Happy Orgasming

      

***

Чонгук с хрипом падает на подушку, позволяя телефону упасть на простыни рядом с ним, стоны двух парней на экране становятся немного приглушенными, когда динамик телефона зарыт где-то внутри одеяла. Он ускоряет движения своей руки на своем       члене и снова хрюкает. Головка члена Чонгука в этот момент темно-красная, чертовски раздраженная неуклонно падает на его живот. Он занимается этим уже почти час. Это чертовски убивает его. Это больно. Его рука и его член болят. Его запястье горит. Он скулит, отчаянный, расстроенный и чертовски грустный. Это не намерено. Ничего из этого. Он просто не может кончить. Он поворачивает голову и кусает подушку в гостиничном номере, тяжело дыша, чертовое рыдание вырывается прямо из его горла. Его щеки мокрые. Он даже не понимает, что плачет. Ему нужно немного больше. Немного быстрее, и он добьется этого, он кончит. Немного больше. Он не сдастся в этот раз. Но это больно. Черт, его член на самом деле горит сейчас от этого трения. Смазка, которую он вылил на себя, давно исчезла, впиталась прямо в его кожу. Видео на его телефоне подходит к концу, несколько громких ворчаний и стонов от двух парней, за которыми следуют тяжелые пыхтения и затем тишина. Чонгук даже не поднимает телефон и не возобновляет видео, не хочет отпускать свой член даже на несколько коротких секунд, потому что это может означать, что он снова может потерять преимущество. Официально прошел час с тех пор, как он начал, он специально нашел длинное видео. На самом деле, это заняло больше часа. Ему понадобилось время, чтобы найти видео, которое ему понравилось, и тогда он тоже дрочил. На самом деле это не имеет значения, однако, он немного сильнее сжимает кулак, и он хочет кончить. Чуть-чуть-чуть быстрее. Он тянет себя за яйца другой рукой. Он чувствует себя чертовски мокрым, пот стекает по его телу от напряжения. Предэякулят и все, что осталось от смазки стекает на его член и яйца. Слезы наполняют его глаза и скатываются по его щекам. Грубый. Он груб, но он хочет кончить, и он не остановится. Он не сделает этого. Тем не менее он останавливается. Когда часы на стене гостиничного номера показывают час ночи, Чонгук останавливается. Почти полтора часа старается и терпит неудачу. Он не может кончить. Не может уже две с половиной недели. Он знает, что с ним что-то не так, он просто не хочет это принимать. Все еще не хочет. Но он не может просто игнорировать это. Он должен пойти к врачу, пройти обследование, получить лечение, все, что нужно сделать, должно быть сделано. Это не может так продолжаться. Его изможденная рука падает на простыни, и он даже не собирается вытирать ее. Он просто поворачивается на бок, его член твердый и взгляд такой грустный, смаргивая свежими слезами с глаз. Он не может игнорировать это. Что-то не так. Он должен был пойти к врачу несколько недель назад, в тот момент, когда он понял, что не может кончить. Хотя он не хочет идти к врачу. Почему его член должен быть сломан? Из всех вещей, почему его член? Он предпочел бы, чтобы в середине тура снова были чертовы швы на пятке. Просто не его член. Все, кроме его гребаного члена. Весь следующий день Чонгук не перестает думать об этом. Он, вероятно, никогда не был менее присутствующим во время практики всю свою жизнь. Практически при каждом движении Чонгук немного сбивается. Это нелепо. И он все еще хочет кончить. Его член все еще нужно исправить. Он очень быстро приходит к выводу, что не хочет идти к врачу в одиночку. Не хочет оставаться один, когда узнает, что болен, что у него сломан член, что ему нужны лекарства. Если бы это было что-то кроме его члена, это не было бы так сложно. Боже, что, если доктор скажет ему, что он никогда не сможет кончить снова? Что если ему придется… имплантировать новый член или что-то еще? Он не может идти один. Он буквально не может представить себе ничего хуже, чем пережить нечто подобное. Он не может себе представить, как сидит один в кабинете врача и рассказывает о том, как он испробовал все, о чем думал, и ничто не может заставить его кончить. Неважно, насколько он хочет, не имеет значения, как отчаянно он пытается, как сильно и быстро он двигает рукой, ничего не работает. Он даже не уверен, что было бы лучше сказать об этом доктору с кем-то, кто находится рядом с ним, но, по крайней мере, ему не придется иметь дело с неизбежными плохими новостями самостоятельно. Одна только мысль о том, чтобы пойти к их менеджеру, чтобы сказать ему, что он должен пойти к доктору для чего-то подобного, унизительна. Он не может просто сказать менеджеру, что ему нужно немедленно обратиться к врачу, не объяснив, почему. И он должен дать честное объяснение, потому что ему нужно обратиться к специальному врачу, не так ли? Он не может просто пойти к обычному врачу за этим, верно? Черт, Чонгук даже не знает этого наверняка. Как ребенок. Он не может сделать это самостоятельно. Кто, черт возьми, пойдет с ним? Все участники согласились бы пойти, если бы он спросил их, вероятно. Но кто бы на самом деле захотел пойти туда с ним? Он не знает. С кем бы он мог поговорить об этом, не умирая от смущения? Реально ни один из них. Он умрет от смущения, несмотря ни на что. Но с кем он будет смущаться меньше. Он был бы обескуражен, когда говорил об этом с Чимином, Тэхеном или Хосоком. Они будут смеяться. В конце концов, возможно, они воспримут его всерьез, после того как он объяснит им, насколько серьезна его проблема. Но в начале они, вероятно бы посмеялись. По крайней мере, немного. И это будет слишком. Он мог поговорить с Сокджином об этом. Сокджин принял бы его всерьез сразу же, вероятно, и он, не сделал бы из этого слишком большой проблемы. Скорее всего, он пошутил бы над этим, чтобы Чонгук чувствовал себя менее ужасно, но это не шутки. Он же старше. Может быть, он пережил нечто подобное раньше или знает кого-то еще, кто прошел через это. Но Сокджин в последнее время плохо себя чувствовал, он очень устал и испытывал