***
14 апреля 2020 г., 15:52
Ами боялась всего красивого. Манящего, заставляющего слабеть, поддаваться. Того, что завораживает, кружит голову, сбивает с толку, ведь она всегда знала, что правда за логикой, за тем, что вечно и достоверно. Ами верила научным книгам и испытанным временем вещам; ей нравилось ездить одним и тем же маршрутом и ходить в один и тот же магазин. Даже духи у нее были одни-единственные, выбранные еще семь или восемь лет назад. Не отрицая научного прогресса и неотвратимого хода жизни, Ами любила все стабильное. Спокойное, размеренное, привычное, то, что можно изучить и понять.
Ами боялась всего красивого. И Зойсайта боялась.
Шумного, заливистого, юркого, манерного. Сотканного из непостоянности и дерзости. Меняющего настроение, как ветер, и легкого, как пух. Рыжего. Кудрявого. Растрепанного. Презирающего стереотипы и правила, живущего одним днем. Хохочущего, когда хочется смеяться, и плачущего, когда в душе горе. Все в нем было пугающим, все заставляло Ами дрожать и ежиться. От его взгляда, нескромного и лукавого, хотелось бежать прочь, лишь бы не потерять покой окончательно, не спугнуть то постоянство, которое ей так дорого. Бежать — и стоять под ним вечно, околдованной его чарами.
Ами боялась, но ничего не могла поделать. Обезоруженная, беззащитная, она шла навстречу своему страху.
Ами любила все красивое.
***
Зойсайт боялся всего постоянного. Расчерченного, выверенного по шовчику, по миллиметру; рутинного и повторяющегося. У него зубы сводило от мысли, что завтрашний день может пройти так же, как сегодняшний. Зойсайт никогда не читал дважды одной и той же книги и, если честно, мало что читал до конца. Он любил приключения и короткие юмористические скетчи, да и вообще то, что поднимает настроение. Скука была его смертельным врагом. Дорога каждая секунда, и она должна быть неповторимой. Красота мира — в его изменчивости и прихотливости, в возможности небывалого успеха или фатального падения. А то, что было константным, вызывало у Зойсайта страх.
Быть может, поэтому он так боялся Ами?
Скромную, робкую, тихую, наполненную какой-то необъяснимой простотой и целостностью; словно слитую из чистейшего хрусталя, не тронутого ни одним изъяном, ни одним заломом. Сдержанную, но неравнодушную, чуткую, но стойкую. Совершенную саму по себе. Несуетливую и гармоничную без всякой лишней мишуры и кокетства, не пытающуюся показаться не такой, какая она есть. И в этой прочности и утонченности было столько достоинства, независимости и прелести, что Зойсайт, честное слово, боялся. Обидеть, задеть, пошатнуть тот вечный, такой необходимый ему свет, что горел в глазах Ами, лучащихся покоем и теплом.
Зойсайт боялся, но ничего не мог поделать. Без деликатной, тихой Ами его жизнь не была полной.
Зойсайт любил все постоянное.