Подарок судьбы...?

      Для каждого в жизни наступает такой момент, когда понимаешь, что всё катится в ебеня. Да с такой скоростью, что не успеваешь реагировать на каждый камень преткновения, попадающийся на пути, и вляпываешься всё в новые и новые проблемы, даже не успевая решать старые… Такой момент наступил и для главного героя этой истории.

***

      Джису любила своих сыновей-омежек одинаково. Никогда не выделяла кого-то одного, даже несмотря на то, что из двух братьев старшим является Тэхён, пусть и всего на несколько лет. Дележка всевозможных вкусностей или игрушек всегда была равная, но даже так Тэхён мог отдать половину своих шоколадок Чимину, не обращая внимания на то, что сладости в их семье были редкостью. Хоть они и являлись омегами, которых, по сравнению с альфами, не считали сильным полом, относя тех к второстепенным членам общества, Тэ всегда оберегал Мини: мог надавать тумаков тому, кто заставит пролить слезу его маленькую булочку, и бескорыстно отдавал всего себя, не прося ничего взамен. Отец всегда гордился таким поведением со стороны Тэхёна и знал, что, в случае чего, сможет на него положиться. В особенности, когда из-за большой нехватки денег ему приходилось часто бывать в разъездах и угождать своему начальству, чтобы получить премию или перейти на следующую ступень карьеры. В такие моменты главным мужчиной в семье становился Тэхён, и даже столь маленький возраст не мешал ему яро охранять семейный очаг. Замечая такие особенности характера своего старшего сына, Югём часто задумывался о том, что природа явно допустила ошибку, явив на свет омегу, а не альфу, о котором он так мечтал. Но этот факт никак не уменьшил его любовь к Тэхёну и Чимину. Наоборот, жажда уберечь их от всего на свете росла вместе с детьми, и альфа пообещал, что никогда не даст их в обиду, пока он будет жить. Обещание он сдержал, но только не так, как планировал.       В тот день, когда все проблемы по работе были практически решены, Ким старший возвращался с очередной командировки, благодаря которой получил долгожданное повышение. Иметь семью из четырех человек, в которой двое, на тот момент, были подростками, нуждающимися в еде, одежде и имеющими свои собственные потребности, было сложно. Стало совсем нелегко, когда Тэхён поступил в университет, так как из-за нехватки баллов пришлось платить за его обучение. Плюс к этому на подходе к выпуску из школы был еще и Чимин. Поэтому родителям приходилось впахивать из последних сил в попытках обеспечить своим детям лучшее будущее.        Закончив все дела в Сеуле, Ким старший, не тратя ни минуты, решил сразу же отправиться домой, несмотря на всю усталость из-за недели беспрерывной работы. Ему хотелось поскорее увидеть свою семью и обрадовать их новой должностью, для которой он трудился не покладая рук, и всё для того, чтобы они смогли наконец перестать экономить и жить более размеренно.       Дорога от Сеула до Тэгу занимала примерно четыре часа без лишних остановок. Что может произойти за это жалкое время? На самом деле, абсолютно все, если ты буквально выбит из сил, засыпаешь на ходу и не можешь сконцентрировать внимание на дороге, будучи погруженным в собственные мысли. Закрыв глаза на пару секунд, мужчина ослабил хватку на руле, и машина накренилась в сторону, выехав на встречную полосу. Из мимолетной дремоты его вывел гудок машины, ехавшей навстречу. Резко открыв глаза, Ким не сразу понял, что происходит, а когда до него дошло, было уже поздно. Столкновение двух машин закончилось трагедией для одного из водителей.        Глава семьи Ким должен был оказаться дома к восьми часам вечера, но к положенному времени он так и не вернулся. Такие задержки бывали часто, из-за чего Джису и ее сыновья порой не придавали этому значения, ведь отца запросто могли задержать на границе. Да и мужчина нередко после своего приезда заезжал в магазины, скупая все то, чего они не могли себе позволить в обычное время. Но когда время уже перевалило за десять часов, а от супруга до сих пор не было ни одной весточки, это стало порядком напрягать.       