все эти головные боли, и последнее, чего хочет Чонгук, — это быть бременем, чтобы каким-то образом заставить его чувствовать себя еще хуже. Юнги и Намджун тоже сразу же воспримут его всерьез. Чонгук не может представить, как они смеются над ним. Хотя они могут воспринять его слишком серьезно. Вероятно, не было бы даже намека на смех с ними, без шуток, без улыбок, ничего, что могло бы облегчить ситуацию. Намджун, вероятно, сразу отведет его к врачу, без вопросов, вероятно, скажет, что Чонгук обязательно должен быть проверен. Юнги, вероятно, предложил бы некоторую мудрость о том, что Чонгук не единственный, кто когда-либо имел эту проблему, возможно, он даже дал бы Чонгуку несколько советов о том, как справиться с его проблемой, вообще не посещая доктора. Но Чонгук действительно хочет пойти к врачу, даже если ему только скажут, что его член не умер. Так что, возможно, Юнги не лучший вариант. Может быть, Намджун лучше. Но он будет так волноваться за него, и он постоянно беспокоится. Чонгук не хочет усложнять это. Юнги, вероятно, был бы действительно обеспокоен, но действовал бы так, как будто он спокоен и собран, как он всегда делает, и Чонгук хотел бы, чтобы человек, с которым он говорит об этом, хотя бы притворялся спокойным. И если бы Чонгук попросил Юнги напрямую отвезти его в больницу, он уверен, что он бы даже не колебался. Таким образом, любой из них будет в порядке. Чонгук на секунду желает, чтобы был восьмой участник — кто-то, кто был миксом между Юнги, Намджуном и Сокджином, кто-то, кого он не должен был бы просить отвезти его к врачу, но он просто сделал бы это, но также был бы спокоен и сказал что то умное в то же время, а также сказал бы несколько ужасных каламбуров, чтобы заставить его улыбнуться сквозь боль. Но нет восьмого участника, и он действительно не хочет проходить это в одиночку, поэтому ему просто нужно пойти с Юнги или Намджуном. Когда они возвращаются с финальной фотосессии сегодняшнего дня, Чонгук прячется в своем гостиничном номере добрых два часа, пытаясь убедить себя в том, чтобы он уже просто пошел, чтобы больше не откладывать это. Просто пошел. Юнги или Намджун, не имеет значения, к кому он обратится за помощью, ему просто нужно попросить. Он такой чертов трус, черт возьми. Не может пойти к врачу в одиночку, не может поговорить об этом со своими лучшими друзьями, слишком трусливый, чтобы даже обратиться к их менеджеру и попросить о встречи с врачом. Такой чертовый слабак. Хотя нет. Он не слабак. Итак, он встает с кровати и идет к двери. И волнуется. Его рука уже на чертовой дверной ручке, и он все еще оборачивается. Не может это сделать. Не может об этом говорить. Чертов трус. Нет, не трус. Все, что ему нужно сделать, — это пойти к одному из них и сказать им, что у него есть проблема с его членом, для чего он должен пойти к врачу, и он не хочет идти один. Может быть, они даже не попросят его сообщить подробности. Но он хочет, чтобы они зашли с ним в кабинет врача, чтобы они все равно услышали о деталях. Черт. Ему просто нужно идти. Коридор отеля кажется мучительно длинным, когда Чонгук открывает дверь. Так долго. Комната Намджуна буквально находится рядом с его комнатой, но кажется, что она так далеко. Комната Юнги находится немного дальше. Пришло время сделать выбор сейчас. Юнги или Намджун. Он не знает. Он, черт, не знает. Он не хочет говорить ни с одним из них. Он делает шаг вперед. Такой длинный коридор, святое дерьмо. Еще несколько шагов, и он перед дверью Намджуна. Он поговорит с ним, вот и все. Он ближе. В любом случае, комната Юнги слишком далеко, Чонгук не зайдет так далеко. Намджун… он поможет. Он стучит. Не думает об этом, просто стоит перед дверью Намджуна и стучит, сглатывая, готовясь. Дверь открывается через несколько секунд, а затем Намджун стоит перед ним, выглядя очень комфортно, он не снял макияж и свою оверсайз одежду, и Чонгук оказывается не в состоянии что-либо сказать. — Все в порядке? — Намджун спрашивает, по-видимому, он слишком долго молчит стоя перед открытой дверью. — Э-э… я, э-э… — Чонгук запинается. — Это Кук? — Чонгук внезапно слышит голос Юнги из комнаты Намджуна. Это судьба. Это ад. Они оба здесь. Только Сокджин отсутствует. Он должен сказать им обоим. Или убежать. — Он в порядке? — Юнги снова кричит. — Ты в порядке? — Спрашивает Джун. Его глаза такие мягкие, и он действительно выглядит так, будто ему так важно, и Чонгук хочет сказать ему. Он может сказать ему. Он смотрит на него еще секунду, прежде чем вдруг чувствует, что все внутри него рушится. Он хочет плакать. У него сломан член, и ему придется пойти к врачу и получить имплантат, и ничто не может быть хуже этого. — Эмм, — его голос колеблется. — Нет. Что-то вроде удивления и страха вспыхнуло в глазах Намджуна, прежде чем он успокоился и отодвинулся в сторону. — Входи, — говорит Джун, убеждая Чонгука. И он делает то, что говорит он ему. Юнги сидит на кровати, перед ним лежат тетради с текстами песен. Когда Чонгук слышит, как за ним закрывается дверь, Юнги отрывает взгляд от тетрадей. На мгновение его лицо стало совершенно пустым, но затем его брови глубоко нахмурились. — В чем дело? — спрашивает Юнги, беспокойство так ясно звучит в его голосе. — Эмм… — пытается Чонгук. — Иди сюда, — Намджун кладет руку на предплечье Чонгука. — Садись с нами. Юнги отодвигает тетради в сторону и двигается к изголовью кровати, похлопывая по сторонам. Намджун тоже сидит у изголовья, оставляя место между ним и Юнги для Чонгука. Чонгук колеблется. Они делают именно то, что он думал. Они волнуются. И он понимает это. Он бы тоже волновался, если бы кто-нибудь из них пришел к нему и сказал, что что-то не так. Но сидеть так близко к ним обоим, заставлять их так сильно волноваться, говорить о том, как не работает его член, — все это выглядит так глупо. Он должен просто пойти и позвонить менеджеру и сам назначить встречу с врачом. Почему он такой? — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Внезапно