*****
Дазай сидел у себя в ванной и крутил в руках бритву, задумчиво смотря на свое запястье. Если убрать все бинты, которые были на его теле и делали похожим на мумию, он был весь исполосан шрамами: грубыми и неаккуратными, они змеями застыли на его коже постоянно зудели, когда снимаешь бинты. Дазай Осаму был человеком-шрамом, и он уже не мог припомнить где у него была чистая кожа. Но своей «гордостью» он все еще считал руки от запястья до сгиба локтя, потому что там шрамы, оставленные им же. Дазай медленно провел лезвием бритвы по своему запястью, завороженно следя за тем как хлынула кровь: темная, венозная, почти черная. Как забавно и иронично… Он следил за тем, как тяжелые капли падают на плитку ванны и это было самое красивое, что он когда-нибудь видел в жизни. Недалеко от него вспыхнуло синим цветом и маленькая, но очень знакомая ладошка, легко накрыла его руку, останавливая, и Дазай с расширенными глазами замер, чтобы резко поднять голову и посмотреть ей в глаза, один из которых все еще был скрыт повязкой. Все такая же, какой он помнил её, в том самом платье и с тем самым странным хохолком на макушке, делавший её еще больше похожим на растрепанного ребенка, вот только ребенком она не была и то, как она смотрела, делало её больше похожей на взрослую мудрую женщину, заточенную демиургами в молодое тело. Она смотрела прямо на него и как бы он не искал, укора не было. - Нимфа, - сорвалось с тонких потрескавшихся губ, и девушка легко улыбнулась, садясь перед ним на колени, не обращая внимания на то, что её белоснежное платье пачкается в его крови. Каждое её прикосновение к его руке вызывало дрожь и мурашки по позвоночнику. Она обрабатывала его рану, стирая кровь, которая все равно не останавливалась. Она не спрашивала зачем он это делает, она не спрашивала не больно ли ему, она просто смотрела с таким вселенским пониманием, что было страшно. Сидеть перед хрупкой нимфой, облаченной в белоснежное белое платье, было невыносимо мучительно, потому что она застала его в момент слабости, застала в расплох, еще более невыносимо не делать ничего того, что он представлял каждый раз, как искал её. Руки горели от желания коснутся её хотя бы кончиками пальцев, голова кружилась от желания спрятать её от всего мира в своих объятьях. А она будто понимала, читала это в его мыслях, взглядом переворачивая его внутренности, смотря прямо в душу и Дазай испугался. Испугался, что она увидит и тут же уйдет, исчезнет как видение. Нимфа прикрыла свои глаза, поднимаясь на ноги, все еще держа его за руку и тяня за собой. - Вам нужно поесть, - тихо проговорила она, решительно кивая своим мыслям и Дазай чуть не рассмеялся, настолько она напоминала маленького, но решительного котенка, который знает, как будет лучше тигру, - Я заказала пиццу. Ох, Вы вообще любите пиццу? Или лучше было взять суши? Извините, я так испугалась, что забыла спросить и выбрала на свой вкус!.. - Я люблю пиццу. Пицца - это вкусно, - с энтузиазмом начал Осаму, смотря на то как она облегченно вздыхает и улыбается еще более смело, так, что у него внутри что-то ухнуло вниз. Если она будет улыбаться так, то он готов принять из её нежных рук даже яд. Они ели пиццу и разговаривали-разговаривали-разговаривали. Его нимфа ела как птичка: совсем мало. Подумать только, она наелась одним только куском пиццы и Дазай сделал в уме заметку, что её нужно будет хорошенько накормить, а то она была настолько миниатюрной и легкой, что было страшно. Наверное, она прилетела в эту страну, унесенная ветром. Может, оставить её себе?.. - Мне неловко, когда ты так смотришь, - призналась девушка, накрывая покрасневшие щеки ладошками. Однозначно. - Ты очень красивая, - честно признался он, удобно устраивая подбородок на сцепленых пальцах, довольно улыбаясь, стоило нимфе покраснеть еще больше и спрятать уже все лицо в ладонях. Видно, не привыкла она к таким открытым комплиментам. Неужели ей никогда в жизни не говорили о том, что она очаровательная? Странно, будь