Дом с лисьим явлением

      Эта тёплая влажная ночь определённо обладает внушаемостью чувствоваться чарующей и манящей... но разве не бывают таковыми все прочие в цветущий сезон, тем более на воздухе? Это заманчивое на проделки тёмное время суток вовсе не клонит ко сну, но воплощениям самых волшебных тайных фантазий... что может представляться лучше этих мгновений, в уме и наяву? Влюблённым содействующим друг другу под одной крышей частенько не приходится сомневаться себе же на радость, что озорные ночки предоставляют способы достижения любой мечты, даже без крепкого вина и подбадривания через стимулирование. В самом деле с каждым часом, и с каждой минутой строящей отношения на взаимоуважении парочкой действительно ощущается, что это возможно без особых усилий. Становится неважно, что сон всё же уложит на лопатки тело и разум, ведь пока есть желание совладать с ним путём полнейшего отвлечения от рутин, он и правда отступит на подольше. И останется лишь один маловажный вопрос, не придётся ли после отдачи друг другу отдыхать гораздо больше, чем одним только сном.       - Мой дорогой друг и хозяин... я буду говорить тебе, что ты самый лучший из всех, с кем я была знакома в свои вечные годы. Безусловно, я рада, что ты в восторге от моих сегодняшних пиров, перед ванной и после... Понимаю, что на сложившееся количество моей любви в пору звать кучу народу, и это нерационально - готовить на двоих столько, сколько хватит на всю деревню. Но знаешь... у тебя бездонный желудок, и потому нет смысла рассуждать о количестве, когда это не приведёт ни к чему, кроме продолжений.       Что может быть желаннее для генерала-земледельца с этим самым прожорливым желудком, соответствующим его очень плотному мускулистому телу и росту выше двух метров, как не сакэ и красная рыба в тэмпуре с нежных рук его обожаемой хранительницы очага под глубокую ночь перед его сном? Даже мыслей не возникает не только в том, что бывает лучше этого, но и в чём состоит польза жить одному, кроме ценного убеждения в безопасности близких людей. И если бы этот домашний рай восхищал мужское сердце сравнительно недавно, покуда оставалась возможность расстаться со слишком реальными бесподобными иллюзиями, в дальнейшем живя предписано волку-одиночке со своими уставами... Вот только спустя год подвластности самыми сладкими женскими чарами, какие только можно прочувствовать за всю редко балующую жизнь, надежды на это кажутся бесполезными и зыбкими, лихо уступая место совсем другим - чутким и вечным.       - Это ли не одно из... даже самое лучшее, что мы позволяем себе, моя плутовочка? Мы уже достаточно знаем друг друга, чтобы не допускать преждевременного расставания, из-за чего скука могла одолеть нас, будь мы порознь. Ты великолепно поддерживаешь наши узы натуральным сдабриванием меня едой и любовью. И я тоже делаю это, как и полагается влюбившемуся, который ни за что не позволит упустить столь божественную красоту! А ведь всё началось без серьёзных намерений, но теперь... попробуй разлучи нас любой бандит или правительственная шишка. Захочу и устрою, чтобы мы были вместе, куда бы меня ни отправили... кроме битв, я безумно хочу, чтобы ты оставалась невредима.       Выглядывающий из-под дверного косяка сёдзи сияющий лунный диск, казалось бы, подмигивал вслед этим двоим сгустком далёкого космического света. Чего увлечённая элегантной атмосферой парочка благополучно не могла видеть, не отводя друг от друга жадных взглядов и сравнявшихся уровней губ... Ни при разгорячённости расслабления, ни при душевных античных реалиях не считающая это милое явление странным совпадением или богатым воображением. Вдохновляющаяся прочной связью мужчины и женщины долгое время, чтобы окончательно взрастить нерушимую преданность и крайне не желать расставания навсегда даже в самом кошмарном сне. Влюблённые хотели думать о столь печальном развитии событий как можно реже, гораздо чаще пользуясь чувствами и переживаниями для продолжения "веселья". Разве ли не будет первостепенной задачей всего-навсего не допускать случаев, способных разрушить успешно выстраивающиеся с каждым днём наилучшие отношения, и следом волю к жизни? Вероятно, не считается редкостью мнение, что иногда гораздо легче говорить, чем делать... но будут ли довольны влюблённые жизнью под одной крышей, ограничиваясь лишь словами и обещаниями?       - Тут не согласиться с тобой не имеет смысла, ты считаешь не только своим долгом защищать меня... но гораздо больше потому, что любишь и не допустишь моей потери. Это очевидный ключ к тому, что в итоге нас всё быстрее может постигнуть причина для расставания или роковой случай. Потому наилучший выход, какой может придумать любая семья - по-настоящему жить одним днём. Но и это тоже не путь в особенности для того будущего, о котором мы каждый раз говорим по новой в надежде ничего не забыть.       Стремительно наступающая ночь или свершившийся её приход всегда становились безмерно краше, когда постоянная спутница в домашних делах и раздумьях "суженого" по своему жгучему велению кладёт голову на его локоть, руку или твёрдую грудь, дабы лишний раз понежиться и помурлыкать у его ушей. Какую можно вообразить милость выше, ярче и краше этой? Пожалуй, кроме охотного дарения ещё большей нежности беспроигрышными способами, и придумать такую сложно, не то что представить... Ведь если воображение без предупреждения уходит засыпать, оставляя полную свободу ностальгии с наслаждением присутствия, то этого бывает предостаточно, чтобы глубже проваливаться в грёзы и одержимо мечтать об ещё более высоком, чем любовь, секс и спокойствие домашнего быта. Разве что только под умеренным воздействием рисового вина - веками обласканного вниманием гостя любого застолья, сколько бы персон в него не входило - хорошо знакомое уже становилось бы гораздо веселее и раскрепощённее.       Только в такие невозможные в романтичной умиротворённости моменты нежной близости без нужды переходить к большему, но смотреть вдаль усеянного звёздами чёрного неба, создавалось предположение, что сама луна подзывает переставать мучиться хождению по принципам приличия и отдаться ночи лишь по одному сердечному велению. Да, она, его божественное создание за все вечера и дни при робком тепле и железной уверенности любимого мужчины была не против ощущать всеми своими кончиками чудесного тела настойчивое убеждение в том, что ночью необходимо брать в свои гладкие ручки самое важное. Не против, даже если сумеет прочувствовать его сродни полной осязаемости... обязанной быть мягкой и лёгкой на ощупь, как неописуемые в натуральном исполнении её груди. В конце концов, ему безмерно нравится её еда, её развлечения, её мигом располагающие к отдыху от суеты действия, и, конечно же, излагаемые как на словах, так и на деле её чувства, нередко танцующие ласковыми язычками пламени.       - У-ух, вдыхал бы и питался через нос этим сочнейшим ароматом... Твой набэмоно выгодно отличается от рецепта из древних записей, и по-настоящему божественен, Ёдзора-сан. Как, впрочем, и ты - божество наивысшего класса среди кицунэ... лишь одна заветная мечта будет оставаться ею - моё присутствие в вашем мире среди однополчан и твоих подданных. И я уже не имею нужды спрашивать, зачем ты остаёшься со мной, покуда там, на небесах, у тебя есть всё, что нужно для удовольствий самой непостижимой смертному вроде меня безмятежности. Кажется, я всё дальше становлюсь настолько хорош, что больше не могу не нахваливать себя за подарок вроде тебя, моя богиня жизни.       Как бы не хотелось, но он посмел встать, чуточку встревожив свою госпожу, перед коей охотно рад преклонять колени при военной дисциплине и положении командира. Обтёр запястьем рот, тем самым убирая с губ остатки богатой овощной смеси с большими кусочками тофу и варёных осьминожек, да собрался было отойти, чтобы уложить свой стоящий у входа меч в ножны. И, предположительно, следом "подло" заснуть, даже когда блуждание сердца по карнавалу желаний быстро начало пробуждаться. И только его хитрейшая озорница могла в свою угоду прямо "помешать" его приземлённым планам на подготовку ко встрече нового дня... реально осмеливаясь допустить полное раскрытие сил физических женских чар на пару с астральными могущественными, чтобы им обоим на просторном и мягком футоне было вулканически жарко до самого утра. О, только бы не уходил, не заканчивал на полпути и дарил бы ей свою суровую теплоту ещё на подольше! В самую пору она может использовать наповал слепящие бдительность огоньки уголков глаз и опаляющее дыхание при крайней чувственности произношения убаюкивающих слов, после которых буквально невозможно принадлежать самому себе, но ей одной. Вот только в самом ли деле ей хотелось бы отвлекать его так сильно, чтобы он оставил свои заботы и прильнул к ней как можно ближе... только ради своей игривой прихоти?       - Ты великолепна и несравненна, знай это... для меня невероятно то счастье, что ты остаёшься со мной по своей воле. А потому я убеждаюсь, что уж лучше задержусь в твоей ауре объятий по навечно, чем продолжу испытывать ложный экстаз азарта переговоров и запахов крови на полях битвы. Знаю, моя самая прекрасная лисичка среди прочих во всех ваших обителях, что ты ждёшь меня, как настоящего героя... и это наилучшее, что я могу чувствовать, поскольку редко такого же мнения о себе. Как я вообще могу отблагодарить тебя, свою родственную душу, за то, что ты каждый раз помогаешь мне возрождаться заново в этом доме или в любом другом, куда бы мы с тобой ни захотели отправиться?       "Ох, ну ты опять ищешь повод обходить требования хранительницы очага ухаживать за тобой и ласкать тебя... ничего удивительного, и это показывает твоё воспитание. От тебя ничего не требуется, мой полководец... это я должна буду оправдывать свою любовь к тебе за то, что ради тебя покинула мир лисьих богов, желая быть твоей женой. Ты мне не должен ничего, кроме развеивания гнетущей тьмы в твоём сердце, только и всего!"       Она же для своей пары тысяч лет всё ещё была в восторге допускать "ребячество" и полную доступность, пусть только с тем, кто без усилий заставляет её сердце трепетать от вызываемых этим самым восторгом прелестных эмоций. И, нисколько не переигрывая или настаивая, с вожделением подписывалась на полную увлечённость любимым, лишь бы он всё больше видел в ней ту, на которую можно положиться в вопросах разной сложности. Насколько тяжёлым может быть этот груз для шикарной и расчётливой её... она вовсе не задумывалась об этом, покуда ей доставляло райское удовольствие развлекать и ублажать того, за которого лично перед собой взяла ответственность быть рядом, заботиться и поддерживать. В особенности при подаренном ей глубоком влажном поцелуе к его обветрившимся суховатым губам среди накачанного широкого тела с лысой головой. Пока целовала обрывистее и прижималась сильнее, положив ладони к его и сплетя свои пальцы между его воедино, не могла нарадоваться в мыслях тому, что их идиллия - лучшее, что могло произойти в её безумно долгой и достаточно умудрённой жизни при знании стоимости каждого в разительно различающихся эпохах жизни человечества.       - Разве не понимаешь, что тебе достаточно быть со мной и оставаться довольным всеми моими усилиями? Чтобы ты не уставал излишне и радовался жизни... а не перестал видеть конца и края тяжёлым дням. Конечно же, за твою работу, или правильнее сказать, сословие, я считаю тебя самым сильным и ловким человеком на Земле, сколько ни наблюдала за ней с облаков. Но поскольку добровольно желаю быть для тебя женой, то буквально обязана предоставлять свои таланты для наилучшей жизни, чем если она была бы без меня... Просто будь моим избранником, Такахеджи-сан, и мы сможем подниматься на новые вершины, либо свергать их... как тебе такая идея, мой мускулистый воин?       Это ли не те самые жизнеспасающие мгновения, где любые слова обязаны скорее отойти на второй план и дать полную свободу действиям? Чтобы души не чающие друг в друге могли свободно общаться ими в воздушной манере безмерной влюблённости… это ли не близкая к своему пику высшая форма взаимопонимания? Всё так, как и должно быть заведено у пары, которая могла встретиться судьба к судьбе при спонтанном стечении обстоятельств, и далее узнала друг о друге достаточно, чтобы развивать изначально необходимые ступени в счастливых отношениях всё крепче и прочнее. Остаётся жаль только за то, что мощная любовь, силу коей невозможно определить измерительными приспособлениями, никак не может спасать целиком и полностью от незапланированных случаев. Будь они вызваны природными явлениями или частым человеческим фактором… но почему бы не обращать их в свою пользу, ежели на это хватает ума и фантазии?       Он со стороны своей смуглой от жары натуры не мог не ответить ей, это подобно добровольному спуску в раскалённо нагревшийся ад безвозвратно. Тем более когда она выглядит настолько блаженно счастливой и безмерно довольной личными успехами… и не только в «ослеплении» мужа и ребёнка в одном лице своей полностью совершенной красотой от сотворения миров. Вмиг возжелав свою кицунэ за пределы личной морали, водящую подпиленными пальчиками по груди и чуть ниже ради раззадоривания, тут же прижал её эстетически миниатюрное полу-лисье полу-человечье тело к себе поближе и углубил поцелуй до предела. Для этого специально придвинул её голову с причёской, напоминающей большой бант с острыми концами, видимость которым создавали лисьи ушки… дабы углубляться сильнее в эту блистательную глубину «выплясывающего» спектра эмоций. Его раздетое до пояса прилично натренированное тело таки подрагивало от той самой настойчивости, при которой он не по-собственнически дарил увлажняющее разум тепло от губ при плавном протекании к «стальному» животу и заманчивым чреслам. В то время как его проваливающейся от чувственной сонливости четырёхвостой мадам, пожалуй, было очень жарко даже в самую малостью вызывающем кимоно с почти полным видом на пышные обнажённые груди и в меру широкобёдрые стройные ножки.       