***
Самым неожиданным ходом врага было подкрепление. Хоть и небольшое, но мощное. В самый разгар битвы, вышли три ситха и начали сражаться. Самый сильный и большой накинулся на Оби-Вана. Это был большой тви’лек-мужчина с красной кожей и татуировками. Энакину и Асоке достались люди. Оби-Ван медленно начинал терять силы. Хоть он и был опытным джедаем, враг был сильнее его и давил на меч с бо́льшей силой. Тяжёлая схватка и сильные удары забирали у него все больше и больше энергии. Внезапно взрыв отвлек его и это стало роковой ошибкой. В живот вонзился кроваво-красный клинок, а за ударом последовал запах палёной плоти. Лишь по велению Силы, жизненно важные органы не были задеты. Все силы враз покинули джедая, но тот попытался дальше сражаться, пошатываясь. Энакин как раз заканчивал со своим врагом. Выставив свой меч вперёд, Кеноби блокировал удар противника. Но последний и не собирался убирать свой меч. Он наоборот, начал давить на меч, заставляя джедая отступать. Сзади была скала, отступать больше было некуда. Алое лезвие, скрещенное с синим, разбрасывало искры и приближалось ближе и ближе к глазам. — Какие прекрасные глаза, — прохрипел тви’лек, недобро ухмыляясь — сейчас мы это исправим, да? Он явно издевался. С каждой секундой давление на лезвие становилось все больше, силы уменьшались, а рана окончательно ослабляла. Алое лезвие коснулось глаз. В воздухе завис крик, полный боли. Последнее, что видел джедай было прекрасное восходящее солнце. После этого наступила темнота. Кеноби упал на землю и ударился головой о камни. Теплые струйки крови потекли по лицу. Противник добил бы его, если бы не вовремя налетевший Энакин. Он вонзил свое синее лезвие сзади в спину и убил ситха. — Оби-Ван! Оби-Ван… Дальше все воспоминания были словно через туман. Руки Энакина, несущие его к кораблю, взволнованные голоса, жёсткие носилки, паникующая Асока и не менее паникующий Энакин, всеобщее смятение, страх потери. При перелёте Кеноби чувствовал лишь боль. Рану всего лишь перевязали и малейшая задержка могла забрать жизнь магистра. Перебинтованные глаза также ужасно болели. Ветер, дующий сквозь отверстия корабля немного освежал и облегчал страдания. Скайуокер и Асока не отходили от Кеноби. — Энакин… — каждое слово давалось Оби-Вану с трудом, но он продолжил говорить, — если со мной что-то случится… — Нет, нет, даже не думай об этом — мы тебя вылечим, ты снова сможешь увидеть восходящее солнце, луга, реки. — Все в руках Силы… Но если я умру… — к горлу подступил ком, — скажи Сатин… Что я любил ее. — Ты сам ей это скажешь, — тихо проговорил Энакин. — Возможно, но, — джедай попытался приподняться, но закашлялся. — Тише, тише, — уложил его обратно бывший ученик. — Я не смогу увидеть её, ведь теперь я слеп. Скажи ей, что она красива… Энакин, я больше никогда не увижу тебя, её, и тебя, Шпилька… Послышались тихие всхлипы Асоки — Ну, Шпилька. Все будет в порядке, — успокоил ученицу Скайуокер, — Оби-Ван? В следующую секунду Кеноби потерял сознание. Корабль подлетел к Корусанту и приземлился на платформу. Оби-Вана в срочном порядке доставили в медицинский корпус, где обработали раны и оказали скорую медицинскую помощь. Положив джедая на койку, клоны-медики подключили аппараты. — Пойдем, Шпилька, — позвал Энакин, — Он в надежных руках. С ним все будет хорошо. Пойдем пожуем, после битвы надо подкрепиться. Ты иди, я догоню. Энакин удалился по коридору в сторону номера Падме. — Падме? Привет, — Энакин обнял свою жену и сообщил ей грустную весть, — надо связаться с Сатин. Энакин настроил прибор связи на Мандалор, но на голограмме появился один из охранников. — Добрый день. Где Сатин? — Сатин сейчас нет, она улетела на Корусант, только что. Сказала, у нее там неотложные дела. Странно, что она так резко сорвалась, обычно она планирует все поездки… — Понятно, спасибо за информацию. Энакин отключил прибор и проговорил: — Да, видимо в этой Галактике вести распространяются быстрее, чем я дойду до столовой. Ладно, пойду поем. Ты со мной? Падме отказалась идти и Энакин направился в столовую, где уже были клоны и его падаван. Быстро перекусив, он направился в мед. пункт, проведать своего бывшего учителя. На входе стояла Сатин и, чуть не плача, добивалась, чтобы ее впустили в мед.пункт. — Впустите её, она со мной, — заступился за девушку Энакин. — Как скажете, — сдался клон, отойдя в сторону и освободив проход. Сатин подбежала к койке возлюбленного и села рядом. Джедай был без сознания. Сердце билось равномерно, но редко. — Доложите о его состоянии, — подавленным голосом проговорила Сатин, взглянув на клона-медика. — Состояние его раны плохое, но жизненно важные органы не были задеты, это радует. Но состояние глаз… — Карс (имя клона) скорбно замолчал, но продолжил говорить под тяжёлым взглядом герцогини, — боюсь, что зрение утеряно навсегда. Такой тяжёлый ожог всегда влечет за собой слепоту. Слеза скатилась по щеке Крайз, но она твердым голосом проговорила: — С этого дня я не отойду от его койки. — Как скажете, мисс. Дроид-медик сейчас должен обработать раны. Карс невольно удивился решительности и стойкости девушки. Дроид подъехал к пациенту и поднял одежду. Эта ужасная рана заставила Сатин отвернуться, она не могла на это смотреть. Мысленно она взывала к Силе: «Сила, прибудь с ним… Сила, прибудь с ним…» — Рана скоро придет в норму при хорошем лечении, она не так страшна, как кажется, — проговорил Карс, — так что, все будет хорошо, мисс. Сатин с облегчением выдохнула. — Сатин, ты присмотришь за ним? — спросил Энакин у девушки. — Конечно, — последовал ответ. Энакин кивнул и вышел из пункта. В дверях он встретил Асоку — Ну как?! — воскликнула девушка, — с магистром Кеноби все будет хорошо?! — Да, Асока, — улыбнулся рыцарь-джедай, — рана на животе в порядке. — А глаза? — взволнованно сказала падаван — Глаза… — Энакин замолчал и посмотрел в пол, — они не восстановятся… — Ч…Что? Он слеп? Навсегда?! — заплакала Асока, — О Боже… — Тише, Асока… Главное — он жив. И учитель с учеником ушли по коридору. И всегда их двое — не больше, не меньше…***
После сбора джедаев и ужина, Скайуокер спустился в лазарет проведать бывшего учителя и герцогиню. Девушка сидела на том же месте, положив свою руку на руку возлюбленного и смотрела на показатели. — Сатин, ты в порядке? — спросил Энакин. — Я? Да, да, в полном, — ответила та. — Ты ходила на обед? — Нет, я не отходила от него с тех пор, как ты ушел. — Сходи, поешь. Я посижу с ним — Хорошо, — Сатин медленно поднялась со стула, стоявшего рядом с больничной койкой и тихо, одними губами прошептала: «Я скоро вернусь». Скайуокер сел на стул и сказал, улыбнувшись: — Ну вот мы снова вместе, учитель.