спрашивает Юнги. Чонгук смотрит вверх. — Что? — Ты пришел поговорить с Джуном, — объясняет Юнги, отталкиваясь от изголовья кровати. — Тебе не нужно говорить мне тоже, я могу уйти. — Что? — Чонгук повторяет с чуть более паническим тоном. Он не хочет, чтобы Юнги ушел. Юнги такой мудрый и спокойный, и Чонгук любит его, и он не может уйти. — Нет, — Чонгук забирается на кровать и толкает Юнги обратно в спинку кровати, втиснувшись между ним и Намджуном. — Нет, нет, нет. — Действительно, — смеется Юнги. - Все в порядке. Чонгук хватает руку Юнги и прижимает к груди: — Нет. — Хорошо… — говорит Юнги, все еще слегка улыбаясь. Но его улыбка быстро падает после этого. — Тогда что не так? Намджун кладет руку на плечи Чонгука и наклоняется к нему, и вот так Чонгук действительно знает, что он обеспокоен. Это длительная физическая близость. Мол, дело не в том, что Намджун никогда не касается Чонгука или других, он это делает, но обычно это быстрое крепкое объятие или похлопывание по плечу, а не то длинное прижимание, которое он делает сейчас. И Юнги, позволяющий Чонгуку так крепко обнимать свою руку, тоже не лучший знак. — Эмм… Это не имеет большого значения, — говорит Чонгук и сожалеет об этом. — Ну, это так, — поправляет он. — Это для меня, эээ… вы не должны… вы не должны беспокоиться. Это просто — стыдно, это так стыдно, блин. Намджун пододвигается и смотрит прямо в лицо Чонгука. — Это неловко, — шепчет Чонгук, отпуская руку Юнги и закрывая лицо ладонями. — Эй, — вздыхает Юнги, и он сквозь пальцы видит, как Юнги отползает от изголовья, садится, скрестив ноги, лицом к Чонгуку, и он подтягивает свои ноги к себе, чтобы Юнги смог сесть ближе. — Я не осуждаю. Никогда. Ты знаешь это. — Да, — говорит Чонгук закрыв лицо руками, закрывает глаза и глубоко вздыхает. — Я не могу… -он пытается сказать это и терпит неудачу. Пальцы Юнги обхватывают запястья Чонгука и осторожно отводят его руки от лица. На лице Юнги ожидание, но спокойное ожидание. И он волнуется. На его лице тоже есть беспокойство, даже если он пытается этого не показывать. То же самое с Намджуном. — Что бы это ни было, — шепчет Намджун, — все в порядке. Чонгук вздыхает и кивает. Юнги отпускает руки Чонгука, позволяя им упасть на его колени. — Я не могу … — Чонгук снова пытается, а затем резко выдыхает, делает глубокий вдох и: — я не могу закончить. — Закончить где? — Намджун спрашивает. — На завтрашнем интервью? Хорошо. Мы что-нибудь придумаем. Перенесем. — Нет, — Чонгук отрезает его, краснеет и смотрит вниз в колени. Он не может поверить, что должен сказать это снова. — Ну, как … Как бы, я не могу … кончить. Я не могу получить оргазм. Тишина. Чонгук закрывает глаза. — О. — Намджун звучит удивленно. Конечно, он удивлен. — Что ты имеешь в виду, что ты не можешь? — Юнги так прямо просит Чонгука посмотреть вверх. Брови Юнги нахмурились. Не в осуждении, а в замешательстве. — Я не могу, — повторяет Чонгук. — Что... ты не можешь, не встает? — Юнги спрашивает. — Хён… — говорит Намджун. — Это нормальный вопрос, — отстаивает Юнги. Немного странно видеть, что, сказав им, они выглядят менее обеспокоенными, чем раньше. Это так очевидно, о чем беспокоиться. Почему они выглядят менее обеспокоенными? — Я могу … он стоит, — говорит Чонгук, и это может звучать немного оборонительно. Он не старый. Он может сделать так что бы у него стоял. — Я просто не могу… кончить. Наступает пауза, и, как только Юнги открывает рот, говорит Намджун. — Как долго… ты не смог кончить? — Около двух с половиной недель, — вздыхает Чонгук. — Шестнадцать дней точно. Семнадцать, если мы посчитаем сегодня. — И это… — Намджун щурится, — очень ненормально для тебя. Чонгук смотрит на Намджуна в замешательстве. — Конечно, это не нормально, — говорит Чонгук. — Вы когда-нибудь могли две недели без… — Нет, — говорит Намджун. - Я не знаю. Я думаю, что самое длинное, что я провел без… прошло около полутора недель, и это было не потому, что я не смог кончить, а потому, что я не мог найти время в одиночестве. — Да, — выдыхает Юнги. — Тогда почему ты вообще спросил? — Чонгук спрашивает. — Я не знаю, — восклицает Намджун. — Разные люди мастурбируют с разной скоростью. Юнги качает головой и спрашивает, прежде чем Намджун может сказать что-нибудь еще. — Объясни подробней, — Юнги поворачивается к Чонгуку. — Не можешь кончить больше двух недель, почему? — Я не знаю, — раздраженно выдыхает Чонгук. — Не то чтобы я не пытался, — бормочет он. — Ага, — говорит Юнги, кивая. — То есть ты хочешь, но не можешь… — Ага, — он снова краснеет. Боже, Юнги так просто говорит об этом. Чонгук должен был знать. — Ха, — выдыхает Юнги. — Итак, — говорит Намджун, его брови поднимаются. — Это серьезная проблема. — Мне не нравится слово «серьезная» в этом предложении, — перебивает Чонгук, чувствуя себя неловко. — Почему ты не позвонил врачу? — Интересуется Джун. Чонгук открывает рот и снова закрывает его. Прямо сейчас Намджун спрашивает, на что именно надеялся Чонгук, и он чувствует себя абсолютным идиотом. Почему он сам не вызвал врача? Что было его оправданием? Он не может даже вспомнить. — Потому что он смущен, — отвечает Юнги после долгого молчания. — Очевидно. Если бы ему было так неловко говорить это нам, людям, которые, к сожалению, видели, как он дрочил, — Чонгук краснеет, вспоминая, как Юнги и Намджун ловили его на дрочках в разное время, — тогда, конечно, он смущался бы говорить это дерьмо при враче. Может быть, в этом причина. Возможно, он просто слишком смущен, чтобы поговорить об этом с врачом. Или кому-либо еще. По крайней мере, один. — Разве не легче поговорить с врачом? — Намджун спрашивает. Юнги пожимает плечами: — Не всегда. — Но, если это реальная проблема, — он снова поворачивается к Чонгуку. — Тогда, независимо от того, насколько ты смущен, ты должен идти к врачу. — Я знаю, — шепчет Чонгук. — Тогда… — Намджун качает головой. — Я не хотел идти один, — бормочет он. — О, — выдыхает Намджун, снова прижимаясь ближе к Чонгуку. — Ты