Необычный слуга

Джон прятался от банды оборотней Эмила на крыше главного дома. Обычно он был тут не один, а со Злюкой. Джон не очень понимал, за что ему привалило такое счастье, но стоило ему переступить порог огромного дома в качестве слуги и игрушки для секса, и тут же у него под ногами возникла черноволосая девчушка, злая, как сто чертей. — Все вон! Оно моё! — гаркнула малышка. И зарычала для порядка. С тех пор до Джона никто не докапывался. Беты-самцы голодно лапали взглядом, но даже шаг в его сторону заканчивался тем, что маленькая фурия бросалась в атаку на ноги и руки того, кто не держал свой член в узде. Джону было приятно и спокойно, конечно, но иногда хотелось найти того, кто готов хоть что-то ему рассказать. Этим кем-то из всех мог пока выступить врач общины, красивый бета с сединой в волосах. Он как раз шёл внизу с корзиной трав. Джон как можно аккуратнее бросил камень ему под ноги. Врач поднял голову. — Эй! Ты, да. Поднимись сюда, пожалуйста. Их врач не успел, потому что на горизонте нарисовался альфа Эмил. Мулкани ему поклонился, но как-то без особого уважения. Эмил проследил его взгляд. — Филонит, стервец, — наябедничал Мулкани. — Филонишь? — Эмил поднял голову и клыкасто улыбнулся. — Тебе не стыдно за моей дочкой прятаться? — Стыдно не работать, — сказал Джон, — она меня не выпускает. Я для неё игрушка, а ты ничего с этим не делаешь! А что твои беты не пристают, так за это по гроб благодарен. — Она там с тобой? — Нет. Сказала, придёт позже, но чтоб я не слезал. Я что, дурак — её злить? Она рычит и кусается. — А ты не слезай, — Эмил усмехнулся. — Спрыгни сюда. Поговорим. Ты ж вроде с Мулки поговорить хотел. Джон встал и протёр потные руки о штаны. Потом спрыгнул с крыши и приземлился между ними. Мулки присвистнул: — Неплохо для беты. Высокий потенциал, — он жадно огладил руку Джона от плеча до кисти, тот испуганно шарахнулся и попал в объятья Эмила. — Вообще не объезжен. Шеф, ты отвратительно выполняешь свои обязанности. Так о чём мы поговорим? — Злючка, — сказал Джон, — но не сейчас. — Понимаю, — с умным видом кивнул Мулкани, — заговоры против альфы лучше плести без альфы. Тем более с таким потенциалом. — Я не… Джона затрясло. Он вообще ничего такого не планировал. — Ты предан альфе? — голос Мулкани звучал так же строго. — Да. Конечно! Эмил улыбался, поглаживая Джона по плечу и спине. Успокаивающее, но в то же время достаточно властно. — Ну так и расслабься. Да, я был не особенно ласков с тобой в священную ночь, но сам понимаешь, почему. Мулкани, а ты его вообще обследовал, когда он прибыл? — Нет. Мне не дали. Ты понимаешь, как я опозорен, шеф? Может, мы подпустили к священному ребёнку блохастую собаку? А ну, пойдём, красавец. Нам с Эмилом нужно тебя осмотреть. Джон обречённо вздохнул. Конечно же, осмотр тут был совершенно не при чём. Джона притащили в комнату на первом этаже, раздели и уложили на большой стол, застеленный белой простынёй. — Всё давно зажило! — возмутился Кейл, наблюдая, как доктор выставляет мази на столик рядом. Растирает по рукам и начинает втирать в кожу. — Да. Но много страха и напряжения. Психованный волк — плохой волк. Что скажешь, Эмил? — Это точно, — Эмил уселся на стул рядом и аккуратно гладил кончиками пальцев неслабые мускулы на руке Джона. — А ещё очень плохо, когда волк боится свою стаю, не доверяет ей. Не становится её частью. Он подведёт всех. И на охоте, и в бою. — Не надо путать мою преданность стае с желанием меня поиметь! — возмутился Джон и попытался встать. И не смог! Всё тело стало каким-то ватным. Он только с ужасом понял, что Мулки разделся догола и залез на него сверху. Прижался своим сильным, гибким телом и замурчал. Джон вообще не знал, что оборотни могут мурчать! Были оборотни, которые могли превращаться не в волка, а в пантеру или тигра. Это было редко, это не передавалось по наследству, и таких стаи обычно боялись. Такие оборотни были слишком сильными и независимыми. Джон застонал, когда Мулки стал наминать его плечи пальцами, как здоровенная кошка. — Ты глупо рискуешь, вожак, — простонал Джон, — у тебя в стае слишком много неправильных зверей. — Как обидно, и это после того, как я всеми силами пытаюсь сделать тебе хорошо, — проурчал Мулки и куснул Джона за ухо. — Твари, — сказал Джон и тихо завыл, когда Мулкани вошёл в него. У оборотней-кошек всегда были чертовски здоровые. Так говорили. Слухи, конечно, врут, но