Ai se eu te pego

Заглохнуть на самой окраине Буэнос-Айреса – так себе идея, Марио прекрасно это понимает. Жара такая, что пот заливает глаза, вот и двигатель верного друга, черной «Ауди», тоже не выдержал, и закипел. Мужчина тоскливо оглядывается. В сотне метров от трассы начинается одна из городских вищ, неблагополучных районов города, который и так кажется Манджукичу на редкость негостеприимным. Если бы не работа, черта с два он бы приехал сюда, в такую жару, атмосферу… Однако, филиал его компании в Аргентине потребовал срочного визита. И вот он здесь – злой, запарившийся, уставший, еще и застрявший у трассы на границе города. Выбора нет, сам он отсюда не выберется, поэтому надо поискать помощь, и единственно возможный вариант – это трущобный захламленный район, который вообще не манит. Однако, надо. Надо, делай – эти два слова, кажется, преследуют Марио всю сознательную жизнь, им подчинено все с ним самим во главе. Солнце печет так, что кажется, прожигает кожу насквозь через темную ткань пиджака. Под ногами хрустит битое стекло и кирпич, пока он пробирается по узким переулкам вищи, осматриваясь. Здесь встречаются даже кирпичные дома, а вот пристройки к ним выглядят как сделанные подростками «шалаши», из картона, кусков фанеры, досок… Манджукич вспоминает, что с мальчишками строил такой шалаш в детстве, только там использовались еще старые автомобильные шины. А потом они воевали с соседним двором, отбивались от нападения из своей крепости, кидая в пришлых чужаков камни и картошку, наворованную из огорода у добродушной бабушки-соседки… Он так увлекается воспоминаниями, что почти натыкается на появившуюся из-за угла фигуру. Светлоглазый загорелый молодой человек в грязной футболке и джинсовых шортах смотрит на Марио в упор, кривя пухлые губы в ухмылке. - Чего надо здесь? – Грубовато интересуется он. - Помощь ищу, - Марио благодарит себя за хорошее знание испанского, а потом холодеет, когда парень достает из заднего кармана пистолет. Настоящий, черный, тяжелый… Марио почти ощущает его металлическую тяжесть и увесистость. Однако, в открытую страх показать нельзя, почему-то это он тоже хорошо ощущает. - Тут вообще просто так ходить нельзя, - улыбается ему парень. Зубы у него кривые, неровные, но почему-то это не делает лицо отталкивающим. Он подходит ближе, ведет пистолетом вдоль руки Манджукича, приподнимая рукав пиджака, пока из-под него и кромки манжета рубашки не блестит тусклым серебро. – А у меня, кстати, день рождения сегодня… - Понял, - хмыкает Марио, и одним движением расстегивает браслет часов, снимая их и протягивая парню. – С днем рождения, ага. - Чего, реально подаришь?.. – Лицо напротив вытягивается в каком-то детском почти восторге, когда Марио лишь утвердительно кивает, пальцы ощупывают корпус, браслет из серебристых чешуек-пластин. Парень прислоняет часы к уху и снова улыбается. – Охуеть. Кажется, он и забыл о том, что только что угрожал мужчине. Парень прячет часы в карман и протягивает руку. - Леандро, можно просто Лео. Какую ты тут помощь искал? Он уводит Марио за собой, и тот почему-то идет. Совсем не потому, что у его нового знакомого пистолет, который он небрежно сует в задний карман шорт. Просто идет, и все. Почему-то ему даже не думается, что сейчас этот Лео заведет его в переулок, ударит чем-то по макушке и обчистит карманы. Провода, опутывающие тут все, кажется, иногда свисают так низко, что почти касаются головы. Стены пестрят граффити, изображающими то чьи-то лица, то флаг страны, то просто ни о чем не говорящие Марио имена и фразочки. Иногда не слишком цензурные, но таких, на удивление, не