не смог кончить в течение семнадцати дней, — говорит Юнги, и теперь его голос стал мягче. — Как долго ты работал над этим? Чонгук ловит взгляд и смущенно пожимает плечами: — Семнадцать дней? — Ащ, — восклицает, Юнги. — Кук… Чонгук раздувает щеки: — Я даже не знал, кому позвонить по этому поводу. — Доктор? — говорит Намджун, как будто это очевидно. — Что ты думаешь? — Какой доктор? — Кванхун, — Намджун снова отстраняется от него. — Тот же, кто проверяет нас каждые три месяца. — Кто? — Кванхун — наш доктор по вызову, когда мы в туре, — медленно объясняет он. — Ты знаешь его, верно? — Я знаю, что он проверяет нас каждые три месяца, — говорит Чонгук. — Я не знал, что мы можем просто позвонить ему в любое время. — Куки, — Намджун улыбается, а Чонгук чувствует себя немного глупо, поэтому он краснеет. — Он буквально летит с нами и остается с нами в этом отеле именно для этой цели. Это второй тур, в котором он с нами. Ты должен это знать. Тебе никогда не приходилось, чтобы он проверял тебя когда либо, кроме регулярных осмотров? — Ну мне никогда не приходилось звонить ему, — говорит он, и видит приподнятые брови Намджуна и Юнги и добавляет: — Когда мне понадобились швы на пятке, кто-то еще звонил ему, и всякий раз, когда я болел или когда пропадал мой голос, кто-то другой всегда замечал, и следующее, что я знал, он был там, помогая. — Ух ты, — восклицает Юнги. — Тебе вообще никогда не приходилось звонить ему. — Вы звоните ему? — Удивлено спрашивает он. — Конечно, — говорит Юнги и поднимает брови. — Один из тех случаев, когда у нас болит горло. Чонгук снова краснеет: — Я думал, что ты звонишь PD-ниму для этого. — Нет. Прямо Кванхуну, — покачал головой Юнги. — Не нужно беспокоить PD-нима, если мы не знаем, что это серьезно. — Но это было серьезно, — утверждает Чонгук. — Да, — говорит Юнги. — И Кванхун позвонил PD-ниму сразу после встречи с нами. О, - выдыхает Чонгук. — У тебя есть его номер в твоем телефоне, верно? — Спрашивает Намджун. — Ага, да, — отвечает Чонгук. — Напиши ему, — говорит Намджун. — Сейчас уже поздно, поэтому он может быть не в отеле или спать, но, если ты позвонишь и скажешь ему, что это срочно, он сразу же приедет. Если это не срочно, напиши, и он придет к тебе утром, прежде чем мы пойдем на интервью. — Хорошо, — кивнул Чонгук. — И послушай, хотя мы знаем Кванхуна, и он коснулся всех наших шаров во время осмотров, — говорит Юнги. И Джун смеется. — Если тебе все еще будет удобнее разговаривать с ним с одним из нас или с нами обоими, мы пойдем, хорошо? Чонгук снова кивает: — Я просто беспокоюсь, что получу плохие новости. — Вероятно, это не так плохо, как ты думаешь, — говорит Юнги. — И ты не единственный, кто когда-либо сталкивался с этой проблемой, я уверен. — Как ты можешь быть уверен? — Спрашивает он. — Этого никогда не случалось с тобой. — Нет, на две с половиной недели, нет, — говорит Юнги. — Но была одна неделя, когда я не мог кончить. Я устал, моя голова была не в нужном месте, меня поливали дерьмом, — он пожимает плечами. — Это прошло. Я не слишком беспокоился об этом. — Как ты мог не беспокоится? — Я не знаю, — снова пожимает плечами, Юнги. — Просто. — Что ты сделал, чтобы это исправить? — Ничего особенного, — говорит Юнги. — Я не дрочил несколько дней, был слишком уставшим, и я полагаю, что у меня возникла небольшая потребность в этом. А потом я попробовал снова, и все было хорошо, — пауза. — Ты пробовал это? Остановиться на несколько дней? Чонгук печально кивает: — Не помогло. Юнги убирает своими пальцами челку со лба Чонгука. — С тобой все будет хорошо, — Намджун прижимает Чонгука ближе. — Кванхун определит, что тебе нужно, он проведет все необходимые тесты, и ты будешь в порядке. — Знаешь, это может быть и не связанно с медициной — говорит Юнги. Чонгук смотрит на него. — Это может быть психологическим. Давайте будем реалистами, это, вероятно, психологическое. Ты самый здоровый человек, которого я знаю. Скорее всего, ты устал и перестарался. — Я не понимаю, — покачал головой Чонгук. — Перестарался? — Ты думаешь об этом, — объясняет Юнги. — Ты беспокоишься об этом. Каждый раз, когда ты дрочишь, ты думаешь: «Я не могу кончить, я не могу кончить», верно? Скажи мне, что я не прав. — Прав, — говорит Чонгук. — Именно так я и думаю, — пожимает плечами Юнги. — Если ты убедишь себя, что не можешь кончить… ты не сможешь кончить. — Это может быть и медицинским, — говорит Намджун. — Возможно, — говорит Юнги. — Не узнаем, пока мы не проверим. — Что, если это венерическое? — Чонгук спрашивает паникуя. — Что, если мне понадобится имплантат члена? — Имплантат члена? — Юнги спрашивает, выглядя слегка испуганным. — Это не настоящая вещь. — На самом деле, — говорит Намджун. — Парням с действительно плохой эректильной дисфункцией иногда приходится испытывать подобные ощущения, когда в их член вставляют устройство, чтобы помочь им стать более функциональными в постели. Чонгук скулит. — Извини, — Джун вздрагивает. — Наверное, не следовало этого говорить. — Боже мой, у меня дисфункция полового члена, — шепчет Чонгук. — Что ты наделал? — спрашивает Юнги, хлопая Намджуна по плечу, затем поворачиваясь к Чонгуку. — У тебя нет дисфункции полового члена. — Ты этого не знаешь! — Восклицает он. — Мне нужен имплантат члена. Юнги хватает Чонгука за плечи: — Возьми себя в руки, — утверждает он, и Чонгук замирает. — Нет никакого смысла в том, чтобы тренировать себя больше, чем ты уже пытался, пока не поговоришь с Кванхуном. Возьми свой телефон. — Что? — Чонгук спрашивает. — Достань его из кармана и напиши ему, — говорит Юнги. — Сейчас? — Да, прямо сейчас, — отвечает Юнги, отпуская Чонгука. Чонгук глубоко вздыхает и выхватывает из кармана свой телефон, просматривая контакты, пока не находит «Кванхун — доктор по вызову». — Напиши: ты можешь прийти ко мне в комнату завтра в девять утра? — Юнги инструктирует. — Скажи ему, что это не срочно. — Это срочно, — утверждает он. — Не достаточно срочно чтобы разбудить его среди