не в этот раз. А ещё они могут возбуждать своими феромонами. Джон поднялся, вставая на четвереньки, и жалобно заскулил. — Смотри, как он хочет, Эмил. Такой красивый, — Мулки погладил его по голове, — такой нежный внутри. Предвкушаю момент, когда Герберт до него доберётся. У меня будет куча работы. Он так течёт. Почти как самочка. Видишь, Эмил? Мулкани стал медленно толкаться, лаская член парня и потирая головку, играя с яйцами. Шикарный самец. Конечно же, ни хрена не бета. Но ещё слишком маленький, чтобы это понять. Вот тут готовится образоваться хороший, крепкий узел. У альф он всегда больше. — Хороший, — Эмил погладил Джона по плечам. Затем сжал ему подбородок и заставил поднять голову. — Не сопротивляйся. Расслабься. Ты дома, мы твоя семья. Всё правильно. Джон застонал, выгибаясь. Член болел там, где касался Мулкани. Такого раньше не было. Джон захныкал, поднимая ногу. Ему никогда ещё не было так горячо там. Мулкани заурчал, двигаясь быстрее. — Эмил, он хочет покрыть кого-нибудь. Скорее. Я почти. Иди сюда. На моё место. Скорее! — Мулки жалобно застонал, быстро выходя из Джона. Наскоро смазав себя, он скользнул под парня. Тот взвыл, почти ничего не соображая, и втолкнул в Мулкани член до узла. Тот был уже почти сформировавшимся, и Джон почти выл, пытаясь втолкнуть его. Мулкани застонал, расслабляясь как можно сильнее и насаживаясь со стоном на Джона до самого конца. — О да, он во мне! Скорее, Эмил. Эмил почти моментально занял место Мулкани, жадно разминая плечи и спину Джона, легонько покусывая его шею и уши. — Давай, давай, красивый. У тебя всё получится. — Что со мной происходит? Что, как? — Джон почти не мог двигаться вперёд в узком горячем проходе. Он замер, принимая мощные удары альфы. А потом взорвался диким оргазмом, чувствуя, как внутри судорожно сокращающейся задницы надувается такой же шар горячей силы и похоти, не давая двигаться, сняться, прекратить. Он осторожно толкался. Мулки под ними блаженно урчал. — Проклятье, — пролепетал Джон. — Это. Я бета. Я не хочу. Я бета. — Тебе кто такое сказал вообще? — Эмил обнял его, легонько двигая бёдрами. — Если я альфа, я должен драться с тобой. Не хочу. Сделай вид, что ты ничего не видел. — А я сделаю вид, что во мне ничего не торчит, — с умным видом сообщил Мулки и взвыл. Потому что от грохота входной двери дёрнулись оба альфы. На пороге стоял Моттс. — Самец! Чужой! Тревога! Э? — Моттси, ты, как обычно, просто король момента, — сообщил Мулкани. — Дай мне с полки вон ту банку. Они испугались. Их закоротило на час, не меньше. Спасибо, вот от души прямо! Эмил помотал головой, фыркнул: — Да, Моттси, ты прям вовремя. Вот он, подо мной лежит, расслабься. И дверь закрой. Моттс быстро запер двери и подошёл к столу. Джон взвизгнул, потому что этот парень без всякого стеснения стал лизать его и Эмила там. — Моттс, малая стимуляция не поможет, тащи банку, — Мулкани нервно постучал выступившими когтями по столу. Мужик припёр банку и стал осторожно смазывать Джона и Эмила там. Джон облегчённо застонал, когда низ живота охватило прохладой, и он высвободился. Эмил тоже вышел из него. — Теперь я должен уйти. Вы это понимаете? Я не имею права покрыть вас или самок в стае. Он — альфа! Не я! Эмил сел рядом, с интересом его разглядывая. Спросил: — Мулки, компромисс возможен? Если он готов подчиниться? — Свежая кровь не помешает стае, но чтобы он не возникал, его надо крыть. Каждый день, — Мулкани с улыбкой развалился на столе, лаская Джона. Тот лежал между ними, принимая их ласки и поцелуи Моттса. — Ага. То есть или будь шлюхой, или сдохни в ритуальной драке, или вали — охрененная судьба. — А мы все будем любить. И говорить, что ты бета. Подарим, может, красивых самочек. Хочешь самочку, Джонни? — проурчал Моттс. У него был красивый грудной голос, от которого бёдра Джона стало снова охватывать тепло. Мулкани расторопно забрал его в рот, и Джон застонал, закрыв глаза в блаженстве. Секс и власть — основа существования альфы. — Я согласен, — тихо сказал Джон, — но с одним условием. Если я уйду, вы меня отпустите. — Хорошо, — легко согласился Эмил, поглаживая его мощную спину. — Но сначала ты дашь нам немного времени, чтобы мы тебе доказали, что уходить не нужно. И если ты не уйдёшь, я буду тебя учить. — Да, — тихо сказал Джон и застонал, шире раздвигая ноги. Он будет принадлежать им. И Злючке. Столько, сколько сможет.