очень много. Местами к домам прибиты картонки с объявлениями. Вот топорно изображенные ножницы, очевидно, это местная парикмахерская, рядом, похоже, тату-салон, еще что-то… Окна завешены тряпками, но, даже несмотря на очевидную бедность построек, на многих виднеются уродливые коробки кондиционеров. Марио понимает – без этой штуки тут не выжить. Он сам вот едва выживает, и хочет снять хотя бы пиджак. Лео выводит его из очередного переулка. Прямо перед ними небольшой пустырь, как будто остальные дома отступили от гаража с надстройкой сверху, однако, по бокам он все равно подпирается растущими кривыми постройками-шалашами. У гаража стоит старый и поцарапанный со всех сторон «форд», кажется, собравший на себя всю грязь Буэнос-Айреса. Из-за нее даже не понятно, какого он цвета изначально. Вывеска довольно симпатичная, нарисованная куда более старательно, чем прочие, увиденные Манджукичем сегодня: красная машина под скрещенными гаечными ключами. - Это Себас рисовал, - бросает Лео, и скрывается внутри гаража, кого-то громко окликая. Марио проходит следом. Внутри на удивление чисто, стоит один автомобиль, под капотом которого кто-то увлеченно ковыряется. Только босые ноги в синих штанинах с накладными, объемными карманами торчат. - Здравствуйте, - к Марио выходит еще один пацан, с черным ободком на смоляных волосах, убирающим их назад, улыбчивый и куда менее колючий на вид, чем Леандро. – Меня зовут Себастьян. Лео сказал, у вас проблемы с машиной… Штаны, такие же синие, как на ногах, торчащих из-под машины, у него заляпаны пятнами краски, как и черная футболка с какой-то малопонятной надписью, а от самого парня, несмотря на то, что он остановился не настолько близко, отчетливо пахнет лаком. В том углу гаража, из которого он вышел, стоит правое крыло какой-то тачки, и, видимо, этот Себастьян занимался его покраской… Марио перестает отвлекаться и кратко описывает, что случилось, объясняя, что до города ему надо добраться как-то, поэтому поправить машину хотелось бы уже сегодня. Он готов платить за срочность. - Эй, Паулита! – Себастьян легонько пинает торчащую ногу, и из-под машины доносятся ругательства. – Вылезай, давай быстро решим проблему человеку. Из-под автомобиля выбирается третий парень, и Манджукич сперва усмехается, отмечая некоторое сходство всех троих. Что с них взять, аргентинцы. Однако, все-таки третий оказывается каким-то гребанным совершенством. Он поднимается на ноги, вытирая руки промасленной тряпкой, пока Марио откровенно рассматривает его. Синий комбинезон (это оказались все-таки не просто штаны) надет на голое, во всяком случае, по пояс, тело, и синий цвет как-то слишком уж красиво контрастирует со смуглой, загорелой кожей, блестящей от пота и покрытой черными отметинами то ли мазута, то ли машинного масла. Эти пятна есть даже на лице, и Манджукичу хочется протянуть руку и стереть одну из длинных полос с мягкой даже на вид щеки. Оливковые глаза смотрят насмешливо под строго насупленными бровями, и это тоже контраст, такой, что странно. И красиво. - Пауло, - более или менее вытерев руку, парень протягивает ее для знакомства, облизывает губы. Это не выглядит нарочито, как у какой-нибудь девчонки, видимо, въевшаяся привычка. Зачем вообще Марио это подмечает? Рука неожиданно…маленькая? Не короткопалая, пропорциональная и аккуратная, просто какая-то маленькая, особенно на фоне руки самого Марио. Он отмечает это во время рукопожатия, и, кажется, не отпускает чужую ладонь на долю секунды дольше положенного. И никак не может оторвать взгляд от тела. Как назло, еще и одна из лямок комбинезона съезжает с плеча, и Манджукич