ночи, верно? Чонгук кивает. — Ты все еще хочешь, чтобы мы были с тобой, когда встретишься с ним? — Спрашивает Джун. Чонгук на секунду задумывается и решает, что нет. Он знает Кванхуна. Кванхун буквально месяц назад держал в руках его яйца. Он будет в порядке, рассказывая ему самостоятельно. И если ему в конечном итоге скажут, что у него дисфункция полового члена, и ему нужен новый член, тогда… он заплачет, но после этого он скажет Юнги и Намджуну. Он большой мальчик, он может справиться с походом к врачу без сопровождающего. — Нет, — решает Чонгук. — Все в порядке. — Ты уверен? — Юнги спрашивает. — Да. — Ты же знаешь, что мы спросим тебя об этом позже, верно? — Джун добавляет. — Ты чуть не устроил мне гребаный сердечный приступ, когда пришел ко мне в комнату так поздно, говоря, что ты не в порядке. Завтра я проверю тебя. — Я тоже, — говорит Юнги. — Однозначно Чонгук улыбается. Это не лучшее время для улыбки, потому что он беспокоится о своих хенах и о том, что его член все еще сломан, но он любит их так сильно, что не может удержаться от улыбки. — Хорошо, — говорит Чонгук. — Спасибо. — Тебе не нужно благодарить нас за все это, — говорит Юнги. — И мы знаем, что тебе было нелегко говорить об этом, — добавляет Намджун. Чонгук снова улыбается, печатает свое сообщение для Кванхуна и отправляет его. Встреча с Кванхуном проходит более или менее хорошо. Чонгук не поперхнулся, когда объяснял ему, что случилось. Он отвечает на все вопросы, которые есть у врача, а он настолько не осуждает, что даже не смущает. Единственная реальная вещь, в которой разочарован Чонгук, это то, что Кванхун не мог сказать ему, что с ним не так. Он сказал, что есть вероятность, что это эректильная дисфункция, но он сомневается в этом, учитывая, насколько молод, здоров и активен Чонгук. Когда он сказал ему, что Юнги предположил прошлой ночью о возможной психологической проблеме, Кванхун кивнул и сказал, что это, скорее всего, правильно. Не совсем удовлетворительный ответ, который он ждал, но когда ему сказали, что шансы на то, что ему понадобится имплантат члена, незначительны, он почувствовал себя значительно лучше. Кванхун также дал Чонгуку несколько советов о том, что ему следует делать сейчас, в основном это: «пробуй что-то новое», «старайся отвлечь себя чем-то, пока ты мастурбируешь, чтобы ты не думал об этом», «Дай своему члену отдохнуть несколько дней и посмотри, поможет ли это» и «не волнуйся, если это будет продолжаться еще две недели, напиши мне снова, и мы начнем работать более интенсивно», — Хорошо? Мы с этим разберемся. В общем, все прошло не так плохо, как ожидал Чонгук. Весь день, после встречи с доктором, Чонгук продолжает замечать, что Юнги и Намджун смотрят на него, вероятно, беспокоятся о том, как все прошло, что сказал доктор. Он хочет очень быстро подвести итоги встречи в течение дня, чтобы им не пришлось собираться позже вечером, чтобы по-настоящему поговорить об этом, но он не может найти ни минуты наедине с кем-либо из них, и он не может объяснить что-либо из того, что сказал Кванхун. В результате происходит то, что Юнги и Намджун даже не потрудились зайти в свои комнаты, чтобы переодеться, они следуют за Чонгуком прямо к двери его гостиничного номера и ожидающими глазами ждут, пока он достанет его ключ-карту и впустит их. И что может сделать Чонгук в этот момент? Поговорить с ними — это то, что ему нужно сделать. Они предупредили, что проверят его. Он открывает дверь и впускает их всех в свою комнату. И что, если они задают назойливые вопросы? И Юнги, и Намджун вчера вечером добровольно рассказали свои собственные истории о дрочке, даже не смутившись из-за этого, так почему же Чонгук должен быть смущен? Они двое буквально видели, как он дрочил. Не специально. Но все равно. — Итак? — спрашивает Намджун, плюхаясь на заправленную Чонгуком кровать. — Что он сказал? Юнги следует за Намджуном к кровати, падает на спину и потягивается. — Он сказал более или менее похожее на то, что вы, ребята, сказали, — отвечает Чонгук, вставая. — Скорее всего, это не эректильная дисфункция, и мне не нужен имплантат члена, и что это, вероятно, психологическое, и потому что было много перелетов, и я устал, и на гастролях со всеми всплесками адреналина и нервы и все, это, вероятно, портит мое тело, — он глубоко вздохнул. — И, если мне не удастся снова начать кончать в течение следующих двух недель, мне нужно будет снова написать ему, и мы начнем интенсивные тесты, — он делает воздушные кавычки пальцами, «интенсивные» тесты. Мол, анализы крови и тому подобное. — Хорошо… — Намджун кивает. — И он сказал что-нибудь о том, что ты должен делать сейчас? — Он сказал, что, поскольку это, вероятно, психологическое расстройство, мне нужно немного попытаться выбраться из собственной головы, — продолжает Чонгук, садясь между Намджуном и Юнги. Юнги сидит прямо рядом с ним. — Будь то, пробуя что-то новое или достаточно отвлекая себя, я должен перестать думать о том что не могу кончить. И это в основном все. — А как насчет секса? — Юнги спрашивает. — Он что-то сказал об этом? — Секс на самом деле не может быть плохой идеей, — соглашается Намджун. — Займись своей концентрацией, попроси кого-нибудь… заставить тебя кончить. И в этот момент Чонгук понимает, что ему нужно решить, насколько он готов сказать им обоим. Они обеспокоены, очевидно, и, теоретически, их идея не плохая. Он сам думал об этом неделю назад. Они не осудят, это точно, и разговоры о сексе с ними, никогда не были плохим опытом. Просто это, в частности — его член сломан… это не то же самое, что говорить о его сексуальном мастерстве, это говорит о его сексуальной неудаче, и это… непривлекательно. — Кук? — Внезапно зовет его Юнги — А? — Чонгук поднимает взгляд от пола. — Ты как будто отключился, — говорит Юнги. — О… э-э… — говорит Чонгук. — Может быть, это не очень хорошая идея, — говорит Намджун спокойным голосом. — Случайный секс не для всех. — Это не так, — покачал головой Чонгук и