Мнимая вселенная

Послушай, милая… Да, ты довольно мнимая, как все эти звезды, что видит астроном. И не пытайся быть непримиримою, остановилось время. Мы застыли в нем. ©

Телефонный звонок раздался немного позже, чем Таканори начал просыпаться. Поэтому не так обидно. Все равно Руки мучился все утро, потому что ему снова снился Акира. На этот раз они обнимались в какой-то раздевалке спортзала. Вот так нежданная встреча, походу оба не понимали, что они делают там, но зачем терять время… Таканори болезненно сощурил глаза, потому что забыл занавесить окно, и, глядя на яркое сентябрьское солнце, вспомнил свой сон. Наспех проанализировав его, Руки пришел к выводу, что это уже край и пора лечиться. Ну, когда окончательно проснулся, естественно. Во сне лечиться совсем не хотелось. Это все потому, что у Акиры сегодня день рождения, а он до сих пор не придумал, как его поздравить, вот и снится… – Юу, это бесполезно, я ничего не слышу, перезвони, когда доберешься… или хотя бы когда я выпью кофе, – Таканори вздыхает и быстро нажимает кнопку блокировки на телефоне, чтобы скорее погас экран. Природа обделила его способностью спать невзирая на внешние раздражители. Да и вообще эта природа много чего наделала, и Таканори считал, что не в его пользу. Один из таких глобальных косяков, которым Таканори придавал значение – это Акира. Вообще они странно познакомились. И встретились очень странно. Первые слова друг другу были тоже весьма странными. – Акира? – Таканори? Ну, правильно, что тут еще сказать-то можно? Человека нужно определить. Вдруг это не он, а кто-то очень похожий. Иногда интернет и реальность все-таки входят в резонанс, но порой это безжизненная прямая линия без максимумов и минимумов, поэтому стоило проверить. И они проверили, чтобы убедиться, что их линия полна жизни, безумия и еще какой-то необъяснимой кучи дерьма, в которой Таканори уже давно не стремится разбираться. А потом они провели странный день вместе, странные пару часов по морскому берегу, теплому песку и кафешке с видом на море. Тогда ли это все началось? Ведь потом была прогулка по лиману и по тихим улочкам поселка, где зеленые деревья и малоэтажные домики, и такие странные ощущения в груди. Может, тогда? Таканори не знает точно, но уверен, что в какой-то из моментов того дня он понял что-то важное насчет этого человека. Так бывает, что достаточно нескольких часов общения вживую, чтобы понять, что человек твой. Комфортно даже молчать. Так комфортно, что на тот момент казалось, что можно даже остаться жить с ним, если бы не билеты обратно. Таканори не знал, что так бывает, но теперь знает. Этот странный Акира сказал, что они обязательно встретятся еще раз. Таканори не поверил, но и не возражал. Но как только Акира ушел, Таканори почувствовал что-то похожее на тоску, сам не зная почему. Но это было четыре года назад. Если бы он знал, сколько херни принесут ему эти четыре года, он бы подумал десять раз, стоит ли ему вообще знакомиться с Акирой. И, скорее всего, остановился бы на том, что да, эта жесть того стоит. Их история, как минимум, забавна. До сих пор, кстати, для Таканори загадка, кем они приходятся друг другу? Друзья ли? Можно ли называть их переписки и редкие встречи дружбой? Ну, точно не любовники. И хотя между ними было слишком много непонятных и странных вещей, со временем Таканори опустил этот вопрос. Они близкие люди, а классифицировать отношения на более узкие группы необязательно. У них есть что-то, чего нет у других людей – этого достаточно. Они оба не стремятся к семье и стараются не думать о будущем, потому что прогнозы настолько плохие, что сразу хочется вскрыться и не тянуть больше. Поэтому они не думают. Но иногда все равно немножко думают и грустят, потому что это страшно и разрывает изнутри. Вот и сейчас Таканори рвет изнутри на любимой лоджии с кружкой и сигаретой в зубах. Деревья еще зеленые, а дети уже идут в школу, Така усмехается и смотрит на них из окна с детским злорадством. Ему не надо ни в школу, ни на работу. У него есть кофе, сигареты, и лучше он будет грустить или даже решит повеситься, чем куда-то сегодня пойдет. И холодно сейчас точно так же, как и тогда в июне. Таканори не помнит, о чем они разговаривали с Акирой в ту ночь. Ни одного слова. Но зато помнит ощущения. Ведь перед этим они вроде как решили с Акирой больше не общаться (Таканори не уверен, у него плохая память), а потом снова встретились – и случилась та июньская ночь, от которой мороз по коже, по роже, и вообще, казалось, в каждом уголке его души он сходил с ума, думал, как странно, как хорошо, и, возможно, больше не повторится. В тот самый момент Таканори уже понимал, что точно уже не сможет забыть этот момент, когда они остались вдвоем, такие свободные и молодые в начале холодного лета. Если еще раз хорошенько подумать, то их не связывает ничего. Но, с другой стороны, так много! Например, совместный