его воля, он бы осыпал её комплиментами. И цветами. Дазай все еще не мог поверить в то, что она сидела на его кухне. Не видение, не бред воспаленного мозга, не плод его воображения, а вполне себе живая, настоящая нимфа. А еще он боялся, что она была его видением и исчезнет как утренний туман, как тогда под метрами воды. Она казалась такой эфемерной, что его опасения были правдивы. И она опять будто что-то чувствовала, со смущенно улыбкой прижимала его руку к своей щеке и смотрела на него таким сияющим взглядом, что Осаму почувствовал, как его душа покидает тело и счастливо парит где-то над потолком. Сидя на диване и смотря какую-то слезливую мелодраму, Дазай пытался пригладить хохолок на её макушке, забавно фырча, когда тот резко распрямлялся, щекоча его лицо, из-за чего нимфа в его руках тихо смеялась, пытаясь убрать его руки со своей головы. Он все еще держал её за руку, перебирая её пальцы, выцеловывая каждую костяшку, оглаживая каждый мозоль на её белой ручке, и наверняка улыбался как идиот, стоило только посмотреть на её горящие уши. Такая милая, действительно как котенок, доверчиво жмущимся к нему, пряча пылающее лицо у него на груди, и Осаму еще больше улыбался, понимая, что именно он вызвал у неё это смущение. - Кстати, мы так и не познакомились, - вдруг вспомнил он, чувствуя острую потребность узнать её имя, - Дазай Осаму. Нимфа посмотрела на него своими прекрасными глазами, и он опять завис, зачарованный сияющим аметистом. Девушка замерла, застегнутая врасплох, будто не зная, как ей представиться, но, подняв голову, решительно посмотрела на него: - Наги. Просто Наги. Он с удовольствием прокатал это имя на языке, чувствуя, что даже оно кажется ему приятным и даже вкусным, воздушным и сладким как сахарная вата. Нимфе, сидящей перед ним в обличии человека, это имя очень шло.*****
Дазай с улыбкой смотрел вперед, стоя на краю крыши и держа в руках букет цветов, ожидая знакомой вспышки синего цвета и счастливо улыбнулся, стоило кому-то закрыть ему глаза. Хотя он знал только одного человека, который так бережно вел себя с ним. Осаму не отказал себе в удовольствии накрыть знакомые руки своими, пальцами очерчивая чужие хрупкие костяшки. - Нимфа, - с улыбкой произнес он, целуя её руки и поворачиваясь к девушке, которая даже на носочки привстала, чтобы дотянутся до него. Сегодня она была в черном платье с белыми рюшами и выглядела классической «Лолитой». На лице была привычная повязка только черного цвета и Дазай никогда не задавал вопросов на счет этого. Нимфа появлялась постоянно, стоило тому хоть на шаг приблизится к своему самоубийству. Дазай повернулся к ней, протягивая букет и Наги на мгновение замерла с покрасневшими щеками, все еще не привыкшая к подаркам и такому вниманию со стороны мужчин. Девушка на секунду расширила видимый глаз, чтобы потом осуждено покачать головой на это ребячество и принять подарок. - Вы страшный человек, — говорит она таким тоном, что Дазай не может решить: оскорбиться ему или гордо задрать нос, - Опять одурачили меня, Дазай-сан, - произнесла она, но как бы он не старался, не смог услышать обиды в её голосе. На секунду Осаму поморщился, слыша свою фамилию, что с её уст звучала немного дико. Он наклонился к ней, – она была настолько маленькой по сравнению с ним, даже меньше Чуи – чтобы провести большим пальцем по её губам. Почему-то он уверен, что его имя в её исполнении будет звучать совсем иначе. - А ты опять называешь меня по фамилии. Когда же ты позволишь мне услышать свое имя из твоих уст? - хмыкнул он, с большим удовольствием смотря на то, как она прикрывает глаза и жмется щекой к его руке, нежась, чтобы через секунду открыть глаза, пакостно улыбнувшись: - Это нужно заслужить, - у неё будто было раздвоение личности и будь он проклят, если это доставляло ему неудобства. Но тут она улыбнулась более виновато и робко, - Тем более, Вы же меня совсем не знаете, Дазай. Она поцеловала его в запястье так, что тепло её губ было ощутимо даже