Несовершенные

      Эта песня будет преследовать его еще очень долго.       "Мы - два несовершенства, которые не подозревали, смотря на небеса, что судьба сведет нас вместе."       Юки вытер мокрые глаза и снова посмотрел на записку. Не смог сдержать очередной жалобный скулеж. "Соберись!" Кричало подсознание голосом Банри. "Ты уже взрослый парень, не плачь." Нет. Бан не сказал бы так никогда.       Банри...       Слезы с новой силой потекли по щекам. Юки почти инстинктивно прижал к себе гитару, которую минут тридцать назад хотел кинуть в Куджо. Инструмент под чехлом загудел, как будто тоже оплакивая потерю такого важного человека. От этого становилось еще противнее.       - Ты был прав... Ты был чертовски прав... А я снова ошибся... - прошептал он, уже даже не пытаясь унять дрожь.       Последующие дни он помнил как в тумане.       Юкито постоянно с кем-то ссорился. Окончательно забросил учёбу, вокал, гитару. Отвернулся от всех своих друзей. И единственная мысль, паразитирующая разум, словно ужасная патология, была пропитана слезами и болью. "Надо найти Бана. Я обязан его найти." И он продолжал поиски, и плевать, что перерыл уже пол города, надежда все еще теплилась внутри.       Со временем угасла и она.       - Эм... Юки-сан?       Орикаса поднял взгляд и встретился с обеспокоенными глазами темноволосого паренька. Нет, он не был незнаком Юки. Скорее, слишком знаком. Момосе Сунохара. Юноша, написавший фанатское письмо.       - Это... Правда?       - Что именно?       Юкито терзали сомнения. С одной стороны, этот человек всегда его поддерживал. И почти единственный понимал его песни так, как понимал их сам Юки. Почти единственный. Вторым был Банри. Сердце снова отозвалось болью, словно кто-то тыкнул туда вилкой и начал копошиться.       А с другой... Орикаса боялся его разочаровать. Ведь без Бана он никто. Пустое место. Даже музыку писать не получалось, ведь все хорошие воспоминания о песнях обязательно были связаны с Огами.       - То, что ты... Бросаешь музыку. - слова дались пареньку с явным трудом. Ну да, сложно признавать, что все вот так просто оборвется. Юки и сам бы не поверил в это, но... Просто не мог заставить себя забыть. Не мог...       - Да. Я больше никогда не буду петь. - резко оборвал Юкито, отворачиваясь, чем привел Момосе в шок. - И музыку больше не буду писать. Но еще больше я хочу, чтобы ты оставил меня и забыл!       Он еще долго бы помнил эти слова. Они эхом отдавались в голове, вызывая чувство вины и еще один приступ боли. "Он теперь точно меня ненавидит. Он больше не скажет, что мои песни красивые." Все это нагнетало. "Юки, ты помнишь фильм, который мы смотрели?"       Блондин встрепенулся, оглядываясь по сторонам. Никого. Он один в этом доме, прислонившись спиной к закрытой двери. "Который?" "Про скульптора."       Юкито застонал от отчаяния. Голос потерянного друга теперь мерещился повсюду. "А, помню."       Он схватился за голову. Теперь эти образы из прошлого буквально преследовали его, он не мог перестать это слышать. Галлюцинация была слишком реалистичной, и если бы Юки не слышал и свой голос тоже, то подумал бы, что все это ему снится, а Банри прямо сейчас спрашивает его о просмотренном фильме. Но нет, почему мечтам не суждено сбыться? "Пообещай мне, что не сделаешь это?" "Что ты имеешь ввиду, Бан?" "Пообещай, что не будешь резать вены." "Ну, я не могу этого обещать..."       Сквозь слезы Орикаса улыбнулся. Предусмотрительный. Тогда таким был. "Пообещай!"       Плечо сдавило фантомной болью. Да, Юки как сейчас помнил все те чувства, что успел испытать, когда Банри схватил его и с силой повалил на кровать. Огами был старше на год, да и не пренебрегал спортом, в отличии от Юкито, который предпочитал быть хиккой, а вне дома проявлять агрессию. И только на сцене открывалась та его сторона, что сверкала, словно солнце в ясный день. Все это... Теперь не имеет значения. "Хорошо-хорошо, обещаю" - поспешно ответил Юки, смущенно отворачиваясь. И, дождавшись, пока Бан слезет с него, добавил: "И ты мне пообещай" "Что пообещать?" "Что не бросишь меня."       Послышался усталый вздох. Юкито вздрогнул. Этот вздох был для него слишком большим напоминанием. Хотя, куда уже больше, когда тебя преследует такая навязчивая слуховая галлюцинация из прошлого? "Обещаю."       - Ты не сдержал свое слово, Бан. - тихо прошептал Орикаса, поднимаясь с пола. После подошел к столу и взял тетрадь. - Я убью тебя.       