абрикосы

Подарки были упакованы, еда приготовлена, и Исаку оставалось дождаться Эвена, чтобы вместе с ним слепить снеговика. Они вдвоем проведут сочельник, день перед Рождеством, и отправятся навестить родителей Исака и Эвена 25-го числа, оставаясь у последних с другими родственниками. — Смотри, что я нашел! Эвен рылся в их шкафу в поисках Рождественского шоколада, который Исак спрятал там в прошлом месяце («Нам нужно убедиться, что мы не съедим все это до 24-го числа, хорошо?»). Он вошел, держа в руках шар из чего-то белого и мягкого. Приглядевшись, Исак разглядел пару вязаных носков с желтыми полосами. Он вопросительно посмотрел на Эвена. — Джун связала их для меня на Рождество. Я всегда получал носки от родственников моего отца, но она настояла на том, что тоже хочет связать. Конечно, такие делают только бабушки, но она утверждала, что хочет получить всю необходимую практику, прежде чем состариться. — Его улыбка была горько-сладкой. Исак тоже улыбнулся, чувствуя, что сейчас не самое подходящее время шутить о том, какие комковатые у него носки. В другое время Эвен и сам бы это заметил, но сейчас он казался слишком меланхоличным для этого. Потеря, как правило, влияет на тебя во многих отношениях. Он заговорил снова, излучая желание выплеснуть все это наружу и высказать свое горе вслух. — Я знаю, что это странно, но иногда, клянусь, я чувствую запах ее духов. Или, я не знаю, были ли это духи, шампунь или что-то еще, но она всегда пахла абрикосами. — Его глаза не были наполнены слезами, но он выглядел печальным и задумчивым, погруженным в воспоминания о том, кто был так близок ему. — Я иногда ловлю этот запах на лету, чаще всего на Рождество, и это заставляет меня думать о ней. Исак обнял Эвена и нежно погладил его по спине. Он знал, что тот в порядке и прекрасно справляется со своей потерей, как и всякий раз, когда тетя его воспитывала, но было вполне естественно скучать по ней еще больше во время каникул, посвященных семье. В этом году, когда они проведут Сочельник вдвоем, вдали от родственников Эвена, знавших Джун, ему, похоже, придется туго. — Это просто отстой, понимаешь? — Сказал Эвен, когда впервые рассказал Исаку о своей тете. — Ты учишься жить без них, но всегда больно сознавать, что они когда-то жили, а теперь уже нет. — Исак выглядел еще более убитым горем, чем Эвен, прежде чем понял, что с ним все будет в порядке. Эвен высвободился из объятий и все еще смотрел на шерстяные носки в своей руке. Исак продолжал держать его за плечи. Он неуверенно заговорил тихим голосом. — После смерти бабушки и дедушки мы с родителями каждое Рождество ходили на кладбище. Мы носили свечи и зажигали их у их могил. Эвен шмыгнул носом. Исак не прекращал успокаивающе гладить его спину. Он не хотел навязываться, но хотел предложить то, что заставляло его чувствовать себя лучше эти годы. — А ты не думаешь, что было бы неплохо сделать то же самое? — Затем он вспомнил, что тетя Эвена жила в Тронхейме. — Я уверен, что в Альфасете так же есть мемориал для людей, похороненных в другом месте, как это было на кладбище в Стокгольме. Эвен подумал об этом, зная, что Исак будет терпелив и даст ему все время на свете. — Да, звучит неплохо. В любом случае, прогулка пойдет нам на пользу. Нужно освободить место для пост-подарочных угощений, — он слабо улыбнулся. Они шли к кладбищу рука об руку. Атмосфера была не слишком печальной, поскольку Рождество было прежде всего позитивным праздником для них обоих. Исак считал, что они оба были очень счастливы, что могли наслаждаться им, несмотря на то, что у них не было целой семьи. Для некоторых это было, наоборот, хуже, но он надеялся, что они смогут найти радость в других способах провести каникулы. Они восхищались красивыми рождественскими огнями вокруг города и почти пустыми улицами. В Осло была температура -3 градуса, из-за чего было достаточно холодно и свежо для прогулок. Прошлой ночью шел снег, и все, чего не хватало, — это звезд на темно-синем небе. Они добрались до спокойного, тихого места. Эвен сжал руку Исака, прежде чем поставить свечу на каменное кольцо. Свободных мест почти не осталось, и оранжевое сияние маленьких огоньков выглядело очень красиво. Они стояли там, наслаждаясь зрелищем, без спешки, как и следовало делать на Рождество. Эвен посмотрел на свою свечу. «Жаль, что ты не встретила Исака» — подумал он. Может быть, тетя его услышала. Они покинули море огоньков, которое в остальном было темным кладбищем, и направились обратно домой. Эвен больше не чувствовал себя таким грустным, он был рад обмениваться подарками и обниматься под одеялом после глинтвейна и пряников. Он не мог дождаться, когда Исак увидит пижаму и фотоальбом, которые он ему купил. Он надеялся, что они понравятся Исаку. Исак тоже был погружен в свои мысли. Если бы он был ребенком, то сейчас они с родителями накрывали бы на стол фрукты, варенье и сыр. Он мало что помнил из того времени, когда его бабушка и дедушка тоже были при жизни, но зато помнил огромный пакет с конфетами и шоколадом, который они всегда приносили с собой. Как бы сильно оба не ценили свои собственные воспоминания о праздновании этого дня, они были рады провести его вдвоем. Оба привезли с собой небольшие детали из своего собственного Рождества, хотя некоторые из них они предпочли бы оставить позади. В конце концов, они всегда могут создать свои собственные традиции вместе.