сквозь бинты, и Осаму показалось, что у него в венах течет вовсе не кровь, а раскаленная лава, болезненно обжигающая сосуды. Он готов был простить ей все, когда она целовала его руки, когда легко проводила подушечками пальцев по грубым шрамам и делала это с таким лицом, будто это было привычно. - Тогда позволь мне узнать, - хрипло попросил он, наклоняясь ближе, чтобы опалить своим дыханием её губы, смотря ей прямо в фиолетовый омут. Как же тяжело было быть около неё и не иметь возможности поцеловать! Он все еще боялся, что она всего лишь мираж, плод его воспаленного сознания. Ночами ему снилась она, такая красивая и невинная, тянущая к нему руку, но стоило ему только протянуть свою в ответ, нимфа превращалась в сизый туман. Он тянулся к нему, пытаясь поймать, ухватить её, руками черпая только пустоту. Дазай всем своим нутром боялся, что не сможет удержать её, что он придумал её, свою нимфу, и это объясняет то, как она появляется у него за спиной. А Наги опять смотрела, ничего не говоря. Смотрела-смотрела-смотрела и, кажется, понимала. Она взяла его за руки, и сама подвела его к краю крыши, и он без слов последовал за ней. - Ты веришь мне? – спросила она, проникновенно заглядывая ему в глаза и Дазай чуть не засмеялся от абсурдности ситуации. Верит ли он ей? Той, которая падала с ним в бездну? Той, которая стирала его кровь и целовала его шрамы? Определенно да. - Больше чем самому себе, - прошептал он, в ответ получая её облегченную улыбку. Если бы несколько лет назад, когда он еще был мафиози, ему сказали, что он слепо поверит, бездумно пойдет за кем-то, беспечно подставляя кому-то незащищенное горло, вручая свою жизнь в ладошки маленькой нимфы, он бы засмеялся. Дазай бы смеялся до боли в животе, до кровавых слез, до боли в горле, но не поверил бы. Сейчас же, держа Наги за ладонь, он ощущал, что действительно сделает для неё все. Нимфа улыбнулась так, будто прочитала его мысли, и потянула его за собой. Они падали и Дазай ощутил острое чувство дежавю. Они смеялись так как никогда, они чувствовали свободу и делили её на двоих, читая отражение своих чувств в мимике другого. Дазай не сводил с неё взгляда, когда она вспыхнула, загорелась дивным синем пламенем, не ощущая никакого дискомфорта. Стоило ему это увидеть и весь мир превратился в что-то волшебное. Они приземлились на мягкую траву и Дазай замер, пораженный увиденным. Перед ними цвела сакура, а позади неё – пропасть, ведущая в ничто, и он почувствовал себя здесь чужим, смотря на нимфу, которая была богиней в этом мире. Она держала в руках трезубец и горела, горела синим огнем, которое не было жгучим или теплым. Холод – единственное, что ощущал Дазай. Нимфа посмотрела на него так, будто он сейчас убежит и даже сделала шаг, потянувшись к нему, чтобы в испуге остановится, прижав ладонь к груди. Наги расправила плечи и гордо подняла подбородок, поджав губы, будто собирая все свои силы, чтобы сказать. - Большинство меня знают, как Хром Докуро. И я не твоя галлюцинация, Дазай, - сказала она и все в этом мире замерло, даже ветер и сакура, - Даже не иллюзия. Я – Туман. Весть о Десятом боссе Вонголы всколыхнул мир мафии и Портовую мафию без исключения. У Осаму была немного вредная привычка и странный пунктик: быть в курсе всего и естественно Дазай знал о Пламени, слышал о людях, у которых были силы, но они не были эсперами. Подумать только, его нимфа, его Наги была причастна к миру мафии и, более того, была известна как Хром Докуро – медиум, пусть он и не до конца понимает значение этого слова, и «протеже» истинного Хранителя босса «королевской мафиозной семьи» - Рокудо Мукуро. Он слышал о милосердных Небесах и Хранителях, но ни разу в своей жизни не сталкивался с ними и вот сейчас его Наги стояла перед ним с гордо поднятой головой, но он видел, как она в ожидании сжимает трезубец, как дрожит её нижняя губа и он понял две вещи: Первое - она думает, что он отвернется от неё. Второе – даже если она этого захочет, он не сможет отпустить