Наконец-таки время в пространстве периода Сэнгоку предпочло буквально замереть и не возвращаться в печально привычный сумасшедший темп, с которым определённо хочется расставаться чаще, не желая сталкиваться с ним вообще. Да, усиленно старалось благотворно влиять на сияющую любовь искренних душ с искренними намерениями, среди ровнейших бамбуковых стен со всем необходимым для жизни, свободы и цветных интимных вечеров. Старалось так, что не приходится даже думать над тем, почему так произошло, вместо даря любовь взаиморасполагающими для незабываемых впечатлений способами… не надеясь на безоговорочную победу, когда гораздо лучше убеждаться в ней самому. Ну а вездесущая луна поспособствует пробуждению горячих чувств и обнажающих личность раскрытий таинств заметно лучше благовоний из кедровых иголочек... прямо как на редкость забавный колкий язычок шальной сексуальной кицунэ.       - Этот день был чудесен только при твоей божественной руке, о госпожа Ёдзора. Не считай, что можешь чего-то там не заслужить, ведь это моя забота - вообще помышлять о таком насчёт себя. Это я должен думать, что не заслужил подарка судьбы в твоём лице, ведь ты - самое лучшее, что есть у меня сейчас, и когда-либо было раньше. Отдыхай, дорогая, и мой сон охраняй, если чувствуешь пользу приглядывать за моей жизнью… да, последнее время новорождённые бесятки стали часто заглядывать в наши эротические додумывания всего того, что мы совершали в порывах небесного наслаждения.       Невозможно утверждать напрямую, что изрядно расслабившийся вином и своей женщиной феодал, без «хмыкающей» нужды делать из футона мочалку страсти, сам убеждался в том, что вообще говорил насчёт сна перед вероятными старыми новыми начинаниями. Внутри не столь отдалённых уголков души ему определённо хотелось обратного, в том числе при отлично развитом самоконтроле мыслей на сложной, исторически важной работёнке, выделяя каждой своё место. И всё же воля его мифически реальной самопровозглашённой супруги также была для него всем, ровно как она сама целиком и полностью. Как бы то ни было, с этого момента наступило то, чего они вдвоём могли ожидать, но привычно испытывали неловкость от того, куда на сей раз приведут силой два подвластных сердца тайные артистичные мысли. Вроде бы всего ничего, обычная стандартная практика среди распознавших скелеты и желания друг друга гораздо тщательнее двух дней плотного знакомства под одной крышей - обмен любезностями и попытки входить в "подвижные игры". Но не тут-то было, всякий раз находит смущение и убеждение, что один справится со своими необычными потребностями лучше другого.       Не сдерживая себя и бросаясь коротенькими фразами об ожидании сюрпризов на всё ещё неувядшую в кромешную тьму ночь, она умудрялась заставлять его воспевать хвалу небесам своими действиями очень метко. А именно увиливая сверкающим прелестным задом ради его проклятий этического воздержания, и разворачиваясь идеальным передом в попытке снять кимоно, дабы шутя огревать оплеухами пальцы «страдальца». Но дерзкий захват у голеней при её бегстве с левитирующим подъёмом ввысь заставил её поверить, что у них получится всё задуманное сразу же. Как же безумно хотелось своими мощными рубацкими пальцами разом притянуть её бордовое одеяние с бабочками золотистого цвета до пят... Чтобы сильнее и острее чувствовать себя не чурающимся помощи в чужой беде мужчиной, и в итоге прикрыть дивную наготу королевы очага, которая своим ажурным шармом со всех сторон заслуживает полного уважения к себе. Тем более, когда ему прекрасно известно об её непререкаемом авторитете среди мира лисьих богов, которые не прочь сами кланяться ей под ноги, лишь бы словить недюжинную долю милости своей госпожи. О да, только с ним она способна ощущать себя не чересчур официальной богиней, любой каприз которой обязан быть исполнен сиюминутно и без задержек!