Мысль показалась бредовой, но заманчивой. Спустя некоторое время, план по убийству был написан. Несколько раз перечитав, парень вырвал лист и смял его.       - Как я его убью, если не знаю, где он?! - он ударил себя по лбу и пошел выкидывать этот план нафиг. Во время уничтожения листочка (порвать, намочить и смыть в унитаз) пришла совесть. Как он мог убить того, кто стал его единственным другом? Правильно, никак.       - А что, если он уже покончил с собой?       А ведь вполне возможно, если подумать. Но лучше от этого не стало. Ответ на этот вариант пришёл мгновенно.       - Тогда я тоже умру.       Сначала стоило найти веревку. Это было несложно, ибо недавно таковая понадобилась для какого-то выступления, и теперь она без дела валялась в кладовке. Вязать петлю Юки не умел, так что пришлось загуглить. Минут через десять тщетных попыток он бросил это неблагородное дело. Получилась какая-то слабая конструкция, которая явно не выдержала бы веса юноши, развязалась и тот бы скорее навел шум своим падением, пришли бы соседи, вызвали бы дурку... Этого не хотелось, лучше уж сдохнуть по-тихому, чтоб точно. Ещё отсутствовал крюк, но какой может быть крюк, если Орикаса даже петлю связать нормально не может?       Следующим вариантом было окно. Выйдя на балкон, Юкито прикинул расстояние до земли. Метров пять. Немного, есть шанс выжить. Да и кровавое месиво под окном не самое лучшее зрелище для соседей. Так что окно тоже ушло в кучу к веревке.       Далее пол часа прошли в поисках яда. Спирт и антисептики, его содержащие сразу отпадали, а вот какое-нибудь обезболивающее в больших количествах... Могло бы сработать. Но, как на зло, Юки даже представления не имел о том, где Банри хранил аптечку. Так и не найдя ничего, парень признал эту мысль косячной и отправил её в ящик невыполненных.       Перепробовав кучу других вариантов (пырнуть себя ножом не хватало смелости, а удушиться шарфом лежа на диване не вышло - он максимум вырубился на минут пять) он остановился на том, что придется нарушить свое обещание.       Зайдя в ванную комнату, он настраивал воду. Уже зная из какой-то статьи в интернете (он отчаялся найти что-то реально действенное, а отказаться от мысли не давало горе утраты), что нужно набирать холодную воду, он на полную открутил синий краник. Пока вода заполняла ванну, Юки искал лезвие. Найти его было несложно, просто сходить за ножом на кухню.       Прям в одежде, не снимая рубашку и джинсы, он лег в ледяную жидкость, но было уже плевать. Расстегнув рукав, он закатал ткань до локтя. Секунду поколебался. А после поднес нож к запястью.       - Все для тебя, Банри. Сам виноват. - горячая слеза скатилась по щеке, а после парень сделал горизонтальный надрез. Кровь хлынула почти сразу. Стекая по руке, она собиралась каплями и часть оставляла неровные кляксы-разводы на белой рубашке, уже и так мокрой, а другая окрашивала воду в светло-розовый оттенок. Немного подумав, он провел еще раз, но уже по вертикали, перпендикулярно первому. Добавил ещё один горизонтальный, дополняя иероглиф. Юки. Именно так звал его Бан. Юки...       Перед глазами стояла пелена. И юноша не знал, от чего это - слезы или сознание? И только нетронутый образ родного брюнета с зелеными глазами на мгновение показался, а после тьма стала невыносимой.       - Момо, ты уверен? - спросила сестра, но парень продолжил обуваться.       - Уверен. Ты не видела его лицо. Он был словно... Убит изнутри... Я обязан убедиться, что с ним все в порядке. - Сунохара-младший накинул куртку и вышел за дверь. Сестра вздохнула, смотря ему в след. Плохое предчувствие не покидало ее ни на минуту.       Он подошел к двери. Постучал. Тишина.       - Эй, Юки-сан, вы тут? Откройте, Юки-сан! - тишина. "Может, он не дома?"       - Юноша, что-то случилось?       - Да... - он сам не понял, как смог убедить соседа ему помочь. Сходили к арендодателю, взяли доп комплект ключей. Открыли дверь...       Момосе никогда в жизни не был так напуган.       Даже когда на футболе он упал и сломал ногу и надо было остаться в больнице.       Даже когда он ссорился с сестрой.       Даже когда... Да никогда!       Уезжая на скорой он представился лучшим другом Юки. Опять же, было непонятно, как ему поверили. Но бледное лицо Орикасы приносило боль. Не физическую, но почти...       Ровно пол часа он просидел в коридоре в больнице. И ради чего? Ради того, чтобы в один момент услышать роковую фразу:       - Мы опоздали... Опоздали...