окончательно чувствует себя в каком-то глупом порно-фильме. Во всяком случае, точно есть ролики, которые начинаются точно так же, он абсолютно уверен. Он про себя давно все понял и знал, про предпочтения, ориентацию, вкусы…как там еще это можно назвать. И его это не смущает особо, единственное, что молчать, конечно, приходится. Вряд ли будет здорово, если вскроется, что директор крупной строительной компании, имеющей филиалы в нескольких странах, гей. Но Манджукичу никогда и не хотелось распространяться о своей личной жизни. Было бы о чем, на самом-то деле. Работа, долг, обязательства, надо, делай… На остальное не оставалось времени и сил. Но он про себя все знает, принял и смирился уже давно. Поэтому он не слишком удивляется своему же вниманию к красивой чужой фигуре. Тем более, этот Пауло действительно очень привлекателен. Но вряд ли он оценит такие разглядывания… Хотя, кажется, он их заметил – Марио замечает в глазах напротив мелькнувшую искорку веселья. - Сгоняем за твоей тачкой, если ключ доверишь, - рядом возникает Леандро, скалится весело, протягивая руку. У Марио все равно нет выбора, и ключ он отдает. - Сгоняешь с Себой? – Медленно спрашивает Пауло, косясь на него, и снова облизывает губы. И правда, привычка. От которой Манджукич глаз оторвать не может. - Да не вопрос. Себас! Сеееб! – Орет Лео так, что у стоящих рядом закладывает уши. К чему орать, когда парень, представленный Себастьяном, просто отошел до своего угла с баллонами краски, непонятно, но Лео все равно орет. – Погнали за тачкой этого, Паулита не едет! - Ага, - вздыхает Себастьян, отставляя в сторону аэрограф. По его виду, не очень-то он и хочет ехать… Снаружи доносится шорох шин и звук хлопающей дверцы. Марио оборачивается; видимо, к парням приехал очередной клиент. С улицы видно кусок полированной, темно-винной машины, хромированно блестящей бампером. В гараж заходит высокий человек в темных очках, светлых брюках и рубашке, с тщательно уложенными гелем волосами. - Мальчишки, - ровно произносит он. - Сеньор Роналду, - отзывается Леандро. Пауло и Себастьян кивают, пока человек проходит ближе, и останавливается рядом с компанией. Он кивает Марио. - Прошу прощения, что отвлек их от работы, - рука его как-то привычно укладывается на плечи Пауло, и от этого жеста Марио охота зло зарычать. И не боится ведь рубашку запачкать... - Ничего, я могу подождать, - вежливо пожимает плечами Манджукич, почему-то он не в силах оторвать взгляд от того, как пальцы, украшенные парой явно дорогих побрякушек, сжимаются на округлом смуглом плече. - Я хотел проверить кассу, - поясняет парням Роналду. Пауло в это время подается чуть вперед, к Лео, выскальзывая из-под его руки. - Я передумал, еду с тобой, - бросает он, почти не разжимая губ, и тот только кивает, перехватывая его за запястье, тянет к выходу. - Мы мигом, - обещает Леандро Себастьяну, пожимая плечами, и они с Пауло уходят. Роналду, сразу же как-то потеряв интерес к общению, еще раз вежливо кивает Марио и уходит к боковой двери, очевидно, ведущей в боковую пристройку. - Могу сделать вам мате, пока ждете, - извиняющимся голосом говорит Себастьян, и Манджукич соглашается. Как выясняется позже в беседе с Себастьяном, Роналду, уже уехавший, является хозяином их гаража, мастерской, комнат, которые они занимают… Всего вообще. Он, так-то, крупный бизнесмен, и не очень понятно, зачем ему личная мастерская в бедной вище, когда он может открыть какой-нибудь годный салон в центре Буэнос-Айреса. - Мне кажется, или Пауло с ним не ладит? – Осторожно интересуется Марио, и парень тихо смеется. - Вам бы тоже не нравилось, если