Craving for you

      Целых полтора часа я провела в приятной компании Люка и Кэнди. Майкла я, к счастью, больше не видела. Ближе к девяти все направились к Люку и Адель домой, а дом у них был шикарный. Я не удержалась от комментария:       — Люк, ты случаем не Гэтсби? Очень напоминаешь.       Он рассмеялся и даже немного покраснел.       — Где же твоя Дейзи? — продолжила я, при этом многозначительно взглянув на Кэнди. — Шумные вечеринки — и всё ради той самой!       Родители Люка и Адель очень вовремя уехали в командировку, оставив огромный двухэтажный дом с бассейном в их распоряжении. Я не упустила возможности разглядеть обстановку — дорогие картины с пейзажами, статуи и невероятных размеров камин. Невычурно, но с акцентами на богатство владельцев.       Кэнди уже где-то отыскала выпивку и протянула мне бокал. Пить я не любила, но чувствовала, что мне надо немного ослабить самоконтроль. Люк куда-то делся. Кэнди повела меня в гостиную. Я осматривала картину с водопадом, когда Адель окрикнула меня и подозвала к себе.       — Как же я рада тебя видеть, Сара! — Она дружелюбно мне улыбалась, что было странно. — Садись. Мы тут играем. Ты тоже участвуешь.       У меня не было времени возразить — Адель посадила меня на диван.       — Играем в бутылочку на желание. Не бойся, у нас всё скромно, — заверила она меня. Я огляделась — рядом сидели Стив, Фредди и ещё пара парней из баскетбольной команды, и, разумеется, подруги Адель. Наверное, это алкоголь уже ударил в голову, потому что я спокойно сидела, ни о чём не беспокоясь.       Задания и правда были детские и незлобные — выпить несколько бокалов за один раз, сказать комплимент рядом сидящему. Мы все по очереди крутили бутылочку, высказывали желания и их выполняли. Кэнди тоже присоединилась. Затем Адель разошлась: настало время «парных желаний». Всё снова было нисколько не сложно — поцеловать в щёку, подержаться за руку.       Но всё приняло другой оборот, когда Адель увидела Майкла в комнате. Мне уже тогда стало не по себе. Она позвала его присоединиться.       Я решила прямо сейчас начать испытывать к нему неприязнь. Вспомнила бывшего — то, что я чувствовала к нему, и тошнота к горлу подступила. Отлично, смотрела с этими ощущениями на Тёрнера — не меньший бабник, тоже лезет ко мне просто так, аналогичный мудак. Самовнушение постепенно действовало.       Я пропустила момент, когда Майкл сел напротив меня. Адель что-то сказала, но я не услышала.       Моринг покрутила бутылочку, и она остановилась на мне. Сердце пропустило удар, я не решалась поднять глаза и сверлила взглядом паркет.       — Какая неожиданность! — Адель посмеялась. — Майкл, тебе нужно поцеловать Сару. Взасос.       Наконец я подняла взгляд на Тёрнера — он смотрел только на Адель и ухмылялся. Что, Майкл, она исполняет твои желания?       Я восстановила в памяти тот наш поцелуй, и мне стало невероятно хорошо. Вспомнила вкус его губ, дыхание, его пальцы на моей коже; у меня мурашки пошли по телу.       — Берёшь меня на слабо, лисёнок. Я не буду целовать Сару О’Нил, — невыносимо уверенно произнёс Майкл.       Вот это был удар под дых. У меня на глазах выступили слёзы. Что? Ты лезешь ко мне, а сейчас целоваться ты не хочешь? Что это вообще?       Теперь мне и не надо было насильно представлять на его месте бывшего, ведь он им словно и был. У меня пошёл рвотный рефлекс. Я не понимала — то ли из-за того, что выпила, то ли из-за проклятого Тёрнера. Прикрыла губы рукой.       Ребята в компании стали подталкивать Майкла к исполнению желания.       — Я уже целовался с Сарой. — Он смеялся, отчего мне становилось лишь хуже. — И вы все это видели. Адель, ты не оригинальна. Извини, считайте меня все слабаком, но я делать этого не буду.       — Что, Сара настолько плохо целуется? — Кто-то захихикал, и в тот момент у меня пошёл шум в ушах, который заглушил дальнейшие реплики.       Я смотрела в одну точку, перед глазами возникла белая пелена. Не выдержала и вскочила с диванчика, вышла из гостиной в зал, а затем в коридор, где никого не было: лишь темнота и очертания двери. Затем прижалась к холодной стене, прислушиваясь к тихим разговорам неподалёку в холле. На душе было паршиво. Меня трясло. При каждом вздохе грусть сдавливала как в тисках — я задыхалась. Мне было дико больно.       Я стояла, прижавшись к немного шершавой стене, казалось, долгое время. Начала тихо плакать, не вытирая слёзы. Мне было всё равно.       — Сара. — Я услышала кого-то до боли знакомого, и от осознания этого меня сильно тряхнуло.       — Отвали! — Мой голос был и грубый, и плаксивый одновременно. Тёрнер приблизился, и я испытывала к нему отвращение. Он встал передо мной, я же приготовилась звать на помощь, если вдруг пристанет.       — Сара… Не плачь, пожалуйста. Неужели ты не понимаешь, почему я это сделал?       