Буран

-Мне кажется, ему не понравился, - осторожно и тихо сказала Пенелопа. Она стояла у раковины на этой большой кухне и домывала последние тарелки после праздничного ужина, забыв, что у Хотчнера, как у любого среднестатистического американца, идущего в ногу со временем и старающегося это самое время максимально сэкономить для других дел, имеется посудомоечная машина. Не дождавшись ответа, Пенелопа обернулась через плечо. Девид бросил на нее короткий взгляд, заканчивая с уборкой стола. - торт, я имею ввиду,- выдохнула женщина. Девид как раз накрыл остатки бисквитного десерта пластиковой прозрачной крышкой. Он по-прежнему служил украшением стола. Пенелопа снова заговорила, стараясь задушить беснующееся в груди беспокойство. Конечно, она все понимала, конечно, она все видела и, вне всяких сомнений, она предчувствовала. Аарон выглядел плохо. - Эмили с самого начала сказала мне, едва увидев этот торт, что он слишком пёстрый, да и цвет крема. Фиолетовый. Он нравится мне, но почему я решила, что ему тоже понравится? А еще сахар...Много сахара, верно? Девид обошёл стол и приблизился к Пенелопе. Его тяжёлая рука опустилась на плечо женщины и она вздрогнула, стискивая в пальцах крохотное полотенце. Вода все еще бежала из крана, издавал низкие вибрации стоящий рядом холодильник со вместительной морозильной камерой; глаза Пенелопы были полны не пролитых слез. -Торт просто замечательный, - тихо произнёс Девид, он на самом деле так считал, не заметил, как умял два куска, хоть и старался сократить потребление мучного и сладкого, и это после шести вечера( ! ) Не малых усилий стоило не взболтнуть о своем предположении. Едва ли Аарон смог в принципе его распробовать. Его вкусовые рецепторы наверняка уже сожжены препаратами. -И ты замечательная. Вечер был добрым. -Но будет ли такой ночь? - Пенелопа смахнула сорвавшуюся слезу и резко развернулась назад к раковине, вымыла губку и выключила воду. На пороге кухни появился Спенсер. Кажется, он упустил из внимания все то, что пролегло между приступом судорог Хотчнера и опустевшим домом. Он не задал ни единого вопроса; прошел в комнату, включил кофеварку. Его движения казались заторможенными и почти автоматическими, словно он сам принял те обезболивающие с высоким содержанием опиатов. Спенсер стоял, упираясь разведенными руками в искусственный гранит столешницы кухонной тумбы. Его лицо было завешено отросшими прядями, прибывающими в беспорядке. -Мне очень жаль и я глубоко вам благодарен, и Аарон, наверняка, тоже ,- Спенсер неуклюже и безкультурно подтер нос, выпрямляясь и поворачиваясь к друзьям, - Но я должен попросить вас уехать. Кофеварка низко шипела, минута - и терпкий, крепкий кофе полился в большую темно- синюю кружку с эмблемой бюро. Девид внимательно осмотрел Спенсера. Его не беспокоил надвигающийся буран, в условиях которого им с Пенелопой придется добираться домой. - Спенсер, ты уверен, что хочешь этого ? Тебе может понадобиться помощь. - выдержав короткую паузу, он все же сказал, что хотел, - Аарон очень плох. Спенсер пропустил волосы сквозь пальцы, зачесывая их назад. Его на удивление ясный взгляд, казался Девиду ужасной карикатурой на близко знакомого ему человека. - Я знаю. Противосудорожные препараты помогли, но боль совсем не уходит. Я пообещал ему, что вернусь через несколько минут и что к тому времени мы будем в доме одни. Пожалуйста, уезжайте. - Все будет в порядке, - Пенелопа как могла сдерживала слезы, но ее ломающийся от спазмов в горле голос звучал гораздо страшнее истеричных всхлипов. Она обняла Спенсера за плечи и он рассеянно кивнул в ответ. - Вот увидишь...