Первой причиной для серьезных переживаний стал телефон мужа, который был недоступен. Джису не могла найти себе место, не выпуская телефон из рук ни на секунду, каждый раз набирая один и тот же номер в надежде услышать привычное «Алло, прости дорогая, у меня сел телефон». Дети, занятые в своей комнате уроками, тоже заподозрили что-то неладное, и когда пришли узнать, почему отца до сих пор нет, застали на кухне обеспокоенную мать, которая от нервозности готова была сгрызть все ногти на пальцах.        — Мам, все в порядке? — Тэхён присаживается за стол, тревожно поглядывая на нее, пока Чимин подходит к ней со спины и слегка приобнимает за плечи. В глаза бросается телефон с открытым списков звонков, на котором непринятых вызовов порядка двадцати штук, и все они — попытки дозвониться отцу. Мини в недоумении смотрит на своего брата, а потом кивает на смарфон. Они понимают друг друга без слов. — Отец не звонил?        — Я не знаю, в порядке ли все или нет, но он до сих пор не позвонил, и к тому же, его телефон недоступен… — она со вздохом снова набирает супруга, но все тщетно.        — Он ведь всегда задерживается, пусть сегодня и чуть дольше, а телефон мог забыть зарядить, — Тэхён пытается говорить спокойным тоном, хотя у самого душа не на месте, чтобы хоть как то внушить маме, что переживать не о чем.        — Но уже начало двенадцатого. Долго он едет, учитывая тот факт, что в четвертом часу он написал, что выезжает, — поглядывая на настенные часы, Чимин пожимает плечами, ведь у него нет другого объяснения задержки отца, только то, что это очень странно. Уходя в свои раздумья по этому поводу, он не сразу замечает на себе взгляд старшего брата, который так и говорит «Чимин, ты не помогаешь!». — Никто не голоден? Перекус был бы кстати.        — Спасибо, что беспокоишься, все будет хорошо, я уверена, — чмокнув младшего сына в макушку, Джису делает глубокий вдох, пытаясь хоть как-то заглушить свои переживания, и, переглянувшись с детьми, добавляет. — Но от чая я бы не отказалась.       Дети сразу засуетились, заметив более оптимистичный настрой матери. На столе вмиг оказались три чашки чая, от которых так и веяло клубами пара, и конфетница, в которой было немного сладостей. Сегодня можно было все. Но несмотря на то, что все немного успокоились, никто так и не смог придумать тему для разговора, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую обстановку, в которой было слышно лишь глотки чая и стук стрелки часов. Нервозность накатывала с каждой минутой все сильнее, и ничего не оставалось, кроме как ждать. Только чего именно, никто не знал.       Спустя некоторое время никто уже не мог спокойно сидеть на одном месте, — все ходили из угла в угол, бесчисленное количество раз поправляя подушки и постоянно протирая стол до такой степени, что, казалось, скоро в нем образуется черная дыра, не говоря уже о бедной посуде, блестевшей так, будто ее только что сняли с производства. Все эти хозяйские дела не помогали отвлечься от слова совсем, а лежащие на столе телефоны нервировали. Стоило только загореться экрану чьего-либо телефона, так все неслись к ним сломя голову в надежде увидеть заветное сообщение или пропущенный звонок. Хоть что-то, что позволит вздохнуть с облегчением. Обзванивать больницы и морги никто не решался, потому что каждый все еще надеялся, что скоро все разрешится, — в дверь позвонят, и за ней окажется Ким старший, живой и невредимый, с коробкой торта и искренними извинениями за задержку. Но время беспощадно спешило вперед, забирая последние крупицы надежды. В ход пошли даже звонки коллегам отца, но те все как один твердили, что он давно уже выехал в Тэгу, и кроме этой информации, они больше ничего не могут предложить.       