***
Ему не на что жить. Зарплаты в идиотском журнале еле хватает на маленькую комнатушку на затворках Нью-Йорка. Детективные романы не имеют популярность, черт возьми. «Не воображай себя Конан Дойлем!» – говорили парню во всевозможных издательствах. И зачем вообще он заканчивал колледж на журналиста, где все пророчили «лучшую карьеру»?! Еще месяц с таким доходом и он просто бросит все и переедет обратно в Ривердейл, работать в Pop's. «Чертов неудачник вообразил себя писателем.» Смешно. Но есть же книга за которую все издательства готовы продать душу. Есть. Но, черт бы их всех побрал, это личное. Слишком свое, родное и секретное. «Раскрыть свою душу или дальше сидеть с тремя долларами в кармане, которых даже на сигареты не хватает?»***
«От нее так веяло холодом, уверенностью и страстью. Ну давай, покажи мне парня, который не хочет ее в этой маленькой школе.» «Я и представить себе не мог, что когда-нибудь около моей кровати будут валятся босоножки и платье «Chanel». Черт, это слишком, она лежит на моей кровати полуголая и рассматривает коллекцию моих марок.» «Переглядки с ней в кафе – это мое любимое занятие. Она сидит за столиком напротив в компании двух футболистов и еще одной богатой девчонки. Я сижу с другом детства и его девушкой. Им жалко оставлять меня одного в вечер пятницы. Но вечером я буду не один. Она пускает короткие взгляды в мою сторону, подмигивает. Как этого никто не замечает?!» «Она лежит на моей кровати и фотографирует, как я выпускаю дым изо рта в окно в комнате. Говорит, что если бы она умела рисовать, то меня нарисовала бы первым. И, черт возьми, как я хочу, чтобы она умела рисовать.» «Она выкладывает фотографии в свой инстаграмм со своим бойфрендом, подписывая фразами из ванильных песен, будто пытается доказать самой себе, что любит его. Но что же тогда она делает у меня дома этим вечером? Возможно, он не видит в ней то, что вижу я. Или ей не нравится его фотографировать? Я еще не разобрался в этом.» «Я чувствую, что все больше и больше она думает о нас. Но сейчас мне не нужны ее демоны, а ей не нужны мои.» «Я все еще не подписан на ее инстаграмм, хотя пересматриваю его довольно часто.» «– Джаг, я скучаю. Через двадцать минут после начала урока в подсобке. – я не верю глазам, смотря на эту смс. Пробегаюсь глазами по столовой. Она сидит с парнем и рыжеволосой подругой, но взгляд обращен на меня.» «Ее губы так жадно впиваются в мои, а ноги обхватывают мой таз. Подсобка, запах каких-то средств и ее духов Chanel. Она что-то шепчет мне на ухо, но я не могу разобрать, рассудок слишком помутняется.» «– С каких пор богатые девочки из Нью-Йорка обращают внимание на таких, как я? – спрашиваю я, разглядывая ее фотоаппарат. – С тех самых, как я увидела твои кудри. – Выпуская колечки изо рта с помощью вишневой электронной сигареты, она смотрит на меня. – Как я люблю, когда ты без этой чертовой шапки. И она встает, подходит и целует меня. Как я рад, что ее телефон выключен.» «И эти «Рандеву» становились все чаще и чаще. У нее было много моих фотографий, а у меня подушка с ароматом ванильных духов и заметки о ней.» «Черт, она слишком хороша. Ее фигура слишком привлекательна. Платье слишком хорошо сидит на ней. Черные волосы слишком лаковые, а туфли «Chanel» слишком симметричные.» «Сегодня она лежит в моей комнате и читает Фицджеральда. И, черт, как она привлекательна, как похожа на Одри Хепберн в «Завтрак у Тиффани».» «День рождение ее подруги. (Что я вообще тут делаю?). Она сладко потягивает Просеко, улыбается всем друзьям, делает фотографии. Ее глаза уже затуманены алкоголем и дымом от сигарет, но она все еще ходит модельной походкой. Потом она танцевала под Beyonce. Черт, слишком привлекательна.» «После выпуска из школы она прислала мне все фотографии и записку: “Спасибо за все, Джагги. Я сохранила каждую фотографию. Ты всегда мне можешь позвонить, если захочешь.” И ты тоже всегда можешь мне позвонить.»***