- добавила она и отстранилась. Когда женщина вышла, Росси попросил Рида посмотреть ему в глаза. Они оба знали, что принесёт эта ночь. - Я рад, что он не один. - односложно, ровным тоном сказал Девид и именно от этих слов Спенсеру захотелось разрыдаться. - Звони. - Девиду не нужно было вносить уточнения вроде: " в любое время ", или " что бы не случилось ". Девид вышел из дома и Спенсер еще около минуты стоял посреди кухни без движения. Кофемашина щелкнула, заскрипели шины внедорожника, по окнам мазнул яркий свет фар. Из глубины комнат донесся тихий стон, когда Рид переливал содержимое уже второй кружки в большой термос. До Спенсера не сразу дошло, что свет погас прежде, чем он щёлкнул выключателем. Черт ! Мороз пробежал у него по коже. -Я сейчас вернусь, только возьму лампу в кладовой. - в спальне, где теперь вместо двуспальной постели была специальная, подстроенная под все нужды больного человека, царил полумрак. Аарон лишь повернул голову на его голос, Спенсер улыбнулся и, оставив термос на низкой тумбе, вернулся к кладовой. В свете экрана смартфона он нашел и лампу и сменные батарейки. Он устроил себе уютное местечко: затащил в спальню кресло, пододвинул по ближе тумбу, разместил на ней термос, лампу, телефон. На полках и в ящиках, в шаговой доступности имелись все необходимые препараты; в углу стоял накрытый плёнкой аппарат ИВЛ. Спенсер благодарил все сущее на Земле, что они обошлись кислородной маской в те ночи, когда Аарон испытывал затрудненность дыхания. Он бы не смог его интубировать. -Кажется, где-то оборвало ветром провода. Все вырубилось, - спокойно заговорил Спенсер; в приглушенном, косом свете лампы, лицо Аарона казалось маской. - Тебе не холодно? -Нет, - совсем тихо, словно для этого потребовалось собрать все оставшиеся силы. -Центральное отопление тоже не работает, так что комната скоро выстынет. Будет холодно, только скажи. -Буран надвигается - сказал Аарон, смещая взгляд в сторону не зашторенного окна. Спенсер тоже туда посмотрел. Снегопад усиливался. По кромке сознания проскользнула мысль о Гарсие и Росси. Успели бы они добраться домой. -Похоже на то. - Спенсер опустился в кресло, проверив катетер капельницы. Кап. Кап. Кап. Поддерживающий препарат, заменяющий обычную еду. И так уже почти три недели. - Хороший был сегодня вечер. Аарону исполнилось сорок девять. В других обстоятельствах, они бы отметили в ресторане, или, учитывая некоторый снобизм самого виновника торжества, скорее, в загородном доме Девида Росси. Стандартный набор из барбекю на крытой площадке во дворе, где, со слов самого Росси он написал самые стоящие сцены, хороший алкоголь, приятная музыка и ворох светлых воспоминаний. Но болезнь перекроила все по своему. Последние четыре месяца она только этим и занималась. Перекраивала. Вспарывала старые швы и сшивала все по-новому. По-новому косо, по-новому неудобно. По-новому некрасиво. У нее изначально были все карты. Опухоль головного мозга, на терминальной стадии, размещенная почти у самого основания черепа, слишком глубоко и безнадежно для хирургического вмешательства. Еды на праздничном столе почти не было. Никто не испытывал аппетита, даже Джек, который обычно к вечеру проявляет недюжинное мастерство в потреблении наггетсов. Обошлись и без алкоголя. Ну, почти. И только торт Пенелопы удался на славу. Все было бы почти замечательно, если бы не приступ. Спенсер посмотрел на брошенную прямо на пол олимпийку совсем нового спортивного костюма. Аарон заказал его в интернет магазине несколько дней назад в преддверии дня рождения и вышел в нем к гостям. Хорошо, что им удалось скрыть свои истинные чувства. Вещи висели на Аароне хуже, чем на манекене. -Хочешь, я снова тебе почитаю ?- это превратилось в маленькую традицию. Концентрируясь на четком, почти дикторском выговоре Спенсера, Аарон отвлекался от боли, непременно терзавшей его каждый день и приходящей буквально в бешенство по вечерам. Аарон кивнул, держа глаза закрытыми. На его лбу выступал пот. Мышцы были напряжены, словно по ним текло электричество. Венка на шее неумолимо пульсировала. Видеть это было невыносимо, но Рид не мог повысить дозу обезболивающего, нужно подумать и о без того перегруженном сердце. Спенсер взял в руки книгу и открыл на загнутой странице. -Читай, пой, кричи, рассказывай похабные анектоды, - внезапно с горечью и жаждой заговорил Аарон, пригвождая к себе взгляд молодого мужчины,- делай что угодно, только... - Аарон судорожно сглотнул - только не дай мне умереть ночью. Пожалуйста. Пускай это будет утро. -Откуда такие ужасные мысли?