отпуск, который они спонтанно решили провести вместе. Это было идиотским решением хотя бы потому, что один номер на двоих с человеком, с которым не проводил больше десяти часов подряд вместе – это как минимум опасно, особенно с такими характерами, как у них. Но, как ни странно, атомной войны не случилось. Напротив, время будто остановилось в этом лете. И они остановились вместе с ним. Вполне спокойно, легко и счастливо. В такие моменты людям иногда приходит в голову, что здорово было бы продлить эти моменты больше, например, до навсегда. Может быть, их спасло море? Или какая-то магия, звезды как-то по-особенному встали, чтобы не разрушить этой гармонии и близости, что установилась между ними за эти дни (или много лет раньше). Или, может быть, Таканори сошел с ума, и ничего этого не было на самом деле? Потому что казалось, что это было очень давно, и словно не в этом мире, возможно, и не с ним вовсе… Таканори может не помнить дат и чисел, имен, что ел на завтрак и ужин, но он отчетливо и навсегда запомнил, что Акира среди ночи ловил жабу и смеялся, как идиот. Кормил ежей… Нырял в соленую воду, а потом у него соль была на коже, губах… и волосах, которые стали жесткими-жесткими, но такими же приятными на ощупь. У Таки на руке до сих пор резинка, которой он перевязывал волосы Акире – как доказательство, что это ему не приснилось. Глупо и по-детски, но Руки клал. Интересно, а какие волосы нравятся Акире? Мягкие или жесткие? Таканори помнил ночные мало освещенные дороги, винный погреб… и потом летнюю кухню, где они с Акирой смотрели любимое шоу. А потом Таканори сморило после вина, и в какой-то момент его голова оказалась на коленях у Акиры. Така видел краешек ночного звездного неба и не видел Акиру, но чувствовал его пальцы, которые убирали волосы с лица. Таканори может поклясться, что это было нежно. И знает, что не забудет этот момент еще как минимум шестьсот лет. А теперь он один в этой блядской осени. Не один, но ему кажется, что один. Очень часто. Потому что Таканори – идиот, и еще до конца не научился ценить вовремя все моменты, которые ему дороги. Еще больше он начинает ценить их, когда они уже остались в прошедшем времени. Таканори берет телефон и собирается пожелать Акире как можно больше счастливых дней, здоровья, ярких эмоций… Но хочет совсем другого. Только не знает, как об этом сказать, чтобы не выглядеть дураком. Таканори хотел бы просто донести, что Акира ему дорог. Он так и начинает писать замерзшими пальцами. Така не хочет, чтобы Акира ушел вместе с их юностью в воспоминания. Не хочет, чтобы годы стерли эти необъяснимые чувства, не хочет черстветь, не хочет, чтобы черствел Акира. Таканори вообще кажется, что их встреча была судьбоносной, и что навряд ли они встретят людей, которые смогут им друг друга заменить. Хочет сказать, что помнит все моменты, которые помнит Акира, по крайне мере, ему так кажется. Время ужасно скоротечно, и Таканори уверен, что память – это самое ценное, что дано человеку, и хочет спросить, не согласен ли с ним Акира? А еще Таканори очень пугает неизвестность, всегда пугала, и он хотел бы, чтобы хотя бы некоторые вещи остались неизменными. Акира – его константа, и об этом Таканори тоже хочет ему сказать. «… иначе нахуя все это было, и вертится вообще Земля. Давай будем всегда такими молодыми, как в 2013, и как сейчас, давай, пожалуйста, просто будем, Акира. Мне это очень нужно. А тебе?» Телефонный звонок прерывает полет мыслей и черного текста на желтой осенней заставке в телефоне. Таканори вздыхает и устало отвечает. – Я приехал, теперь меня хорошо слышно? – Да, Юу, хорошо. Тебя встретить? – Таканори смотрит в окно и понимает, что одеться в таком случае нужно будет потеплее. – Я почти у твоего дома. Ставь чайник, – Юу усмехается и кашляет. Таканори тоже улыбается и уже предвкушает, как Юу сначала начнет просить подлить коньяка ему в чай, а потом начнет изливаться сам. Рассказами про то, как его в очередной раз бросил Койю. Иначе бы не приехал. – Ставлю, Юу. Таканори медленно сбрасывает вызов и смотрит на открывшийся текст сообщения. «Ты забыл про мой день рождения или опять пишешь поэтическую пелену?» «Вот тварь», – думает про себя Таканори и стирает все, что написал до этого в черновиках. Забыл? Забудешь тут, ага. Его чертовым днем рождения Таканори чуть не довел себя до самоуничтожения. «С Днем рождения, скотин…» – Таканори не успевает отправить, потому что на экране телефона «Акира вызывает», и у Таки сердце начинает колотиться как бешеное. Он точно болен. Таканори даже признает, что, возможно, ему нужна помощь. – Да? … – отвечает неуверенно. – Почему я тебе звоню, а не ты мне? – спрашивает Акира с присущей ему наглостью в тоне. Голос у него красивый до мурашек, и что-то подсказывает, что чайник Юу придется ставить самому. Таканори прикладывается затылком на раму открытого окна и улыбается, закусив губу.