Часть 1
7 апреля 2020 г. в 05:24
Осознавать это чертовски горько. Джаред спрятал обратно фото в треснувшей рамке, пачку вырезок и две выцветшие открытки. Горько узнать, что ты непроходимый тупица и после смерти умудрился не обрести покой. Пять лет! Пять! Он сверился с ноутбуком и только сейчас понял, отчего Дженсен выдал ему такую глючную дрянь. А вы попробуйте совместить электронику с призраком, ещё и не так извернуться придётся. Пять лет он, тупой ублюдок, морочил голову лучшему человеку во вселенной. Доброму, страдающему, до сих пор любящему! Джаред обхватил голову, закружился в своём заточении. Как он возненавидел Дженсена, когда тот его здесь запер, как невзлюбил и проклял. Как кричал ему гадости через дверь и выл от тоски... Отбивался от редких попыток прикоснуться или обнять. Чёртов тупой призрак, он даже не запомнил большую часть из тех пяти лет!
Сначала, увидев белую полосу света, он не поверил своим глазам. А тронув рукой — вскрикнул, так прошибающе, жгуче оно было хорошо. Потянулся коснуться… И тут в комнату вынесся Дженсен, в крови, дымящийся, где его коснулся луч. Грохнул о стену таз с воняющей дымовухой, а поскользнувшись — весь оказался внутри луча. Кровь с его рук растворилась дымом, седые волосы вновь окрасились в золотистый цвет, а из глаз ручьём пролились слёзы, он там и рухнул, обессиленный. А луч ушёл. Оставив Джареду ощущение, что у него не так уж и много времени решить своё последнее дело.
И вот Джаред в кабинете. Пыльные полки, давно не читанные книги и мусор бумажный по углам. Разлитая в спешке чёрная жижа, которую он принял за кровь. Счета и повестки на столе, гадкие спутники разорения, пустой, разрушающийся дом. Единственная жилая комната — его, без окон, все стены снаружи обрисованы знаками, что пугали даже на вид. Весь дом уродливо выкручен, улиткой завёрнут вокруг него. Вокруг Джареда. Всё остальное Дженсен разрушил. Сквозь грязные окна едва пробивался свет, заросший сад довершал картину угрюмого запустения.
И горше прочего — на кухонном столе галерея бутылок. Дешёвое пойло, полынный настой, болиголов и сухой букет аконита. Тетрадка с записями и аптекарские весы.
— Без них я перестал слышать тебя, — шёпот скользнул по лопаткам, он не услышал, когда Дженсен подошёл.
«Ругань, проклятья и оскорбления», — подумал, содрогаясь от стыда, Джаред.
— Ты травишь себя, — пусть и не травник, но ядовитость ингредиентов даже он понимал.
— Зато вижу.
— Зачем это тебе?
В ответ едва ощутимое касание. Дженсен повернул его лицом к себе. Всего за пять лет он постарел на все двадцать. Седой, тощий, только и осталось, что плечи широкие да глаза огромные. Красавец и мечта фанаток превратился в тень себя. Джаред отзеркалил его жест, коснулся пальцем щеки и не почувствовал тепла.
— Потому что ты попросил. И я не мог без тебя.
Джареду смутно вспомнилось — ночь, странный полёт на машине, визг тормозов. И пьяные крики у дверей Дженсена: «Нет, Джен, да нет же, я не хочу!» Уже тогда он заворожил его, сам не понимая, что умер и что творит. Подлое мёртвое чудовище. Он попытался закрыть лицо руками.
— Ты убиваешь себя. Из-за меня.
— Уже нет. Я люблю тебя, Падалеки. Всегда любил.
Джаред, пронзённый озарением, бросился в комнату. Дженсен уже остывал. Теперь он точно был в луже крови, собственной, раскроив при падении затылок. Джаред схватился за волосы, он вновь стал причиной несчастья для единственного, кого любил.
А за плечами снова раскрылся проход в высший мир, Дженсен в отблесках света казался помолодевшим, улыбнулся ему:
— Идём.
Джаред заполыхал стыдом. Он разрушил жизнь любимого человека, стал невольной причиной гибели, а Дженсен зовёт его с собой. В ответ лишь улыбка и тихое:
— Зато ты не бросил меня одного.
— Ты должен был жить.
— Бывает, не получилось. Давай останься со мной в последний раз.
Поцелуй был такой настоящий, в голове от него взрывалась память, вся боль и любовь. Было колюче и нежно, сладко, в последний раз.