***
Серый день вступил в свои права, когда партнеры оказались на пристани. С одной стороны — блокгаузы, черные мрачные, исхлестанные ветром и волнами, с другой стороны — борт круизного лайнера, возвышающийся над пристанью, как скала. Парни прошли регистрацию и поднялись на борт. В толпе пассажиров они не выделялись, поэтому быстро прошли в свои каюты. Не успела регистрация закончиться, как вдруг один блокгауз вспыхнул страшным оранжевым светом и взорвался. Осколки и камни разлетелись в разные стороны. — Пламенный! Пламенный! — закричали голоса. Джиген и Люпен выскочили на палубу. По пристани кошмарной марионеткой двигался горящий человек, направляясь к лайнеру. На палубе возникла паника. Часть пассажиров рванула в каюты, а часть — обратно на пристань. Некоторые принялись прыгать в воду. — Эх, была — не была, — вор не успел остановить стрелка, как тот, придерживая шляпу, махнул через борт. Очутившись на пристани, Джиген принялся стрелять. Первый выстрел, второй, третий… И горящий человек рухнул и рассыпался в пепел. Джиген неторопливо поднялся на борт, не обращая внимания на дружеские и восхищенные возгласы. Около своей каюты он увидел стюарта. — Капитан хочет пообедать с вами, — сказал стюарт, — через час в малом зале. Вас устроит? — Конечно, только я с приятелем приду. — Нет проблем, — улыбнулся стюарт и ушел.***
— Вы удивительно стреляете, — капитан, рослый мужчина лет сорока, посмотрел на стрелка, — и так точно… — Спасибо, — Джиген в неизменном черном костюме восседал на викторианском стуле в малом зале. Малый зал — сама роскошь. Дубовый пол, парча и бархат, резной стол, витые ножки стульев. И на столе льняная скатерть, на ней — индюшка, икра и семга, и корнишоны, спаржа, и помидорки черри. Вино, шампанское во льду и минералка. — Это героический поступок, — капитан отрезал от индюшки крылышко и вонзил в мясо белые зубы, — было бы очень плохо, если бы он прошел на борт. — А кто они такие? — Люпен лихо намазал бутерброд маслом и икрой, — пламенные? — Самовозгорание, — приглушенно промолвил капитан, — некоторые могут это контролировать, а некоторые… ну вы сами все видели. — Полагаю, это опасно, — прокомментировал стрелок, начиная жевать индюшечью ножку. — Да, возникают пожары, гибнут люди, а бороться с этим явлением не могут, — капитан отпил минералки. — Не очень радостная картина, — пробормотал Джиген. — В Токио мы заходить не будем, — виновато провозгласил капитан, — там, говорят, настоящая война уже идет. Пламенные против людей. — А нам как раз в Токио и нужно, — погрустнел Люпен, — так как нам туда попасть? — Мы вас на катере отправим, — ответил капитан лайнера.***
Лайнер прибыл в Токио ранним утром. С борта было видно, как курятся серые дымки в прозрачном воздухе. Они были повсюду. И небоскребы не могли заслонить их. — Ну с богом, — Люпен и Джиген оказались на пристани района Эдогава и первым делом обратились к местному населению. Местный, а это был довольно мрачный тип в черной рубашке и серых штанах, который тупо мёл метлой на одном месте, с любопытством посмотрел на путников. — Скажите, а как пойти к Funabori Hie Shrine? — спросил Люпен. — Прямо, — ответил тип, — а лучше на метро. Быстрее будет. — Спасибо. Парни нашли станцию метрополитена, разобрались в карте и сели в поезд. По пути с ними ничего страшного не случилось, и к цели они прибыли невредимыми. Но около храма стрелок и вор нос к носу столкнулись с Фуджико и Гоемоном. — Вот так сюрприз! — обрадовалась Фуджико, на ней было красная клетчатая рубашка и синие джинсы, — какими судьбами? — Изучаем историю, — Люпен навесил на лицо дружелюбную улыбку. — Правда? — Фуджико подошла к Люпену и обвила его шею руками, — правда-правда? — Ты что же мне врал, партнер? — Джиген посмотрел на вора, — ты сказал мне, что эта женщина тут не при чем? — Я сам удивился, — Люпен сделал страшные глаза, — Фуджико, милая, ты как тут оказалась? — Историю изучаю. Особенно каменных львов на территории храма, поможешь? — А что еще делать? — Люпен III развел руками. И тут случилось нечто непредвиденное. Рядом с ними материализовался невысокий парень в серой пожарной шинели с голубыми неоновыми полосками. Ноги его были босы, на круглом лице играла страшная улыбка. Он быстро посмотрел на путников и жестко приказал: — Убирайтесь отсюда! — Это почему? — обиженно надула губки Фуджико. — Сейчас тут появятся пламенные, они могут вам причинить вред. — А ты откуда знаешь? — удивился Люпен. — Чувствую. Я — пожарный восьмой бригады Синра Кусакабэ по прозвищу Дьявольские Ступни. — Давайте уйдем отсюда, — нервно сказал Джиген. — Ты испугался? — удивленно уставился на него знаменитый вор, — что, правда? — Не люблю неопределенности, — уклонился от ответа Дайсуке и шагнул на территорию храма. Столб огня вырвался из дверей храма, с ревом и шумом пожирая дерево и всё, что попадалось на его пути. Дайсуке в прыжке сшиб в кусты и Люпена, и Фуджико, и Гоемона, но сам не успел. Пламя ударилось в противоположный дом и принялось разгораться; из храма начал протискиваться горящий человек, хватаясь пламенными пальцами за обгорелые стены. Джиген лежал лицом вниз на дорожке и не реагировал на шум и треск. — Партнер! — позвал его вор, — Дайсуке?! Но тот не реагировал. Пламенный выбрался и, оскалив рот, похожий на врата ада, пошел на пожарного. Когда живой факел прошел, Люпен бросился к Джигену, подбежал, перевернул и отшатнулся. У Дайсуке не было части бока. От левой подмышки до левого бедра был вырван кусок тела до самого хребта. Обугленные края раны говорили о том, что пламя было жарким. — Что там? — Фуджико боязливо высунулась из кустов. — Джиген в порядке? — Нет, — глухо ответил Люпен, — мой друг погиб. И я отомщу за него, — вскочил на ноги и бросился на улицу, где пламенный дрался с пожарным. — Я застрелю тебя!!! — Люпен принялся стрелять в горящего человека, — сдохни, сука! Гоемон решил, что за Джигена надо отомстить, и тоже вылез из кустов.***
Около часа на улице вертелась огненная карусель, сжигая и испепеляя все вокруг. Фуджико в это время успела обследовать всех каменных львов и присвоить себе ожерелье из нефрита, статуэтку из жадеита и маленькую фигурку дракона из слоновой кости. Когда она вышла на опустевшую улицу, то выяснила следующее — кроме всего квартала, на улице догорал Люпен III, а Гоемон получил ожоги второй степени, и его увезли в больницу. — Как мне жаль, — грустно проговорила мошенница, — так Люпен и не узнал, что за сокровища таил в себе храм…