Чимин, Тэхён и их мать не сомкнули глаз до самого утра. Каждый из них чувствовал, что грядет что-то плохое, но из последних сил верили, что все это какое-то недоразумение, плохая шутка, благодаря которой, все семейство Ким скоро докатится до нервного срыва. Пока младший брат сидел в гостиной и пытался хоть как-то успокоить маму, заставляя ее выпить таблетки и поспать хотя бы пару часов, а на случай новостей, разбудить ее, Тэхён сидел на кухне с кружкой кофе, не отрывая глаз от телефона, ожидая звонок от отца. И он дождался…       Мертвую тишину в квартире, которую освещал лишь свет от люстры на кухне, создавая и без того давящую атмосферу, нарушил старый домашний телефон, разнося по помещению мерзкий, пищащий звук кассового аппарата, что начал печатать очередной чек. Он эхом ударялся о стены, заставляя каждый раз вздрагивать и покрываться мурашками. Этим телефоном пользовались лишь в крайнем случае, ведь у каждого в семье был какой-никакой, но смартфон, из-за чего надобность в домашнем телефоне отпадала. И спустя столько времени он заработал снова, раз за разом, с интервалом, прося поднять трубку.       Собравшись с духом, и как старший мужчина в семье в данный момент Тэхён подошел к телефону и дрожащими руками поднял трубку.        — Здравствуйте, это дом семьи Ким? — раздался официальный голос женщины на другом конце.        — Да… — неуверенно проговорил Тэхён, чувствуя, как сердце начинает бешено биться о грудную клетку.        — Могу я узнать, с кем я в данный момент разговариваю?        — Конечно, меня зовут Ким Тэхён, я старший сын Ким Югёма, — медленно повернувшись к остальным членам семьи, Тэхён вглядывается в их силуэты: темные круги под глазами от недосыпа, потные ладошки от нервного состояния, которые они старательно пытаются обтирать о края одежды, и искусанные до трещин губы. Все это говорит само за себя, они на пределе, и скажи им сейчас хоть одну хорошую новость — разревутся. — Что-то случилось?        — Вчера в восемнадцать часов сорок пять минут, на въезде в город произошло столкновение двух машин… — гласил монотонный голос из трубки телефона. — Автомобиль марки ХХ выехал на встречную полосу, и водитель не справился с управлением, что стало причиной дальнейшего ДТП. Он пытался совладать с управлением, но врезался в машину, которая ехала по своей полосе в противоположную от города сторону. К сожалению, слишком резкий поворот накренил автомобиль, из-за чего он съехал с проезжей части в овраг. Воспламенение произошло моментально. Водителя, который на тот момент находился внутри, не смогли спасти, он получил несовместимые с жизнью ожоги всего тела. Сейчас эксперты пытаются определить личность умершего, но из-за возгорания почти все документы, что были при водителе, сгорели, а на тех, что смогли спасти, не было никаких данных, благодаря которым можно было бы опознать его. Единственное, что осталось невредимым, номер машины, что находится во владении вашего отца. Мы не знаем точно, был ли ваш отец в тот момент за рулем, поэтому хотели бы удостовериться… Где сейчас находится Ким Югём?        Отец всегда говорил, что жить нужно по принципу «Ожидай худшего, но надейся на лучшее». Ведь какая бы сложная ситуация в жизни не произошла, если ты уже изначально настроил себя на худший исход, то провал будет не таким обидным, как если бы ты просто придумал себе радужный мирок, в котором все живут беззаботно и не знают проблем. А так, в случае удачи, ты получаешь что-то вроде небольшого презента. Но что делать подростку в ситуации, когда по другую сторону трубки женщина спокойным и безэмоциональным голосом говорит ему о возможной смерти родного ему человека… Как он сейчас может надеяться на лучшее, когда, сложив все факты в своей голове, он уже начинает осознавать, что отец мертв? Что он должен сказать семье, которая смотрит на него с замиранием сердца, ожидая новостей? Почему отец научил его выживать в любых условиях, но не научил, как вести себя в такой ситуации?        