I hate you, Hal Jordan

      В этих уверенных движениях столько решимости и точности. Внимательный взгляд карих глаз из-под слегка прикрытых век ни на секунду не лишает внимания силуэт в лабораторном халате.       Заструившаяся из разреза кровь пачкает его перчатки. Ни одна эмоция не меняется на лице блондина; он спокойно кладёт извлечённый образец ткани на чашку Петри. Сколько выдержки. Что он чувствует, вскрывая людей практически каждый день?       Хэл бы не выдержал столь большую психологическую нагрузку и ответственность, водруженную на его плечи.       Из пипетки на пробу капает какая-то прозрачная жидкость, которая при соприкосновении с плотью сразу же начинает пузыриться и тихо шипеть. Судмедэксперт спокойно делает себе пометку в журнал и забивает новые данные в файл на компьютере.       Барри прекрасен за работой. Сколько бы его не хвалили, он никогда не зазнается и, более того, останется всё таким же застенчивым. Он никогда не назовёт себя идеальным сотрудником, хотя таковым и является. То, насколько аккуратно и точно работают его руки, орудуя скальпелем или другими инструментами, просто поражает Джордана, который в очередной раз прошмыгнул в лабораторию без разрешения. — Ты же в курсе, что тебе нельзя здесь находиться? — снимая медицинскую маску и закрывая труп, спрашивает Аллен, уже заранее зная ответ. — Не моя вина, что к вам даже простой гражданский проникнуть может, — отвечает тот, разводя руки в стороны и улыбаясь.       Барри убирает медицинские инструменты и хмыкает. — А если без кольца Фонаря? — Хэй, оно помогло мне лишь немного, — с наигранной обидой проговорил Джордан. — Значит ты не будешь против, если я сниму его, и твоя ловкая задница покинет здание самостоятельно? — Аллен улыбался, всё ещё не отрываясь от компьютера.       Хэл лишь усмехнулся и направился из своего укромного угла прямиком к мужчине. — Не терпится меня выпроводить? — тихий и обжигающий шёпот звучит в опасной близости уха блондина. — Если честно, то да. Ты мешаешь мне делать отчёт по следстви-       Барри не договорил — Хэл нагло воспользовался возможностями вращающегося кресла, на котором сидел спидстер, и развернул его в свою сторону, наклоняясь и утягивая в медленный чувственный поцелуй. Одной рукой Барри хватается за ворот чужой куртки, а другой проводит по каштановым волосам, убирая длинные пряди спутавшейся чёлки назад. Он уже не раз говорил Джордану, что ему так идёт. А тот всё не верит.       Аллен шумно выдыхает, чувствуя, как пальцы мужчины пробираются к его уху, обводя раковину и касаясь мочки, затем скользят по шее и завершают путь лишь на подбородке. Хэл приподнимает его голову, медленно наклоняется, заглядывая в небесные глаза, и вновь целует подрагивающие от волнения губы.       Он слышит, как шуршит идеально выглаженный белоснежный халат, когда руки спидстера обвивают его шею. Казалось бы, обычный лабораторный халат, но именно это злополучное одеяние заставляет сердце Хэла биться чаще и каждый чёртов раз всеми возможными путями тайно проникать на работу к Аллену.       В какой-то момент Хэл отстраняется и убирает чужие руки со своей шеи, опускаясь. Он устраивается между колен мужчины и судорожно принимается расстёгивать чужой ремень. — Хэл, какого хрена ты творишь? — спидстер хватает его за руки, предпринимая попытку сопротивления. — Собираюсь отсосать тебе, — он ловко выбирается из чужой хватки. — А теперь будь хорошим мальчиком и не мешай мне. — Я всё ещё на работе, если нас застукают, то… — Барри подавился собственным стоном, когда его члена коснулись тёплым языком, что нарочито медленно прошёлся по всей длине. — …то что? — Джордан ухмыляется, приподнимается чуть выше и проводит языком, задевая крупные вены. Услышав томный вздох спидстера, он обхватывает губами головку, играется языком, опускается ниже, постепенно начиная заглатывать половой орган.       Барри всегда очень быстро возбуждался. От малейших прикосновений, даже от простого поцелуя. Причиной тому, возможно, были его ускоренные физиологические процессы, но какая разница, в чём причина — этот факт невероятно нравился Хэлу.       Джордан смотрел вверх и хотел, чтобы партнёр видел его взгляд, в котором явно читались дикость и похоть. Барри открыл глаза, которые непроизвольно зажмурил при первом прикосновении, и судорожно вдохнул ещё раз от этой картины.       Хэл продолжал ласкать всю головку, слегка отодвигая кожу на члене, а затем он принялся за самую нежную часть, проникая языком под кожу. Он услышал стыдливый и удивлённый не то стон, не то вскрик Барри, который, не выдержав, положил руку на голову лётчика и аккуратно поглаживал его волосы.       «Потом ещё спасибо мне скажешь, мистер зануда», — отметил про себя Хэл с лёгким чувством собственного достоинства и раскрыл рот шире, чтобы принять орган во всю длину. Томные вздохи сверху и крепко сжатые собственные волосы подсказывали Джордану, что он на верном пути.       Сейчас всё шло так, как надо. Теперь уже твёрдый член был у него во рту, доставая до глотки, он глотал и задыхался, двигая головой и ощущая каждую венку влажным языком. Хэл мог ощущать даже небольшую вибрацию от крови, которая стремительно проходила по стволу. От каждой такой пульсации у него невольно проходили мурашки по телу. Это означало, что Барри с каждым движением становится ещё приятнее.       