январь, достать планшет и плакать

Блядский Нейтан Чен, – думает Миша, доставая из пачки очередную сигарету. Дым клубится, и становится трудно дышать. К чёрту! Всё к чёрту! В Питере холодно, не то, что в жаркой Калифорнии, где ярко светит солнце и шею обжигают поцелуи. Калифорния кажется другим миром, лучшим миром. Там нет давления со стороны фанатов, Федерации, СМИ – лишь чужие руки, нетерпеливо стягивающие тренировочные штаны. Они и сами не понимали, как так получилось. Но это не казалось чем-то неправильным. Так было проще – делить и каток, и кровать на двоих, не задумываясь о последствиях. Если честно, Миша не хотел уезжать, хотел остаться здесь, тренироваться у Рафа, прыгать стабильные квадлутц и сальхов, целовать Нейтана в конце-то концов! Но он не серебряный призёр Олимпиады в личном зачёте и не двукратный чемпион мира с кучей спонсоров. У него просто нет финансов и такой нужной сейчас поддержки Федерации. Ссор с Валентиной Михайловной становится всё больше. Да и на форумах тоже все неспокойно. Кажется, люди начинают догадываться. Только этого сейчас не хватает для полного счастья! Будто мало ему всего этого дерьма! Сигарета медленно дотлевает в руках, оставляя лишь пожелтевший фильтр. К чёрту, серьёзно! Такое ощущение, будто вся жизнь катится в грёбанные тартарары, полные бабочек, только не тех, которые в животе. Миша открывает окно, январский воздух проникает в комнату, становится ещё холоднее, хотя казалось, куда ещё больше. У него ломка, как у самого последнего наркомана, но Горшков, сука, перекрыл все доступы к дозе. Неужели никто не понимает, что так он загнется быстрее, чем от синусита и травли вместе взятых. От бессилия хочется кричать! Сбивать костяшки на руках, громить мебель, ощущать почти позабывшуюся свободу! Пытаться хоть как-то поменять эту ебучую осточертевшую жизнь! А затем вновь становится тепло...