В секционном зале зажёгся свет

Очередной кусок гнилой плоти застрял в пищеводе, и Коннору едва удалось протолкнуть его судорожными глотками. Жевались они с трудом. Вонючий гной испачкал его лицо и одежду, и он понял, что зашёл слишком далеко — когда растянувшийся контейнер для отходов придавил его лёгкие и тириумные трубки. Он отодвинулся от десятидневного трупа какого-то старика, чувствуя, что ему стало трудно стоять на ногах. Пластик на его животе под напором всего, что он съел, вздулся и натянул рубашку. Ещё бы немного — и оторвались бы пуговицы. Хотелось прилечь и отдохнуть, но это ничего бы не дало. Он сам загнал себя в ловушку, как хищник, обожравшийся от жадности и сам ставший жертвой. Коннор уже собрался заканчивать, как услышал ровные шаги в коридоре. Он с трудом добрался до тумбы, открыл её и втиснулся внутрь, зная, что это бесполезно — если это тот, о ком он думал. Эту походку он узнал бы из тысячи. В секционном зале зажёгся свет. — Коннор! — его собственный строгий голос окликнул его. Всё пошло не по плану. Настолько не по плану, что даже было хорошо. От давления коленями на живот подступила тошнота. — Коннор! — Коннор-52 прошёл в зал, сканируя. Он уже нашёл его, но не торопил события. У них впереди была целая ночь. — Почему ты такой ебанутый? — спросил он уже тише и с обречённым выдохом. — Выходи. Коннор пытался устроиться поудобнее, цепенея. Его била дрожь. Но он собирался сплясать перед ним на все деньги. — Выходи, сказал. Наконец, Коннор-52, не дождавшись реакции, подошёл и открыл тумбу сам. Выволок оттуда Коннора за шиворот. А потом с размаху ударил его по лицу. Коннор не устоял на ногах и упал, встретив затылком каменный пол. Сейчас он был совершенно беспомощен. И это чувство было, как... ...Как когда тот захватил его корпус, проникнув в его голову, медленно отключив ему руки, туловище, ноги, оставив его словно в сонном параличе. Справиться с потрясением, с паникой, которую он тогда испытал, с последующей агонией он смог, только начав получать от этого удовольствие. И он искал... искал их снова. И нашёл. Ему нравилось, когда Коннор-52 был таким злым. — Какого чёрта ты делаешь? — Коннор-52 опустился, хватая его за воротник, и вздёрнул вверх. Прижал к холодной стене. — Я анализировал, от чего умер этот человек, — ответил Коннор с притворным спокойствием и кокетливой улыбкой. — Для этого тебе не нужно было набивать живот его потрохами. — Поверь, ему всё равно, — Коннор кивнул на распотрошённого раздутого старика на металлическом столе. — Мне было скучно. — Ах, скучно, — Коннор-52 вздёрнул подбородок, его диод был жёлтым. — И поэтому ты решил меня позлить. — Это в мои планы не входило!.. В его карих глазах отражались гнев и какой-то животный страх, зрачки дрожали. Коннор с удовольствием выпивал их взглядом. Ещё одна пощёчина прилетела, и его шея хрустнула. — Что теперь делать будем? — продолжая удерживать его за воротник, Коннор-52 опустил одну руку и потрогал Коннора за распухший живот. Помассировал, словно бы невзначай. — Уберём обратно. Никто и не заметит, — Коннор снова улыбнулся ему. Он не носил половой модуль на работу, но все его сенсоры загорелись огнём от прикосновений Коннора-52. Он приблизился лицом к его лицу. — Нет, — сказал тот, с силой отталкивая его. — Не целуй меня своим грязным ртом. — А если чистым? Коннор-52 отвёл взгляд в сторону. — Ты самый отвратительный девиант из всех, что я видел, — он специально сделал нажим на это слово, зная, что оно причиняет боль. И снова прожёг его взглядом, наклонив голову вбок. — Может, мне следует доложить, куда следует? Отправишься в психушку для андроидов. Оттуда ещё никто не возвращался. — Но ты этого не сделаешь. — Сделаю, когда мне надоест с тобой возиться. — Коннор-52 отпустил его и кивнул. — Убирай всё на место. Коннор снял перчатки, расстегнул на себе рубашку и убрал скин с живота. Он был белым, гладким и выпуклым, как яйцо. Он погладил его — это было приятно. Сенсоры стали чувствительней, чем обычно. — Давай быстрей, потом будешь себя наглаживать. Коннор-52 нависал над ним своим давящим присутствием. Теперь он сделал его ещё более зависимым от себя и явно наслаждался, хоть его лицо и выражало только сдержанный гнев. Коннор сдвинул панель на животе и обхватил разбухший резервуар. Провёл по нему пальцами и едва не застонал от ощущений. Словно кинжал вошёл в него и ласкал его внутренности острой гранью. Он чувствовал шевеление внутри — опарыши отогрелись теплом его тела. Они всегда завораживали его — вездесущие, бесчисленные, белые как снег санитары природы. Иногда он мечтал быть зомби — органическим трупом, сохраняющим сознание сверхъестественной силой, — и чувствовать, как его медленно пожирают изнутри, как они копошатся в его измученной плоти, раз за разом отрастающей снова. Чтобы его физическая боль не оставила места душевной. — Коннор! — Коннор-52 обхватил его за плечи и встряхнул. — Да? Я тебя слушаю. Он снова ударил его, и из его носа посочился тириум, а перед глазами пошли помехи. Коннор машинально стёр его ребром ладони. И содрогнулся в рвотном позыве. Коннор-52 протянул руки, сам снял его резервуар для отходов и вытащил. Он с трудом прошёл в отверстие, будучи не рассчитанным на такую плотную загрузку. Тело безвольно мотнулось от рывка, — и сразу начало становиться легче. Коннор-52 подошёл к трупу, снял крышку с резервуара и стал вываливать получившийся фарш мерзко-зелёного цвета. Остро запахло гнилью. — Вымойся, — Коннор-52 кивнул на умывальник со шлангом. — Я принесу тебе другую одежду. — Хочешь посмотреть, или подождать, когда ты уйдёшь? — участливо спросил Коннор, подходя к нему сзади и кладя руки на плечи. Коннор-52 вздрогнул и обернулся. Личинка ползала по губам Коннора, и он слизнул её демонстративно. Коннор-52 усмехнулся. — Я надеюсь, ты закрыл гештальт? — спросил он. — Надейся. И Коннор начал раздеваться. Медленно оттянул галстук и бросил на пол. Потом сбросил пиджак и рубашку. Он умудрился весь перепачкаться в этом старом неудачнике. Коннор-52 смотрел. В холодном свете морга он был как картинка. Красивый. Мёртвенно-бледный, со всеми его нарисованными морщинками и синяками под глазами — имитация самого сексуального возраста у людей. И его смущённо-жёлтый диод выглядел так зажигательно. Коннор подошёл к нему ближе. — Я всегда мечтал потрахаться с тобой здесь, — он приподнял бровь. Коннор-52 скривился. Он закончил вываливать фарш и переместился к умывальнику. — Нет, — отрезал он. — Даже из жалости? — Не в этот раз, — Коннор-52 помыл резервуар и отдал Коннору. — Какой ты скучный. — Зашей этого бедолагу, иначе накажу. Он быстро вышел из зала и закрыл за собой дверь. Коннор знал, что делать дальше. Ничего.