бы ваш хозяин распускал руки. Кстати, надо вернуть ваши часы, которые Лео забрал. - У него же день рождения. Пусть останутся ему. - У него каждый раз день рождения, когда он хочет что-то отжать у туристов или просто левых каких… Это смешно. Парни притаскивают его «Ауди» с помощью своей старой машины, которая, как оказывается, вполне себе на ходу. Нуждающийся в починке автомобиль оставляют на улице, и Марио ходит рядом, пока Пауло, открыв крышку капота, морщит нос от дыма и пара. Лео выносит радиоприемник, какое-то время возится с настройками, ловя волну, и оставляет играть какую-то песню, пожимая плечами. Возможно, он лучше знает привычки друга? Возможно, под музыку Пауло легче работается? - Такие как ты покупают хорошие машины, а потом не знают, как с ними обращаться, - с упреком говорит тот. – Зачем использовать воду? Слишком жарко! Ты же богатый, у тебя что, денег на тосол нет? Думаю, у тебя нет не денег, а мозгов… После встречи с хозяином мастерской он не в слишком-то хорошем настроении, насмешливость исчезает из глаз, а вот хмурость и общая насупленность только усиливается. - Ты всем клиентам хамишь? – Спокойно интересуется Марио. Пауло поднимает голову и смотрит на него своими невозможными глазами. А потом ослепительно улыбается. - Нет, только безмозглым. Манджукич не злится. Скорее, ощущает почти болезненное желание заткнуть этого дерзкого засранца, который непозволительно классно выглядит под ярким солнцем. Вне темноты гаража его кожа кажется еще и золотистой, она поблескивает капельками пота, и Марио не может оторвать взгляда от спины со скрещенными полосами-лямками комбинезона, от линии плавно прогнутой поясницы, которая скользит вниз и скрывается в свободных штанах. Заткнуть можно кучей способов, и, пожалуй, Марио выбрал бы сейчас самый простой, тот, на который его так и толкает слишком разошедшееся воображение. Рвануть на себя за злополучную постоянно сползающую с крепкого плеча лямку, впиться в постоянно облизываемые и блестящие от этого губы, а дальше… Как пойдет. Разложить Пауло на капоте собственной машины очень даже привлекательная идея. На какой-то момент Манджукич думает, что если парню неплохо заплатить… Они же тут явно перебиваются от заработка к заработку, деньги будут не лишними, вряд ли он откажется от легкого заработка. - Чего ты завис? – Лицо Пауло возникает слишком близко, в глазах снова смешливые искорки и Марио приходит в себя, понимая, что замечтался, пока откровенно пожирал глазами чужую поясницу и задницу. До него доносится зажигательная песня, под которую, наверное, так хорошо и бодро работается… Она вся пронизана солнцем и жарой, как этот район, город и страна. Nossa, nossa Assim você me mata Ai se eu te pego, ai ai se eu te pego Delícia, delícia Assim você me mata Ai se eu te pego, ai ai se eu te pego - Ничего, - хрипит он. Чумазое лицо парня очень близко, он снова улыбается ему. - У тебя не только вода почти закипела, у тебя еще и шланг полетел, и забил собой систему охлаждения. Скажи спасибо, что ты не сгорел вообще, - голос у Пауло низковатый, со скрипучей хрипотцой, он снова губы облизывает, и Марио смотрит на эти губы так, что до него, видимо, наконец, доходит. Но никаких сил не хватит, чтобы отвести взгляд. - Ты сможешь это починить? – Почему-то очень тихо спрашивает Манджукич, а потом поднимает руку и касается вымазанной в масле щеки подушечками пальцев. Он так хотел стереть это полоску грязи же. Не сдержался. Зрачки в глазах Пауло расширяются так, что топят в себе радужку, он чуть двигается вперед, подается к руке ближе. - Смогу, - тоже зачем-то тихо отвечает он, сокращает