- ему казалось, ладно, ему хотелось, чтобы он звучал воодушевленно, а на губах заиграла улыбка, как тождество его уверенности в обратном, - Ты не умрёшь, Аарон. Нет... - и Спенсер начал читать, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Это был Драйзер. "Гений". Аарону нравился этот острый слог. Он читал долго, возможно, не один час, поглощая кофе и возвращая руку к руке Аарона. Держал пальцы на запястье. Считал пульс. Ветер яростно бросал снежные снопы в окна. Около четырёх утра, непогода совсем разыгралась, а боль стала невыносимой. Риду пришлось дать новую дозу и, по настойчивому, с пробивным сквернословием, требованию, убрать и плед и одеяло. Аарон дрожал, но почти кипел изнутри. Инъекция Мотрина* не спасала бедственного положения и тогда Спенсер прибег к методу, древнему как сама история болезней. Смоченное в прохладной воде полотенце на лоб, обтирания рук и груди; к пяти часам жар спал. -По шкале от одного до десяти?- спросил Спенсер, поглаживая мужчину по щеке. Аарон, наконец, сфокусировал на нем свой бегающий взгляд. -Семь. Нет. Восемь. - Спенсер нежно поцеловал его в лоб, буквально кожей чувствуя эту гримасу, сопровождавшуюся шумным вдохом через нос. Неспешный рассвет залил комнаты серым, холодным светом. Лампа почти потухла. Снаружи мела поземка. Спенсер сам натянул бордовую олимпийку и накрыл пледом худое, почти высохшее тело дремлющего Аарона. -Я выйду в уборную, оставлю двери открытыми. Зови немедленно, если почувствуешь себя хуже, ладно? Не уверенный, что его услышали, Спенсер покинул комнату, пересёк коридор и вошёл в ванную. Из зеркала, из полумрака, на него смотрело осунувшееся, обросшее щетиной лицо. Было бы неплохо принять душ, постирать одежду. Однако, последние несколько дней он абсолютно не чувствовал к этому тяги. Эти полтора месяца с тех пор как он поселился в доме Хотчнера, превратились в Ад для них обоих. Уход за смертельно больным человеком, который время от времени не способен себя обслуживать, та еще моральная пытка, для Аарона - в первую очередь. Это его доломало. Пустив воду, Спенсер умылся, затем справил нужду и вернулся в спальню. Аарон спал. Спенсер опустился в свое кресло, полистал книгу, чувствуя, как поддаётся усталости, ложившейся на его плечи как свинцовое одеяло. В последующий час он прикончил кофе и еще один кусок торта, сделал короткую зарядку, не забывая справляться о состоянии Аарона каждые пятнадцать минут, а, когда снова оказался в кресле, взяв Аарона за руку, провалился в глубокий сон, едва коснувшись головой мягкой спинки. Его разбудили яркие солнечные лучи, бившие прямо в глаза. Он не встрепенулся и не подорвался, что было бы вполне ожидаемо. Он замер, затаил дыхание и прислушался, обнаружив, что цепкие пальцы Аарона обхватывали его руку в ответ. В комнате царила полная тишина. - Аарон?- позвал Спенсер, чувствуя как давит грудь. Он медленно встал, морщась от того, что руку пришлось буквально выворачивать из, очевидно, закоченевших пальцев. Одного взгляда было достаточно. Заострившиеся черты лица, глаза, ввалившиеся в глазницы, плотно сжатые губы, все это безмолвно свидетельствовало о том, что ему больше не было больно. Спенсер не издал ни звука, но по щекам его полились слезы, которые он безуспешно пытался стереть. Снаружи цвело морозное, но солнечное декабрьское утро. Солнце показалось впервые за неделю, намекая на то, что не все так плохо. Что любая, даже самая длинная, холодная, тёмная и лютая ночь однажды заканчивается. Спенсер дрожащими пальцами вытащил катетер из исколотой вены Аарона. Теперь он был свободен. _______ * - Распространённое в США жаропонижающее. ( инфр. Google)