И возможно его волнует не то, что весь мир увидит его заметки о ней. Его волнует, что их может увидеть она. Ведь во всех своих самых сладких снах он все еще видит босоножки Chanel около своей кровати. Но три доллара в кармане заставляют его перешагнуть через все страхи и идти в редакцию. Черт бы их всех побрал, он не может больше голодать.***
– Ви, ты дома? – вбегая в квартиру подруги, Блоссом натыкается на ее жениха. – Николас, здравствуй. Я без предупреждения, но мне очень хочется увидеть Веронику. – Она в своем кабинете, на втором этаже, выбирает фотографии для новой коллекции Chanel. – даже не взглядывая на рыжеволосую, отвечает парень. Он слишком увлечен бумагами. – Спасибо, Ник. – бросив на бегу, Шерил забежала в рабочую среду подруги, хлопнув дверью. – Черт бы тебя побрал, Николас, я тебе сказала, что занята. – бормочет недовольно Лодж, не отрывая глаз от ноутбука. Она перебирала фотографии, сделанные для новой коллекции очков Chanel. И это означало, что главная цель в жизни осуществлена. Она фотограф для ее любимого бренда. – Я рыжая, не ношу фамилию Сент Клэр и это очень важно. – с усмешкой говорит девушка, садясь на стул напротив подруги. – Шерил! – настроение Вероники быстро приподнимается, и она обнимает подругу. – Какими ветрами тебя занесло в Нью-Йорк? – Я тут по работе. Но меня это так радует. – выдыхает Блоссом, будто из ее красивой головы уже вылетело по какой причине она вообще находится сейчас тут. – Еще один день в Вашингтоне и я повешусь. Я решила тебе не набирать и устроить сюрприз в пятницу вечером, но то, что я увидела на полке книжного магазина в разделе «Бестселлеры» заставило меня прийти сюда сейчас же. – Шерил Блоссом ходит по книжным магазинам? Что произошло за две недели с нашего последнего разговора? – смеется Вероника. – То, что мне позвонил Кевин Келлер и рассказал главную новость Ривердейла. – Она залезает в сумочку Hermes и достает книгу, потом кладет ее на стол, развернув лицом к подруге. «В памяти твой Chanel, разбей его на детали. Форсайт Пендлтон Джонс Третий». И на обложке Джагхед, черт его возьми, Джонс. – Узнаешь красавчика? И ком появляется у нее в горле. Перед ней медленно проплывают все моменты старшей школы Ривердейла. И эта фотография, которая красуется на его обложке. Ее любимая фотография. Черно-белая, он в одних черных джинсах сидит на своем старом подоконнике, держит в руках сигарету и, запрокинув голову, выдыхает дым. Слишком сексуально, слишком близко, слишком красиво. Вероника сглатывает слюну и медленно кивает. – И что же в этой книге особенного? Почему это так важно, что ты прибежала сюда, забыв про свой сюрприз? – держа спокойное лицо, Лодж внимательно изучает настроение подруги. – Все всегда говорили, что он будет писателем. – А ты прочитай кому посвящается эта книга или просто пару страниц. – Шерил взволновано смотрит на подругу. – Все думали он прославится детективными историями. А тут вовсе не они. – заглянув в глаза к Веронике, она пытается прочесть хоть какие-то эмоции. Но ничего, как, впрочем, и всегда. – Это заметки из его дневника о девушке из школы, которая учится в параллельном классе. Вероника сглатывает слюну в надежде, что ком в горле пропадет. На лице все так же ни одной эмоции. – Я так и не понимаю при чем же тут я. – будто бы не волнуясь, она открывает первую страницу. – «В памяти твой Chanel, разбей его на