расстояние еще на полшага, и у Марио срывает все тормоза. Он дергает его к себе за плечи и сталкивается с его губами своими, сминая и требуя, и ловит дрожь вдоль спины от восторга, когда Пауло не вырывается, а только стонет в поцелуй и подается ближе. Манджукичу кажется, что можно все, потому что солнце плавит его через одежду лучами, потому что Пауло плавит его через одежду тем, что вжался в его тело, абсолютно недвусмысленно потеревшись бедрами, и он кусает, целует, снова кусает, выгрызает буквально из чужих губ очередной стон, но Пауло его останавливает. Он упирается в грудь руками, наверняка, пачкает белую рубашку машинным маслом, но Марио сейчас ничего не важно, кроме гибкого тела под ладонями, кроме податливо прогнутой поясницы и горячей, влажной от пота кожи. - Не здесь, - выдыхает Пауло, с усилием отстраняясь. От болезненного возбуждения сложно сделать даже шаг, но Марио соглашается, и позволяет увлечь себя куда-то за гараж, в проулок, где соседний дом почти вплотную приперт к стене мастерской. Точно так же к ближайшей стене оказывается приперт Марио. Сюда не попадают лучи солнца, здесь тень, но от этого ничуть не менее жарко, потому что Пауло снова набрасывается с поцелуями, горячий и желанный сейчас до вспышек перед глазами. Манджукич чувствует себя подростком, потому что совершенно забывает обо всем, в голове только желание получить удовольствие, одержимость, стучит токами крови в висках, пока он, сжимая чужие бедра ладонями, тянет к себе, заставляет снова вжиматься, тереться и ерзать. Пауло дергает ворот его рубашки, кажется, отлетает пуговица или две – не жалко, куда важнее, что мокрые губы утыкаются в шею, целуют, а затем следует укус, и еще один, и еще… Марио не хочет думать, зачем и почему Пауло это делает. Он думать вообще не хочет. Должен, надо… Чего? Эти слова сейчас кажутся чем-то из другой жизни. До него снова доносится та же песня, и он позволяет себе совсем выключить голову. Он в чужой стране, целуется с восхитительно горячим и привлекательным парнем, и гори оно все огнем. Nossa, nossa Assim você me mata Ai se eu te pego, ai ai se eu te pego Он сбрасывает с плеч Пауло уже обе лямки, и запускает ладони под ткань комбинезона, обхватывает округлую задницу, сжимает через белье, и почти злится, что не может ощутить прямо сейчас кожу напрямую. Пауло кусает его за шею снова, скулит на выдохе цепляется за плечи и толкается бедрами вперед, зажимает его бедро между ними. Он чувствительный до невероятного, это заметно по тому, как его прошибает дрожью от любого движения Марио, и это сводит с ума. Марио хочется сказать кучу всего, например то, что Пауло охуенный, что он его хочет, как сильно он его хочет – тоже, но язык тела более откровенен и честен. От касания к ягодицам приходится отказаться, Марио протискивает руку между телами, гладит Пауло сперва через комбинезон, без лямок сползший до неприличного низко, а после проскальзывает ладонью под ткань, накрывая его влажный член ладонью. Пауло стонет в плечо, кажется, даже произносит что-то вроде «да, пожалуйста», и ему невозможно отказать. Пальцы обхватывают член, сжимают, вверх, вниз… Движения рваные, поспешные, но большего и не надо, Пауло и так в его руках сходит с ума, скулит и всхлипывает, исходясь на дрожь. - Еще, еще, еще… - Лихорадочно скулит Пауло, толкаясь в пальцы и цепляется ладонями за плечи, словно ноги его могут не удержать. – Еще…почти, еще… Марио готов и сам кончить сам от того, как он просит, от надломленного хрипящего голоса, от того, как он трется всем телом в такт движениям руки. Ему кажется, что он никогда подобного не ощущал, ну или не