решает, что нет ничего плохого в том, чтобы рассказать им. — У меня был секс около недели назад. Об этом я сказал Кванхуну. Он сказал, что я могу попытаться снова заняться сексом, но мне это не нужно. — Ах, — восклицает Намджун. — А когда ты занимался сексом, ты все еще не… — И все же я этого не сделал, — подтверждает Чонгук. — И как же тебе это удалось? — Спрашивает Юнги. — Тебе понравилось, извини за не… — Нет, я, — останавливает его Чонгук. — Я… подделал это. — Как? — спрашивает Джун, и Юнги выглядит так же насмешливо. — Я был сзади, — говорит Чонгук и даже не краснеет. Он скорее грустный, чем смущенный. — Тогда я застонал… как будто я кончил. Затем я выбросил презерватив в мусорное ведро, пока он еще… восстанавливался. К тому времени, когда он закончил, мой член уже упал. Худший сексуальный опыт в моей жизни, — он кивает, стараясь, чтобы это звучало так, как будто ничего особенного.  — Ух ты, — шепчет Юнги. — Я знаю, — вздыхает Чонгук. — Был ли он… плох в этом? — Намджун спрашивает. — Нет, — пожимает плечами Чонгук. — Он не был особенно волнующим, но он не был… плох. Он просто… позволил мне делать все, что я хочу. — О, — восклицает Юнги, как будто он что-то понял. — О? — Я понимаю, почему ты не кончил с ним, — говорит Юнги. — Почему я не кончил с ним? — В замешательстве говорит Чонгук. — Потому что он позволил тебе делать все, что ты хотел, — объясняет Юнги. — Он действительно не отвлекал тебя, верно? У тебя все еще было достаточно времени, чтобы задуматься и начать причитать свою мантру «Я не могу, я не могу». — Думаю, да, — кивает он. — Итак, что ты собираешься делать сейчас? — Спрашивает Намджун. — Я не знаю, — пожимает плечами Чонгук. — Кванхун сказал, что, может быть, я должен попытаться не дрочить несколько дней. Может быть, это поможет. Достаточно расстроиться, что я просто… лопну. Но я уже попробовал это, так что… я не знаю. — Он также сказал попробовать что-то новое, — говорит Юнги. — Что нового ты можешь попробовать? — Немного агрессивно, — комментирует Намджун. Секунда молчания. — Если в какой-то момент этот разговор станет слишком неудобным, скажи что-нибудь, — говорит Юнги. — В противном случае я просто буду продолжать спрашивать, — он смотрит на Чонгука, и тот кивает. — Ты думал быть снизу? — Хён, — восклицает Намджун.  — Он сказал, что остановит меня, когда ему станет слишком неловко, — возмущается Юнги. — Я... я… — просто отвечает Чонгук, — думал об этом. — И это … ничего не меняется для тебя? — Спрашивает Юнги. — Я не хочу снова заниматься сексом, — отвечает Чонгук. — Пока я не пойму это. — Я не говорил заниматься сексом, — говорит Юнги. — Я имел в виду с собой. Пальцы, дилдо… ручка расчески. Чонгук краснеет. Намджун смеется: — Слишком много информации, Хен. — Слишком много информации? — Ручка расчески? — Намджун снова смеется. — В самом деле? Пауза. Юнги краснеет. — Заткнись, — он стреляет глазами в Намджуна, и на этот раз Чонгук тоже смеется. Юнги поворачивается к нему: — Продолжим? — Я имею в виду, я… был снизу, - пожимает плечами Чонгук. — Последние две недели я пытался только пальцами, так что… Юнги качает головой: — А? Чонгук пожимает плечами. — Нет? — Нет, — отвечает Чонгук. — Я имею в виду… я никогда не рассчитывал… на анальный оргазм, а не на пальцы в любом случае… Но пальцы никогда не заставляют меня… кончать, поэтому я не очень старался. — А с парнем, с которым ты был, ты не хотел быть снизу? — Намджун спрашивает, по-видимому, им достаточно комфортно с этими вопросами сейчас. Чонгук снова пожимает плечами: — Я не знаю. Обычно я всегда сверху — и он хотел этого, так что… я не знаю, я действительно не думал об этом. — А как насчет игрушек? — Спрашивает Юнги. — Или ручка расчески, — бормочет Намджун. — У меня их нет, — говорит Чонгук, игнорируя слова Намджуна и следующие покраснения Юнги. — Почему нет? — удивленно спрашивает Юнги. — Я не… знаю, — отвечает Чонгук. — А у тебя? — Конечно, — отвечает Юнги. — Я не особенно люблю делать это каждую ночь, но это не значит, что моя задница не заслуживает хорошей порции секса время от времени. На лице Юнги не было сожаления, столь полного и совершенно не извиняющегося, и Чонгук и Намджун оба молчат до тех пор, пока Юнги не начинает смеяться, и они тоже начали смеяться. — Хорошо, хорошо, — встает Юнги, все еще смеясь. — Оставайтесь здесь, я вернусь через минуту. Чонгук так хихикает, что едва замечает, что Юнги уходит. Только когда он и Намджун успокаиваются, Чонгук действительно замечает, что Юнги пропал, и вокруг него возникает немного неловкости. Он думает, что обсуждение этого вопроса с одним человеком, делает его еще более неловким. До того момента, пока Намджун не обнял его и не уткнулся носом в его волосы. — С тобой все будет хорошо, — говорит Намджун, и он улыбается. Чонгуку не нужно видеть его, пока он говорит, и неловкость испаряется, как будто ее никогда и не было. Возможно, проходит еще тридцать секунд, пока Юнги не возвращается в комнату Чонгука, и он держит в руке пластиковый пакет, который, как знает Чонгук, из одного магазина, в который они заходили сегодня. — Хорошо, — говорит Юнги, закрыв дверь. — Итак, это будет странно. — Это все странно, — комментирует Чонгук, опираясь на грудь Намджуна. Юнги фыркает: — Да, но это будет странно… э-э. — Хорошо, — говорит Чонгук и снова садится в вертикальное положение. Он и Намджун смотрят на Юнги, когда он снова садится на кровать. Юнги передает пластиковый пакет Чонгуку, и он заглядывает внутрь и видит еще два черных мешочка. — Я предлагаю тебе один из моих дилдо, — заявляет Юнги, и Чонгук смотрит на него. — Чего? — Намджун восклицает за Чонгука. — Он сказал, что от пальцев он не кончает, но от члена может сработать, — пожимает плечами Юнги и смотрит на Чонгука. — Это очень похоже на член. — Ты берешь дилдо с собой в тур? — Восклицает Чонгук. — Не все из них, — глаза Юнги расширяются, и рот Чонгука открывается. — Просто это два моих любимых. — Ты привозишь секс-игрушки на