её, не после того как она доверилась ему. Целоваться с нимфой, которая полыхает потустороннем огнем, оказалось не менее захватывающе и экстремально, чем под водой. Пламя не обжигало, а будто ластилось к нему, ласково поглаживая кожу. Легкое, немного холодное и удивительно эффемерное, под стать своей хозяйке. Наги выдохнула ему в губы и запустила руку ему в волосы, откидывая трезубец, который искрами осыпался, так и не долетев до земли. Дазай готов был поклясться, что еще никогда не испытывал таких эмоций и что похожее чувство не сможет дать ему ни одна девушка. Отстранился от неё он только потому, что закончился воздух. Кажется, иллюзия, созданная ею вокруг, пропала, но он почти не обратил на это внимание, полностью сосредоточенный на смущенной Наги, которая в этот раз не прятала покрасневшее лицо, давая ему шанс полюбоваться её затуманенным страстной дымкой глазом. Нимфа прикрыла глаз и глубоко вздохнула, неловко сминая его воротник, будто решаясь на что-то очень-очень важное, после чего решительно посмотрела на него и щелкнула пальцами, чтобы через секунду они оказались у неё в спальне. - Удобно, - признал он под её тихий смех и притянул её ближе к себе, оглаживая её фигуру ладонями. Они делили один воздух на двоих, который с каждой секундой становился все более раскаленным, но даже и не делали попытки остановится. Дазай любовался её покрасневшим лицом и наслаждался тем, что она отбросила свое смущение, целуя не менее страстно, так как он хочет, не испытывая при этом особенного дискомфорта. Осаму приподнял её над полом, из-за чего теперь она стала немного выше него, и простонал ей в губы, стоило ей оплести его торс ногами. Даже держа её вот так, ему казалось, что он держит что-то легкое и невесомое, может, большую плюшевую игрушку. Он с упорством пытался опять втянуть её в поцелуй и раздраженно зарычал из-за того, что она улыбалась, не давая сделать задуманное, на что в отместку он легко укусил её за подбородок, ведя губами по линии её челюсти и легко кусая мочку уха. - Тебе не кажется, что мы слишком торопимся? - в перерывах между поцелуями шептала она, стоило им упасть на кровать, тем не менее помогая ему скинуть на пол плащ и рубашку, чтобы тут же пальчиками пробежаться по его торсу. Она была такая красивая с пылающим аметистовым взглядом, в котором, как и в первую их встречу отражались блики падающих звезд, с растрепанными фиолетовыми волосами и забавным хохолком на макушке. У неё были действительно острые выпирающие ключицы и Осаму казалось, что тот мастер, который сотворил этот шедевр, случайно сделал её слишком хрупкой для земной девушки, слишком нереально-прекрасной среди безликих людей. Наги действительно была красивой, самой красивой девушкой, которую когда-либо видел Дазай, и отстранится от неё сейчас было просто невозможным. - Одно слово, Наги, одно твое слово, - шептал он, с удовольствием целуя её шею и острые ключицы, оставляя засосы, которые на её коже очень заметны даже при свете луны. Если честно, Дазай сильно сомневался, что сможет остановится. Не тогда, когда он узнал о ней больше, не тогда, когда она позволила увидеть её такой настоящей. Осаму казалось, что ему вкололи наркотик, кружилась голова и не хватало воздуха от переизбытка эмоций, но это было самое прекрасное, что когда-либо он ощущал. Сумасшествие, настоящее безумие. Нимфа нежно улыбнулась, приподнимаясь на локте, и, не отводя от него взгляда, шепнула: - Осаму… Дазай на секунду замер и время вместе с ним. Казалось, что ему послышалось, но девушка под ним опять покраснела, кажется, только сейчас поняв, на что подписалась, и он довольно улыбнулся, чуть ли не урча от удовольствия, и рефлекторно облизнулся, стоило только посмотреть на полуобнаженную фигурку на его кровати. Даже если Наги передумает, кто её теперь отпустит?*****
