О Леонелле Рафиан

      Что я знаю о леди Леонелле, которую мне нужно изображать? Ее полное имя — Леонелла Сесилия Рафиан, ее провинция — Алабама. Ей двадцать два года, как и мне, только она младше примерно на восемь месяцев. После грядущего «океанического» бала, совсем скоро, я стану на год старше, и это будет еще одна ступень, отделяющая меня от этой девушки. Каста автоматически считается такой ступенью. Она по рождению Двойка, маркиза, происходящая от одного из самых влиятельных семейств, которое, к сожалению, не в ладах в королевской семьей. И их родовой цвет — золотой, теперь я должна одеваться так на все мероприятия.       У леди Леонеллы есть брат-близнец и старшая сестра, а я в семье одна. Здесь я тоже не смогу понять ее. По ее словам, старшая сестра Леонесса глупа, как пробка, обожает балы и кокетничать с кавалерами, наряжаться и колотить служанок. Когда леди это рассказывала, я радовалась, что место купила все-таки она, а не ее сестра. Но в таком случае нам не пришлось бы изображать друг друга. Старшая леди бы не опустилась до такого, а младшей нравится играть роль безобидной Четверки, избавиться от надоевшего родового цвета и вести себя как хочется. Меня же загнали в эти рамки, а все из-за того, что наш принц оказался настолько слепым, что принял меня за нее даже тогда, когда я назвала свое имя. Вот и приехала раньше.       Познакомились мы с ней очень быстро. Леди Леонелла просто пришла в мою комнату, когда я одевалась, чтобы отправиться на знакомство с принцем. Служанок быстро выставили вон и заперли дверь. А я стояла в одних трусах, прикрывалась платьем. Она потом долго хихикала над моим перепуганным взглядом. Тогда мы договорились, что это будет разовая шутка с подменой, только для знакомств. Тут все и завертелось. Я тогда отсиделась в комнате, а она отправилась «знакомиться». Не знаю, что произошло на беседе, но «Леони Лафорет из Флориды» осталась на Отборе. В подробностях мне никто ничего не рассказал. Но я знаю, что тогда она в последний раз надела золотое платье.       Знала ли я, чем закончится первое же занятие по хорошим манерам? Разумеется, нет, потому что не попала на него. Леди Леонелла заявила, что нечего мне делать на уроках какой-то там, как она выразилась, «неполноценной Двойки», когда есть настоящая, то есть она. Ну и пока все были на уроке, мы занимались вдвоем. В библиотеке. Мне упорно выправляли осанку сначала путем запихивания длинной деревяшки под платье. Верхний конец этой деревяшки нещадно вплели в волосы. И с таким каркасом я сидела два часа, разбирая местные титулы, как к кому обращаться, с кем надо здороваться первой, а с кем не стоит.       А еще я узнала, что ей девушки нравятся больше, чем парни. Как? Я и не поняла, как мы оказались в укромном уголке библиотеки, как меня уже раздетую зажали у стенки. Леди Леонелла заявила о своей любви к прекрасному полу, оставляя мне неизвестно какой след на животе. Этим непотребствам мы предавались до самой темноты, причем в библиотеку даже никто не зашел. Я потом в глаза смотреть ей не смела, пока она в один из следующих вечеров не пришла и не сказала, что наше укромное местечко занято, поэтому заниматься будем в моей комнате. Чем — она не уточнила, однако по ее блестящим глазкам я быстро поняла, что вовсе не хорошими манерами и этикетом.       Страшно подумать, что творится в ее семье, что там за монастырь, раз она с такой страстью на меня набрасывается, и ей даже не нужно меня принуждать. Она запомнила, что мне понравилось тогда, в библиотеке, и нагло пользуется этим.       Но как она это заметила? Чувствовала, как я вздрагивала, когда ее руки крепко держали меня за талию, чтобы я не упала вместе с книжками на голове? Или когда проводила рукой вдоль позвоночника, проверяя осанку? Я никогда не решусь спросить.       Даже если брать в расчет ту химию, что между нами происходит, я никогда не смогу назвать ее по имени. Или «Леди», или «Госпожа». Последнее ей даже нравится. Если я назову ее по имени, небо начнет рушиться.       Я очень боюсь, что все вскроется. Боюсь и не хочу этого. Однако служанки уже начинают подозрительно коситься на мои плечи, спину и живот, которые «украшены» фиолетовыми и синими следами после недавней бессонной ночи с леди Леонеллой в моей комнате. Вчера мы попытались это обосновать моей неуклюжестью, и в меня вдобавок пребольно запустили книгой, но я не думаю, что они поверили.       Если она предложит уйти отсюда, сойти на ближайшей остановке, я не смогу ей отказать. Сейчас в мою голову пытаются вложить все необходимое для бала, включая несколько видов танцев. На подготовку почти ушло три дня, из которых меня затаскивали в постель прямо посреди вальса, во время примерки платьев, а еще, какая наглость, перед самым выходом на берег Мексики.       Я не знаю, что из этого получится. Но будущее без нее меня совсем не прельщает...