А сам Аллен уже и не понимал каждое движение Хэла, но ощущал, растворялся в этом ощущении. Периодически он выныривал из этого хаоса и просто на всякий случай поглядывал на входную дверь — назойливых коллег сейчас хотелось увидеть меньше всего. Необычные, острые чувства туманили сознание, которое сейчас просто ничего не могло поделать. Это поднимало волну наслаждения от паха вверх, Барри чувствовал, что у него даже немного нервно содрогаются кончики пальцев на ногах. Это было невыносимо. Невыносимо приятно.       Хэл наращивал темп. Он помогал себе, крепко схватив Барри за бёдра. Периодически он вынимал член изо рта и проводил языком по всему стволу, порой обдувая прохладным воздухом горячую головку, играя на контрасте температур.       Когда мужчина возвращал орган в рот, спидстер опять задыхался. Он совершенно не мог определить, какое из действий нравится ему больше всего — когда член доставал до глотки партнёра или когда Джордан проводил губами до основания.       Всё из этого было слишком хорошим. Слишком влажным, тёплым и сносящим голову. Хэл чувствовал, что Барри близок к разрядке. Он ощущал это по солёному вкусу во рту и ощутимой жидкости, которая пока выходила изнутри мелкими каплями.       «Давай, Барри… — пронеслось в голове у шатена, — я хочу, чтобы ты охренительно кончил, а потом сам просил меня наведаться к тебе на работу». — Хэл… чёрт… — громким шёпотом произнёс Аллен, и Джордан на мгновение поднял свой взгляд на него. В уголках глаз скопились слёзы, на его щеках красовался лёгкий румянец, возникший от стыда и удовольствия, а взгляд был мутным, казалось, почти пустым, ведь он отражал что-то более искреннее, чем обычно, что-то животное; инстинктивное желание удовольствия.       Хэлу хотелось доставить такое наслаждение, которого спидстер никогда не испытывал, хотелось, чтобы он почти умер от ощущений в паху, а затем возродился обратно, чтобы ещё раз умереть вот так.       Однако случилось то, чего так боялся Барри — за дверью, ведущей в лабораторию, послышались шаги. — Под стол! Быстро! — скомандовал приятелю Аллен, практически запинывая его туда и мысленно проклиная их обоих за эту затею.       В лабораторию зашла невысокая женщина средних лет, держащая в руках несколько рентгеновских снимков. — Барри, ты был прав всё это время! — она принялась развешивать снимки на светящемся экране. — Эти идиоты действительно втирали нам, что это обычный суицид, и хотели как можно скорее закрыть дело, но ты только глянь, — сотрудница указывала пальцем на теперь уже подсвеченные снимки, — множество следов неправильно сросшихся костей указывают на то, что пострадавшего часто избивали, и у него не было возможности обратиться за помощью! — М-м, да, Клэр, это… Ценная. Информация, — Барри прочеканил последние слова, так как ощутил, что этот ублюдок вновь принялся отсасывать ему. Прямо под столом. «Я прикончу тебя, Хэл», — спидстер прикусил губу. — Ты в порядке, Барри? У тебя лицо какое-то красное…       Аллен протёр рукавом халата лоб и собрал всю оставшуюся волю в кулак, чтобы выглядеть как можно более естественно и убедительно. — Я в порядке, Клэр, просто небольшая температура, вот и всё.       Хэл чувствовал, что член во рту начинает пульсировать ещё больше, всё тело Барри напряглось, и мир сузился до несоизмеримо маленькой, но в тоже время невероятно огромной точки вершины удовольствия. — В таком случае тебе лучше отправиться домой и отлежаться как следует. Может принести чего-нибудь?       «О, боже… боже… Просто уйди», — несколько раз повторил он про себя, зажмурив веки и ощущая, как всё его тело пару раз дёрнулось в предвкушении оргазма. — Н-нет, спасибо. Лучше забери труп обратно в морг. — Как скажешь, снимки я оставлю у тебя.       С этими словами Клэр проверила герметичные застёжки упаковки и, убедившись, что всё закрыто, укатила кушетку, на котором лежало тело, оставляя Барри одного. Ну… почти одного.       Едва женщина покинула помещение, Барри схватил Хэла за волосы обеими руками и, шумно выдохнув, кончил ему в рот. Его ноги тряслись, он переместил одну руку на край стола, а вторую продолжал держать на голове партнёра.       А Джордан знал ещё и тот факт, что под всей этой одеждой блондин покрылся мурашками. Спина и плечи его всегда покрывались гусиной кожей во время оргазма, и это продолжалось ещё около десяти секунд, пока последняя судорога не оставила тело мужчины. С лица Фонаря не сходила довольная ухмылка.       Спустя пару минут Барри таки пришёл в себя. Он всё ещё тяжело дышал, и только знакомый голос коллеги, которая вновь вернулась в лабораторию с жаропонижающим и стаканом воды, вернул его в реальность. От этого на щеках Аллена появилось ещё больше стыдливого румянца. — Я всё же побуду с тобой, пока ты не закончишь отчёт, — заботливо проговорила женщина и, протянув ему стакан с жидкостью и лекарство в руки, принялась отмывать от крови медицинские инструменты в раковине.       Джордан, всё ещё сидящий под столом, чуть не расхохотался в голос.