Дазай с улыбкой смотрел на то как она спит и чувствовал себя немного поехавшим крышей сталкером. Наги доверчиво жалась к нему, оплетая его тело руками и ногами, удобно устраивая голову у него на груди, из-за чего хохолок немного щекотал его лицо, но совсем ненавязчиво, под стать своей хозяйке. Осаму чувствовал, как у него ускоряется сердцебиение, на лице появляется идиотская улыбка, а тело такое легкое, будто он вот-вот взлетит. Эффект почти как от наркотиков, только намного ярче, намного приятнее. Наверное, это называют влюбленностью? - Я не могу спать, пока ты на меня смотришь, - сонно забормотала Наги, все еще не открывая глаза, судя по всему, собираясь опять провалится в дрему. Иногда ему казалось, что у нимфы было подобие на раздвоение личности, потому что сначала она краснела на все его действия, а иногда она действительно становилась настоящей носительницей Пламени Тумана, смело улыбаясь и посылая ему воздушные поцелуи. А еще Наги иногда задерживалась у зеркала или любой другой стеклянной поверхности, беззвучно шевеля губами, будто разговаривая с отражением со знакомым хохолком, но пылающими разноцветными глазами. Вот только стоило Дазаю подойти ближе, как в зеркале отражалась только Наги, фигуру которой окутывал исчезающий сизый туман. Теперь, зная о другой стороне её жизни в качестве Хром Докуро, многое прояснилось. Дазай широко улыбнулся, начиная целовать её лицо, шею и плечи, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. Девушка в его руках забавно фыркала и шутливо пыталась оттолкнуть его, но улыбалась не хуже него: широко-широко и все еще немного смущенно. Осаму счастливо улыбнулся, стоило Наги притянуть его к себе и сладко поцеловать, зарываясь пальцами в его волосы. Влюбленный идиот. А когда они спустились на кухню, их уже ждал завтрак и горячее кофе. Жаль, Осаму хотел посмотреть, как она будет готовить в его рубашке на его кухне. - Я подумала, что раз мы уже встречаемся, то нужно что-то приготовить на завтрак, - призналась девушка, со смущенной улыбкой смотря на него, и Дазаю показалось, что земля ушла у него из-под ног. Встречаются. Она теперь его девушка. Вот эта прекрасная эфемерная нимфа, греющая ладошки о чашку с горячим напитком, теперь полностью принадлежала ему. - Извини, я совсем не разбираюсь во всем этом и что должны делать люди, когда встречаются, - взволновано лепетала девушка, после чего замерла и немного испуганно посмотрела на Дазая, - Мы же встречаемся? О-о-о, так испуганно смотреть еще уметь нужно! Осаму впервые видел девушку, которая совмещала в себе необычайную проницательность и святую наивность, но не сказать, что ему это не нравилось. Дазай впервые так легко смеялся, чувствуя удушливый комок нежности в груди, вдыхая запах её волос. - Ты ведь понимаешь, что должна взять на себя всю ответственность? – хитро промурлыкал он, игриво кусая её в плечо, удовлетворенно следя за тем как краснеет место укуса. Наги вздрогнула и с опаской повернула к нему голову, немного краснея: - Я даже боюсь спрашивать, о чем ты, - честно призналась она, задумчиво поглаживая его руку на своей талии и Дазаю кажется, что он скоро отупеет от счастья. - Переезжай жить ко мне, - если честно, он сказал это не задумываясь, но это звучало настолько правильно и естественно, настолько легко и непринужденно, что он подумал: "Так и должно быть". На секунду ему показалось, что Наги посмотрела на него как на сумасшедшего. - Знаешь, если бы у тебя было Пламя, это непременно был бы Туман, - слишком устало произнесла она, чтобы это было правдой. Наверное, это можно считать как согласие? То, что он чувствовал к ней, нельзя было назвать нормальным даже для него и, судя по всему, нимфа права: из него получился бы прекрасный Туман. Она была Туманом, может поэтому они выжили. У каждого иллюзиониста что-то не так с головой и даже его Наги не была исключением, потому что любая другая на её месте давно бы сбежала, или хотя бы попыталась сделать это. А Наги тянулась, тянулась к нему как к новому смыслу жизни и он отвечал ей тем же, потому что тоже был далеко не нормальным. Да и разве важно все это, Дазай не жалел, что встретил её? Определенно нет.