гастроли?! — Восклицает он снова. — Как насчет того, что ты немного громко об этом говоришь? — Юнги кричит, но он улыбается. — Мне не нравится спать одному, и у нас не может быть отношений. Поэтому у меня есть секс-игрушки. — Я думал, что все взяли с собой секс-игрушки в тур, — бормочет Намджун, и Чонгук поворачивается к нему с открытым ртом. — У тебя тоже есть? — Спрашивает Чонгук. — Не дилдо, — шепчет Намджун, щеки вспыхивают розовым. — У меня есть… fleshlight. — У тебя есть fleshlight? — Юнги спрашивает, а Чонгук сдерживается, спросить, что это вообще такое. — Да, — отвечает Намджун, все еще краснея. — Я думал о том, чтобы купить один, — говорит Юнги. — Он хорош? Намджун краснеет сильнее, затем медленно наклоняет голову в сторону, поднимает брови и кивает. Юнги тоже гудит и кивает. Затем он снова смотрит на Чонгука. — Это не подарок, хорошо? Они все еще мои, — Юнги смотрит на сумку. — Я предлагаю тебе один из них в течение следующих нескольких дней, чтобы он мог тебе помочь, а затем ты его вернешь. Чистым. Ладно? Чонгук тупо кивает. — Достань их, — говорит Юнги, — и выбери тот, который тебе понравится, — и, когда Чонгук вытаскивает черные мешочки из полиэтиленового пакета, Юнги добавляет: — У тебя есть смазка, верно? Чонгук кивает. Он подъезжает к середине кровати и кладет мешочки перед собой, Юнги и Намджун поворачиваются, чтобы посмотреть на него. Юнги поднимает брови, и Чонгук не может поверить, что это происходит. Он собирается увидеть игрушки Юнги? Что за хрень. А потом он должен выбрать одну из них для использования? Что за черт? — Ох, ради всего святого, — восклицает Юнги и сам берет первый мешочек, дергая за шнурок сверху, и, боже мой. Он достает очень реалистично выглядящий фаллоимитатор телесного цвета с яйцами у основания и протягивает его Чонгуку. — Это силикон медицинского назначения. Супер хорошего качества. Они оба. Этот — семь дюймов. Чонгук берет это у него, и, блин, это странно держать его. Он тяжелый. Намджун смотрит на все это испытание широко раскрытыми глазами. — Не держи его так, как будто он сделан из долбаной кислоты, — восклицает Юнги, глядя на то, как Чонгук использует три пальца, чтобы схватить яйца. — Почувствуй это. Реши, будет ли он слишком маленьким, слишком большим, каким бы он ни был, если ты будешь чувствовать себя хорошо. Таким образом, Чонгук оборачивает ладонь вокруг основания, сильно краснея. — Он тяжелый. — Он тяжелый, потому что технически в нем есть… маленький мотор, потому что он предназначен для вибрации, — покачал головой Юнги. — Но я потерял пульт, два года назад, и никогда не пользовался этой функцией. Если ты хочешь, чтобы он был менее тяжелым, ты можешь вынуть батареи. Чонгук переворачивает его в руке и видит, как батарея открывается в основании. — Если ты потерял пульт два года назад, почему ты не вынул батарейки? — Спрашивает внезапно Джун. Юнги пожимает плечами: — Я не против, чтобы он был тяжелым. — Хм, — кивает Джун. — Я узнаю много нового о вас сегодня. — Да, — соглашается Чонгук. Юнги снова пожимает плечами, похоже, он, честно говоря, не против этого, и берет второй мешочек. На этот раз он вытаскивает большой фаллоимитатор. Все еще с венами, но на этом нет шариков, он просто заканчивается пеньком, который, как предполагает Чонгук, используется для его удержания. — Девять с половиной дюймов, — говорит Юнги. — Толстый. Более легкий. — Черт, — комментирует Намджун, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Можешь принять его? — Не каждый день, — бормочет Юнги и Намджун фыркает. Чонгук берет его в другую руку. Этот действительно легче, и это хорошо, но, глядя на то, как его пальцы просто сжимаются вокруг его основания, Чонгук может с полной уверенностью сказать, что у него никогда не было ничего такого большого в себе, и он действительно не уверен, что сможет принять это. — Что ж? — Юнги подсказывает. Чонгук смотрит на оба дилдо еще несколько секунд, чувствует неожиданную дрожь, пробежавшую по его позвоночнику при мысли о том, что они оба были внутри Юнги, решает не воспринимать это чувство и передает Юнги, который больше. — Вот этот, — говорит Чонгук, держа меньший. Юнги кивает: — Вымой его до и после. Всякий раз, когда ты решишь, что с этим покончено и захочешь вернуть его, просто положи его обратно в мешочек. В противном случае, делай с ним все, что захочешь. — Помыть его до? — Именно, — заявляет Юнги, кладя черный фаллоимитатор обратно в сумку. — Ты думаешь, что прямо сейчас твои руки чистые? Точно, просто помой его с мылом и водой. Чонгук кивает. — Надеюсь, сегодня все получится, — говорит Юнги и тяжело вздыхает. — Тогда, если ты хочешь, мы можем пойти в магазин вместе, и ты можешь выбрать один для себя. — Ты купил их в магазине? — Спрашивает Джун. — Разве это не рискованно? — Я покупаю их за границей, выхожу в шляпе и в маске после захода солнца, и до сих пор проблем не было, — говорит Юнги. — Как ты купил свой fleshlight? — Я заказал его в общежитие, — отвечает Намджун. — Сокджин был тот, кто открыл коробку. Сказал, что он спросил Тэ и Сок-а, и они сказали, что это не их, так что я был третьим человеком, к которому он пошел. — Может быть, если бы я покупал его, я бы заказал онлайн, — говорит Юнги. — Но мне нравится держать в руке дилдо, прежде чем купить его, почувствовать его размер. — Справедливо, — говорит Намджун. Он тянется к сумке, которую до сих пор держит Юнги, с черным фаллоимитатором. — Ты не возражаешь? — Джун спрашивает, когда он открывает ее. — В любом случае, мне уже придется его мыть, — Юнги ложится на бок и смотрит на них двоих. — Продолжай. Странно наблюдать, как Намджун вынимает дилдо и держит его в руке. Так странно. Чонгук поражен случайностью всего этого, как будто все это совершенно нормально. — Боже, — Намджун держит его. — Он большой. — У меня дома есть больше, — говорит Юнги. — Редко использую их, но да. — На сколько больше? — Намджун смотрит на него. — Одиннадцать дюймов, — Юнги протягивает руки над головой. — Я не