никогда, или давно… Да у него давно и не было никого. Пауло в его руках выгибается еще раз, хрипло выстанывая какое-то ругательство и кончает в его ладонь, загнанно дыша в шею. Он пытается выровнять дыхание, а потом тихо смеется. - Потрясающе, - выговаривает он. Марио с ним категорически согласен, а еще он согласен с тем, что Пауло медленно целует его, все еще чуть задыхаясь. Он не спешит в поцелуе, размыкает его губы своими, пока пытается расстегнуть брюки Марио. И отрывается от губ, чтобы опуститься на колени. Картина сводит с ума: взмокший, с липнущими ко лбу прядями волос, все еще перемазанный грязью от двигателя, хоть и изрядно пообтерший эти черные отметины об Марио… Такой Пауло кажется чем-то нереальным, фрагментом из мокрого сна, или соответствующего ролика. Он смотрит снизу вверх, опять облизывает губы, распухшие от поцелуев, и обхватывает губами головку члена. Манджукичу кажется, что он кончит от пары движений, настолько он возбужден. Однако, он с неожиданной четкостью понимает каждое действие Пауло, ощущает всем собой. Обвести языком головку, дразня, прижать языком к нёбу, медленно подаваясь вниз и плотно сжимая губы и тут же качнуть головой назад, почти позволяя члену выскользнуть изо рта. Марио опускает руку на макушку парня, сжимает мокрые от пота пряди, и скользит ладонью назад, на затылок, чтобы задать свой ритм. Пауло подчиняется так податливо, будто ему так проще, будто ему даже удобнее, что Марио направил его вот так. Он ускоряет темп, двигая губами по стволу быстрее и обласкивает языком головку, давит на нее, скользит по ней всей поверхностью языка, снова вбирает член… Марио не настаивает слишком грубо, он правда лишь направляет. Он мягко тянет снова за волосы, вздрагивая, несколько раз толкается в мокрый горячий рот и шепчет что-то на родном языке. Пауло отстраняется, лизнув член по всей длине напоследок, и вскидывает взгляд. Он выглядит откровенно блядски, взмокший и покрасневший, с влажными губами и слюной в уголке рта. - Что ты сейчас сказал? - Назвал тебя сукой, - хрипит Марио, вздрагивая от мучительного удовольствия и желания разрядки. Пауло усмехается, поднимаясь на ноги, и снова прижимается к нему, обхватывая член ладонью и быстро принимаясь скользить по нему сжатым кулаком. - Прости, конечно, но я слишком мало тебя знаю, чтобы позволить кончить мне в рот, - шепчет он в ухо, задевая его губами. И добавляет: - Марио. Он впервые произносит имя, и Манджукичу этого более, чем достаточно, он стискивает зубы в судороге удовольствия, и заливает смуглые пальцы Пауло спермой. Потрясающе?.. Он только что потрахался с парнем, которого знает не дольше часа. - Душ? – Лукаво щурит глаза Пауло. - А у вас он тут есть?.. - Стой тут, я за полотенцами. Душем оказывается уличный загончик с громадной бочкой наверху. Марио скептично оглядывает кажущуюся шаткой конструкцию, пока расстегивает рубашку. - Это безопасно? – Хмыкает он, и получает в ответ заливистый смех. - Максимум – сваришься, если вода нагрелась слишком хорошо. Вода оказывается теплой, приятной, и хорошо освежает разгоряченное тело. И, когда спустя пару минут к нему присоединяется и Пауло, поясняя это тем, что так можно сэкономить воду, Марио ничего против не имеет. Мастерскую он покидает поздним вечером, над его «Ауди» колдовали вдвоем и Пауло, и Леандро. Что интересно, никто из парней не задал ни ему, ни Пауло, вопросов по поводу того, куда они свалили и зачем потом был нужен душ. Манджукич уезжает в прекрасном настроении. Жара спала, да и после душа телу намного легче. До отеля, в котором он живет, удается добраться чуть больше, чем за час. После