детали. Форсайт Пендлтон Джонс Третий. Посвящается музе всей моей жизни. Я все еще помню твои черные кудри.» - в комнате резко становится душно, но она все еще не подает виду, что что-то не так. – Шерил, ну я правда не понимаю, зачем эта книга мне. Я выросла из Ривердейла, меня это уже не интересует. – Черт, Ронни, ты отлично лжешь. – Рыжеволосую очень обижает, что Лодж не сказала ей тогда и даже не признается сейчас. – Это о тебе, все об этом говорят. Ты у нас загадочная девушка из Нью-Йорка с одеждой от Chanel, ты всегда делала самые потрясающие фотографии, у тебя были ванильные духи и жемчуг на шее. – Шерил.. – и у нее нет слов, чтобы возразить. – Как так вообще получилось? Вы с Реджи были такими зайками. – она и в правду не понимала, как можно изменять отличнику, сыну директора, капитану футбольной команды с каким-то бедным парнем, живущим в трейлере на колесах с пьющим отцом. – Я просто один раз увидела его без шапки и влюбилась. Сначала в его кудри, а потом в него самого. Мы с Реджи уже были вместе и я не хотела бросать его. Но Джаг.. он был чем-то особенным для меня. – тихо признается Вероника. Она впервые рассказывает эту историю кому-либо. – Мне очень жаль, но я должна попросить тебя уйти. Встретимся завтра? – Я понимаю, думаю, тебе надо это переварить. – Шерил встает и подходит к двери. – Завтра в двенадцать в Le Coucou? Я скажу Нику, чтобы он тебе не мешал, что ты работаешь и не в настроении. Вероника кивает и слышит хлопок двери. Все как в тумане, воспоминания оживают и ей становится так холодно и одиноко. «Все самое важное всегда на последней строчке.» - проносится в ее голове. Она судорожно начинает листать страницы. Последняя страница, последняя строчка. – И ты тоже можешь всегда мне позвонить. Раз, два, три.. Она не выдерживает, слезы начинают лица из ее глаз.***
Джагхед о таком и мечтать не мог. Книга помещена в список «New York Times», находится на всех витринах магазинов и на полках с манящим названием «Бестселлеры». Куча благодарственных и восхищенных писем, предложения об экранизации. У него, наконец, появились деньги. Теперь он снимает квартиру на Манхеттене с балконом. Он купил себе хороший спортивный костюм, новый ноутбук, кофемашину и курьер доставляет ему каждый день три пачки сигарет. И теперь он целыми днями пьет эспрессо, курит ванильный чапман, печатает в удобном спортивном костюме и все это с прекрасным видом, да еще и на воздухе. Это все, что ему нужно в этой жизни.***
Вероника отменяет встречу с подругой, со словами, что она заболела. Да, заболела, а не отлынивает. Но Лодж обещает, что в следующий вторник она проведет рыжеволосую по лучшим клубам Нью-Йорка. Но в понедельник была массовая рассылка всем друзьям и родным, что свадьба отменяется. Гермиона Лодж дает интервью в «Vogue Magazine», что у ее дочери и Ника слишком много работы и им сейчас не до серьезных отношений. Они остались хорошими друзьями. Звонки Шерил остаются без ответа.***
Лодж молится, что ее агент все-таки не всесильна и это не тот адрес. Она просто перепутала. Но все равно звонит в дверь. Но открывает он. Сонный, в клетчатой пижаме и все с теми же кудрями в волосах. – На этот раз я порвала с парнем перед тем, как прийти сюда. – Откуда это уверенность, Лодж? Откуда столько внутренней силы, чтобы с улыбкой это произнести? «Это чертов сон. Или я в психушке.». – проносится в его голове. Он аккуратно щипает себя за руку. Больно. А она все так же стоит перед ним. Все такая же прекрасная, а на ее ногах все еще Chanel. Черт бы ее побрал за эту выходку. Она притягивает его и целует. И будто ничего не происходило, будто они в старшей школе. И пусть так будет всегда.