Акколада

Альфред почувствовал, как на его плечо опустилась лёгкая, но достаточно острая, чтобы прирезать случайно кого-то, шпага.  — Я, Артур Кёркленд, герцог Букенгемский, последний рыцарь Круглого стола, главный подчинённый Его Величества, — Альфред слушал эту величественную тираду с ужасным нетерпением. Ему не терпелось услышать от этого властного и гордого только три последних слова.  — …Ты достоин акколады, — и сердце Джонса забилось от восторга. Он уже и не слышал последних слов, славящих короля, не слышал церковного звона. Его ещё не посвятили, но он радуется, что ему позволено!.. позволено превратиться во что-то большее, чем просто оруженосца. Скоро он перестанет быть просто «младшим братом Артура». Это изменит его! Изменит мир! Всё вокруг поменяется, возвысится, засверкает, и с неба услышится голос ангельский, что возвестит о появлении нового святого рыцаря! И где-то в толпе возле храма, озорной гуляка с пером в шляпе, с итальянским говором и тонким грифом лютни, споёт что-нибудь этакое, что аж сердце задребезжит и выпрыгнет от счастья, что кто-то там, в золотых доспехах, одолеет страшного серого дьявола! Упадут к ногам певца монеты, раздается смех, и есть на что прожить весельчаку! И королевский повар на кухне, успокоив своих маленьких дьяволят, так и норовящих стащить что-то со стола, сядет, снимет фартук, распустит волосы, и, сев у печи, обмахиваясь красным женским веером, расскажет что-то о далёких местах, о древних городах и невиданных странах, и героях и мифах, да повяжет шёлковую ленточку на ручку, благословив на удачу. Глава королевской стражи, нахмурившись, наконец-то подарит ему ключи от оружейной, похлопает по плечу и тихо извинится за строгость и напористость старшего брата. Этот брат и есть тот, кто будет посвещать! Старый вояка, которому поручат дать Альфреду последний наставнический подзатыльник, который Джонс не должен считать оскорблением чести. А потом наставник усмехнётся, для верности щёлкнет по носу, вскочет на коня и обязательно поддастся в лошадиной гонке, чтобы потом из толпы, со скупой слезой на глазах смотреть, как новый рыцарь уходит в храм на мессу, чтобы вечером выпить за его честь и здоровье с каким-то трактирщиком, ведь если сам малой не сможет сомкнуть глаз в эту ночь, то и его учитель, пусть даже икая и с каждым часом становясь всё пьянее, не уснёт до утра! И вот утром, последний, перед кем надо поклониться, это Господь. Русый священник чуть дотронется до меча, странно улыбнётся и перекрестит его, легко поднимая и опуская в хрустальную воду. Резко развернётся, взмахнёт мечом прямо над головой Альфреда, сверкнёт лиловыми глазами и от чистого сердца пожелает служить лишь Богу, а если не ему, то низвергнуть душу в пучину боли и отчаянья. Повиснет тишина, святой отец снова улыбнётся, да повесит на шею рыцарю золотое распятие. Да! всё изменится. Потечёт жизнь, и в вихре времён ничего не забудется, всё раскажется, да разлетится по ветру славной сказкой.