тянутся нудные дни, полные совещаний, конференций, бесконечных видеозвонков и бумаг. Неизменные «надо, делай» снова окружают его душным ошейником, и времени вспоминать о произошедшем у него просто нет. Однако, в один из вечеров, застряв в пробке по пути от бизнес-центра к отелю, Марио ловит себя на том, что пальцами выстукивает на руле какой-то ритм. Невозможно знакомый. Nossa, nossa Assim você me mata В памяти всплывает забавное трио из автомастерской на окраине города, перед глазами мелькает загорелая кожа в контрасте с синей тканью… Марио морщится, вспоминая хозяина мастерской и то, как Пауло резко высвободился из-под его руки. «Вам бы тоже не понравилось, если бы ваш хозяин распускал руки» А вот против распускания рук от Марио этот парень ничего против не имел. Он, конечно, хорошо им всем троим заплатил потом, но… Манджукич хлопает себя по лицу. Мудак. Какой он конченный мудак. Как только пробка рассасывается, он отправляется на окраину, к той самой вище, не обращая внимание на то, что уже почти стемнело. Мастерская открыта даже сейчас, внутри оранжевый свет теплых лампочек, и Марио заходит, даже не утруждая себя предупреждением. - Здрасьте, - тянет Леандро, он валяется на скрипучем кресле-качалке с калебасом в руке, и им же салютует Марио. – А мы не работаем уже сегодня, ты поздно. - Я не по работе. Я к Пауло. - Пауло занят, - из каморки, в которую в прошлый раз уходил «за кассой» Криштиану, выглядывает Себастьян. - Мне он очень нужен, - с нажимом говорит Марио, и Себастьян пожимает плечами. - Подождите на улице. Манждукич дожидается у машины, и, когда Пауло выходит, не может сдержать улыбки. Тот в драных джинсах и белой, чистой футболке, и это так непривычно, будто синий комбинезон прирос к загорелой коже, стал неотъемлемой частью. На секунду становится жаль, что не видно сейчас округлых плеч, шеи, груди. Но Марио одергивает себя за эти мысли. Это человек, живой человек, а не его ожившая сексуальная фантазия. Он и так повел себя не особо красиво, просто взял, что захотел... А потом взял и уехал молча. - Чего приехал? – Лениво спрашивает Пауло, видимо, решив, что пауза затянулась. - Хочу забрать тебя к себе на работу, - Марио вглядывается в лицо, ищет хоть какие-то эмоции, и не находит. Тот словно не помнит, что между ними произошло, ну или просто для него это не имело никакого значения. Верить в это не хочется. - Чего? – Насмешливо кривит рот Пауло. – На работу? - У меня большая компания, найдется место. - Нет, - Пауло пожимает плечами, кивает назад, на гараж. – Они мне как братья. Я их не брошу ради теплого местечка, предложенного мне за случайный секс. - Да вовсе не за это! – Сердится Марио. Парень насмешливо улыбается в ответ. - Для чего-то большего ты меня совсем не знаешь. - Но знаю, что рано или поздно отмахнуться от Роналду не удастся, не так ли? Удар приходится в цель, на секунду лицо Пауло искажается, он поджимает губы, и Марио просто не дает ему снова заговорить. Он спешит уговорить, предложить… - Их я тоже могу взять. Говорю же, компания большая, всех можно устроить… Ты мог бы стать моим..механиком, водителем? Раз я такой безмозглый, что чуть машину не угробил. - Нет, - пожимает плечами Пауло. – Не хочу. Спокойной ночи…Марио. Он разворачивается, чтобы уйти, но имя срабатывает, как удар хлыста. Манджукич в два шага догоняет его и ловит за запястье, заставляя снова повернуться. - Я тебя не знаю. Правда. Работать на меня ты не хочешь, понимаю. Но я могу сейчас пригласить тебя хотя бы поесть где-то, по городу проехаться? - Это свидание? – Пауло облизывает губы и улыбается. Их ответы звучат одновременно. - Да.