Мир вокруг поплыл, перед глазами заплясали искры. Медленно, так же как утекают последние крупицы разума, он сполз на пол, все еще сжимая в руках телефон, пока женщина в трубке отчаянно пыталась докричаться до него. Но все, что слышал в тот момент Тэхён, был гул в ушах, через который время от времени пробивались встревоженные голоса матери и Чимина, который рухнул вслед за братом, не понимая, что происходит. Тело стало таким ватным, тряпичным, что не оставалось другого выхода, кроме как навалиться всем весом на брата, чтобы не рухнуть прям тут, на полу. Безразличный ко всему: к миру вокруг, к самому бегу времени, Тэхён хотел только свернуться в калачик и ждать окончания этого ужасного дня. Может, прошли секунды, может, часы. Он не осознавал этого. Не осознавал ничего, кроме того, что не мог отпустить брата, цепляясь за него, как за спасательный круг. Тэхён пребывал в состоянии шока, — только оно позволяло ему хотя бы отчасти отгородиться от ощущения ужаса и горя. Ему не верилось, что отец вот так исчезнет из-за какой то невнимательности на дороге. Он ведь обещал… обещал, что будет их защищать, никогда не оставит одних, и даже если окажется при смерти, изо всех сил будет стараться выжить. Так почему же он соврал?        Все, что происходило дальше, было для Тэхёна, как в тумане. Вот его поднимает Чимин, пытаясь привести в чувства. Потом он каким-то образом вдруг оказывается стоящим в коридоре уже в полной готовности к выходу, даже не замечая в своих объятиях младшего брата, от всхлипов которого трясет и Тэхёна. Пытаясь сориентироваться, Тэ начинает поглядывать по сторонам: телефон все так же лежит на полу, издавая непрекращающиеся гудки, на столе лежит стакан, с которого на пол, раз за разом, падали капли, создавая небольшую лужицу, и мама, что бегала с сумкой по всей квартире, бесчисленное количество раз вытирая лицо от слез, градом катившихся по ее щекам.        — Хён, скажи, это ведь неправда? Он ведь жив, да? — бормотал Чимин с каждым всхлипом; очередной глоток воздуха был настолько болезненный, будто его горло режут мелкие осколки стекла. В ответ лишь тишина. — Скажи хоть что-нибудь!        Тэхён бы сказал, если мог, но его эмоции будто отключили или поставили на энергосберегающий режим, оставив лишь несколько функций: дышать и наблюдать. Оказавшись в машине, Тэхёна не мог отделаться от мыслей, умер ли отец в бессознательном состоянии, или ему пришлось терпеть охватывающее его тело огонь, пока люди наблюдали за горящей машиной, не предпринимая никакой попытки спасти его. О чем он думал, в последние секунды жизни, перед тем как навсегда закрыть глаза? Жалел ли он о чем-то в тот момент или ушел со спокойной душой? И пока все это бесконечным круговоротом витало у него в мыслях, мама сжимала в своих объятиях Чимина, проговаривая одну и ту же фразу, что все будет в порядке, будто это какая-то мантра, способная повернуть все вспять.        Стоило машине остановиться у больницы, как Джису пулей вылетела из такси, совсем забыв про детей, что тоже были в не лучшем состоянии. В холле их уже ожидали правоохранительные органы, которые сразу же отвели их в отдельное помещение для дальнейшего разъяснения обстоятельств.        — Где мой муж? Вы нашли его? — стоило только захлопнуться двери в служебный кабинет, как Джису чуть ли не накинулась на старшего следователя, который должен был прояснить всю сложившуюся ситуацию. — Вы ведь что-то скрываете, мой муж не мог вот так запросто попасть в аварию!        — Миссис Ким, я понимаю ваши переживания… — начал говорить следователь. Он попытался усадить Джису за стул, даже налил воды, но та резким движением выбила его из рук.        — Вы ничего не понимаете! — еще пуще начала кричать Джису, агрессивно жестикулируя руками, чуть ли не впиваясь в каждого свирепым взглядом. — Прошло уже столько времени, а вы до сих пор ничего существенного не сделали и еще смеете называться правоохранительными органами!        — Миссис Ким, прошу вас следить за тем, что вы говорите, сказанное вами в этой комнате, может быть использовано против вас! — как бы следователь ни понимал сейчас переживания потерпевшей стороны, ему нужно было провести допрос. — Если вы не перестанете себя так вести, нам придется вывести вас из кабинета, и допрос будет происходит с глазу на глаз, с каждым членом вашей семьи.        Кажется, из них троих, вменяемым в данной ситуации был только Чимин. Было ли это все из-за неинформативности в происходящем, или всему виной юный возраст, в котором самым страшным было принести домой дневник с двойкой. Но за такое короткое время по пути в городскую больницу Мини заметно притих. Сейчас его больше волновало состояние старшего брата, похожего больше на живой труп, чем на здорового человека. А мама уже была на грани нервного срыва. Взгляд ее был невменяемый, она была будто зверь, загнанный в ловушку, из последних сил скалясь на тех, кто пытается протянуть ей руку помощи. Каждый из членов семьи был будто сам за себя, именно от этого и становилось страшно, ведь ни от кого из них Чимин не мог получить достаточной поддержки.        — Так, с меня хватит, выведите ее, и пусть кто-нибудь из медиков вколет ей успокоительное! — потирая виски от оглушающих криков Джису, старший следователь повернулся к сидячим на диване парням, выглядевшем, как запуганные котята. — Я понимаю, что вы сейчас напуганы из-за всей этой суматохи. С вашей матерью все будет в порядке, но мы должны провести допрос. Если вы сейчас не в состоянии, то мы можем дать вам время, но нам всё равно придется сделать это, и чем быстрее, тем лучше. Мы сами не хотим вас мучить, не каждый может пережить такое… Вы оба совершеннолетние?        Чимин посмотрел на своего брата, ожидая, что тот ответит на вопрос, но Тэхён просто смотрел в одну точку, отрешенный от всего. Подняв голову на следователя и заметив выжидающий взгляд, Ким младший начал энергично крутить головой из стороны в сторону.        — Проблема… так как по закону несовершеннолетнего можно допрашивать лишь в присутствии законного опекуна или педагога, а сейчас ни того, ни другого нет, мы должны вывести одного из вас и дожидаться, пока кто-то из них не сможет присутствовать с вами на допросе, — следователь присаживается на корточки перед парнями и вглядывается в их лица, пытаясь понять, кто из них младше. Хотя тут и гадать не надо, когда темноволосый парнишка, ростом метр с кепкой, жмется к своему брату, искоса поглядывая на всех сотрудников, а при любом резком движении жмурится, боясь открыть глаза. Следователь переводит взгляд на Тэхёна и указывает на него пальцем. — Это твой старший брат?        — Тэхён… — шепчет Чимин и дергает его за рукав вязанной кофты, но тот будто и не замечает его. — Да… это он. Вы же не заберете меня от него? Я не хочу оставаться один…        — Хэй, — мужчина мягко улыбается и хочет уже потрепать Мини по волосам, чтобы как-то успокоить и расположить к себе, но тот только шарахнулся от него, как от приведения. — Прости, я понимаю твои переживания, но мы не навредим. Вот эта женщина, — он поворачивается к коллегам и кивает на женщину в форме. — Она отведет тебя в холл, пока я буду разговаривать с твоим братом, и как только…        — Нет! — выходит даже громче, чем планировал Чимин, пугая тем самым весь персонал. Резко подскакивая с места, он падает на колени перед братом, и, хватая за плечи, начинает его тормошить. — Тэхён, они хотят меня забрать, хотят забрать так же, как маму! Пожалуйста, приди в себя!        Ноль реакции. Взгляд стеклянный, направленный прямо на Чимина, но смотрящий будто сквозь него, отражающий только боль.        — Хён, пожалуйста, ты мне нужен! — слезы, что только недавно прекратили литься ручьем, снова покатились по щекам.        Чимин отчаянно пытался достучаться до него: колотил того кулаками по груди, тряс из стороны в сторону, но ничего не помогало. Все тот тот же безжизненный взгляд. Моральная боль перечеркнула все его восприятие реальности, и Чимину ничего не оставалось, кроме как перекрыть ее физической.        — Ты обещал защищать меня, так почему ты оставил меня одного? — звук смачной пощечины и потрясенное «воу» где-то со спины. Все в помещении затаили дыхание, шокированные действиями хиленького парнишки.        