и не сжать зубы. Давая себе передышку, он перекатывает между пальцами яйца и снова погружает член в горло. Но закончить ему не дают. Тяжело дышащий Джош рывком поднимает его с колен, вновь хватает за волосы и целует почти с остервенением. Руки Джоша с волос перебираются на спину и постепенно движутся в сторону поясницы. Когда ладони ложатся на ягодицы, парень отодвигается, смотрит в голубые глаза долго и испытующе, и, наконец, задает вопрос: — Ты уверен? Дожидается кивка и рывком опрокидывает его на кровать, медленно вылизывая рот, и снова ощутимо оглаживает тело. Запускает язык в ушную раковину, в ответ слыша хохот и «щекотно». Спускается вниз по груди, не отводя взгляда, и целует в низ живота. Слишком громкий и разнящийся с другими звуками в комнате щелчок открытой смазки заставляет тело Ривза неконтролируемо напрячься. Но в этот момент Джош берет в рот член, и на все как-то становится похуй. Сосет Ричардс почти блять профессионально, вакуумом облепляет и уделяет внимание каждой детальке. Ему так хорошо, что даже плохо, он уже вовсю вбивается в сжимающееся горло, не сразу замечая всю соль собственного положения — длинный узловатый палец уже вовсю исследует прямую кишку. Джош берет особенно глубоко, почти полностью заглатывая, и Энтони захлебывается стоном, упуская из виду еще один палец, проталкивающийся в задний проход. Его опять обводят вокруг пальца. Буквально, блять. Движения пальцев теперь более заметны и приносят ощутимый дискомфорт. Джош облизывает и поочередно втягивает оба яичка, пока его пальцы, похоже стремятся откопать клад на дне его задницы. И похоже откапывают, потому что сила, с которой он подается на раздвигающие его пальцы, и умоляющий скулеж, который он даже поначалу не определяет как свой, говорят все за него. Оргазм маячит прямо перед глазами, но Джош член пережимает, свободной рукой вытирает губы и наваливается всем телом. Прикусывает сосок и добавляет третий палец. Невыносимо. Долбанный изверг. — Малышу Тони так не терпится? — он что сказал это вслух?.. Но слов мимо ушей не пропускает, зубами вскрывает презерватив и раскатывает по члену, чувствуя, как Ривз сжимается на пальцах. Вынимает влажные от смазки пальцы, нависает на руках, приставляя головку члена ко входу. Энтони коротко кивает, разрешая, и все что, происходит дальше, приобретает в его глазах расплывчатость и туманность. Джош сразу толкается наполовину, замирает на несколько десятков секунд, давая привыкнуть, но Энтони все равно распахивает широко глаза, удивляясь пальцу, стершему скатившуюся слезу. — Не зажимайся, хуже себе сделаешь. Джош целует его, стараясь отвлечь, но ноющая боль не уходит даже после передышки. Неглубокими толчками проникает до конца, упирается лбом в лоб и шепчет «боже, какой же ты узкий», Энтони от этих слов внезапно краснеет. Парень, смотря на это, смеется в плечо и делает первый толчок. Боль постепенно отходит, и он даже умудряется подмахивать бедрами. Нависающий над ним Джош выглядит дьявольски красивым. Он опять упускает момент, когда Джош слегка меняет их положение, и следующий толчок выбивает дух. С этого момента все вокруг теряет резкость, остаются только Джош и вот-вот накроющее удовольствие. Когда белесые капли выплескиваются на их животы, Энтони уже мало способен соображать, он лишь слышит, как Джош кончает следом, и отрубается. Ричардс же избавляется от «следов преступления», умывается и возвращается в спальню, ныряя под одеяло и прижимаясь к горячему телу. Обо всем он подумает завтра.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.