Как же мы с тобой пьяны.

Как же мы с тобой пьяны. Сейчас мы бежим куда-то подальше от города, вглубь загородного леса, будто стараемся скрыться от чего-то, чего даже не видим. Мы бежим от громкой музыки в баре, от шумной толпы, от суеты, что настигает нас день за днём, приедаясь, как любимая песня, которую слушаешь раз за разом, а после она надоедает и раздражает, иногда даже выводит из себя. Мы бежим, бежим и останавливаемся лишь тогда, когда достигаем середины. Ты резко падаешь на траву, разворачиваясь на спину, а я, не долго думая, заваливаясь рядом, перед этим кидая портфель, забыв про его содержимое. Я открываю его, достаю одну из бутылок, а ты переводишь задумчивый взгляд на меня, приподнимаясь и начиная тянуться к заветной пляшке. Наглый хитрец. - Не-а, - я отвожу руку в сторону и самодовольно смотрю на твоё переменившееся личико, которое то и выражало недовольство. Надутые щеки, выпеченая на показ нижняя губа. Твою мать, Эдвард, и как давно ты заставил меня отказаться от своих принципов, забыть про то, как меня тошнит от романтики? - Ну Томас, - внезапно хихикаешь, продолжая тянуться к бутылке, будто знаешь, что я не смогу устоять перед тобой, - не будь мудаком. Я тихо вздыхаю и сдаюсь, протягивая алкоголь тебе, а ты с удовольствием забираешь добычу, отсиживаясь в сторону. Мне оставалось лишь достать флягу, которую я предварительно наполнил ещё в баре, перед этим несколько раз опустошив. - Знаешь, - ты на время затихаешь, делая очередной глоток, а после отводишь горлышко от пухленьких губ, намереваясь продолжить свою речь, - сегодня очень красиво.. От твоих слов я невольно приподнимаю голову, видя затянутое темной пеленой небо. Была полная луна, а раскинутые звёзды светились необычайно ярко, будто специально приковывали наше внимание к ним. - Но мы могли бы прийти сюда и не напиваясь до беспяменства, - мои губы дрогнут в кривой ухмылке. Так забавно это слышать, видя, как ты вливаешь в себя очередной литр дешёвого крепкого алкоголя. Я промолчал, ведь, в моем ответе никто не нуждался. Ты медленно подсаживаешься ближе, а после вовсе бесцеремонно наваливаешься на меня, прижимаясь к груди. Ты знаешь, как я не терплю чужие прикосновения, а особенно телесную близость, но что-то не позволяет меня оттолкнуть тебя. Заставляет приобнять за плечи и слабо уткнуться в каштановые кудри, прикрыв при этом глаза. Знаешь, а эта ночь и вправду была по-своему красива.