могу полностью принять его. Даже не знаю, зачем я его купил. Они оба наблюдают, как Намджун поворачивает его в разные стороны, осматривая его. — Почему ты замолчал? — Юнги внезапно спрашивает, и Чонгук понимает, что он разговаривает с ним. — Хм… — он крепче сжимает дилдо в руке. Он почти забыл, что он был там. — В замешательстве от того, насколько ты открыт во всем этом. — Я просто пытаюсь помочь, — говорит Юнги. — Нет, я имею в виду, вообще говоря об этом. — Ты имеешь в виду секс? — Юнги спрашивает, а Чонгук кивает. — Ты всегда говоришь о сексе, как о любой другой вещи, — говорит Намджун, обеими руками держась за фаллоимитатор, одна над другой. — Попытка нормализовать разговор об этом, — зевает Юнги. — Я не вижу причин для смущения говорить о таких вещах. — Это круто, — говорит Чонгук. — Во всяком случае, — Юнги садится. — Положи мой дилдо обратно в сумку, пожалуйста, — он смотрит на Намджуна, затем на Чонгука. — И мы пойдем. — Подожди, — Намджун бросает игрушку на кровать. — Я скоро вернусь. — Куда ты собираешься? — Спрашивает Чонгук. — Чтобы принести тебе fleshlight, — отвечает Намджун, уже на полпути через комнату. — Чего? — Чонгук восклицает, и Юнги начинает смеяться. — Разве мои игрушки не лучше? — Юнги спрашивает, как только дверь закрывается за Намджуном. Гук просто смотрит на него, заставляя его снова смеяться. — Интересно, какой он у него, — размышляет Юнги, поднимает черный дилдо и кладет его в сумку. Чонгук до сих пор не спрашивает, что такое fleshlight. — А какие они бывают? — Спрашивает он вместо этого. — Классические, — говорит Юнги, снова ложась. — Попка, рот, влагалище. Может быть, у него есть прозрачный, он, кажется, тот парень, у которого есть прозрачный. Возможно, у него есть один из тех странных вампирских. Или автоматический, — он делает паузу. — Неа. Он скучный. У него классический. Чонгук хмыкает, и через мгновение Намджун возвращается в комнату с рюкзаком в руке. — Я объясню, как его использовать, — говорит он, бросая сумку на кровать и закрывая за собой дверь. — И как его почистить, — он подходит к кровати. — И, очевидно, тебе вообще не нужно его использовать, но, да. Я тоже хочу быть полезным. — Мои лучше, — решает Юнги, наклоняясь и расстегивая молнию на сумке Намджуна. Он не протестует. Он достает нечто, похожее на огромный черный фонарик, только место, из которого должен исходить свет, закрыто крышкой. Намджун сунул руку в сумку и достал бутылку, немного больше, чем бутылку со смазкой, зеленую и с какой-то жидкостью. Юнги открывает крышку, и из него вырывается горка розового цвета. — Я знал, что у тебя будет классический, — смеется Юнги. Он протягивает это Чонгуку. — Почему рот? Чонгук берет его у Юнги и видит, что на вершине из розового силикона форма рта, а прямо в середине рта есть отверстие, в которое, по предположениям Чонгука, он должен положить свой член. — Нейтральный пол, — отвечает Намджун. — А кому не нравится делать минет? Юнги кивает. — У меня дома еще есть прозрачный, — говорит Намджун. — Я знал это! Разве я просто не сказал, что у него будет прозрачный? — Юнги смотрит на Чонгука. — Ты сказал, — говорит Чонгук, глядя на эти странные нечеловеческие силиконовые губы. — Я такой предсказуемый? — Намджун хмурится. — Не заставляй меня анализировать тебя сексуально, — серьезно говорит Юнги. — Я слишком хорош в этом. — Пожалуйста, не надо, — кивает Намджун. — В любом случае, — он смотрит на Чонгука. — Сейчас все чисто, все, что тебе нужно сделать, это налить в него немного масла, и ты можешь его использовать. Но ты должен очистить его как можно скорее после его использования. Тебе не нужна смазка или… сперма в нем. — Как ты… — Чонгук смотрит на Намджуна. Черт, он даже не уверен, что будет использовать эту вещь, но ему нужно знать, как ее почистить, если он это сделает. Намджун забирает fleshlight у Чонгука. Он переворачивает его так, чтобы нижняя часть была обращена вверх. — Ты открываешь верх, и ты открываешь низ, — он держит игрушку за нижнюю часть и поворачивает ее, показывая Чонгуку, что там тоже есть крышка. — Эту нижнюю крышку можно отрегулировать, когда ты ее используешь. Чем шире крышка, тем больше воздуха попадает в саму игрушку и тем менее плотной она становится, — он смотрит на Чонгука и тот кивает. — Чтобы очистить ее, ты полностью снимаешь крышку с обеих сторон, а затем вытаскиваешь всю эту часть, — указывает Намджун на рот. — Это называется рукавом, просто вытащи все это. Это действительно легко. Затем ты запускаешь его под воду, без мыла, а затем берешь это, — он указывает на зеленую бутылку. — Ты разбрызгиваешь его в рукав и вокруг рукава, и снова запускаешь его под воду, а затем просто оставляешь для сушки где-нибудь, и потом соберешь его обратно когда она снова высохнет. — Похоже, много работы для этого, — комментирует Юнги. — Да, — соглашается Намджун. — Но это того стоит. — Это? — Юнги ухмыляется. — Да, — выдыхает Намджун. Он снова смотрит на Чонгука. — Ты также можешь намочить рукав в теплой воде на несколько минут, прежде чем использовать его, если хочешь, чтобы он выглядел более реалистично. — Ох, — восклицает Юнги. — Это классно. — Однако тебе это не нужно, — добавляет Намджун. — Он нагреется через минуту в любом случае. Чонгук еще раз кивает: — Эмм, — пытается он, не совсем понимая, что сказать по этому поводу. — Спасибо? — Не благодари нас, пока это не сработает, — Юнги встает с кровати. — Мы сейчас уйдем, — говорит он. Он берет свой мешочек и кладет в него черный пакет. — Держи нас в курсе, — он поднимает рюкзак Намджуна и бросает его ему. Намджун встает. — Постарайся сохранить эти драгоценные предметы в том же состоянии, в каком они были у тебя, — он идет к двери, и Намджун следует за ним, держа руку на дверной ручке и широко улыбаясь на лице, поворачиваясь к Чонгуку и говорит: — Счастливого оргазма. Намджун смеется, а потом они уходят, и Чонгук остается там, сидя на своей кровати с дилдо Юнги и fleshlight Намджуна, и не знает что сказать.