Место удара жгло и покалывало, будто в него поочередно втыкали иголки. Тэхён не сразу понял, что произошло, только после очередного всхлипа младшего брата он опустил взгляд вниз. Чимин сидел на полу, смотря на него умоляюще: все лицо было опухшим и заплаканным, а дрожащими руками он утирал щеки и нос, отчего те становились еще краснее. В последний раз, когда Тэхён видел Мини в таком состоянии, было в детстве, когда тот прибежал к нему весь в слезах, перепуганный до чертиков из-за монстра под кроватью. Но сейчас ситуация куда серьезней…        — Прости, — из-за долгого молчания голос стал хриплым, а во рту было настолько сухо, что при каждом движении все неприятно пощипывало. Осознание всего происходящего бьет, как обухом по голове. Тэхёну тоже хочется выплеснуть все эмоции наружу, закричать во весь голос от того, насколько ему сейчас больно и плохо, но он сдерживается, понимая, что это ничуть не поможет. Он сейчас нужен Чимину, его младшему брату, который за несколько часов пережил больше, чем он с мамой вместе взятые. Собрав волю в кулак, он опускается рядом с братом и сгребает его в объятия, трепетно поглаживая его по волосам, пока тот дрожит и вздрагивает, пропуская через себя очередной болезненный всхлип. — Тш-ш-ш, все будет хорошо, я рядом.        — Кхм, — прокашлявшись, старший следователь пытается привлечь к себе внимание. — Нам нужно вывести вашего брата…        — Сделайте исключение в этот раз, — Тэхён не просит, он настаивает. — Разделив нас, вы только подорвете и так нестабильное состояние моего брата. Вы сами сказали, чем быстрее мы разберемся со всем, тем лучше, так что я отвечу на все ваши вопросы, и за себя, и за него, либо мы будем ждать социального работника.       Следователь заметно напрягся, ведь его прямо сейчас просят нарушить закон и подставить себя. Случись что, это может обернуться не в пользу правоохранительных органов, но видя перед собой настолько измученных детей, у самого сердце сжимается от боли.       — Черт с вами, — сдается следователь.       Через пару минут помещение оживилось. Сотрудники начали мельтешить перед глазами, подготавливая все нужные документы и постоянно о чем-то переговариваясь, создавая гул, что так действовал на нервы Тэхёну. Единственное, что спасло его от нервного тика — это поход парней к автомату с напитками в холле. Следователь попросил их долго не задерживаться, ведь все для допроса было почти готово, но даже пару минут вне этого помещения было лучше, чем ничего.       Несмотря на открытые окна и яркое утреннее солнце, атмосфера там была давящей и угнетающей, а самым страшным было то, что дети сейчас находятся совсем одни. Мама лежит в нескольких палатах от их кабинета, куда они мельком заглянули, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она была совершенно неподвижна: прикрытые веки, руки, лежащие по швам, и мертвецки бледная кожа, которая почти сливалась с больничными простынями. Неподвижное тело, что сейчас находилось во сне, можно было принять за труп, если бы не периодически еле заметно вздымающаяся грудь. Пусть мама лучше поспит пару часов в неведении, пока все проблемы лягут на плечи Тэхёна. А уж потом… потом они разберутся во всем вместе, они ведь семья.       Пока автомат гудит, собирая все ингредиенты для горячего шоколада, Тэхён осматривается по сторонам, пытаясь себя отвлечь хоть чем-то. Вся больница окрашена в приятные тона, в которых по большей части мелькает белый свет, отчего становится как-то светлее, когда солнце через окна освещает все кабинеты и коридоры. Но даже несмотря на это, Тэхён никогда не любил больницы. Ежегодные плановые осмотры в школе, а теперь уже и в университете, куча прививок и растущий организм омеги, который раз в пару месяцев, а то и меньше, заставляет тебя загибаться от боли — все это заставляет посещать больницу чаще, чем этого бы хотелось… Но больше всего Тэхёну было не комфортно здесь из-за спектра различных запахов. Медикаменты и феромоны людей, от приторно сладких и пряных до невозможно горьких, смешивались в одну большую ядерную бомбу, что била по обонянию Тэхёна, заставляя задыхаться. А тот факт, что эмоции напрямую взаимодействуют с феромонами, делая их насыщеннее, убивала наповал.       Из раздумий Тэхёна выдрал слегка звенящий звук автомата, который закончил готовить напиток. Пластмассовый стаканчик приятно грел руки, но точно не душу. Передав горячий шоколад брату, Тэ примостился рядом и натянул рукава кофты до самых кончиков пальцев, сжимая те между ног.       — Ну как? — поинтересовался Тэхён, когда младший брат сделал первый глоток, сцепив руки вокруг стаканчика. Замерз…       — Бывало и похуже, — горько усмехнулся Чимин, все еще хлюпая носом и передавая напиток брату. — Не меняешь традиции…       — Боже, из какого дерьма они это готовят! — сахара в напитке точно пожалели, лицо сморщилось от неприятного послевкусия, будто сухой изюм. Чимин на это слабо хихикнул, что не могло не радовать Тэхёна. Он отставил свои эмоции на второй план, заботясь сейчас только о младшем брате, пытаясь его подбодрить или рассмешить, чтобы хоть чуточку отогнать от него все плохое, что валится на них на протяжении последних суток. — Прости, уже настолько привык к этому напитку, что беру его при первой же возможности.       — Ничего страшного, только больше не покупай его в таких автоматах, — скривив недовольную рожицу, Чимин устремил взгляд вперед, сжимая в руках стакан.       После, обоих парней настигло молчание. Да и говорить особо не хотелось, нахождение в компании друг друга уже давало душевное спокойствие и какую-никакую безопасность. Они просто сидели рядом, соприкасаясь плечами, и наблюдали за врачами, которые то и дело проходили мимо них, кидая на парней секундный взгляд, и, не теряя времени, уносились прочь. Кому какое дело до детей, сидящих на скамейке в холле, передающих между собой несчастный стакан с напитком, убитых в ноль от переизбытка эмоций, и уж точно не радостных. Здесь всем плевать, каждый выполняет свою работу, ведь за жалость не доплачивают.       Чимин громко выдыхает, склоняя голову на плечо брата. Тело сразу обдает теплом, что плавными волнами разливается по конечностям.       — Все же будет хорошо? — с надеждой спрашивает Чимин, поднимая свой взгляд на Тэхёна.       — Скажу честно, не буду обещать, что все будет как раньше, но я буду стараться, чтобы не было хуже, — ложь во благо, пусть и ненадолго, но лучше, чем бить в лоб о том, что придется тяжело. Как раньше уже не будет точно. — Веришь мне?       — Верю, — шепчет Мини, прижимаясь к брату в его объятия, что сейчас нужнее всего на свете. Будь с ними рядом мама, все было бы намного проще…       — Чимин, Тэхён, — раздается голос рядом. Парни поднимают голову, рассматривая перед собой старшего следователя, и понимают все без слов. Пора…       Нехотя вставая со скамьи, парни не отходят друг от друга ни на сантиметр, шагают вслед за мужчиной. Страх медленно расползается по венам, заставляя дрожать всем телом. Радует одно, осталось потерпеть совсем немного, чтобы глотнуть желанную свободу и наконец-то расставить все по своим местам.       Уже находясь у приоткрытой двери, Тэхёна будто что-то тормозит, что-то невидимое тянет его обратно. Он не понимает, что это за чувство, разливающееся в груди, такое будоражащее, отдающее по всему телу приятными покалываниями, но повинуется ему незамедлительно, полагаясь на него всецело.       На дрожащих ногах он поворачивается назад, замечая суматоху возле регистратуры. Несколько врачей окружают какого-то парня, что агрессивно жестикулирует руками и ругается отнюдь не приличными словами, пока в больницу завозят женщину на каталке, что вцепилась в руку молодого медбрата, норовя вырвать ее с мясом.       Рожает — промелькнуло в голове у парня, когда он увидел выпирающий живот, размером с довольно большой арбуз.       Но он так и не понял, на что его пытается натолкнуть его шестое чувство. И не уловив ни одно предположение, Тэхён развернулся в сторону кабинета, захлопывая за собой дверь и вгоняя в кабинет запах больницы с примесью чего-то до боли знакомого. Волнующего до глубины души, пускающего по телу мелкую дрожь, заставляя забыть обо всем на свете, даже то, по какой причине он находится сейчас в этом помещении, в этой больнице, среди незнакомых людей в форме… В нос бьет запах горячего шоколада, что так любим Тэхёном с самого детства, сделанный отцовскими руками, с горкой клубничных зефирок, которыми пах сам. Такой мягкий, сладкий и тающий на языке. Для парня это было идеальное сочетании вкусов в дождливую осень или морозную зиму.       Такое ощущение, что он здесь, в его руках. Клубы пара растворяются в воздухе, окружая теплом и чем-то настолько родным и уютным… то, чего не хватало, как воздуха.       — «Судьба — та еще сука», — с долей горечи проговорил про себя парень, когда до него дошло, что же все-таки произошло.