у Сидни и Дины хороший конец

Естественно, обмудок-Брэд всё испортил. Напился пьян, вломился на сцену в самый неподходящий момент, оказывается, выкрал личный дневник Сидни и стал над ней перед всеми насмехаться. Бесстыдно рассказал о чувствах Сидни к Дине, к отцу, к миру, выпотрошив её душу, перенеся её сокровенные, личные мысли в пьяный бред и шум динамиков. Ударил Стэнли, а потом… А потом благодаря Брэду все узнали, что «Сидни Новак считает, что она обладает сверхспособностями! Больная! Шизик!». Только после этого усатое недоразумение, названное учителем, соизволило найти охранника и утащить бухое тело, нагло испортившее праздник. Наверное, будут разбирательства с директором, и родителям Брэда точно настучат. Хотя на самом деле сейчас Сидни всё равно, какая судьба ждёт обмудка-Брэда, потому что куда интереснее судьба собственная. Потому что весь зал смотрел на неё. Все пялились и все всё знали. Она абсолютно голая перед ними. Смотреть на Дину Сидни боялась. Сидни сбежала. Кто-то перед ней расступался, кого-то пришлось расталкивать, но она всё равно выбралась на улицу, забежала за угол и прислонилась к холодной кирпичной стене. Наверное, её тоже потащат к директору. Школьный психолог тоже там будет. Будут спрашивать её обо всём, копаться внутри. И маме точно настучат. Сидни заплакала, сползла по стене вниз, на прохладную, влажную траву. Зачем с ней это происходит? Почему с ней? Почему?.. — Сидни? Боже мой, Сидни… Прямо перед ней образовалась Дина, сверкающая и красивая. Села рядом с ревущей Сидни, у которой слёзы, слюни, сопли… Фу. — Сидни, почему ты мне не рассказала? Я твоя лучшая подруга, ты обо всём можешь мне рассказывать! Зачем ты так с собой? Дина приобняла Сидни за плечи, чуть пододвинула девушку к себе, как бы спрашивая разрешения на прикосновения. Сидни промычала что-то нечленораздельное и уткнулась в Дину, хваталась за неё руками и плакала, плакала, плакала, а Дина негромко говорила что-то бессмысленное и успокаивающее. Её нежный обеспокоенный голос походил на колыбельную. И вот Сидни сидит в крепких тёплых объятиях, а Дина горячо шепчет ей на ухо и едва-едва покачивает, в сотый раз уверяя, что всё будет хорошо. Сидни вдруг прерывисто, несмело пропищала: — Я-я твоё платье запачкала… — Не говори ерунды! Платье это последнее, о чём стоит волноваться. Сидни прижималась к Дине так крепко, что слышала стук её сердца. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Успокаивает. — А что теперь со мной будет? — Ну, прямо сейчас тебя ищут, чтобы отправить тебя в целости и сохранности домой, потом, наверное, продлят посещение психолога ещё на год. Вот и всё. Брэда, надеюсь, исключат. А если хоть кто-нибудь будет к тебе лезть, я лично подарю фингал под глазом. — А что будет с… нами? Сидни боялась задавать этот вопрос, она боялась смотреть на Дину. Она была отвратительной подругой всё это время, отвратительной дочерью, сестрой, девушкой и теперь, когда все всё знают, она пропала. Совсем-совсем пропала. — Я не знаю. Но я буду с тобой. Дина погладила девушку по голове, потом взяла её лицо в свои ладони. Вынудила посмотреть прямо в глаза и твёрдо, чуть ли не по слогам, произнесла: — Я буду с тобой. Всё будет хорошо. А потом осторожно чмокнула Сидни в щёку. И тут же весело хихикнула: — Я тебя помадой замарала, сейчас вытру… Пойдём, пора доставить тебя домой. Дина взяла Сидни за руку и потянула за собой, и Сидни послушно пошла за подругой. Наверное, всё действительно будет хорошо, если можно будет держать Дину за руку.