Я на него не смотрела и молчала, сжав губы в тонкую полоску.       — Сара. — Он провёл по моей щеке, вытирая слезинку. — Неужели ты и правда не видишь?       Я дёрнулась, разозлившись на Майкла. Целоваться не захотел, но слёзы мои вытирать — так пожалуйста!       — Не трогай меня, — рявкнула я, но прозвучало жалобно.       — Хорошо.       — Что я не вижу? — агрессивно спросила я, подняв взгляд. В данный момент люто ненавидела Тёрнера. — Что ты меня оскорбил? Что ты с кем попало готов целоваться, а со мной вдруг нет? Недостойна тебя? — я выговаривала всю обиду, что чувствовала.       Он рассмеялся, и от этого было слишком досадно. Майкл оглянулся на холл и продолжил, понизив тон голоса:       — Сара, все видят. Все. Мистер Филлипс, Кэнди, Адель. И даже мои друзья. Адель ведь специально это сделала сегодня.       — Что они видят? — злобно произнесла я, совсем не понимая, что Тёрнер имел в виду.       — Оказалось, что это сложно скрывать. Никогда бы не подумал, — разговаривал Майкл словно сам с собой. — Сара, я хочу тебя целовать, но не при них. У меня к тебе чувства, Сара. Вот что они все видят.       Я замерла. Мозг решил замедлить восприятие его слов.       — Какие ещё чувства, Майкл? — говорила я с отчаянием в голосе. — Неприязнь?       Я надеялась, сама не понимая на что. Мне хотелось, чтобы из угла кто-нибудь выскочил с плакатом: «Это розыгрыш». Не может быть, чтобы Тёрнер сейчас признавался мне в любви…       Майкл снова оглянулся, выдержал паузу, когда увидел, как парочка проходила недалёко от нас в зал. Я еле сглотнула — в горле пересохло от волнения. Затем Тёрнер приподнял уголки губ и продолжил:       — Сара, ну не будь дурочкой. Всё ты понимаешь, какие у меня чувства. Симпатия.       Слышать эти слова оказалось так больно, хотя должно быть наоборот. У меня ещё больше потекли слёзы. Только не влюблённость…       — Нет-нет-нет, — зашептала я и одной рукой схватилась за голову.       — Довольно странная реакция на моё признание, но я держусь. — Майкл пытался продолжать улыбаться. — Почему ты так реагируешь? Я тебе неприятен? Ты скажи. Я стреляться не пойду.       — Чего ты от меня хочешь?       Я начала задыхаться. Это было похоже на паническую атаку, которая у меня до этого всего один раз была. И в тот раз она длилась несколько часов. Я боялась представить, что будет в ближайшее время.       — А что может хотеть парень, когда в таком признаётся? — Я слышала голос Тёрнера словно откуда-то издалека. — По крайней мере, признания в ответ.       У меня закружилась голова, я осела по стенке вниз.       — Сара, тебе плохо?       Он взял меня за руки, и это немного привело меня в чувства.       — Хочешь, я тебе воды принесу? Ты что — ненавидишь меня? Да что с тобой?! — Майкл сильнее сжал мои руки, когда я почувствовала, что у меня тяжелели веки. Кровь стыла в жилах, и я не понимала почему. — Ты вся дрожишь, Сара! Тебе холодно?       — Мне… очень страшно, — призналась я, тяжело дыша. Было стыдно, что Тёрнер сейчас это видел.       — Ты меня, что ли, боишься? Не знал, что за последний час превратился в чудовище. — Майкл пытался шутить. — Я ничего тебе не сделаю. И часто у тебя такое?       Я покачала головой, и у меня всё поплыло перед глазами. Майкл стал растирать мои плечи, приводя в чувства.       — Сара, всё пройдёт. Это приступ.       Я не знаю, сколько мы так сидели. Тёрнер то растирал мои руки, то плечи. Через некоторое время я успокоилась. Сидела на полу, похоже, с подогревом. Когда меня отпустило, Майкл устроился у стены напротив меня.       — Как хорошо, что в этот коридор никто не заходит, вся тусят в зале и гостиной, а ещё наверху в комнатах. Вот бы удивились, увидев тебя минуту назад. — Голос Тёрнера пронзил тишину, и я вздрогнула.       Было так тоскливо. Я прижалась щекой к стене.       — Мой ответ: нет, — еле удалось мне высказать, потому что во рту полностью пересохло.       — Ты о чём, Сара?       — Я не хочу ничего с тобой.       Майкл промолчал. Видимо, не привык слышать отказы.       — Сара, ты честна со мной? Или ты чего-то боишься? Из-за этого у тебя приступ? Ты боишься использования? Тебя кто-то использовал, Сара?       Мне захотелось закричать на него от злости, но сил не было.       — Замолчи, — прошептала я. — И уходи.       «Ты боишься использования?» — сложил два и два во время репетиции. Всё-таки он тогда внимательно слушал меня, а потом понял слова мистера Филлипса про то, что каждый говорит о своём.       — Раз ты так хочешь. — Тёрнер встал и отряхнул штаны. — Отвезти тебя домой? Как сама в таком состоянии дойдёшь?       Я покачала головой, желая поскорее избавиться от компании Майкла.       — Не даёшь мне делать добрые дела. Будь счастлива, Сара, — произнёс Тёрнер и отошёл от меня.       Я смотрела ему вслед, и при этом у меня щемило сердце. Когда он скрылся, я закричала в ладони.